Кто стоял за восстанием Спартака? (10 из 12, часть II)
ДРЕВНИЙ РИМ ГЛАЗАМИ XXI ВЕКА
Предыдущая часть ***** Начало
СПАРТАКОВСКИЙ МАРШРУТ В КОНТЕКСТЕ БОЛЬШОЙ ИГРЫ.
ЧАСТЬ II. ОТ ХРОНОЛОГИИ - К ГЕОПОЛИТИКЕ
Иллюстрация. Трофейная украинская карта с моими пометками (красным цветом - наши, желтым - хунта).
Другое популярное объяснение спартаковского маршрута (неведомое, впрочем, древним историкам) вписывает действия восставших в более широкий контекст, в общесредиземноморскую Большую Игру. Главный аргумент в пользу этой соблазнительной гипотезы - сопоставление хронологии восстания с одновременными событиями в других уголках Средиземноморья. Так, движение Спартака на север объясняют желанием соединиться с Серторием в Испании, а возвращение обратно на юг - известием о смерти Сертория и разгроме его армии. Начало восстания можно связать с «происками Митридата», союзника Сертория, который примерно в то же время вступил в столкновение с римлянами. Это тем более правдоподобно, что Спартак, по сообщению античных источников, был в тесных взаимоотношениях с союзными Митридату киликийскими пиратами, флот которых связывал между собой отдельные узлы «антисенатской Аль-Каиды», охватывавшей все Средиземноморье.
Известно, что, незадолго до похода спартаковцев на север, флот Лукулла в Эгейском море перехватил и пленил эскадру Митридата, направлявшуюся куда-то на запад. Этой эскадрой руководил римский эмигрант Марк Варий, она состояла из 10 тыс. отборных воинов на 50 кораблях. В составе десанта было немало эмигрантов-марианцев. Куда двигалась эта эскадра? Очевидно же, в Южную Италию, на соединение со Спартаком. Должно быть, Спартак затем и затеял свое восстание, чтобы подготовить плацдарм для высадки, заранее собрать провиант, разведать обстановку, обеспечить регулярное римское войско вспомогательными отрядами из рабов. Поэтому он и «тусовался» более года в Апулии и Лукании, ведя вялую войну с небольшими римскими отрядами и не наращивая до времени размер своей армии, чтобы не испугать сенат. Но когда пришло известие о разгроме десантной эскадры, эта стратегия утратила смысл, и Спартак двинулся на север, к Серторию, по дороге причиняя Риму максимально возможный ущерб.
Узнав о разгроме серторианцев, Спартак не захотел рисковать, двигаясь навстречу победоносной и весьма опытной армии Помпея. Он не просто убежал от Помпея, а заперся на крайней южной оконечности полуострова, затаился на время. Возможно, задумал оставить Помпея и Красса наедине в окрестностях Рима, в надежде, что между ними разгорится свара. Но Красс не отреагировал на проникновение Помпея в Италию, и Спартак сделал вывод, что без авторитета, добытого победой над восставшими, Красс не отважится бросить вызов Помпею. В то же время Красс оказался достаточно хладнокровен, чтобы не ввязаться в битву на невыгодных для себя условиях из-за стремления окончить войну поскорее. Спартаку пришлось прекратить «войну нервов» и выйти на честный бой.
Спартак в рамках этой версии предстает как явный агент Митридата и Сертория. Изначально он должен был подготовить плацдарм для высадки Марка Вария и открытия «третьего фронта» против сената. Истинная роль этого «гладиаторского бунта» открылась бы в момент высадки марианского десанта, и публичным лидером восстания стал бы почтенный сенатор Варий. Когда затея с десантом не удалась, Спартака отозвали на север, действовать в тылах Помпея и помогать Серторию. Когда же и Серторий потерпел крах, а Митридат в это время был оттеснен глубоко в Малую Азию, Спартак получил карт-бланш на самостоятельные действия в Италии, с целью сковать как можно более крупные силы римлян и предотвратить отправку подкреплений к Луцию Лукуллу. Спартак успешно занимался этим почти целый год, обороняясь в Южной Италии и заставляя огромную армию Красса практически бездействовать. При этом временами угрожая дороге из Рима в Брундизий, и тем самым перекрывая кратчайший маршрут для отправки подкреплений на Восток (по излюбленному римлянами маршруту Брундизий - Диррахий). А его угроза переправиться в Сицилию, по-видимому, связала некоторую часть римского флота в регионе, удаленном от театра митридатовой войны.
Дофантазируем эту версию до логического завершения. Когда дела Митридата приняли совсем плохой оборот, Спартак получил (через пиратов) истеричный приказ любой ценой переправиться на Восток, в тылы Лукулла, и заставить того ослабить свой натиск на царя. Поскольку в Восточном Средиземноморье к тому времени безусловно доминировал римский флот, успех переправы всецело зависел от конспирации. Поэтому Спартак начал активно распускать дезинформацию, надеясь, что она дойдет до римских ушей. (Подобными методами впоследствии активно пользовался Наполеон, пугая англичан переправой через Ла-Манш, и готовя в это время нападение на Австрию). Сначала он объявил, что собирается переправиться в Сицилию, - «совсем не на Балканы, а в другую сторону». Потом он демонстративно пошел прямо в Брундизий, - вероятно, римские морские офицеры весело потирали руки, собирая к Брундизию боевой флот. «А на самом деле» огромная эскадра пиратов ждала Спартака в секретной гавани в совершенно другом месте.
Маршрут из Бруттия на Брундизий, вдоль Тарентского залива, по «подошве» итальянского сапога, удобен тем, что до самого последнего момента преследователям не понятно, где именно будет осуществляться посадка на корабли: на Ионическом или на Адриатическом побережье, т.е. южнее или севернее итальянской «пятки». А «пятка» узкая и длинная: к примеру, кратчайший морской путь между Тарентом и Бари (расположенными по разные стороны ее основания) составляет 450 км и длится 3 с половиной дня (см. ORBIS), в то время как по суше прямое расстояние - около 70 км, т.е. 1 дневной переход из равноудаленной средней точки. Поэтому перехватывающий флот придется ослаблять, делить на две части.
Но вот незадача, Красс что-то заподозрил и не захотел отставать. Поскольку погрузка на корабли в необорудованной точке побережья - дело длительное и хлопотное, Спартаку пришлось все-таки сразиться с армией Красса, чтобы если не разбить ее окончательно, то хотя бы заставить некоторое время залечивать раны. Однако боевой дух войска уже упал, люди уже морально подготовились не сражаться, а эвакуироваться из Италии. Несмотря на попытки Спартака укрепить боевой дух, несмотря на успех в сражении с передовым отрядом Красса, дееспособной в решающем сражении оказалась только отборная гвардия Спартака, которая и погибла в полном составе вместе с вождем.
Кстати, эта версия позволяет удовлетворительно объяснить эпизод с закланием коня перед битвой, приводимый Плутархом: «Перед началом боя ему [Спартаку - С.К.] подвели коня, но он выхватил меч и убил его, говоря, что в случае победы получит много хороших коней от врагов, а в случае поражения не будет нуждаться и в своем». Это объяснение не удовлетворяет нас тем, что применимо к любой решающей битве любого полководца. Но вот только ни Наполеон, ни Александр Македонский, ни Цезарь своих коней перед битвой почему-то не убивали, и даже Гудериан с Роммелем не имели обыкновения взрывать перед боем свой командирский танк. Похоже, смысл этого поступка в другом: Спартак клятвенно заверял своих воинов, что эта битва в Италии «уж точно последняя». Конь не нужен потому, что дальнейшая война в Италии не планируется, а ограниченность в транспортных средствах не позволяет взять коней с собой. «Напрягитесь, пацаны, в последний раз: побеждаем, и сразу отплываем. Честно-честно!», - вот что хотел сказать Спартак этим поступком.
На первый взгляд, этой трактовке противоречит сообщение Плутарха об энтузиазме восставших, которые, после победы над передовым отрядом Красса, вдруг захотели броситься в решающую битву. Якобы, Спартак вынужден был сразиться с Крассом вопреки своей воле, под давлением войска. Ранее Плутарх сообщает, что из Италии Спартак не мог уйти тоже под давлением войска. Скорее всего, в обоих случаях мы видим не проявление «казацкой вольницы», а наоборот, «политтехнологии» Спартака по управлению этой вольницей. Как человеку, знакомому с советской практикой «добровольно-принудительных» мероприятий, мне не верится в «вольницу», которая всякий раз изображает из себя «коммунистов вперед». Если бы войско само по себе горело желанием броситься в бой, не пришлось бы устраивать перформансы с закланием коней. Думаю, что в случаях, когда принимаемые решения могли вызвать недовольство со стороны большей части войска, специально подобранные люди устраивали шумный «одобрямс» тому решению, которое втайне принял Спартак, и «брали на слабо» остальных. А Спартак, подобно Борису Годунову при избрании на царство, как бы нехотя «подчинялся демократии», и убеждал остальных поступить так же, дабы не разделять силы.
Чтобы проверить «версию от хронологии», популярную у любителей истории, но не популярную у историков, давайте выпишем все происходившее в Средиземноморье в 75-70 гг. до н.э. в четком хронологическом порядке. За основу для хронологии возьмем периохи (краткие конспекты) соответствующих книг Тита Ливия (целиком они не дошли), добавив кое-где фактуру из Флора и Аппиана.
-75 г. - Митридат, заручившись союзом с Серторием, начинает войну против римского сената и наносит римлянам поражение на суше и на море при Халкидоне. Серторий в Испании успешно отбивается от Помпея и Метелла, заставляет их разделить свои силы.
-74 г. - Луций Лукулл и союзники римлян начинают теснить Митридата в Малой Азии. Помпей начинает теснить Сертория в Испании.
-74 г. (конец) - Спартак и 70 гладиаторов сбегают из Капуи и начинают партизанить в районе Везувия.
- 73 г. (середина) - Серторий в Испании убит заговорщиками, руководство переходит к Перперне.
-73 г. (середина) - Спартак, разгромив Клавдия и Вариния, добивается доминирования в Южной Италии.
- 73 г. (конец) - Лукулл наносит поражение Митридату при Кизике. Митридат, сам эвакуируясь в Понт, направляет в Эгейское море эскадру Марка Вария с 10 тыс. отборных воинов на 50 кораблях. Римляне добиваются успеха также во Фракии против дарданов.
- 72 г. (начало) - Лукулл перехватывает у Лемноса (север Эгеиды) эскадру Марка Вария.
- 72 г. (первая половина) Спартак начинает поход на север Италии, громит двух консулов и проконсула Кассия, доходит до Альп.
- 72 г. (середина) - Перперна разбит Помпеем, последний готовится к возвращению в Италию. Митридат, оттесненный в центр своих владений, собирает силы для последнего решающего сражения.
-72 г. (конец) - Спартак спешно возвращается на юг Италии и начинает войну с Крассом.
-71 г. (первая половина) - Спартак сковывает силы Красса, отвлекает римский флот имитацией переправы в Сицилию.
-71 г. (середина) - Луций Лукулл уничтожает армию Митридата под Кабирой, тот скрывается в Армении. Марк Лукулл завершает покорение Фракии. Помпей вступает в Италию.
-71 г. (середина) Спартак меняет стратегию от обороны к нападению, перерезает поставку подкреплений Лукуллу по маршруту Брундизий-Диррахий, затем бросается в сторону Капуи и Рима и терпит поражение от Красса.
Первый же вывод, который можно сделать, исходя из относительной хронологии событий, показывает, что Спартак мог спешить в Испанию «к Серторию» только для того, чтобы возложить цветы на его могилку. Серторий был убит задолго до спартаковского похода на север. Спартак мог идти только на помощь к Перперне, к той более умеренной группе марианской оппозиции, которую смущал радикализм Сертория. Перперна - соратник мятежного консула Лепида. После поражения лепидовского мятежа он в 77 г. до н.э. увел большую часть мятежной армии на помощь Серторию. Другая часть этой армии рассеялась по Италии и, возможно, ее бойцы примкнули к Спартаку перед его походом на север. (Эту тему мы обсуждали в Главе 7).
Складывается логичная картина. Те соратники покойного Лепида, которые не хотели эвакуироваться из Италии из-за неприязни к Серторию, после его устранения, когда серторианский мятеж был возглавлен приверженцами Лепида, сменили решение и захотели присоединиться к своим старым вождям. Те из них, кто еще раньше стал сотрудничать со Спартаком, помогли добиться взаимовыгодного соглашения. Опытные марианские ветераны усиливают армию Спартака до уровня, позволяющего ему вступать в линейные сражения, а он ведет эту армию на север, на помощь Перперне. Эта версия позволяет объяснить не только мотивацию похода на север, но и внезапное качественное усиление армии Спартака незадолго до этого похода.
Вторая важная поправка относится к информации об эскадре Вария (или Мария, или Магия), которая, якобы, намеревалась высадиться в Италии. Авторы статьи в Википедии «Третья Митридатова война» прямо так и написали (на 06.02.2014): «Лукулл уничтожил вышедшую в Эгейское море понтийскую эскадру Марка Мария, которой было поручено высадиться в Италии и разжечь там гражданскую войну». Увы, нигде, ни в одном античном источнике домысла о десанте в Италию нет. Максимум, что могло входить в задачи этой эскадры, - беспокоить тылы Лукулла в Эгейском регионе, чтобы помочь беспрепятственному отступлению основной армии Митридата. Дело в том, все это происходит после колоссального поражения Митридата под Кизиком, которое существенно изменило прогнозы на исход войны. Моральный дух этого воинства - по сути, беженцев после разгрома, - вряд ли допускал какие-то амбициозные проекты. Лукуллу они сдались почти без боя. Долгое пребывание Спартака в Южной Италии вряд ли как то связано с ожиданием этой эскадры и имеет сугубо локальные причины.
Здесь нужно упомянуть о версии Аппиана, который считает, что после смерти Сертория в 73 г. до н.э. присланные им Митридату «военспецы» стали сознательно вредить ему и подавать неправильные советы. В частности, один из них виновен в поражении Митридата под Кизиком зимой 73/72 гг. до н.э. и, по сути, - в проигрыше всей войны.
«Люций же Магий, послуживший посредником между Серторием и Митридатом, теперь, когда Серторий был уже убран с дороги, стал тайно сноситься с Лукуллом и, получив от него обещание безопасности, стал советовать Митридату не обращать внимания, если римляне пойдут и станут лагерем, где им угодно. Он говорил, что два легиона, бывшие под начальством Фимбрии, хотят перейти на его, Митридата, сторону и тотчас соединиться с царем, так чего же ему стремиться к бою и кровопролитию, если он может без боя победить врагов. Ничего не подозревая, Митридат безрассудно согласился с его доводами и не помешал римлянам безопасно пройти через теснины и укрепить против него высокую гору. Владея ею, римляне могли безопасно подвозить с тылу продовольствие; что же касается Митридата, то они рассчитывали, что озером, горами и реками они отрежут его от всяких возможностей подвоза провианта по суше, разве только с трудом ему удастся кое-что получать: у него не было уже широких проходов, а атаковать Лукулла он уж не мог из-за недоступной позиции, завладеть которой он сам пренебрег. Так как приближалась зима, то следовало ожидать, что доставка по морю окажется затруднительной». (Аппиан, «Митридатовы войны», п. 72)
Кстати, этот отрывок позволяет хронологически связать между собой событийные ряды в отдаленных друг от друга регионах и поправить неточность, наличествующую в периохе книги Ливия. Из него ясно, что смерть Сертория предшествовала (как минимум на полгода) поражению Митридата под Кизиком. По-видимому, и смещение Сертория, и предательство марианцами Митридата, - это результат общего отрезвления в среде лидеров антисенатской оппозиции, которое привело к господству более умеренной политики и к попытке наладить компромисс с умеренной частью сулланской партии. Отказавшись от формулы «против Путина объединяться хоть с Дьяволом», римские нацдемы пришли к здравой идее о том, что Родину все-таки нужно беречь. Известно, что Перперна, захваченный Помпеем, выдал ему обширную переписку со своими тайными сторонниками в римском сенате. Значит, умеренные политики с обеих сторон, обеспокоенные ослаблением Рима, пытались найти компромисс. Со стороны марианцев частью этого компромисса могла быть замена «упертого» Сертория дипломатичным Перперной и отказ от поддержки Митридата. В свете этой информации нас не удивляет малая боеспособность прекрасной эскадры Вария: он ее, по-видимому, изначально собирался сдать Лукуллу.
Как оказалось впоследствии, умеренные крылья обеих партий сделали ставку на Помпея, как единого кандидата. Или же Помпей навязал им себя в таком качестве, имя на руках компрометирующую переписку Перперны (которую он, якобы, «сжег не читая», - т.е. избавил себя от необходимости ее обнародовать). Отсюда следует, что после устранения Перперны «куратором» Спартака стал Помпей (точнее, те марианцы, которые сделали ставку на Помпея). Учитывая дальнейшие действия Спартака, это предположение выглядит правдоподобно. Сначала Спартак стремительно вернулся на юг, устраняя саму возможность столкновения с Помпеем. Потом начал бороться с Крассом, соперником Помпея. При этом довольно долго применял оборонительную тактику, затягивая войну и ухудшая рейтинг Красса. Сковав Красса в Бруттии, на максимальном удалении от Рима, в то время как к Риму шествовал Помпей, Спартак начал с Крассом «войну нервов». Он провоцировал его либо ринуться в бой на невыгодной позиции, либо осрамиться в глазах римлян, оставив борьбу с повстанцами и вернувшись к Риму, чтобы нейтрализовать влияние Помпея. Не понятно, однако, почему Спартак оставил эту тактику и позволил себя разгромить. Вероятно, он осознал, что у Красса - железные нервы, и дальнейшее затягивание развязки приведет лишь к тому, что Помпей уладит свои дела в Риме, и тогда Спартак с его армией перестанет быть кому-либо нужным.
Не случайно и то, что на окончание «сидения в Бруттии» приходится известие о попытке переговоров Спартака с Крассом. Возможно, Спартак сделал вывод, что прежние кураторы решили его «слить», и вознамерился «сменить команду», объединившись с Крассом против Помпея. Необъяснимое ослабление армии Спартака в последнем сражении с Крассом тоже может объясняться разрывом отношений с марианцами. После соглашения верхушки оппозиционеров с Помпеем, бывшие «лепидовцы», то есть наиболее профессиональная часть бойцов, могли массово покинуть армию Спартака. Само направление последнего спартаковского броска - Капуя и Неаполь, - говорит о многом. Если исходить из гипотезы, рассмотренной в Главе 9, именно там могли обитать люди, стоявшие у истоков восстания. Спартак, осознав, что его «сливают», решил встретиться с кураторами лично и потолковать по-свойски.
Если же умерить полет фантазии и попытаться выделить из «хронологической» гипотезы более-менее обоснованное ядро, то у нас останется только очевидная корреляция между походом Спартака на север и деятельностью Перперны в Испании. И это гораздо более интересное «совпадение», чем излюбленная поп-историками связка Спартак-Серторий. Получается, что Спартаку по каким-то причинам было не все равно, кто именно управляет мятежниками в Испании: Серторий или Перперна. Почему-то при жизни Сертория он на север не спешил, а вот после перехода власти к Перперне вдруг заторопился. Это уже само по себе намекает на вовлеченность Спартака во внутриримскую политику. А также позволяет найти неплохое объяснение внезапному качественному усилению его армии перед походом на север. Если Спартак с конца 73 г. координировал свои действия с фракцией Лепида-Перперны, то логично предположить, его армия могла быть усилена той частью бойцов Лепида (опытных ветеранов гражданских войн), которые не ушли в Испанию вместе с Перперной в 77 г. до н.э. и затаились в Италии.
Впрочем, вдумчивый читатель может скептически отнестись к этому выводу, указав на то, что мобильников ни у Спартака, ни у Перперны с Митридатом не было. Не было также электронной почты, Твиттера и Фейсбука. Спартака от Перперны отделяло 2 тыс. км (по прямой), а ТВД Сертория и Митридата была разделены расстоянием 4-5 тыс. км, причем гонцу надо было дважды пересечь «линию фронта». Возможно, Спартак выступил в северный поход все-таки на помощь Серторию, просто информация о смерти последнего пришла, когда он уже добрался до границ Италии. Так же и в лагерь Митридата информация о смерти Сертория могла прийти уже после начала осады Кизика, и рассуждения о коварстве марианцев - просто фантазия Аппиана. Все наши тонкие хронологические сопоставления могут рассыпаться перед лицом того простого факта, что скорость распространения информации в те времена измерялась месяцами. По счастью, существует проект ORBIS, позволяющий в деталях рассчитать транспортные маршруты античного мира, исходя из реалий того времени (включая не только затрачиваемое время, но даже стоимость билета и доставки багажа).
Для морского маршрута Сагунт-Кизик, отражающего дистанцию между Серторием и Митридатом в середине 73 г. до н.э. (накануне осады Кизика), мы получаем 43 дня пути. Митридатовы пираты, плавающие у побережья Испании, узнав о таком громком событии, как смерть Сертория, вполне могли донести эту информацию до Малой Азии всего за полтора месяца.
Иллюстрация. Маршрут Сагунт--Кизик, рассчитанный с помощью ORBIS.
При посредстве тех же пиратов, до Спартака, находившегося в Южной Италии, информация о смерти Сертория могла долететь всего за две недели. Так что он явно не был слепым котенком, отправляясь в северный поход через несколько месяцев после этого события.
Иллюстрация. Маршрут Сагунт--Вибо-Валентия, рассчитанный с помощью ORBIS.
И, наконец, Спартака и Митридата разделял примерно месяц пути. Зимой 72/71 г., когда Спартак отсиживался в Бруттии, а Митридат был оттеснен Лукуллом в глубинные районы своих владений, послание от одного к другому могло быть доставлено за 35 дней.
Иллюстрация. Маршрут Вибо-Валентия--Котиора, рассчитанный с помощью ORBIS.
Впрочем, что касается популярной у поп-историков связки «Спартак-Митридат», то она относится целиком к области фантазий. Об этой гипотезе не упоминает ни один из античных историков, даже просто ради красного словца или черного пиара. Даже Аппиан, мыслящий вполне «конспирологически» и рассказывающий о взаимодействии Сертория с Митридатом, не допускал и мысли о том, что Митридат был хоть как-то связан со Спартаком. Об этом красноречиво свидетельствует следующий отрывок из его «Митридатовых войн»:
«109. Митридат, тем не менее, даже тогда носился с планом не ничтожным или соответствующим его несчастиям: он задумал, пройдя через область кельтов, с которыми он для этой цели давно уже заключил и поддерживал союз и дружбу, вместе с ними вторгнуться в Италию, надеясь, что многие в самой Италии присоединятся к нему из-за ненависти к римлянам; он знал, что так поступил и Ганнибал, воюя в Испании, и вследствие этого был особенно страшен римлянам; он знал, что и недавно почти вся Италия отпала от римлян вследствие ненависти к ним и была в долгой и ожесточенной войне с ними и вступила в союз против них со Спартаком - гладиатором, человеком, не имевшим никакого значения».
Очевидно, Аппиан полностью исключает версию о каких-либо контактах Митридата со Спартаком и об участии Митридата в инспирации или поддержке восстания. Иначе он упомянул бы об этой версии именно в этом месте своей книги.
Продолжение
******
Примечание: данный текст написан и опубликован в рамках эксперимента, в качестве ответного дара блоггерам. Допускается перепечатка любых его частей на любых площадках для бесплатного доступа, при условии сохранения авторства (Сергей Корнев) и ссылки на блог автора (kornev.livejournal.com).
Предыдущая часть ***** Начало
СПАРТАКОВСКИЙ МАРШРУТ В КОНТЕКСТЕ БОЛЬШОЙ ИГРЫ.
ЧАСТЬ II. ОТ ХРОНОЛОГИИ - К ГЕОПОЛИТИКЕ
Иллюстрация. Трофейная украинская карта с моими пометками (красным цветом - наши, желтым - хунта).
Другое популярное объяснение спартаковского маршрута (неведомое, впрочем, древним историкам) вписывает действия восставших в более широкий контекст, в общесредиземноморскую Большую Игру. Главный аргумент в пользу этой соблазнительной гипотезы - сопоставление хронологии восстания с одновременными событиями в других уголках Средиземноморья. Так, движение Спартака на север объясняют желанием соединиться с Серторием в Испании, а возвращение обратно на юг - известием о смерти Сертория и разгроме его армии. Начало восстания можно связать с «происками Митридата», союзника Сертория, который примерно в то же время вступил в столкновение с римлянами. Это тем более правдоподобно, что Спартак, по сообщению античных источников, был в тесных взаимоотношениях с союзными Митридату киликийскими пиратами, флот которых связывал между собой отдельные узлы «антисенатской Аль-Каиды», охватывавшей все Средиземноморье.
Известно, что, незадолго до похода спартаковцев на север, флот Лукулла в Эгейском море перехватил и пленил эскадру Митридата, направлявшуюся куда-то на запад. Этой эскадрой руководил римский эмигрант Марк Варий, она состояла из 10 тыс. отборных воинов на 50 кораблях. В составе десанта было немало эмигрантов-марианцев. Куда двигалась эта эскадра? Очевидно же, в Южную Италию, на соединение со Спартаком. Должно быть, Спартак затем и затеял свое восстание, чтобы подготовить плацдарм для высадки, заранее собрать провиант, разведать обстановку, обеспечить регулярное римское войско вспомогательными отрядами из рабов. Поэтому он и «тусовался» более года в Апулии и Лукании, ведя вялую войну с небольшими римскими отрядами и не наращивая до времени размер своей армии, чтобы не испугать сенат. Но когда пришло известие о разгроме десантной эскадры, эта стратегия утратила смысл, и Спартак двинулся на север, к Серторию, по дороге причиняя Риму максимально возможный ущерб.
Узнав о разгроме серторианцев, Спартак не захотел рисковать, двигаясь навстречу победоносной и весьма опытной армии Помпея. Он не просто убежал от Помпея, а заперся на крайней южной оконечности полуострова, затаился на время. Возможно, задумал оставить Помпея и Красса наедине в окрестностях Рима, в надежде, что между ними разгорится свара. Но Красс не отреагировал на проникновение Помпея в Италию, и Спартак сделал вывод, что без авторитета, добытого победой над восставшими, Красс не отважится бросить вызов Помпею. В то же время Красс оказался достаточно хладнокровен, чтобы не ввязаться в битву на невыгодных для себя условиях из-за стремления окончить войну поскорее. Спартаку пришлось прекратить «войну нервов» и выйти на честный бой.
Спартак в рамках этой версии предстает как явный агент Митридата и Сертория. Изначально он должен был подготовить плацдарм для высадки Марка Вария и открытия «третьего фронта» против сената. Истинная роль этого «гладиаторского бунта» открылась бы в момент высадки марианского десанта, и публичным лидером восстания стал бы почтенный сенатор Варий. Когда затея с десантом не удалась, Спартака отозвали на север, действовать в тылах Помпея и помогать Серторию. Когда же и Серторий потерпел крах, а Митридат в это время был оттеснен глубоко в Малую Азию, Спартак получил карт-бланш на самостоятельные действия в Италии, с целью сковать как можно более крупные силы римлян и предотвратить отправку подкреплений к Луцию Лукуллу. Спартак успешно занимался этим почти целый год, обороняясь в Южной Италии и заставляя огромную армию Красса практически бездействовать. При этом временами угрожая дороге из Рима в Брундизий, и тем самым перекрывая кратчайший маршрут для отправки подкреплений на Восток (по излюбленному римлянами маршруту Брундизий - Диррахий). А его угроза переправиться в Сицилию, по-видимому, связала некоторую часть римского флота в регионе, удаленном от театра митридатовой войны.
Дофантазируем эту версию до логического завершения. Когда дела Митридата приняли совсем плохой оборот, Спартак получил (через пиратов) истеричный приказ любой ценой переправиться на Восток, в тылы Лукулла, и заставить того ослабить свой натиск на царя. Поскольку в Восточном Средиземноморье к тому времени безусловно доминировал римский флот, успех переправы всецело зависел от конспирации. Поэтому Спартак начал активно распускать дезинформацию, надеясь, что она дойдет до римских ушей. (Подобными методами впоследствии активно пользовался Наполеон, пугая англичан переправой через Ла-Манш, и готовя в это время нападение на Австрию). Сначала он объявил, что собирается переправиться в Сицилию, - «совсем не на Балканы, а в другую сторону». Потом он демонстративно пошел прямо в Брундизий, - вероятно, римские морские офицеры весело потирали руки, собирая к Брундизию боевой флот. «А на самом деле» огромная эскадра пиратов ждала Спартака в секретной гавани в совершенно другом месте.
Маршрут из Бруттия на Брундизий, вдоль Тарентского залива, по «подошве» итальянского сапога, удобен тем, что до самого последнего момента преследователям не понятно, где именно будет осуществляться посадка на корабли: на Ионическом или на Адриатическом побережье, т.е. южнее или севернее итальянской «пятки». А «пятка» узкая и длинная: к примеру, кратчайший морской путь между Тарентом и Бари (расположенными по разные стороны ее основания) составляет 450 км и длится 3 с половиной дня (см. ORBIS), в то время как по суше прямое расстояние - около 70 км, т.е. 1 дневной переход из равноудаленной средней точки. Поэтому перехватывающий флот придется ослаблять, делить на две части.
Но вот незадача, Красс что-то заподозрил и не захотел отставать. Поскольку погрузка на корабли в необорудованной точке побережья - дело длительное и хлопотное, Спартаку пришлось все-таки сразиться с армией Красса, чтобы если не разбить ее окончательно, то хотя бы заставить некоторое время залечивать раны. Однако боевой дух войска уже упал, люди уже морально подготовились не сражаться, а эвакуироваться из Италии. Несмотря на попытки Спартака укрепить боевой дух, несмотря на успех в сражении с передовым отрядом Красса, дееспособной в решающем сражении оказалась только отборная гвардия Спартака, которая и погибла в полном составе вместе с вождем.
Кстати, эта версия позволяет удовлетворительно объяснить эпизод с закланием коня перед битвой, приводимый Плутархом: «Перед началом боя ему [Спартаку - С.К.] подвели коня, но он выхватил меч и убил его, говоря, что в случае победы получит много хороших коней от врагов, а в случае поражения не будет нуждаться и в своем». Это объяснение не удовлетворяет нас тем, что применимо к любой решающей битве любого полководца. Но вот только ни Наполеон, ни Александр Македонский, ни Цезарь своих коней перед битвой почему-то не убивали, и даже Гудериан с Роммелем не имели обыкновения взрывать перед боем свой командирский танк. Похоже, смысл этого поступка в другом: Спартак клятвенно заверял своих воинов, что эта битва в Италии «уж точно последняя». Конь не нужен потому, что дальнейшая война в Италии не планируется, а ограниченность в транспортных средствах не позволяет взять коней с собой. «Напрягитесь, пацаны, в последний раз: побеждаем, и сразу отплываем. Честно-честно!», - вот что хотел сказать Спартак этим поступком.
На первый взгляд, этой трактовке противоречит сообщение Плутарха об энтузиазме восставших, которые, после победы над передовым отрядом Красса, вдруг захотели броситься в решающую битву. Якобы, Спартак вынужден был сразиться с Крассом вопреки своей воле, под давлением войска. Ранее Плутарх сообщает, что из Италии Спартак не мог уйти тоже под давлением войска. Скорее всего, в обоих случаях мы видим не проявление «казацкой вольницы», а наоборот, «политтехнологии» Спартака по управлению этой вольницей. Как человеку, знакомому с советской практикой «добровольно-принудительных» мероприятий, мне не верится в «вольницу», которая всякий раз изображает из себя «коммунистов вперед». Если бы войско само по себе горело желанием броситься в бой, не пришлось бы устраивать перформансы с закланием коней. Думаю, что в случаях, когда принимаемые решения могли вызвать недовольство со стороны большей части войска, специально подобранные люди устраивали шумный «одобрямс» тому решению, которое втайне принял Спартак, и «брали на слабо» остальных. А Спартак, подобно Борису Годунову при избрании на царство, как бы нехотя «подчинялся демократии», и убеждал остальных поступить так же, дабы не разделять силы.
Чтобы проверить «версию от хронологии», популярную у любителей истории, но не популярную у историков, давайте выпишем все происходившее в Средиземноморье в 75-70 гг. до н.э. в четком хронологическом порядке. За основу для хронологии возьмем периохи (краткие конспекты) соответствующих книг Тита Ливия (целиком они не дошли), добавив кое-где фактуру из Флора и Аппиана.
-75 г. - Митридат, заручившись союзом с Серторием, начинает войну против римского сената и наносит римлянам поражение на суше и на море при Халкидоне. Серторий в Испании успешно отбивается от Помпея и Метелла, заставляет их разделить свои силы.
-74 г. - Луций Лукулл и союзники римлян начинают теснить Митридата в Малой Азии. Помпей начинает теснить Сертория в Испании.
-74 г. (конец) - Спартак и 70 гладиаторов сбегают из Капуи и начинают партизанить в районе Везувия.
- 73 г. (середина) - Серторий в Испании убит заговорщиками, руководство переходит к Перперне.
-73 г. (середина) - Спартак, разгромив Клавдия и Вариния, добивается доминирования в Южной Италии.
- 73 г. (конец) - Лукулл наносит поражение Митридату при Кизике. Митридат, сам эвакуируясь в Понт, направляет в Эгейское море эскадру Марка Вария с 10 тыс. отборных воинов на 50 кораблях. Римляне добиваются успеха также во Фракии против дарданов.
- 72 г. (начало) - Лукулл перехватывает у Лемноса (север Эгеиды) эскадру Марка Вария.
- 72 г. (первая половина) Спартак начинает поход на север Италии, громит двух консулов и проконсула Кассия, доходит до Альп.
- 72 г. (середина) - Перперна разбит Помпеем, последний готовится к возвращению в Италию. Митридат, оттесненный в центр своих владений, собирает силы для последнего решающего сражения.
-72 г. (конец) - Спартак спешно возвращается на юг Италии и начинает войну с Крассом.
-71 г. (первая половина) - Спартак сковывает силы Красса, отвлекает римский флот имитацией переправы в Сицилию.
-71 г. (середина) - Луций Лукулл уничтожает армию Митридата под Кабирой, тот скрывается в Армении. Марк Лукулл завершает покорение Фракии. Помпей вступает в Италию.
-71 г. (середина) Спартак меняет стратегию от обороны к нападению, перерезает поставку подкреплений Лукуллу по маршруту Брундизий-Диррахий, затем бросается в сторону Капуи и Рима и терпит поражение от Красса.
Первый же вывод, который можно сделать, исходя из относительной хронологии событий, показывает, что Спартак мог спешить в Испанию «к Серторию» только для того, чтобы возложить цветы на его могилку. Серторий был убит задолго до спартаковского похода на север. Спартак мог идти только на помощь к Перперне, к той более умеренной группе марианской оппозиции, которую смущал радикализм Сертория. Перперна - соратник мятежного консула Лепида. После поражения лепидовского мятежа он в 77 г. до н.э. увел большую часть мятежной армии на помощь Серторию. Другая часть этой армии рассеялась по Италии и, возможно, ее бойцы примкнули к Спартаку перед его походом на север. (Эту тему мы обсуждали в Главе 7).
Складывается логичная картина. Те соратники покойного Лепида, которые не хотели эвакуироваться из Италии из-за неприязни к Серторию, после его устранения, когда серторианский мятеж был возглавлен приверженцами Лепида, сменили решение и захотели присоединиться к своим старым вождям. Те из них, кто еще раньше стал сотрудничать со Спартаком, помогли добиться взаимовыгодного соглашения. Опытные марианские ветераны усиливают армию Спартака до уровня, позволяющего ему вступать в линейные сражения, а он ведет эту армию на север, на помощь Перперне. Эта версия позволяет объяснить не только мотивацию похода на север, но и внезапное качественное усиление армии Спартака незадолго до этого похода.
Вторая важная поправка относится к информации об эскадре Вария (или Мария, или Магия), которая, якобы, намеревалась высадиться в Италии. Авторы статьи в Википедии «Третья Митридатова война» прямо так и написали (на 06.02.2014): «Лукулл уничтожил вышедшую в Эгейское море понтийскую эскадру Марка Мария, которой было поручено высадиться в Италии и разжечь там гражданскую войну». Увы, нигде, ни в одном античном источнике домысла о десанте в Италию нет. Максимум, что могло входить в задачи этой эскадры, - беспокоить тылы Лукулла в Эгейском регионе, чтобы помочь беспрепятственному отступлению основной армии Митридата. Дело в том, все это происходит после колоссального поражения Митридата под Кизиком, которое существенно изменило прогнозы на исход войны. Моральный дух этого воинства - по сути, беженцев после разгрома, - вряд ли допускал какие-то амбициозные проекты. Лукуллу они сдались почти без боя. Долгое пребывание Спартака в Южной Италии вряд ли как то связано с ожиданием этой эскадры и имеет сугубо локальные причины.
Здесь нужно упомянуть о версии Аппиана, который считает, что после смерти Сертория в 73 г. до н.э. присланные им Митридату «военспецы» стали сознательно вредить ему и подавать неправильные советы. В частности, один из них виновен в поражении Митридата под Кизиком зимой 73/72 гг. до н.э. и, по сути, - в проигрыше всей войны.
«Люций же Магий, послуживший посредником между Серторием и Митридатом, теперь, когда Серторий был уже убран с дороги, стал тайно сноситься с Лукуллом и, получив от него обещание безопасности, стал советовать Митридату не обращать внимания, если римляне пойдут и станут лагерем, где им угодно. Он говорил, что два легиона, бывшие под начальством Фимбрии, хотят перейти на его, Митридата, сторону и тотчас соединиться с царем, так чего же ему стремиться к бою и кровопролитию, если он может без боя победить врагов. Ничего не подозревая, Митридат безрассудно согласился с его доводами и не помешал римлянам безопасно пройти через теснины и укрепить против него высокую гору. Владея ею, римляне могли безопасно подвозить с тылу продовольствие; что же касается Митридата, то они рассчитывали, что озером, горами и реками они отрежут его от всяких возможностей подвоза провианта по суше, разве только с трудом ему удастся кое-что получать: у него не было уже широких проходов, а атаковать Лукулла он уж не мог из-за недоступной позиции, завладеть которой он сам пренебрег. Так как приближалась зима, то следовало ожидать, что доставка по морю окажется затруднительной». (Аппиан, «Митридатовы войны», п. 72)
Кстати, этот отрывок позволяет хронологически связать между собой событийные ряды в отдаленных друг от друга регионах и поправить неточность, наличествующую в периохе книги Ливия. Из него ясно, что смерть Сертория предшествовала (как минимум на полгода) поражению Митридата под Кизиком. По-видимому, и смещение Сертория, и предательство марианцами Митридата, - это результат общего отрезвления в среде лидеров антисенатской оппозиции, которое привело к господству более умеренной политики и к попытке наладить компромисс с умеренной частью сулланской партии. Отказавшись от формулы «против Путина объединяться хоть с Дьяволом», римские нацдемы пришли к здравой идее о том, что Родину все-таки нужно беречь. Известно, что Перперна, захваченный Помпеем, выдал ему обширную переписку со своими тайными сторонниками в римском сенате. Значит, умеренные политики с обеих сторон, обеспокоенные ослаблением Рима, пытались найти компромисс. Со стороны марианцев частью этого компромисса могла быть замена «упертого» Сертория дипломатичным Перперной и отказ от поддержки Митридата. В свете этой информации нас не удивляет малая боеспособность прекрасной эскадры Вария: он ее, по-видимому, изначально собирался сдать Лукуллу.
Как оказалось впоследствии, умеренные крылья обеих партий сделали ставку на Помпея, как единого кандидата. Или же Помпей навязал им себя в таком качестве, имя на руках компрометирующую переписку Перперны (которую он, якобы, «сжег не читая», - т.е. избавил себя от необходимости ее обнародовать). Отсюда следует, что после устранения Перперны «куратором» Спартака стал Помпей (точнее, те марианцы, которые сделали ставку на Помпея). Учитывая дальнейшие действия Спартака, это предположение выглядит правдоподобно. Сначала Спартак стремительно вернулся на юг, устраняя саму возможность столкновения с Помпеем. Потом начал бороться с Крассом, соперником Помпея. При этом довольно долго применял оборонительную тактику, затягивая войну и ухудшая рейтинг Красса. Сковав Красса в Бруттии, на максимальном удалении от Рима, в то время как к Риму шествовал Помпей, Спартак начал с Крассом «войну нервов». Он провоцировал его либо ринуться в бой на невыгодной позиции, либо осрамиться в глазах римлян, оставив борьбу с повстанцами и вернувшись к Риму, чтобы нейтрализовать влияние Помпея. Не понятно, однако, почему Спартак оставил эту тактику и позволил себя разгромить. Вероятно, он осознал, что у Красса - железные нервы, и дальнейшее затягивание развязки приведет лишь к тому, что Помпей уладит свои дела в Риме, и тогда Спартак с его армией перестанет быть кому-либо нужным.
Не случайно и то, что на окончание «сидения в Бруттии» приходится известие о попытке переговоров Спартака с Крассом. Возможно, Спартак сделал вывод, что прежние кураторы решили его «слить», и вознамерился «сменить команду», объединившись с Крассом против Помпея. Необъяснимое ослабление армии Спартака в последнем сражении с Крассом тоже может объясняться разрывом отношений с марианцами. После соглашения верхушки оппозиционеров с Помпеем, бывшие «лепидовцы», то есть наиболее профессиональная часть бойцов, могли массово покинуть армию Спартака. Само направление последнего спартаковского броска - Капуя и Неаполь, - говорит о многом. Если исходить из гипотезы, рассмотренной в Главе 9, именно там могли обитать люди, стоявшие у истоков восстания. Спартак, осознав, что его «сливают», решил встретиться с кураторами лично и потолковать по-свойски.
Если же умерить полет фантазии и попытаться выделить из «хронологической» гипотезы более-менее обоснованное ядро, то у нас останется только очевидная корреляция между походом Спартака на север и деятельностью Перперны в Испании. И это гораздо более интересное «совпадение», чем излюбленная поп-историками связка Спартак-Серторий. Получается, что Спартаку по каким-то причинам было не все равно, кто именно управляет мятежниками в Испании: Серторий или Перперна. Почему-то при жизни Сертория он на север не спешил, а вот после перехода власти к Перперне вдруг заторопился. Это уже само по себе намекает на вовлеченность Спартака во внутриримскую политику. А также позволяет найти неплохое объяснение внезапному качественному усилению его армии перед походом на север. Если Спартак с конца 73 г. координировал свои действия с фракцией Лепида-Перперны, то логично предположить, его армия могла быть усилена той частью бойцов Лепида (опытных ветеранов гражданских войн), которые не ушли в Испанию вместе с Перперной в 77 г. до н.э. и затаились в Италии.
Впрочем, вдумчивый читатель может скептически отнестись к этому выводу, указав на то, что мобильников ни у Спартака, ни у Перперны с Митридатом не было. Не было также электронной почты, Твиттера и Фейсбука. Спартака от Перперны отделяло 2 тыс. км (по прямой), а ТВД Сертория и Митридата была разделены расстоянием 4-5 тыс. км, причем гонцу надо было дважды пересечь «линию фронта». Возможно, Спартак выступил в северный поход все-таки на помощь Серторию, просто информация о смерти последнего пришла, когда он уже добрался до границ Италии. Так же и в лагерь Митридата информация о смерти Сертория могла прийти уже после начала осады Кизика, и рассуждения о коварстве марианцев - просто фантазия Аппиана. Все наши тонкие хронологические сопоставления могут рассыпаться перед лицом того простого факта, что скорость распространения информации в те времена измерялась месяцами. По счастью, существует проект ORBIS, позволяющий в деталях рассчитать транспортные маршруты античного мира, исходя из реалий того времени (включая не только затрачиваемое время, но даже стоимость билета и доставки багажа).
Для морского маршрута Сагунт-Кизик, отражающего дистанцию между Серторием и Митридатом в середине 73 г. до н.э. (накануне осады Кизика), мы получаем 43 дня пути. Митридатовы пираты, плавающие у побережья Испании, узнав о таком громком событии, как смерть Сертория, вполне могли донести эту информацию до Малой Азии всего за полтора месяца.
Иллюстрация. Маршрут Сагунт--Кизик, рассчитанный с помощью ORBIS.
При посредстве тех же пиратов, до Спартака, находившегося в Южной Италии, информация о смерти Сертория могла долететь всего за две недели. Так что он явно не был слепым котенком, отправляясь в северный поход через несколько месяцев после этого события.
Иллюстрация. Маршрут Сагунт--Вибо-Валентия, рассчитанный с помощью ORBIS.
И, наконец, Спартака и Митридата разделял примерно месяц пути. Зимой 72/71 г., когда Спартак отсиживался в Бруттии, а Митридат был оттеснен Лукуллом в глубинные районы своих владений, послание от одного к другому могло быть доставлено за 35 дней.
Иллюстрация. Маршрут Вибо-Валентия--Котиора, рассчитанный с помощью ORBIS.
Впрочем, что касается популярной у поп-историков связки «Спартак-Митридат», то она относится целиком к области фантазий. Об этой гипотезе не упоминает ни один из античных историков, даже просто ради красного словца или черного пиара. Даже Аппиан, мыслящий вполне «конспирологически» и рассказывающий о взаимодействии Сертория с Митридатом, не допускал и мысли о том, что Митридат был хоть как-то связан со Спартаком. Об этом красноречиво свидетельствует следующий отрывок из его «Митридатовых войн»:
«109. Митридат, тем не менее, даже тогда носился с планом не ничтожным или соответствующим его несчастиям: он задумал, пройдя через область кельтов, с которыми он для этой цели давно уже заключил и поддерживал союз и дружбу, вместе с ними вторгнуться в Италию, надеясь, что многие в самой Италии присоединятся к нему из-за ненависти к римлянам; он знал, что так поступил и Ганнибал, воюя в Испании, и вследствие этого был особенно страшен римлянам; он знал, что и недавно почти вся Италия отпала от римлян вследствие ненависти к ним и была в долгой и ожесточенной войне с ними и вступила в союз против них со Спартаком - гладиатором, человеком, не имевшим никакого значения».
Очевидно, Аппиан полностью исключает версию о каких-либо контактах Митридата со Спартаком и об участии Митридата в инспирации или поддержке восстания. Иначе он упомянул бы об этой версии именно в этом месте своей книги.
Продолжение
******
Примечание: данный текст написан и опубликован в рамках эксперимента, в качестве ответного дара блоггерам. Допускается перепечатка любых его частей на любых площадках для бесплатного доступа, при условии сохранения авторства (Сергей Корнев) и ссылки на блог автора (kornev.livejournal.com).