Прекрасное наследие обезьяны
Люди, принципиально отрицающие теорию происхождения человека от обезьяны, на мой взгляд, не заслуживают уважения даже в смысле почтения к их религиозности. Это больше похоже на смесь невежества и гордыни, налагающей на Бога ограничения относительно того, каким именно способом он сотворил человека. Люди как бы полагают, что имеют право влезть Богу в голову и командовать: «Нет, от обезьяны не хотим, нам это не нравится, давай как-нибудь по-другому». Мысль о том, что Богу виднее, что у него могут быть какие-то специальные основания произвести человека именно от обезьяны, в голову не приходит. К тому же никаких доктринальных (богословских) препятствий к этому нет: Ватикан, как известно, еще в 2009 году отказался о поддержки креационизма (как научной теории) и признал теорию Дарвина совместимой с христианским вероучением.
Между тем, родство с обезьяной несет в себе ряд полезных и приятных бонусов. Например, такой великолепный и прекрасный исторический феномен, как парусный флот, был бы невозможен, если бы человек не сохранил в себе некоторых обезьяньих навыков. Маневрирование парусным вооружением корабля до конца XIX века требовало, чтобы несколько десятков (а то и сотен) матросов носились по мачтам, реям и канатам с ловкостью обезьяны. Для существ, не имевших в своей ближайшей биологической истории предка-древолаза, это было бы затруднительным. То есть, если бы человек произошел, к примеру, от двуногих динозавров, лошадей или волков, парусный флот во всем его обезьяньем великолепии был бы невозможен.
А ведь парусники - это не только техника, но и целый пласт культуры, специфическая романтика. И мало кто обращает внимание, что за всеми этими романтичными «бригантинами» и «алыми парусами» стоит пост-обезьяна, ловко карабкающаяся по канатам.
Интересно, что историческое развитие «беспарусных» разумных существ в ряде важных моментов отличалось бы от земного пути. В этой альтернативной истории Колумб открыл бы Америку уже на пароходе. Морские державы были бы гораздо слабее, чем в нашей истории. Например, в противостоянии Англии и Франции в XVIII-XIX вв. победила бы Франция. Сегодня французский язык был бы доминирующим на планете. При этом Франция сначала подчинила бы Европу, и только потом начала бы колониальные завоевания (с изобретением парохода). К нашему времени было бы уже единое всепланетное государство с центром в Париже.
Между тем, родство с обезьяной несет в себе ряд полезных и приятных бонусов. Например, такой великолепный и прекрасный исторический феномен, как парусный флот, был бы невозможен, если бы человек не сохранил в себе некоторых обезьяньих навыков. Маневрирование парусным вооружением корабля до конца XIX века требовало, чтобы несколько десятков (а то и сотен) матросов носились по мачтам, реям и канатам с ловкостью обезьяны. Для существ, не имевших в своей ближайшей биологической истории предка-древолаза, это было бы затруднительным. То есть, если бы человек произошел, к примеру, от двуногих динозавров, лошадей или волков, парусный флот во всем его обезьяньем великолепии был бы невозможен.
А ведь парусники - это не только техника, но и целый пласт культуры, специфическая романтика. И мало кто обращает внимание, что за всеми этими романтичными «бригантинами» и «алыми парусами» стоит пост-обезьяна, ловко карабкающаяся по канатам.
Интересно, что историческое развитие «беспарусных» разумных существ в ряде важных моментов отличалось бы от земного пути. В этой альтернативной истории Колумб открыл бы Америку уже на пароходе. Морские державы были бы гораздо слабее, чем в нашей истории. Например, в противостоянии Англии и Франции в XVIII-XIX вв. победила бы Франция. Сегодня французский язык был бы доминирующим на планете. При этом Франция сначала подчинила бы Европу, и только потом начала бы колониальные завоевания (с изобретением парохода). К нашему времени было бы уже единое всепланетное государство с центром в Париже.