Актуальный Пушкин
Существует популярное мнение о классической русской культуре, как о чем-то чрезмерно «добреньком», заражающем людей непротивленчеством и всепрощением. Якобы, народ, усваивая эту культуру, теряет инстинкт самосохранения и становится покорной жертвой всевозможных негодяев и насильников. «Ох, уж эти традиции Толстого и Достоевского! Американцы, между тем, эту мерзость нутром чуют. Действительно, лучше классический вестерн, где мерзавца пристрелить не грех, чем вся эта "духовность" и "психологизм"».
Между тем, неправильно сводить всю классическую русскую литературу к Достоевскому или к «толстовству». Она достаточно широка, и отношение к праведному убийству разные авторы выстраивают по-разному. На князя Мышкина найдется управа в виде «скинхеда» Тараса Бульбы, который «мочил» всех направо и налево. Достоевский и даже Толстой, при всей их зарубежной известности, - это все-таки не центральная точка русской культуры. Центровая фигура - это Пушкин. Подобно героям вестернов, он отнюдь не подставлял другой щеки, хотел убить своего недруга и даже пальнул в него из пистолета. А попав, искренне обрадовался. Это здоровое отношение к добру и злу можно почувствовать и в произведениях Пушкина.
Возьмите «Дубровского». Вспомните классическую сцену, где крестьяне сжигают коррумпированных чиновников, спасая при этом котика. Разве это не актуально? Разве это не про сегодняшний день? Произведению почти 200 лет, а оно просто с натуры списано, с современной российской действительности. Есть там и хамоватый самодур-олигарх при власти, и правовой беспредел, и рейдерский захват с использованием административного ресурса, и продажные чиновники, и басманное правосудие, и приморские партизаны. Дети в школе это читают, делают выводы.
Даже удивительно, что эту книгу до сих пор не запретили, не выбросили из школьной программы, не осудили автора посмертно по 282-й статье. Куда смотрит Сванидзе? А то ведь школьники подумают: «Александр Сергеевич Пушкин в своем «Дубровском» учит нас, что сжигать коррумпированных чиновников - это благое дело. Пушкин подчеркивает, что люди, которые заживо сжигают коррумпированных чиновников, - это добрые люди. Они спасают котика. Учиться у Пушкина! Пушкин - наше все!»
«- Все ли здесь? - спросил Дубровский, - не осталось ли никого в Кремле?
- Никого, кроме начальства, - отвечал Гриша.
- Давайте сюда сена или соломы, - сказал Дубровский.
Люди побежали на Манежную и возвратились, неся в охапках сено.
- Подложите под крыльцо. - Вот так. Ну ребята, огню! -
Архип открыл фонарь, Дубровский зажег лучину.
- Постой, - сказал он Архипу, - кажется, в торопях я запер двери в Администрацию, поди скорей отопри их.
Архип побежал в сени - двери были отперты. Архип запер их на ключ, примолвя вполголоса: как не так, отопри! и возвратился к Дубровскому.
Дубровский приблизил лучину, сено вспыхнуло, пламя взвилось - и осветило весь Кремль.
Поднялся ветер. В одну минуту пламя обхватило весь Кремль. Красный дым вился над Мавзолеем. Стеклы трещали, сыпались, пылающие бревны стали падать, раздался жалобный вопль и крики: "горим, помогите, помогите". - Как не так, - сказал Архип, с злобной улыбкой взирающий на пожар. - Архипушка, - говорила ему Михайловна, - спаси их, окаянных, бог тебя наградит.
- Как не так, - отвечал несогласный.
В сию минуту чиновники показались в окно, стараясь выломать двойные рамы. Но тут кровля с треском рухнула, и вопли утихли.
- Теперь все ладно, - сказал Архип, - каково горит, а? чай, из Брюсселя славно смотреть. - В сию минуту новое явление привлекло его внимание; кошка бегала по трибуне пылающего Мавзолея, недоумевая, куда спрыгнуть - со всех сторон окружало ее пламя. Бедное животное жалким мяуканием призывало на помощь. Скинхеды помирали со смеху, смотря на ее отчаяние. - Чему смеетеся, бесенята, - сказал им сердито нацдем. - Бога вы не боитесь - божия тварь погибает, а вы с дуру радуетесь - и поставя лестницу на загоревшуюся кровлю, он полез за кошкою. Она поняла его намерение и с видом торопливой благодарности уцепилась за его рукав. Полуобгорелый кузнец с своей добычей полез вниз».
Между тем, неправильно сводить всю классическую русскую литературу к Достоевскому или к «толстовству». Она достаточно широка, и отношение к праведному убийству разные авторы выстраивают по-разному. На князя Мышкина найдется управа в виде «скинхеда» Тараса Бульбы, который «мочил» всех направо и налево. Достоевский и даже Толстой, при всей их зарубежной известности, - это все-таки не центральная точка русской культуры. Центровая фигура - это Пушкин. Подобно героям вестернов, он отнюдь не подставлял другой щеки, хотел убить своего недруга и даже пальнул в него из пистолета. А попав, искренне обрадовался. Это здоровое отношение к добру и злу можно почувствовать и в произведениях Пушкина.
Возьмите «Дубровского». Вспомните классическую сцену, где крестьяне сжигают коррумпированных чиновников, спасая при этом котика. Разве это не актуально? Разве это не про сегодняшний день? Произведению почти 200 лет, а оно просто с натуры списано, с современной российской действительности. Есть там и хамоватый самодур-олигарх при власти, и правовой беспредел, и рейдерский захват с использованием административного ресурса, и продажные чиновники, и басманное правосудие, и приморские партизаны. Дети в школе это читают, делают выводы.
Даже удивительно, что эту книгу до сих пор не запретили, не выбросили из школьной программы, не осудили автора посмертно по 282-й статье. Куда смотрит Сванидзе? А то ведь школьники подумают: «Александр Сергеевич Пушкин в своем «Дубровском» учит нас, что сжигать коррумпированных чиновников - это благое дело. Пушкин подчеркивает, что люди, которые заживо сжигают коррумпированных чиновников, - это добрые люди. Они спасают котика. Учиться у Пушкина! Пушкин - наше все!»
«- Все ли здесь? - спросил Дубровский, - не осталось ли никого в Кремле?
- Никого, кроме начальства, - отвечал Гриша.
- Давайте сюда сена или соломы, - сказал Дубровский.
Люди побежали на Манежную и возвратились, неся в охапках сено.
- Подложите под крыльцо. - Вот так. Ну ребята, огню! -
Архип открыл фонарь, Дубровский зажег лучину.
- Постой, - сказал он Архипу, - кажется, в торопях я запер двери в Администрацию, поди скорей отопри их.
Архип побежал в сени - двери были отперты. Архип запер их на ключ, примолвя вполголоса: как не так, отопри! и возвратился к Дубровскому.
Дубровский приблизил лучину, сено вспыхнуло, пламя взвилось - и осветило весь Кремль.
Поднялся ветер. В одну минуту пламя обхватило весь Кремль. Красный дым вился над Мавзолеем. Стеклы трещали, сыпались, пылающие бревны стали падать, раздался жалобный вопль и крики: "горим, помогите, помогите". - Как не так, - сказал Архип, с злобной улыбкой взирающий на пожар. - Архипушка, - говорила ему Михайловна, - спаси их, окаянных, бог тебя наградит.
- Как не так, - отвечал несогласный.
В сию минуту чиновники показались в окно, стараясь выломать двойные рамы. Но тут кровля с треском рухнула, и вопли утихли.
- Теперь все ладно, - сказал Архип, - каково горит, а? чай, из Брюсселя славно смотреть. - В сию минуту новое явление привлекло его внимание; кошка бегала по трибуне пылающего Мавзолея, недоумевая, куда спрыгнуть - со всех сторон окружало ее пламя. Бедное животное жалким мяуканием призывало на помощь. Скинхеды помирали со смеху, смотря на ее отчаяние. - Чему смеетеся, бесенята, - сказал им сердито нацдем. - Бога вы не боитесь - божия тварь погибает, а вы с дуру радуетесь - и поставя лестницу на загоревшуюся кровлю, он полез за кошкою. Она поняла его намерение и с видом торопливой благодарности уцепилась за его рукав. Полуобгорелый кузнец с своей добычей полез вниз».