ПИчалька...
Хрясь! Звук был коротко-звучным, исчерпывающим - как выстрел. После него стало ясно - удар, как говаривал великолепный Остап, состоялся. С последствиями оного предстоит ознакомиться в ближайшее время и без вселяющих надежду откладываний в длинный ящик.
Однако надежда, она же, упертая, она все равно умирает последней. И продолжает дергаться до последней минуты, последнего мгновения, последнего вздоха.
Подергалась да испустила дух.
С ним мы долго были вместе. Десятки раз просвеченный рентгеном в разных аэропортах мира и проверенный на разных таможнях, он многое видел на своем веку. Побывал в Турции и Египте, взглянул на Синайский полуостров и оценил африканский континент, много раз бывал в Питере и бесстрастно взирал на страны Прибалтики, поднимался в горы на Крите и болтался по разным островам Эгейского моря, плотно поколесил по Швеции... И даже напоследок успел приобщиться к роскоши, исследовав Монако, Канны, Эж и стремительно пронесясь по Сан-Ремо... А в Ницце стало ясно - все, старика конкретно контузило, мгновенного пике со стола с последующим приземлением на суровый, равнодушно-холодный мраморный пол он не выдержал.
Кит, 28-90 мм. Он помнил, что значит съемка на пленку. Был безмолвным свидетелем всех тех снятых глупостей, что ему приходилось пропускать через себя. Иногда работал на свадьбах и один раз побывал даже на похоронах. Купленный в комплекте с аналоговым фотоаппаратом, он дожил до момента появления цифровиков и позволил увидеть мир более современной камере. Он отработал каждую заплаченную за него копейку. И даже, наверно, больше.
Но... Но. В последнее время все чаще становилось заметно, что старик выработался: не дотягивал свет или наоборот пересвечивал, понимал только идеальную картинку, утрачивал резкость, неплавно, рывками скользил... Все же кит, как бы там не было, навсегда останется китом. Поэтому необходимость поменять основной объектив уже махала ручками из всех щелей и дырок в экспозиции.
Да. Он служил верой и правдой, и мне даже немного жаль старика, несмотря на то, что он был предельно элементарен и дешев. Он честно отработал свое. В конце концов, это "Кэнон".
Однако надежда, она же, упертая, она все равно умирает последней. И продолжает дергаться до последней минуты, последнего мгновения, последнего вздоха.
Подергалась да испустила дух.
С ним мы долго были вместе. Десятки раз просвеченный рентгеном в разных аэропортах мира и проверенный на разных таможнях, он многое видел на своем веку. Побывал в Турции и Египте, взглянул на Синайский полуостров и оценил африканский континент, много раз бывал в Питере и бесстрастно взирал на страны Прибалтики, поднимался в горы на Крите и болтался по разным островам Эгейского моря, плотно поколесил по Швеции... И даже напоследок успел приобщиться к роскоши, исследовав Монако, Канны, Эж и стремительно пронесясь по Сан-Ремо... А в Ницце стало ясно - все, старика конкретно контузило, мгновенного пике со стола с последующим приземлением на суровый, равнодушно-холодный мраморный пол он не выдержал.
Кит, 28-90 мм. Он помнил, что значит съемка на пленку. Был безмолвным свидетелем всех тех снятых глупостей, что ему приходилось пропускать через себя. Иногда работал на свадьбах и один раз побывал даже на похоронах. Купленный в комплекте с аналоговым фотоаппаратом, он дожил до момента появления цифровиков и позволил увидеть мир более современной камере. Он отработал каждую заплаченную за него копейку. И даже, наверно, больше.
Но... Но. В последнее время все чаще становилось заметно, что старик выработался: не дотягивал свет или наоборот пересвечивал, понимал только идеальную картинку, утрачивал резкость, неплавно, рывками скользил... Все же кит, как бы там не было, навсегда останется китом. Поэтому необходимость поменять основной объектив уже махала ручками из всех щелей и дырок в экспозиции.
Да. Он служил верой и правдой, и мне даже немного жаль старика, несмотря на то, что он был предельно элементарен и дешев. Он честно отработал свое. В конце концов, это "Кэнон".