О.Генри, "Рассказы"
Есть такие авторы, о которых казалось бы ничего нового и не скажешь. Все давно известно: жил, родился и уже, как правило, умер. "В этой жизни неизбежеы только смерть и налоги". Франклин был большой шутник. Не у него ли учился остроумию О. Генри?
Нет, не у него. У О.Генри все было гораздо проще и гораздо сложней одновременно. Юмору он учился у жизни, а
экзамены блистательно сдавал в каждом своем рассказе.
На первый взгляд О.Генри прост и незатейлив. И хотя он внятен и доступен, как никто другой, оскорблением было бы назвать его примитивным.
Он не мог быть другим в принципе - город, в котором он черпал вдохновение, стремителен и быстр. Именно таковы и рассказы О.Генри. Нью-Йорк к большим форматам не располагает и существует по принципу: veni, vidi, vici.
Уильям Сидней Портер так и действовал: пришел, увидел и победил. И остался побежденным этим городом навсегда. Приоритеты сменились, и теперь вовсе не Париж любит победителей.
Пожалуй, из всех многочисленных героев О.Генри Нью-Йорк был, есть и будет единственным главным. Даже не весь Нью-Йорк, а главная его часть, знакомая абсолютно каждому - Манхэттен. Один из парадоксов города на Гудзоне - ты не был в Нью-Йорке, но знаешь, как он выглядит. По крайней мере, как выглядит его визитная карточка.
"В большом городе происходят важные и неожиданные события... Бродишь по улицам, кто-то манит тебя пальцем, роняет к твоим ногам платок, на тебя роняют кирпич, лопается трос в лифте или твой банк, ты не ладишь с женой или твой желудок не ладит с готовыми обедами - судьба швыряет тебя из стороны в сторону, как кусок пробки в вине, откупоренном официантом, которому ты не дал на чай. Город - жизнерадостный малыш, а ты - красная краска, которую он слизывает со своей игрушки».
Именно здесь они все и жили: его романтичные продавщицы, бедные художники, бескорыстные миллионеры, благородные жулики, веселые бомжи, неунывающие клерки… Жили, любили и ненавидели этот город, и мечтали найти в его каменных джунглях свое счастье.
Прежде чем обрести себя в Багдаде-над-подземкой, О.Генри успел побывать и пожить во многих городах не только своей страны и сменить не одну профессию: работал на ранчо, был аптекарем, журналистом, банковским служащим… Да кем он только не был! Аптекарство помогло ему определиться с псевдонимом (по одной из версий он просто снял с полки первую попавшуюся и книгу и взял псевдонимом имя автора медицинского справочника), а соблазны работы в банке наглядно продемонстрировали неоспоримость поговорки: «От сумы и от тюрьмы…». Но об этом он не любил говорить.
Практически в любом его герое - взятом наугад, из все равно какого рассказа - присутствует крошечная частичка его самого. Он знал, о чем писал.
Его рассказы очень часто превращаются в сказку для взрослых: Золушка О.Генри почти всегда находит своего принца, только, в отличие от оригинала Шарля Перро, делает это гораздо более остроумно. Поссорившиеся влюбленные всегда помирятся, а негодяй и подлец (если только он не вызывает симпатии) однозначно понесет наказание. Его рассказы заражают оптимизмом и после них хочется верить в чудо. Они рассыпаются на цитаты и крылатые фразы: «Вождь краснокожих», «Дороги, которые мы выбираем», "Он был свеж, как молодой редис, и незатейлив, как грабли", «Родственные души». Любая из этих фраз несет стойкую, всем понятную, одну-единственную смысловую нагрузку и трактовку. Нам не надо объяснять, какой смысл мы вкладываем в свою реплику, произнося: «Боливар не вынесет двоих».
«Дерет он за свои уроки крепко, а обучает слегка, что, вероятно, и снискало ему громкую славу мастера эффектных контрастов».
Рассказы О.Генри еще хороши тем, что автор делает читателя частью затеянной им игры, приглашает поупражняться с ним в остроумии и угадать в чем заключается подвох очередного его повествования. В этом он похож на старые советские фильмы: знаешь его наизусть, а все равно смотришь в триста сорок пятый раз, получая удовольствие словно в первый. Вот так и с О.Генри - его приятно перечитывать, несмотря на то, что после нескольких рассказов он становится для тебя предсказуем. Все равно перечитываешь, улыбаешься, смеешься, хмуришься, задумываешься, грустнеешь…
«…мальчишка-газетчик, не торопясь, швырял в него банановыми корками и приговаривал: «И не хочется, да нельзя упускать такой случай».
Говорят, клоуны и юмористы вне арены и сцены - люди замкнутые и невеселые, часто с трагичной судьбой. Сыплющий остротами писатель не исключение - в этом можно убедиться хотя бы на примере О.Генри. Смерть любимой жены, тюремное заключение за растрату, пьянство, одиночество... В его жизни на самом деле было мало радостных моментов, что нашло отображение в некоторых его рассказах - нехарактерных, глубоких, непростых.
И самым сильным из них является, пожалуй, «Меблированная комната». Именно здесь юморист О.Генри раскрылся как ранимый трагик. И очень жаль, что данная грань его таланта так и не получила развития. Если бы получила, кто знает, смеялись бы мы над его рассказами?..
Для того чтобы поведать - шепотом, едва слышно, - историю любви, ссоры, непонимания, неустроенности вовсе не обязательно писать толстый роман. Это можно сделать так, как сделал О.Генри - коротко, просто и оттого пугающе-страшно. Не ищите здесь легкости и забудьте о счастливом конце. Здесь у автора меняется даже стиль, он становится писателем и перестает быть шутником, от привычного озорства не остается и следа. О трагедиях не кричат, о них сообщают абсолютным молчанием. В данном случае - гулкой тишиной вывернутой наизнанку души безликой, замученной, усталой меблированной комнаты.
«Меблированная комната встретила своего нового постояльца слабой вспышкой притворного гостеприимства, лихорадочным, вымученным, безучастным приветствием, похожим на лживую улыбку продажной красотки. Отраженный свет сомнительного комфорта исходил от ветхой мебели, от оборванной парчовой обивки дивана и двух стульев, от узкого дешевого зеркала в простенке между окнами, от золоченых рам на стенах и никелированной кровати в углу».
Таких рассказов у него мало, но они намного более личные, чем все остальное. И любимый город предстает тут чудовищем, укравшим самое дорогое, без чего жизнь никак невозможна… Нью-Йорк - огромный город, деловой, чертовски рассудительный. В своем вечном движении и стремлении вперед он может не заметить простой человеческой трагедии. А если и заметит, то забудет о ней за поворотом на ближайшую авеню. Ему не до того. Нью-Йорк слезам не верит.
Точно так же не заметил он трагедии своего самого преданного летописца: он позволил ему тихо опуститься на самое дно алкогольного омута. Цирроз печени. Что уж там говорить… Не он первый из писателей, не он, увы, последний.
Король всех городов не запнулся ни на минуту, не приостановился, не засбоил даже тогда, когда О.Генри отпевали в той самой «маленькой церкви за углом» из «Романа биржевого маклера».
А рядом, за закрытой дверью шумела свадьба, ожидая венчания - кто-то что-то напутал, и весело-торжественная церемония была назначена на то же самое время, что и отпевание.
Великий город на Гудзоне опоздал подарить писателю остроумную концовку так и не написанного, 274-го по счету рассказа. О.Генри не успел написать рассказа об одной свадьбе и одних похоронах. Однако есть все основания полагать, что запоздавший финал вполне пришелся бы ему по душе.