Как упоительны в России кобеля...
Попалось мне тут на глаза одно довольно древнее уже кинцо. Унылое название "Пассажирка", правда, насторожило, но имя режиссера (аж сам Станислав Говорухин!) вселяло определенную надежду на благоприятный исход предприятия.
Итак, романтика, XIX век, "и вальсы Шуберта, и хруст французской булки". Красивое мачтово-парусное военное судно ("Та-ра-пара-пара-пам" - прозвучала увертюра из "В поисках капитана Гранта" одноименного режиссера). Но тут совсем не шотландцы с французом наперевес, движимые благородной целью, тут наши. Хотя тоже в экранизации. И тоже - чисто благородные. Хотя бы чисто внешне.
Тут вам и старая гвардия на офицерских позициях, как, например, Никоненко, Мадянов и Сухоруков с приклеенными усами и бакенбардами, так и какой-то неизвестный молодняк, который не запоминаешь даже лицо. Не говоря уж об актерских качествах. Есть еще Марат Башаров с серьгой в ухе и страстными помыслами в геройском сердце.
И вот, значит, сия доблестная бригада должна отправиться по морям и океянам из Америки до Гонконгу.
Перед самым выходом в море экипаж радуют неожиданным грузом - некой барышней блаХородного происхождения...
...и ее служанкой более плебейского пошива. Но зато с широкой кормой и прочими выдающими частями оснастки.
Да-а, баба на корабле - скверная примета. А две бабы примету автоматически превращают в такую морскую трагедию, что даже крысы запасутся попкорном и задержатся посмотреть, чем все дело закончится. Тем паче, что трагедия назревает с ярким сексуальным оттенком.
Военный корабль, две дамочки на борту... Угу, угу. Легко, разумеется! Зритель пытается объяснить крысам, что "сдается мне, джентльмены, это была комедия" и делает вид, что верит. Крысы, надрывая животики, падают за борт.
А что наши мореманы? Некогда безупречный, вышколенный экипаж опускается до положения своры, по меткому определению Жеглова, "кобелирующих личностей". (Хм... и опять режиссер все тот же...)
Умнее всех поступил герой Башарова, герой-любовник местного корабельного разлива - он прицелился и сразу стал хватать за выдающуюся оснастку служанку. Пощупать есть чего, а конкуренция - минимальна. Сплошные профиты!
А вот офицерский состав запал массово на ту самую пассажирку. Не запал только Никоненко - видимо, потому что старый. В смысле - зубр, мастодонт. И ваще знает, что такое дисциплина.
Кобелирующие личности, ясное дело, между собой совсем по-собачьи перегрызлись. Причем еще практически до появления предмета обожания на борту. Сначала были шуточки-прибауточки, а потом уже и посматривать друг на друга стали как на прямых конкурентов. Но без пошлого мордобоя. Таки это вам не нонче, в XIX веке все было приличней, все было чинно-блаХородно.
Больше всех старался мичман с садоводческой фамилией Цветков. Он успел быстрее всех барышню узреть и, на основе короткого знакомства, решил, что ему позволено больше, чем остальным.
Ну и рожа у тебя... противная...
Это для него более выигрышный ракурс.
Барышня - молодая вдова самозастрелившегося американского гражданина - надо отдать ей должное, явного повода ни мичману, ни старпому, ни прочим господам офицерам не дает. Не дает... в смысле повода.
Вдовушка вообще почти весь фильм только и делает, что болтается по палубам да демонстрирует разные платья, которые для нее припасли костюмеры. А бывало и так: кадр - какое-то платье, такая-то прическа, следующий кадр - хоп! - уже другой прикид и куафюра где-то, видимо, в кубрике посетила. Хоть бы показали, когда успела...
Впрочем, задачу свою она выполнила - а ля актриса до лицедейства была моделью и демонстрировала всяческую одёжу, фланируя по подиуму. Вот и здесь... фланирует и демонстрирует.
Но мичман, видимо, офицерское звание получил раньше, чем достиг половой зрелости. Поэтому брызжущими слюнями половых страстей палубу забрызгивает так, что ее, то есть палубу, этими слюнями вымыть можно.
Все остальные умнее - издалека смотрят. А те, которые совсем умные, так и вовсе просто эротические фотки втихую по каютам зырят.
Вдова садоводу и так, и эдак - не хочу, мол, тебя. Маленький еще. Подите вон, сударь, со своим юношеским спермотоксикозом. И вообще голос у тебя противный да подозрение есть, что не все, что требуется, у тебя уже выросло.
А мичман упрямый - нет, выросло! И ведь, главное, подлец, так и норовит продемонстрировать. Все они тут знатные... демонстранты. А голос не слушай: "Закрой глаза и думай об Англии". Хотел, вероятно, вдову измором взять, раз наскоком не получилось.
Но тут, значит, три недели секскруиза подошли к концу, берега Гонконга были почти достигнуты, барышня начала шляпки паковать, и все в порядке живой очереди ломанулись делать вдове предложение. Предложения были так себе, поэтому мадам всех красиво отбрила и отшила. Один из отбритых, в приступе истиной товарищеской обиды и братской искренней зависти к Цветкову, с грустным видом последнего и вломил по самые цветочные корни. Чинно и опять таки максимально блаХородно. Мол, как судно в порт, так садовод летит опылять розы в местных цветниках и сует свой пестик в разнообразные тычинки. И, мол, на каждой стоянке у него клумба.
Мужская солидарность, че. Крепкое морское братство. Песню про "третье мое плечо" и "случится, что он влюблен, а я на его пути" тогда еще, понятное дело, не сочинили, а сами офицеры не догоняли как-то, каким образом они должны себя вести.
"И шо, таки скажу я вам, тут началось!".. хотелось бы воскликнуть, но накал страстей настолько не накал, что восклику не на чем базироваться. В звездочках бенгальского огня страсти больше.
"Ну чу-вырла!" - подумал Цветков и мужественно обозвал оппонента сплетницей. После чего оппонент вежливо пригласил его в тир. Просто сексуально-стрелковая революция, однако!
Нет, ну только взгляните на это решительное лицо!
На кровь денег в бюджете уже не оказалось: все ушло на шляпки и судно, которое красивое, конечно, но неясно как добралось до Гонконга. Ибо не покидало во время просмотра очучение, что оно тупо стоит на месте.
Вот странно... В той эпохе, откуда родом режиссер, и бюджеты куда скромнее были, и возможности, а масштабы - куда грандиознее. И корабли двигались! Натурально рассекали носом волны. И "В поисках капитана Гранта" шли под всеми парусами, и в "Узнике замка Иф" бурлила вода под форштевнем.
А сейчас постоял - и будя. Картина Репина "Приплыли".
Итак, денег на кровушку не хватило, стало быть, на стрелковых занятиях по живым мишеням сэкономили. По сюжету это выглядит так: дуэль замяли, кэпу ничего не сказали, садовода отправили не под трибунал, а на вахту. Где он, шляпа, провафлил шквал. Как в том анекдоте про пленных индейцев: "Сидим в сарае час... сидим два... А на третий Соколиный Глаз заметил, что у сарая три стенки". Наш же слепошарый болван молний в открытом море не увидел - так задумался. Нет, права была вдова, не все у него выросло - глаза и мозг в процессе комплектации его организма участия не принимали.
Кэп устроил ему разнос под это дело, за что дерзновенно был зван "бешеной собакой". Видимо, садоводу все же очень хотелось пострелять. И неважно в кого и за что.
Довыеживался в итоге этот идиот до ареста. Ну картина ясна: любовь без отсидки, что забор без калитки. Или трава без улитки... Или ДР без открытки... (Все желающие могут присоединиться к стихийно возникшему поэтическому кружку "Гении стихосложения, или Эй, Пушкин, подвинься!")
А вдова, тем временем покидая борт, заслала ему прощальное письмецо, где призналась, что была таки немножко в него влюблена.
После этого у мичмана немножко срывает крышу. Он немножко бежит из-под ареста со своей тычинкой наперевес и немножко начинает домогаться вдовы под сенью гостиничного номера. Она внезапно прозревает, видит, что он ее по-настоящему кохает и прежде, чем сдать бастионы, назначает ему разлуку-испытание в полгода. Мол, чуйства проверить.
Затем бастионы падают, белый флаг выкинут, мичман, собака, таки показывает то, что он давно хотел ей показать.
Думаете, здесь и сказочке конец? Думаете, выдержали пламенные сердца холод разлуки? Думаете, что жили они долго и счастливо?
А вот и нет.
Кронштадт, два года спустя. Садовод, которого почему-то ни за побег, ни за оскорбление кэпа не списали с позором на берег с волчьим билетом, благополучно поднялся до летехи и отрастил усы. И любит уже другую. Любит при живом муже. Не выдержал, стало быть, вдовушкиного испытания. Ушла любовь (ну или скрылась за горизонтом), завяли помидоры. Полгода не протянул. Сла-бак!
Да и вдова уже не вдова - замуж вышла за какого-то бравого моремана. Тоже какая-то странная тетенька. То ей испытания, то "да я ваще просто замуж хочу". Садовод встречает ее у своей телки пчелки и готов снова пустить слюни, но поезд его со всеми кораблями уже тю-тю.
Зи энд. И все так чинно, блаХородно.