"...Но мне она мила, читатель дорогой..."
Я люблю осень. Люблю ходить в отпуск в сентябре. Люблю ездить в Питер в сентябре. Я вообще считаю, что Питер особенно хорош именно осенью, в период Бабьего лета. Пригороды принаряжаются в яркие наряды, меняя ровный зеленый цвет на веселые кляксы ярких цветов - желтые, красные, оранжевые. Это особенное удовольствие - гулять в сентябрьский солнечный день по огромному, бесконечному парку в Павловске или по великолепнейшему парку при Екатериненском дворце.
Люблю ездить в Сигулду. Национальный парк весьма симпатичен в эту пору. И потрепанный замок наиболее романтично смотрится именно в окружении разноцветной листвы прилегающих к нему лесов. Турайда вообще очень романтичное место - благодаря Турайдской Розе конечно же.
А вот сам замок, кстати, такой загадочный, такой когда-то прекрасный, помниться, при более подробном изучении его рождения, жизни и смерти вызвал жуткое разочарование. Вот вам и романтика - просто пошло сгорел! Никаких рыцарских осад и боев, турниров и прекрасных дам. Замок ПРОСТО сгорел. Денег за вход на его территорию, естественно, просят, а вот смотреть там, собственно, практически нечего. Две башни - одна высокая, другая низкая - да пара более-менее отреставрированных подвалов с экспозицией а ля музей. Зато с высокой башни вид открывается прекраснейший! Так и воображаешь себя дозорным, который, подобно тебе сейчас, стоял на этой самой башне веке эдак в 12-ом. И всматривался до боли в глазах - не крадется ли под покровом леса коварный враг?
Но самое интересное в этой башне - это надписи, густо покрывающие собой все пространство оконных проемов. Они не отличаются особой художественной ценностью и по стилю напоминают шедевр Остапа Бендера «Киса и Ося здесь были». Но даты, годы, когда они были оставлены, написаны, нацарапаны буквально завораживают. Пятидесятые года, шестидесятые... География поражает - от Калининграда до Владика. Невольно задумываешься - это сколько ж человек здесь побывало?! Боже, как давно стоят эти развалины. Дата постройки 1214 год, если не ошибаюсь, вопринимается как-то отстраненно и абстрактно. А вот 1964 или 68 уже совершенно ощутимые и реальные цифры. Это практически то, к чему можно прикоснуться.
Странное дело... Сигулда - маршрут знакомый с детства. Все там смотрено-пересмотрено и знакомо до мельчайших подробностей. И крутые горки, покрытые переплетение деревянных лестниц, и традиционные тросточки: от совсем тоненьких и крохотных до полноценных тростей, и глиняные фигурки и медальончики в виде разнообразных животных на тоненьких черных веревочках... Кажется, что еще тебе там надо?! Что ты там не видел?! И без тебя там народу хватает. А ведь все равно периодически ты едешь туда. И идешь со всеми давно известными тропами. И карабкаешься по лестницам. И топчешься в пещере Гутмана. И буквально продираешься по узким каменным неосвещенным ступенькам туда, наверх, к виду с башни. А навстречу идут те, кто видом уже насладился. Иногда среди них встречаются бывалые туристы, которые не забывают в походы прихватить фонарик. Этим прибором они освещают себе путь вниз. И слепят светом глаза тебе, поднимающемуся снизу.
Видимо, Сигулда стоит того, чтобы туда возвращаться. Подышать осенним воздухом, сделать несколько новых фотографий, а, вернее, продублировать старые, повторив теперь на «цифру» то, что уже давным-давно не меньше десятка раз увековечено на пленке.
Осенью особенный воздух. Истонченный, хрустальный, кажется, что и нет его вовсе. Особенный свет. Самый лучший свет для фотографирования. Особенное солнце. Самое пронзительное солнце в течение всего года. Особенное небо. Самое синее небо: густое, тягучее, притягивающее. Как здорово смотряться на таком фоне желтые листья!
Еще я люблю осенний лес. Особенно солнечным утром, когда зеленая еще трава серебрится от первого инея. И воздух такой прохладный, свежий, пропитанный запахом хвои, листвы и земли, что хочется пить его глотками.
Осень всегда была для меня синонимом оживления и движения. Мертвый сезон - это лето. Сонная пора, когда в отпуска уходят даже работники телевидения. И города плавятся, как асфальтовое покрытие их дорог, под лучами палящего солнца. Ничего не хочется в эту пору.
А осенью все оживает. Начинается школа, возвращаются телевизионщики с новинками для пробудившегося эфира, монотонность зеленого цвета сменяется настоящей палитрой художника. Жизнь! Движение вперед!
Ну и конечно же, грибы. Пора тихой охоты, когда леса наполняются молчаливыми людьми в кепках, резиновых сапогах, вооруженных ножами и ведрами. Идет охота на грибы, идет охота! Тут и рассказывать ничего не надо, тут и так все понятно.
Да, потом начинаются дожди. Да, потом приходит слякоть и мерзость. Да, потом, на смену лесному собрату, приходит иной грипп. Да, потом...
Но ведь все это будет потом. Верно?