Ненулевой вариант 6
Решение по существу по делу Нефтяная компания ЮКОС против России случилось. Представители российских властей, пытаясь сделать хорошую мину при плохой игре, заявили о полной и безоговорочной победе ответчика. Следует напомнить, что в Европейском Суде по правам человека государство-ответчик проигрывает дело, если имело место хотя бы одно нарушение Конвенции (по этому критерию даже проваленное заявителями дело Камалиевы против России было ими выиграно).
В деле ЮКОСа Суд нашел несколько серьезных нарушений Конвенции:
- ст. 6 (право на справедливое судебное разбирательство) - у юристов компании не было времени и возможностей знакомиться с материалами дела о налоговых претензиях, которое привело к банкротству компании (именно поэтому еще в решении о приемлемости Суд признал, что ст. 6 применялась в деле в части "уголовного обвинения");
- ст. 1 Протокола 1 к Конвенции (право собственности) - компания была привлечена к ответственности (наложен штраф, лишивший ее собственности) не на основании закона; произошло все потому, что срок давности привлечения к ответственности истек, но Конституционный Суд в постановлении от 14 июля 2005 г. отменил применимость положений Налогового кодекса о сроках давности к "недобросовестным налогоплательщикам", но сделано это было уже когда срок давности истек, - типичный случай обратной силы закона, ухудшающего положение налогоплательщика и обвиняемого;
- опять же ст. 1 Протокола 1, поскольку судебные приставы не дали компании возможность выплатить штраф, а сразу продали самый важный актив - Юганскнефтегаз, чтобы лишить ее возможности рассчитаться по долгам вообще.
А что не нашли нарушения ст. 18 (запрет ограничения прав в целях, не указанных в Конвенции, т.е. "политические преследования"), так иногда требуются годы, чтобы убедить Суд в очевидном. Хотя в деле ЮКОСа жалоба по ст. 18 была достаточно важной, она не была центральной для всей жалобы - посмотрите хотя бы слушания по делу. Суд, конечно, мог бы задаться вопросами "почему компании не дали возможность подготовиться к слушаниям в судах?", "почему именно в данном деле было исключено применение сроков давности?", "почему компании не дали возможность рассрочить платежи, а сразу же признали банкротом и продали невесть кому главный актив?" Может быть, это привело бы Суд к иным заключениям по ст. 18. Но практика (единственное решение с нарушением ст. 18 - Гусинский против России) Суда показывает, что нарушение ст. 18 не может быть найдено, полагаясь на умозаключения (on inferences), а только при наличии прямых (письменных) доказательств.
Про нарушения ст. 1 Протокола 1 хочется высказаться особо, потому что вспоминаются эпизоды еще студенческих лет. Вот постановление Конституционного Суда от 14 июля 2005 г. Еще когда дело находилось на Ильинке, мы сидели в слабоосвещенной столовке юрфака Вышки с уважаемым molekrtek и тихонько прифигевали: суть дела состояла в том, что Конституционный Суд готовлися сделать оговорки к сроку давности налоговых правонарушений. Постановление потом это ожидание подтвердило: для плохих парней нет сроков давности. Конституционный Суд приравнял нарушения в налоговой сфере (даже не уголовные!) к преступлениям против человечности и военным преступлениям (только в их отношении правом признается и даже требуется отсутствие сроков давности). И так и хочется сказать: "не говорите что вас не предупреждали": это постановление я критиковал и в магистерском дипломе (сентябрь 2006 г.), и в статье в "Сравнительном конституционном обозрении" (№4 за 2009 г.)
Именно отмена Конституционным сроков давности после того, как они истекли, и заставила Европейский Суд найти нарушение Конвенции (непоследовательное правовое регулирование вмешательств в осуществление права собственности). Именно Конституционный Суд позволил, несмотря на требования Конституции и Конвенции, привлечь ЮКОС к ответственности за налоги в 2000 г. и увеличить штрафы за последующие годы. Именно постановление Конституционного Суда раскритиковано в сегодняшнем страсбургском решении. Но почему же не слышно, как В. Зорькин требует защитить суверенитет России от вмешательств международных судов? Отчего такая избирательность?
UPD: Дмитрий Гололобов - один из адвокатов команды ЮКОСа-Ходорковского, пишет на "Свободе", что жалобы по ст. 18 и по ст. 14 (политический характер дела и избирательное применение закона) были основными в жалобе. Я лучше думал про сторону заявителя. (Коротко: жалобы по этим статьям могут быть поданы только в связи с жалобой на нарушение основных прав, гарантированных Конвенцией, ст. ст. 13, 14 и 18 Конвенции не имеют самостоятельного существования). Еще одно подтверждение того, что лучшие эксперты по Конвенции в России в основном работают не в корпоративной (коммерческой) сфере.
В деле ЮКОСа Суд нашел несколько серьезных нарушений Конвенции:
- ст. 6 (право на справедливое судебное разбирательство) - у юристов компании не было времени и возможностей знакомиться с материалами дела о налоговых претензиях, которое привело к банкротству компании (именно поэтому еще в решении о приемлемости Суд признал, что ст. 6 применялась в деле в части "уголовного обвинения");
- ст. 1 Протокола 1 к Конвенции (право собственности) - компания была привлечена к ответственности (наложен штраф, лишивший ее собственности) не на основании закона; произошло все потому, что срок давности привлечения к ответственности истек, но Конституционный Суд в постановлении от 14 июля 2005 г. отменил применимость положений Налогового кодекса о сроках давности к "недобросовестным налогоплательщикам", но сделано это было уже когда срок давности истек, - типичный случай обратной силы закона, ухудшающего положение налогоплательщика и обвиняемого;
- опять же ст. 1 Протокола 1, поскольку судебные приставы не дали компании возможность выплатить штраф, а сразу продали самый важный актив - Юганскнефтегаз, чтобы лишить ее возможности рассчитаться по долгам вообще.
А что не нашли нарушения ст. 18 (запрет ограничения прав в целях, не указанных в Конвенции, т.е. "политические преследования"), так иногда требуются годы, чтобы убедить Суд в очевидном. Хотя в деле ЮКОСа жалоба по ст. 18 была достаточно важной, она не была центральной для всей жалобы - посмотрите хотя бы слушания по делу. Суд, конечно, мог бы задаться вопросами "почему компании не дали возможность подготовиться к слушаниям в судах?", "почему именно в данном деле было исключено применение сроков давности?", "почему компании не дали возможность рассрочить платежи, а сразу же признали банкротом и продали невесть кому главный актив?" Может быть, это привело бы Суд к иным заключениям по ст. 18. Но практика (единственное решение с нарушением ст. 18 - Гусинский против России) Суда показывает, что нарушение ст. 18 не может быть найдено, полагаясь на умозаключения (on inferences), а только при наличии прямых (письменных) доказательств.
Про нарушения ст. 1 Протокола 1 хочется высказаться особо, потому что вспоминаются эпизоды еще студенческих лет. Вот постановление Конституционного Суда от 14 июля 2005 г. Еще когда дело находилось на Ильинке, мы сидели в слабоосвещенной столовке юрфака Вышки с уважаемым molekrtek и тихонько прифигевали: суть дела состояла в том, что Конституционный Суд готовлися сделать оговорки к сроку давности налоговых правонарушений. Постановление потом это ожидание подтвердило: для плохих парней нет сроков давности. Конституционный Суд приравнял нарушения в налоговой сфере (даже не уголовные!) к преступлениям против человечности и военным преступлениям (только в их отношении правом признается и даже требуется отсутствие сроков давности). И так и хочется сказать: "не говорите что вас не предупреждали": это постановление я критиковал и в магистерском дипломе (сентябрь 2006 г.), и в статье в "Сравнительном конституционном обозрении" (№4 за 2009 г.)
Именно отмена Конституционным сроков давности после того, как они истекли, и заставила Европейский Суд найти нарушение Конвенции (непоследовательное правовое регулирование вмешательств в осуществление права собственности). Именно Конституционный Суд позволил, несмотря на требования Конституции и Конвенции, привлечь ЮКОС к ответственности за налоги в 2000 г. и увеличить штрафы за последующие годы. Именно постановление Конституционного Суда раскритиковано в сегодняшнем страсбургском решении. Но почему же не слышно, как В. Зорькин требует защитить суверенитет России от вмешательств международных судов? Отчего такая избирательность?
UPD: Дмитрий Гололобов - один из адвокатов команды ЮКОСа-Ходорковского, пишет на "Свободе", что жалобы по ст. 18 и по ст. 14 (политический характер дела и избирательное применение закона) были основными в жалобе. Я лучше думал про сторону заявителя. (Коротко: жалобы по этим статьям могут быть поданы только в связи с жалобой на нарушение основных прав, гарантированных Конвенцией, ст. ст. 13, 14 и 18 Конвенции не имеют самостоятельного существования). Еще одно подтверждение того, что лучшие эксперты по Конвенции в России в основном работают не в корпоративной (коммерческой) сфере.