Некоторые любят... пожестче.
Замечаю, что живя в окружении немцев и вынужденная плясать под их дудку, становлюсь все жестче и жестче даже к больным и "обездоленным".
Тут интересно, то ли это из-за того, что конкретные люди относятся ко мне частенько жестоко, то ли потому, что окружение в целом такое.
Вот странно. Складывается такое мнение, что в Беларуси, в силу того, что на душу населения выпадает больше бед, маленьких и больших, люди способны "примерить" на себя чужое горе и умеют сочувствовать. Здесь же людям не понять, что такое, например, справляться с 260 евро в месяц и половину из них откладывать на учебу и постоянно уплачивать какие-то огромные для такой зарплаты взносы.
Например. Была такая ситуация у нас в "семье" однажды. Немецкая бабуля читала газету, что-то вроде нашей комсомолки и там был расписан бюджет среднего пенсионера. Если пенсионер тратит 130 евро в месяц на одежку и косметику, сколько-то в месяц на лекарства и сколько-то на оплату квартиры, воду-электричество, еду, то у него, бедного, на удовольствия остается всего 120 евро... Я ухмыльнулась и даже не стала рассказывать, сколько денег у меня остается после недели зарплаты, когда я оплачиваю свои взносы за поступление, оформление бумаг, визу и прочие прелести. Если тот же пенсионер может оплатить удовольствие сходить к врачу, для меня это героический поход с изъятием денег из копилки. Вот так и живем.
Еще один дед рассказывал, как тяжело в Германии пенсионерам прожить на 1000 евро. Я покивала для приличия и только рассказала в двух словах, как моя бабуля живет, проработав на заводе всю жизнь и как она, снаряжая меня в Германию, дала мне 30 долларов по единичке - столько она за год насобирала.
Здорово, что людям не понять, как у нас выживают... Только вот теперь осознаю пользу страданий от нищенства и прочего - люди людьми остаются. Конечно, кто-то звереет, но все-таки многих эти испытания очеловечивают.
У меня сердце кровью обливается, когда в семье, где я работаю, килограммы еды выбрасывают, хотя она еще хорошая, и когда дети ковыряют хлеб так это нехотя и потом выкидывают.
Как у Солженицина, "гретому мерзлого не понять", так и людям с разным "бэкграундом" никак не понять друг друга. Немцы продолжают думать, какое у меня классное время - молодость, а я мечтаю о дне, когда я смогу помогать другим вместо того, чтобы самой выпрашивать помощь и по крупицам строить свое будущее, полное неизвестного.
Тут интересно, то ли это из-за того, что конкретные люди относятся ко мне частенько жестоко, то ли потому, что окружение в целом такое.
Вот странно. Складывается такое мнение, что в Беларуси, в силу того, что на душу населения выпадает больше бед, маленьких и больших, люди способны "примерить" на себя чужое горе и умеют сочувствовать. Здесь же людям не понять, что такое, например, справляться с 260 евро в месяц и половину из них откладывать на учебу и постоянно уплачивать какие-то огромные для такой зарплаты взносы.
Например. Была такая ситуация у нас в "семье" однажды. Немецкая бабуля читала газету, что-то вроде нашей комсомолки и там был расписан бюджет среднего пенсионера. Если пенсионер тратит 130 евро в месяц на одежку и косметику, сколько-то в месяц на лекарства и сколько-то на оплату квартиры, воду-электричество, еду, то у него, бедного, на удовольствия остается всего 120 евро... Я ухмыльнулась и даже не стала рассказывать, сколько денег у меня остается после недели зарплаты, когда я оплачиваю свои взносы за поступление, оформление бумаг, визу и прочие прелести. Если тот же пенсионер может оплатить удовольствие сходить к врачу, для меня это героический поход с изъятием денег из копилки. Вот так и живем.
Еще один дед рассказывал, как тяжело в Германии пенсионерам прожить на 1000 евро. Я покивала для приличия и только рассказала в двух словах, как моя бабуля живет, проработав на заводе всю жизнь и как она, снаряжая меня в Германию, дала мне 30 долларов по единичке - столько она за год насобирала.
Здорово, что людям не понять, как у нас выживают... Только вот теперь осознаю пользу страданий от нищенства и прочего - люди людьми остаются. Конечно, кто-то звереет, но все-таки многих эти испытания очеловечивают.
У меня сердце кровью обливается, когда в семье, где я работаю, килограммы еды выбрасывают, хотя она еще хорошая, и когда дети ковыряют хлеб так это нехотя и потом выкидывают.
Как у Солженицина, "гретому мерзлого не понять", так и людям с разным "бэкграундом" никак не понять друг друга. Немцы продолжают думать, какое у меня классное время - молодость, а я мечтаю о дне, когда я смогу помогать другим вместо того, чтобы самой выпрашивать помощь и по крупицам строить свое будущее, полное неизвестного.