Бусик
- В пятый кто-нибудь есть?
На диванчике сидели двое: бойкая женщина, на первый взгляд лет под 50, и молодой человек неопределенного возраста с реденькой рыжеватой бороденкой.
- Да, мы в пятый! - ответила женщина и показала рукой на диванчик напротив, где ждали еще несколько посетителей, - тут все в пятый. Но мы последние.
- Тогда я за вами.
Молодой человек поднял на меня глаза - запавшие, усталые - и тут же спрятал их, как будто испугавшись чего-то.
Я сел рядом, вытащил книжку и попытался вернуться в арктическую ледяную ночь, на корабль «Эребус», куда сегодня утром в трамвае пришел капитан Крозье со своего «Террора».
Сосредоточиться не получалось. По коридору постоянно ходил медперсонал, тут же нарисовались еще несколько посетителей с тем же вопросом насчет пятого. «А кто последний? А сколько перед вами? Долго стоите?».
Когда из пятого вышел очередной пациент и туда попытался проникнуть следующий, его остановил голос «Подождите, у нас проветривание».
- Уже сколько сидим, а у них опять проветривание! Сколько же можно! Да, Бусик? - обратилась женщина к молодому человеку. Тот попытался ответить, но не ответил, а только взял ее руку, сильно сжал и промычал что-то похожее на «мама».
- Ничего-ничего, мы дождемся, - быстро-быстро заговорила мама, - мы ведь столько уже ждали, теперь мы точно дождемся! Или тебе плохо, Бусик? Дима, тебе ничего не хочется? Или пойдем домой? Ну его, этого профессора! Пусть проветривается, пусть чай пьет - а мы пойдем, да?
- Нет, мы здесь, - говорит Бусик и вдруг поворачивает голову в мою сторону.
Я отрываюсь от книжки и на мгновение встречаю его взгляд. Сначала кажется, что эти глаза остановившиеся и неживые, но потом становится ясно, что внутри идет мучительная, требующая огромного сосредоточения работа, осознание чего-то важного.
Я улыбаюсь и непроизвольно отвожу глаза. Он тоже уходит в себя - хотя я так и не понял, выходил ли он оттуда, или мне померещилось...
Где-то играет музыка. Где-то рядом, совсем близко. Кажется, это Шопен, симфоническая обработка какого-то вальса. Я понимаю, что в Арктике мне ничего не светит, - и откладываю книгу.
- Давай все-таки пойдем домой, - говорит мама.
- Нет, мы здесь, мы здесь, здесь...
- Ну, раз ты так решил, то так и будет! Дождемся доктора, он попьет чаю и примет нас.
Шопена сменяет Дассен - «Champs Elysees». Где же это играют, откуда эти звуки?
Тут в сумке у мамы раздается звонок мобильника - и музыка мгновенно стихает.
- Да, привет. Ну куда уж теперь, будем ждать, - говорит мама в трубку. - Еще час как минимум, я думаю - там проветривание у них... Да просто работать не хотят... Безобразие и только.
Пока она говорит, Бусик сильнее сжимает ее свободную руку и начинает раскачиваться и подвывать. Сначала тихо-тихо, а потом все громче и громче. Очередники с соседних диванчиков отрываются от своих гаджетов и украдкой, с опаской смотрят в его сторону. Он замечает их взгляды - и громкость снова усиливается.
Мама прерывает разговор резким «ВСЁ!», нажимает на отбой - и снова начинает играть музыка. Оказывается, что играла она с этого самого мобильника, из сумки... Теперь это «Лебединое озеро». Мама берет руки сына в свои, гладит его - и он начинает успокаиваться.
- Домой, - мычит он.
- Бусик, но ты же сам решил, что мы дождемся. Ведь решил? Значит, так и будет! Сейчас вон мужчина зайдет - а после него и мы. Как ты сказал, так и будет! Ведь правда?
- Правда, - повторяет Бусик, - правда, правда...
Он еще раскачивается, но все тише, тише, тише...
Проветривание заканчивается, очередь начинает двигаться. Подходит и их черед.
Мама встает первой и поднимает сына. Он передвигается очень неуклюже, как бы боясь упасть. Они скрываются в кабинете, откуда доносятся дежурные «Здравствуйте доктор!» «Как мы себя чувствуем?» «Спасибо, хорошо» и т. д.
Проходит несколько минут. Из открывающейся двери кабинета раздается голос доктора: «Будь здоров, Дима! Береги маму!.. Следующий!»
«Следующий» - это я. Мы мило беседуем с уставшим доктором, он выписывает мне мои дежурные таблеточки, я иду ставить печать в регистратуру.
За эти несколько минут Бусик с мамой дошли от кабинета до гардероба - там метров 20, наверное. Молодой человек идет медленно-медленно, ощупывая каждый сантиметр пространства. Мама сопровождает его - и тут я вижу, что она уже совсем седая и вовсе не такая бойкая, как показалось на первый взгляд. Ей уже 60, если не больше. Да и ему уже все 30...
- Дима, не спеши, - говорит она, - доктор все правильно сказал: надо побольше гулять. Пойдем погуляем.
- И к тете Наде тоже.
- И к тете Наде обязательно, - соглашается мама.
Из ее сумочки доносится музыка - это опять Дассен: «Et si tu n’existais pas...»
На диванчике сидели двое: бойкая женщина, на первый взгляд лет под 50, и молодой человек неопределенного возраста с реденькой рыжеватой бороденкой.
- Да, мы в пятый! - ответила женщина и показала рукой на диванчик напротив, где ждали еще несколько посетителей, - тут все в пятый. Но мы последние.
- Тогда я за вами.
Молодой человек поднял на меня глаза - запавшие, усталые - и тут же спрятал их, как будто испугавшись чего-то.
Я сел рядом, вытащил книжку и попытался вернуться в арктическую ледяную ночь, на корабль «Эребус», куда сегодня утром в трамвае пришел капитан Крозье со своего «Террора».
Сосредоточиться не получалось. По коридору постоянно ходил медперсонал, тут же нарисовались еще несколько посетителей с тем же вопросом насчет пятого. «А кто последний? А сколько перед вами? Долго стоите?».
Когда из пятого вышел очередной пациент и туда попытался проникнуть следующий, его остановил голос «Подождите, у нас проветривание».
- Уже сколько сидим, а у них опять проветривание! Сколько же можно! Да, Бусик? - обратилась женщина к молодому человеку. Тот попытался ответить, но не ответил, а только взял ее руку, сильно сжал и промычал что-то похожее на «мама».
- Ничего-ничего, мы дождемся, - быстро-быстро заговорила мама, - мы ведь столько уже ждали, теперь мы точно дождемся! Или тебе плохо, Бусик? Дима, тебе ничего не хочется? Или пойдем домой? Ну его, этого профессора! Пусть проветривается, пусть чай пьет - а мы пойдем, да?
- Нет, мы здесь, - говорит Бусик и вдруг поворачивает голову в мою сторону.
Я отрываюсь от книжки и на мгновение встречаю его взгляд. Сначала кажется, что эти глаза остановившиеся и неживые, но потом становится ясно, что внутри идет мучительная, требующая огромного сосредоточения работа, осознание чего-то важного.
Я улыбаюсь и непроизвольно отвожу глаза. Он тоже уходит в себя - хотя я так и не понял, выходил ли он оттуда, или мне померещилось...
Где-то играет музыка. Где-то рядом, совсем близко. Кажется, это Шопен, симфоническая обработка какого-то вальса. Я понимаю, что в Арктике мне ничего не светит, - и откладываю книгу.
- Давай все-таки пойдем домой, - говорит мама.
- Нет, мы здесь, мы здесь, здесь...
- Ну, раз ты так решил, то так и будет! Дождемся доктора, он попьет чаю и примет нас.
Шопена сменяет Дассен - «Champs Elysees». Где же это играют, откуда эти звуки?
Тут в сумке у мамы раздается звонок мобильника - и музыка мгновенно стихает.
- Да, привет. Ну куда уж теперь, будем ждать, - говорит мама в трубку. - Еще час как минимум, я думаю - там проветривание у них... Да просто работать не хотят... Безобразие и только.
Пока она говорит, Бусик сильнее сжимает ее свободную руку и начинает раскачиваться и подвывать. Сначала тихо-тихо, а потом все громче и громче. Очередники с соседних диванчиков отрываются от своих гаджетов и украдкой, с опаской смотрят в его сторону. Он замечает их взгляды - и громкость снова усиливается.
Мама прерывает разговор резким «ВСЁ!», нажимает на отбой - и снова начинает играть музыка. Оказывается, что играла она с этого самого мобильника, из сумки... Теперь это «Лебединое озеро». Мама берет руки сына в свои, гладит его - и он начинает успокаиваться.
- Домой, - мычит он.
- Бусик, но ты же сам решил, что мы дождемся. Ведь решил? Значит, так и будет! Сейчас вон мужчина зайдет - а после него и мы. Как ты сказал, так и будет! Ведь правда?
- Правда, - повторяет Бусик, - правда, правда...
Он еще раскачивается, но все тише, тише, тише...
Проветривание заканчивается, очередь начинает двигаться. Подходит и их черед.
Мама встает первой и поднимает сына. Он передвигается очень неуклюже, как бы боясь упасть. Они скрываются в кабинете, откуда доносятся дежурные «Здравствуйте доктор!» «Как мы себя чувствуем?» «Спасибо, хорошо» и т. д.
Проходит несколько минут. Из открывающейся двери кабинета раздается голос доктора: «Будь здоров, Дима! Береги маму!.. Следующий!»
«Следующий» - это я. Мы мило беседуем с уставшим доктором, он выписывает мне мои дежурные таблеточки, я иду ставить печать в регистратуру.
За эти несколько минут Бусик с мамой дошли от кабинета до гардероба - там метров 20, наверное. Молодой человек идет медленно-медленно, ощупывая каждый сантиметр пространства. Мама сопровождает его - и тут я вижу, что она уже совсем седая и вовсе не такая бойкая, как показалось на первый взгляд. Ей уже 60, если не больше. Да и ему уже все 30...
- Дима, не спеши, - говорит она, - доктор все правильно сказал: надо побольше гулять. Пойдем погуляем.
- И к тете Наде тоже.
- И к тете Наде обязательно, - соглашается мама.
Из ее сумочки доносится музыка - это опять Дассен: «Et si tu n’existais pas...»