(no subject)
К 22:00 жизнь в кардиологическом отделении затихает... Только особо рьяные типа меня накручивают круги по коридорам, заткнув уши музыкой или аудиокнигой.
И вот среди тишины и покоя раздается крик: "Сестра! Умираю!"
Бабулька - божий одуван выползла из последних сил в общий коридор к лифтам и пытается найти помощь. Я бегу к посту в поисках "сестры". На посту - пусто. В сестринской - тоже. И в ординаторской. И в процедурных.
Умирать после 22:00 в кардиологическом отделении не принято, видимо.
Бабулька стонет уже тише, заряд её внутренней сигнализации кончается. Я иду к себе в палату и жму на "тревожную кнопку". Загорается лампочка над дверью, верещит сирена. На посту (на котором пусто) все это дублируется - но "сестра" не материализуется.
Я жму на отбой, ибо нафига этот вой, если его никто не слышит.
Бабка натурально хрипит.
Все повываливали из палат и глядят по сторонам.
В суматохе я так и не понял, откуда возникла вожделенная "сестра", но она возникла.
- Ну чего вы так громко кричите? У нас тут так громко не умирают, - заботливо сказала она бабульке. - Не паникуйте, сейчас корвалольчику выпьем, все пройдет. Ишь, помирать собрались! Вам еще к внукам надо съездить, поняньчится, внуки-то есть?
- Трое, - просипела успокаивающаяся бабулька.
- Ну вот! А вы - "умираю"!
И под ручку они уходят в сторону женского отделения. Я нагоняю их, спрашиваю, все ли в порядке.
- Ой, это такой хороший мальчик! - говорит бабулька, показывая на меня "сестре", - он вас так искал, так искал!..
"Мальчик" (без пяти минут сорок лет) гладит бабульку по плечу и желает ей доброй ночи.
Третья кардиология вновь затихает, только особо рьяные продолжают бороздить коридорные просторы...
И вот среди тишины и покоя раздается крик: "Сестра! Умираю!"
Бабулька - божий одуван выползла из последних сил в общий коридор к лифтам и пытается найти помощь. Я бегу к посту в поисках "сестры". На посту - пусто. В сестринской - тоже. И в ординаторской. И в процедурных.
Умирать после 22:00 в кардиологическом отделении не принято, видимо.
Бабулька стонет уже тише, заряд её внутренней сигнализации кончается. Я иду к себе в палату и жму на "тревожную кнопку". Загорается лампочка над дверью, верещит сирена. На посту (на котором пусто) все это дублируется - но "сестра" не материализуется.
Я жму на отбой, ибо нафига этот вой, если его никто не слышит.
Бабка натурально хрипит.
Все повываливали из палат и глядят по сторонам.
В суматохе я так и не понял, откуда возникла вожделенная "сестра", но она возникла.
- Ну чего вы так громко кричите? У нас тут так громко не умирают, - заботливо сказала она бабульке. - Не паникуйте, сейчас корвалольчику выпьем, все пройдет. Ишь, помирать собрались! Вам еще к внукам надо съездить, поняньчится, внуки-то есть?
- Трое, - просипела успокаивающаяся бабулька.
- Ну вот! А вы - "умираю"!
И под ручку они уходят в сторону женского отделения. Я нагоняю их, спрашиваю, все ли в порядке.
- Ой, это такой хороший мальчик! - говорит бабулька, показывая на меня "сестре", - он вас так искал, так искал!..
"Мальчик" (без пяти минут сорок лет) гладит бабульку по плечу и желает ей доброй ночи.
Третья кардиология вновь затихает, только особо рьяные продолжают бороздить коридорные просторы...