Муравьишки
Закрыли сегодня 25-й театральный сезон.
Посмотрели смешной капустник.
Покатались на кораблике по рекам и каналам, по Неве, вокруг Заячьего острова...
Потом народ разбрелся кто куда, по направлению к летнему отдыху, а мы с Тёмкой прогулялись от Мойки до Васьки.
Проходя мимо Исаакия и глядючи на муравьишек, карабкающихся по железным конструкциям - от колоколенки до колоннады, я вспомнил, как был таким же муравьишкой и забирался по этим же железячкам со своим младшим двоюродным братом Пашкой. Пашке было тогда лет 6-7. Мне, соответственно, на 8-9 больше.
Мы живенько взлетели по винтовой лесенке в чреве собора, вылезли на воздух и обнаружили, что предстоит вскарабкаться по довольно крутой висящей в воздухе арматуре. Пашка посмотрел вверх, потом вниз, потом побледнел, повернулся ко мне и сказал, что ему страшно и что он срочно хочет вниз.
Честно говоря, я испытывал примерно такие же чувства. Прожилки тряслись, хотелось оказаться внизу - и ну их, эти виды города! Тем более что день был пасмурный и уже даже накрапывало.
Сзади, со стороны лесенки, стали напирать другие посетители.
- Паша, но деваться-то некуда, - сказал я. - Здесь ведь только подъем - спуск с другой стороны.
- Я не пойду...
- Ну что, так и будем стоять? - нетерпеливо заворчал какой-то дядечка, выглянув из лестничного проема за нами.
- Паша, мне тоже страшно, - признался я. - Всю жизнь высоты боялся. Но уж давай побыстрее поднимемся и спустимся отсюда, раз уж залезли так высоко. Ты иди вперед, а я сзади - если оступишься, я тебя поймаю. Только за железки держись крепче.
И мы поднялись. Наверх, на колоннаду. Посмотрели на город. Выяснили, в какой стороне наши дома. Где залив. Где порт. Где живет баба Клава и где Эрмитаж. Посмотрели на людей-муравьишек внизу, которые смотрели на нас - муравьишек наверху...
Как спускались - не помню совершенно. Наверное, страх к тому времени уже повыветрился, а потому сладкий привкус опасности не ощущался в должной мере.
Помню только, что уже внизу, на земле, мы снова посмотрели на колоннаду и сказали: "Какие же они там все маленькие, наверху! Мы только что были такими же..."
Иногда мне начинает казаться, что все эти подъемы вверх - не только для того, чтобы поглядеть на город, но и чтобы ощутить масштаб. Масштаб себя, масштаб других, масштаб мира...
И масштаб тех, кто дал нам это ощутить.
Потому-то Монферран и сидит на одном из фронтонов своей махины - держит ее в руках, как маленькую игрушку.
Посмотрели смешной капустник.
Покатались на кораблике по рекам и каналам, по Неве, вокруг Заячьего острова...
Потом народ разбрелся кто куда, по направлению к летнему отдыху, а мы с Тёмкой прогулялись от Мойки до Васьки.
Проходя мимо Исаакия и глядючи на муравьишек, карабкающихся по железным конструкциям - от колоколенки до колоннады, я вспомнил, как был таким же муравьишкой и забирался по этим же железячкам со своим младшим двоюродным братом Пашкой. Пашке было тогда лет 6-7. Мне, соответственно, на 8-9 больше.
Мы живенько взлетели по винтовой лесенке в чреве собора, вылезли на воздух и обнаружили, что предстоит вскарабкаться по довольно крутой висящей в воздухе арматуре. Пашка посмотрел вверх, потом вниз, потом побледнел, повернулся ко мне и сказал, что ему страшно и что он срочно хочет вниз.
Честно говоря, я испытывал примерно такие же чувства. Прожилки тряслись, хотелось оказаться внизу - и ну их, эти виды города! Тем более что день был пасмурный и уже даже накрапывало.
Сзади, со стороны лесенки, стали напирать другие посетители.
- Паша, но деваться-то некуда, - сказал я. - Здесь ведь только подъем - спуск с другой стороны.
- Я не пойду...
- Ну что, так и будем стоять? - нетерпеливо заворчал какой-то дядечка, выглянув из лестничного проема за нами.
- Паша, мне тоже страшно, - признался я. - Всю жизнь высоты боялся. Но уж давай побыстрее поднимемся и спустимся отсюда, раз уж залезли так высоко. Ты иди вперед, а я сзади - если оступишься, я тебя поймаю. Только за железки держись крепче.
И мы поднялись. Наверх, на колоннаду. Посмотрели на город. Выяснили, в какой стороне наши дома. Где залив. Где порт. Где живет баба Клава и где Эрмитаж. Посмотрели на людей-муравьишек внизу, которые смотрели на нас - муравьишек наверху...
Как спускались - не помню совершенно. Наверное, страх к тому времени уже повыветрился, а потому сладкий привкус опасности не ощущался в должной мере.
Помню только, что уже внизу, на земле, мы снова посмотрели на колоннаду и сказали: "Какие же они там все маленькие, наверху! Мы только что были такими же..."
Иногда мне начинает казаться, что все эти подъемы вверх - не только для того, чтобы поглядеть на город, но и чтобы ощутить масштаб. Масштаб себя, масштаб других, масштаб мира...
И масштаб тех, кто дал нам это ощутить.
Потому-то Монферран и сидит на одном из фронтонов своей махины - держит ее в руках, как маленькую игрушку.