В ожидании Фандорина
Оригинал взят у andreysst в В ожидании Фандорина
Оригинал взят у sapunov в В ожидании Фандорина
"В два часа пополудни на бакинский вокзал прибыл московский экспресс-поезд. Струи пара окутали подбегающих к вагонам амбалов, а вслед за ними и немногочисленных встречающих. Господина, вышедшего из вагона первого класса, не встречал никто. На вид господину было чуть больше 50 лет. Вероятно, он привык довольствоваться малым, потому как из багажа при нем был лишь дорожный сак. Новоприбывший, не задержавшись на перроне, прошел в здание тифлисского вокзала, что тридцать лет назад было выстроено в мавританском стиле архитектором Васильевым и по-восточному расписано художником Дриттенкрейсом. Спустившись по внутренней лестнице в привокзальный сад, приехавший принялся высматривать извозчика… "Господин Фандорин?" - вдруг услышал он знакомый голос…"
…Прервем здесь, возможно, не вполне уместную фантазию на тему, как может начинаться новый роман про самого знаменитого русского сыщика Эраста Петровича Фандорина. Да и все ли верно указано в этом торопливом абзаце? Точно ли, что в 1914 году московский поезд прибывал в Баку в 14-00? А сколько в поезде было всего вагонов первого класса? Если московские извозчики в народе звались "ваньками", то как их называли в Баку? Сохранился ли к этому времени при вокзале сад? И можно ли быть уверенными в том, что вокзал построен вышепоименованным лицом? Ибо есть же мнение, что вокзал в Баку строил архитектор Росси, по проекту профессора Бруни.
Да, что и говорить, работа над историческим повествованием нуждается в особой тщательности, предполагающей точность в деталях.
Именно поэтому, дабы определить подробности пребывания господина Фандорина на земле бакинской, почти сто лет спустя после такового пребывания, в Баку (на американском аэроплане) прилетел известный московскiй литераторъ Борис Акунин, также известный как замечательный писатель и ученый Григорий Шалвович Чхартишвили.
День первый
Заселившись в гостиницу, московский гость не стал тратить время ни на отдых, ни на созерцание морского пейзажа за окном. "Работать надо, такая у писателя жизнь!" Основных рабочих инструментов у писателя было два: заморский прибор "Айпад" да компактная фотокамера "Лейка", аккуратно сложенные в холщовую сумку с иностранной надписью "Pelagia & The White Bulldog. The first sister Pelagia Mystery".
С этой сумкой и прибыли в пункт первый - дворец действительного статского советника Гаджи Зейналабдина Тагиева.
Г.З.Тагиев - легендарная личность и в Баку, и далеко за его пределами. Сын бедного башмачника, сам некогда каменщик, к началу XX века стал одним из богатейших людей Азербайджана - нефтепромышленником, владельцем фабрик, типографий, хлопковых плантаций и рыбных промыслов. Тагиев основал в Баку конную железную дорогу, провел в город водопровод с Кавказских ледников. Но больше всего народ уважал Тагиева за обширнейшую благотворительную деятельность. Он издавал книги, строил театры, школы, больницы, мечети, медресе, посылал талантливую молодежь на учёбу в вузы Москвы, Казани, Петербурга, европейские университеты, поддерживал финансами творческую интеллигенцию, помогал нуждающимся.
Сейчас во дворце Тагиева - одном из красивейших зданий Баку, выстроенном архитектором Иосифом Гославским - располагается музей истории Азербайджана. Жизнь Гаджи Зейналабдина - славная часть этой истории и, к счастью, удалось восстановить личные апартаменты мецената - несколько залов и комнат обрели тот вид, какой они имели при своем знаменитом хозяине.
Сюда и направился Григорий Шалвович по длинной веренице коридоров и комнат.
Здесь сопровождающие лица увидели, как работает известный писатель, убедились, что две недели перед поездкой в Баку Акунин провел ой как насыщенно.
Он не спрашивал. Он уточнял! Уже через несколько минут у всех возникло впечатление, что Григорий Шалвович бывал здесь неоднократно. К тому же, вероятно, в этом кабинете он наверняка встречался с самим Гаджи Зейналабдином, в той гостиной играл с миллионщиком в карамболь, а в роскошном восточном зале слушал, как музицирует супруга Тагиева - Софья Владимировна…
Выйдя из Дворца вновь на старую Горчаковскую улицу и бегло взглянув на здание Северного банка, украшенное вензелями и картушами с изображением Меркурия, Григорий Шалвович достал "айпад", открыл на нем карту Баку 1912 года, и снова принялся уточнять:
- Мы сейчас где? Ага. Значит, там (он указал налево) бульвар, там (он махнул вправо) Молоканский садик. Кстати, почему Молоканский? Там молокане жили?.. Торговали? Я так и думал.
И писатель пошел по Горчаковской (ныне ул. Тагиева), а на Милютинской (ныне ул. Т. Алиярбекова) свернул. Сопровождающие лица - супруга Эрика, сотрудница музея истории Афет Рустамбекова, и прочие еле поспевали. А Афет ханум даже вела скороговоркой экскурсию:
- Говорят, что миллионер Тагиев до конца жизни хранил в одном из своих огромных сейфов топор, которым некогда зарабатывал на кусок хлеба - чтоб не забывать, как преходящи блага мирские…
С Милютинской вышли на Ольгинскую (ныне ул. Расулзаде).
- Сейчас здесь располагается кинотеатр "Азербайджан", а в прежние времена было увеселительное заведение для богачей - локанта. Что-то вроде клуба.
- Давайте уточним, - попросил Акунин, - клуб или локанта?
- Это была локанта "Чанах гала", увеселительное заведение. Тут и кафе было, и оркестр играл, и танцовщицы плясали, вероятно, было и казино. Три этажа недешевых удовольствий. Только за вход в подобное предприятие, по словам Манафа Сулейманова, надо было платить от 5 до 25 рублей золотом…
За бывшей локантой, нынче украшенной рекламой американского кино, обнаружилась маленькая площадь с памятником. Акунин сверился по карте.
- Там - Парапет, это улица Михайловская, а это гостиница Метрополь…
- Площадь Фонтанов, улица Азиза Алиева, Музей истории литературы, - перевели сопровождающие "на современный лад".
- Здесь ходила конка, а вот здесь стоял городовой, - радостно сообщил Акунин, опять узнав "знакомое место". - Теперь надо найти Николаевскую!
О! Неспроста писатель спросил про Николаевскую! Это же воплощенная история города! На Николаевской, позже Коммунистической, а теперь улице Независимости, тянущейся вдоль старой бакинской крепости, в начале прошлого века было выстроено чрезвычайное число архитектурных памятников. Начиная с величественного готического палаццо "Исмаилийе" (архитектор И. Плошко), сооруженного нефтепромышленником Ага Мусой Нагиевым в честь безвременно почившего сына Исмаила, продолжая женским мусульманским училищем (первым в своем роде!), реальным училищем, Бакинской Городской Думой, отражающей архитектурные мотивы барокко, наконец, заканчивая прекрасным зданием общественного собрания, выстроенном в духе итальянского ренессанса, где сейчас располагается Азербайджанская Государственная Филармония имени М.Магомаева.
Заглянули и на соседнюю улицу - Персидскую, где лишь недавно сняли леса с реставрируемого дворца Муртузы Мухтарова - незаурядного бурового инженера, поднявшегося из самых низов до уровня богатейших магнатов периода первого нефтяного бума. Когда Мухтаров путешествовал с молодой женой Лизой по Европе, супругов очаровала архитектура Венеции. И вернувшись в Баку, Ага Муртуз преподнес любимой жене сюрприз, тайком, всего за год, отстроив дворец в духе французской готики - с каменным рыцарем на крыше. В первые послереволюционные годы здесь помещался Клуб освобожденной азербайджанки, а затем - Дворец бракосочетания.
…Стемнело. Подсвеченные дворцы сияли изысканной резьбой по камню. Московские гости прошли по Чемберекендской (ныне ул. Лермонтова), вновь вышли на Николаевскую. Спустились по Садовой (ул. Ниязи) - вдоль первого бакинского сада - Губернаторского.
А у площади Азнефть раздался громкий и радостный голос, знакомый всем и каждому что в Баку, что в Москве:
- Ну как, оценили красоты моего города?! Выбрали что-нибудь для себя?! Любой особняк - для вас!.. Но сперва едем ужинать!
Когда приглашает ужинать сам Юлий Соломонович Гусман, о какой работе может идти речь?
День второй
Утренний ливень душевно омыл город, но к приезду Бориса Акунина в старую Крепость, тучи разбежались и яркое солнце принялось сушить мостовую.
Крепость - по-местному Ичери Шехер, что означает "внутренний город" - действительно город в городе. Здесь имеется даже свой мэр.
Глава историко-архитектурного заповедника "Ичери Шехер" Микаил Джаббаров принял гостей в своем кабинете, из окон которого просматривались старинная мечеть, Девичья башня и Большая Крепостная улица, где 45 лет назад снималась знаменитая кинокомедия "Бриллиантовая рука".
Чай и восточные сладости не отвлекли Григория Шалвовича от вопросов.
- Значит старый город - это территория средневекового замка?
- Нет, - мягко возразил Микаил Джаббаров, - здесь несколько иная структура, отличная от европейской. Долгие века этот был настоящий город - с жилыми домами, мечетями, банями, караван-сараями, а на вершине городского холма был сооружен ханский дворец. Лишь в XVI столетии народ стал селиться за пределами крепостных стен.
- Сколько же здесь жило и живет людей?
- Мы имеем данные, что до революции в Ичери Шехер жило около 22 тысяч человек, при советской власти - 18 тысяч. Согласно последней переписи, сейчас в Крепости проживает примерно 4 200 человек.
- Обязательно прочитайте роман "Али и Нино", - посоветовал Микаил Джаббаров, - там все действие происходит как раз в интересующую вас эпоху.
- Непременно! - откликнулся Акунин. - Мне много рассказывали об этом романе.
Поговорили о сохранении исторических памятников, об отличии реставрации от консервации, и даже о популяции черноголовых стрижей, гнездящихся в расщелинах Девичьей башни. Впрочем, сколько о Баку ни говори - лучше все увидеть.
- Веди наших гостей запланированным маршрутом, - предупредил М.Джаббаров экскурсовода, - но если захотят куда-то свернуть - ради бога!
Конечно, захотят! Улочка за улочкой, проход за проходом, оп! Тупичок!… назад… и снова улочка за улочкой - Григорий Шалвович идет, внимательно озираясь, приглядывается к одному ему любопытным мелочам, уточняет смысл надписей, фотографирует то и се. В кадр попадают многочисленные крепостные кошки, лениво греющиеся под осенним солнцем. "Ох, и побегает здесь Эраст Петрович!" - приговаривает Акунин почти про себя. Но и к экскурсоводу прислушивается:
- Самым древним из сохранившихся архитектурных сооружений Крепости является Мечеть Мохаммеда ибн Абу Бакра (1078-79 гг), чей минарет - редчайший случай! - имеет собственное имя - Сыных Гала, то есть "Разрушенная башня". Этим минарет обязан одному из драматичных моментов бакинской истории - взятию города в июле 1723 года войсками Петра Первого. Флот под командованием генерала Матюшкина встал на бакинском рейде и обстрелял крепость, изрядно ее повредив. Одно из ядер угодило в минарет мечети Мохаммеда... Тогда Баку впервые - правда, ненадолго - был присоединен к России…
По крепостному лабиринту вышли к резиденции правителей Ширванского государства - Дворцу Ширваншахов - одной из жемчужин древнего города. "По своим архитектурно-художественным достоинствам и в особенности по великолепной резьбе по камню этот комплекс не имеет себе равных в Азербайджане, - сообщила экскурсовод. - Один из русских путешественников писал в 1832 году: Дворец бакинский носит на себе отпечаток искусства лучших восточных архитекторов, в целом крае здешнем нет другого здания, подобного сему, он, вероятно, в цветущее время свое мог спорить с красотой с великолепнейшими строениями Имфагани и Шираза".
Восхождение на 29-метровую высоту Девичьей башни тоже было неминуемо. Башня-символ, башня-загадка, о которой ученые спорят десятилетиями, но так и не выяснили наверняка, сколько ей лет (сперва датой постройки называли XII век, затем - VI век, но есть и более "древние" версии), и для чего, собственно, эта огромная и дорогая башня была выстроена. Может, это был зороастрийский храм с оборонительными функциями? Может, маяк? А может и древняя обсерватория, ведь каждое окошечко башни направлено на определенную звезду - на Вегу, на Сириус, на Антарес и так далее?..
- Осторожно поднимайтесь, Григорий Шалвович! - предупреждала эксурсовод, - здесь потолки низковаты.
- Ничего, у меня есть опыт, - отвечал писатель, пригнувшись.
Действительно есть. Поднялся по узкому проходу на самый верх, не ударившись, и даже не запыхавшись.
Ах, какой вид с Девичьей башни, особенно в ясную погоду! Вот легендарный дом Исабека Гаджинского, вот здание клуба "Феномен" (теперь Кукольный театр), вон приморский бульвар, вдоль которого тянется проспект Нефтяников (некогда Александровская набережная). А прямо внизу - древняя Ичери Шехер: купола бань и мечетей, колодцы караван-сараев, антикварные лавки, стилизованные отельчики, крепостная стена. Красота!..
…Обедали в ресторане неподалеку.
- Я искал восточный город для нового романа, - рассказывал Григорий Шалвович. - С Узбекистаном не вышло, власти потребовали показать им синопсис. Я принялся размышлять, куда податься. И тут мне посоветовали Баку. Я сейчас ходил и прикидывал, насколько все это укладывается под идею. Город мне показался, прошу прощения, слишком европейским, с другой стороны здесь есть замечательная тема - все связанное с нефтью. Истории нефтяных нуворишей, их приключения, связь с политикой так ложатся на современную российскую жизнь!
Ну, если говорить о нефти…
День третий
…То непременно стоит съездить на Villa Petrolea! В годы своей постройки (1882-1883) товариществом братьев Нобель, этот образец парковой архитектуры находился в восьми километрах от города. С тех пор город, понятное дело, разросся, а старый особняк, недавно прекрасно отреставрированный, как и прежде, располагается в старом парке. Сегодня Villa Petrolea, помнящая еще Людвига Нобеля (один из легендарной шведской династии даже родился на этой вилле), является одновременно нефтяным клубом, куда, нет-нет, да и заглядывают современные Нобели, и музеем эпохи первого нефтяного бума, сохранившим не только уникальные документы той поры, но и атмосферу дореволюционного Баку.
Григорию Шалвовичу все интересно, он делает заметки, но заметно торопится. Подступает цейтнот. Акунин уже проконсультировался с экспертом по истории керосинопроводов и прочих нефтеподробностей, провел пару часов в государственном архиве, теперь спешит успеть и на другой берег Апшеронского полуострова - в поселок Мардакан, как ни странно, в дендрарий Академии Наук Азербайджанской республики.
А с другой стороны ничего странного: дендрарий (основанный еще Николаем Вавиловым) располагается на территории одной из старинных апшеронских дач, некогда принадлежащей уже упоминавшемуся нефтепромышленнику Мухтарову. Сотрудники сада порываются рассказать о богатейшей ботанической коллекции, но Григория Шалвовича практически невозможно отвлечь от ключевой темы:
- Где сама дача?
Дачу отпирают.
- А где знаменитый колодец?
Ведут, показывают. Хотя зарядил нешуточный дождь.
Колодец действительно знаменитый! Его глубина 22,5 метра, а ширина - 6,5! Вдоль стены тянется винтовая железная лестница. Не взирая на холод и сырость, по лестнице спускается Борис Акунин. На самом дне обнаруживается еще один колодец - много уже, нечто вроде лаза. Видна ржавая лестница, уходящая в темноту. Что там дальше? Никто не знает. Говорят, что был подземный ход…
Эх! Нет ни фонарика, ни времени исследовать таинственную глубину! Но для чего писателю дано воображение? Недаром же, живя именно на этой, мухтаровской, даче, Сергей Есенин вообразил прекрасную страну Персию и написал не менее прекрасные "Персидские мотивы".
Темнеет. Дождь льет все пуще. Проехав по аллее дендрария, микроавтобус выкатывается на шоссе.
В машине Григорий Шалвович вновь достает "айпад" с картой.
- Завтра перед тем, как улетать хочу успеть посмотреть на здание вокзала. Как туда пройти?
- Почти одновременно с вокзалом была выстроена и одноименная - Вокзальная - улица. Вот она на карте. Сейчас носит имя Пушкина. Идет почти от отеля. Видите?
- Понятно. Непременно схожу!
И действительно. Может, удастся выяснить, когда прибывал в 1914 году московский поезд? И как называли извозчиков в Баку? И кто, в конце концов, построил первый бакинский вокзал?
…Акунин уехал. Теперь ждем Фандорина.
Вячеслав Сапунов, специально для журнала "Баку"
Продюсер: Ровшан Аскеров
Оригинал взят у sapunov в В ожидании Фандорина
"В два часа пополудни на бакинский вокзал прибыл московский экспресс-поезд. Струи пара окутали подбегающих к вагонам амбалов, а вслед за ними и немногочисленных встречающих. Господина, вышедшего из вагона первого класса, не встречал никто. На вид господину было чуть больше 50 лет. Вероятно, он привык довольствоваться малым, потому как из багажа при нем был лишь дорожный сак. Новоприбывший, не задержавшись на перроне, прошел в здание тифлисского вокзала, что тридцать лет назад было выстроено в мавританском стиле архитектором Васильевым и по-восточному расписано художником Дриттенкрейсом. Спустившись по внутренней лестнице в привокзальный сад, приехавший принялся высматривать извозчика… "Господин Фандорин?" - вдруг услышал он знакомый голос…"
…Прервем здесь, возможно, не вполне уместную фантазию на тему, как может начинаться новый роман про самого знаменитого русского сыщика Эраста Петровича Фандорина. Да и все ли верно указано в этом торопливом абзаце? Точно ли, что в 1914 году московский поезд прибывал в Баку в 14-00? А сколько в поезде было всего вагонов первого класса? Если московские извозчики в народе звались "ваньками", то как их называли в Баку? Сохранился ли к этому времени при вокзале сад? И можно ли быть уверенными в том, что вокзал построен вышепоименованным лицом? Ибо есть же мнение, что вокзал в Баку строил архитектор Росси, по проекту профессора Бруни.
Да, что и говорить, работа над историческим повествованием нуждается в особой тщательности, предполагающей точность в деталях.
Именно поэтому, дабы определить подробности пребывания господина Фандорина на земле бакинской, почти сто лет спустя после такового пребывания, в Баку (на американском аэроплане) прилетел известный московскiй литераторъ Борис Акунин, также известный как замечательный писатель и ученый Григорий Шалвович Чхартишвили.
День первый
Заселившись в гостиницу, московский гость не стал тратить время ни на отдых, ни на созерцание морского пейзажа за окном. "Работать надо, такая у писателя жизнь!" Основных рабочих инструментов у писателя было два: заморский прибор "Айпад" да компактная фотокамера "Лейка", аккуратно сложенные в холщовую сумку с иностранной надписью "Pelagia & The White Bulldog. The first sister Pelagia Mystery".
С этой сумкой и прибыли в пункт первый - дворец действительного статского советника Гаджи Зейналабдина Тагиева.
Г.З.Тагиев - легендарная личность и в Баку, и далеко за его пределами. Сын бедного башмачника, сам некогда каменщик, к началу XX века стал одним из богатейших людей Азербайджана - нефтепромышленником, владельцем фабрик, типографий, хлопковых плантаций и рыбных промыслов. Тагиев основал в Баку конную железную дорогу, провел в город водопровод с Кавказских ледников. Но больше всего народ уважал Тагиева за обширнейшую благотворительную деятельность. Он издавал книги, строил театры, школы, больницы, мечети, медресе, посылал талантливую молодежь на учёбу в вузы Москвы, Казани, Петербурга, европейские университеты, поддерживал финансами творческую интеллигенцию, помогал нуждающимся.
Сейчас во дворце Тагиева - одном из красивейших зданий Баку, выстроенном архитектором Иосифом Гославским - располагается музей истории Азербайджана. Жизнь Гаджи Зейналабдина - славная часть этой истории и, к счастью, удалось восстановить личные апартаменты мецената - несколько залов и комнат обрели тот вид, какой они имели при своем знаменитом хозяине.
Сюда и направился Григорий Шалвович по длинной веренице коридоров и комнат.
Здесь сопровождающие лица увидели, как работает известный писатель, убедились, что две недели перед поездкой в Баку Акунин провел ой как насыщенно.
Он не спрашивал. Он уточнял! Уже через несколько минут у всех возникло впечатление, что Григорий Шалвович бывал здесь неоднократно. К тому же, вероятно, в этом кабинете он наверняка встречался с самим Гаджи Зейналабдином, в той гостиной играл с миллионщиком в карамболь, а в роскошном восточном зале слушал, как музицирует супруга Тагиева - Софья Владимировна…
Выйдя из Дворца вновь на старую Горчаковскую улицу и бегло взглянув на здание Северного банка, украшенное вензелями и картушами с изображением Меркурия, Григорий Шалвович достал "айпад", открыл на нем карту Баку 1912 года, и снова принялся уточнять:
- Мы сейчас где? Ага. Значит, там (он указал налево) бульвар, там (он махнул вправо) Молоканский садик. Кстати, почему Молоканский? Там молокане жили?.. Торговали? Я так и думал.
И писатель пошел по Горчаковской (ныне ул. Тагиева), а на Милютинской (ныне ул. Т. Алиярбекова) свернул. Сопровождающие лица - супруга Эрика, сотрудница музея истории Афет Рустамбекова, и прочие еле поспевали. А Афет ханум даже вела скороговоркой экскурсию:
- Говорят, что миллионер Тагиев до конца жизни хранил в одном из своих огромных сейфов топор, которым некогда зарабатывал на кусок хлеба - чтоб не забывать, как преходящи блага мирские…
С Милютинской вышли на Ольгинскую (ныне ул. Расулзаде).
- Сейчас здесь располагается кинотеатр "Азербайджан", а в прежние времена было увеселительное заведение для богачей - локанта. Что-то вроде клуба.
- Давайте уточним, - попросил Акунин, - клуб или локанта?
- Это была локанта "Чанах гала", увеселительное заведение. Тут и кафе было, и оркестр играл, и танцовщицы плясали, вероятно, было и казино. Три этажа недешевых удовольствий. Только за вход в подобное предприятие, по словам Манафа Сулейманова, надо было платить от 5 до 25 рублей золотом…
За бывшей локантой, нынче украшенной рекламой американского кино, обнаружилась маленькая площадь с памятником. Акунин сверился по карте.
- Там - Парапет, это улица Михайловская, а это гостиница Метрополь…
- Площадь Фонтанов, улица Азиза Алиева, Музей истории литературы, - перевели сопровождающие "на современный лад".
- Здесь ходила конка, а вот здесь стоял городовой, - радостно сообщил Акунин, опять узнав "знакомое место". - Теперь надо найти Николаевскую!
О! Неспроста писатель спросил про Николаевскую! Это же воплощенная история города! На Николаевской, позже Коммунистической, а теперь улице Независимости, тянущейся вдоль старой бакинской крепости, в начале прошлого века было выстроено чрезвычайное число архитектурных памятников. Начиная с величественного готического палаццо "Исмаилийе" (архитектор И. Плошко), сооруженного нефтепромышленником Ага Мусой Нагиевым в честь безвременно почившего сына Исмаила, продолжая женским мусульманским училищем (первым в своем роде!), реальным училищем, Бакинской Городской Думой, отражающей архитектурные мотивы барокко, наконец, заканчивая прекрасным зданием общественного собрания, выстроенном в духе итальянского ренессанса, где сейчас располагается Азербайджанская Государственная Филармония имени М.Магомаева.
Заглянули и на соседнюю улицу - Персидскую, где лишь недавно сняли леса с реставрируемого дворца Муртузы Мухтарова - незаурядного бурового инженера, поднявшегося из самых низов до уровня богатейших магнатов периода первого нефтяного бума. Когда Мухтаров путешествовал с молодой женой Лизой по Европе, супругов очаровала архитектура Венеции. И вернувшись в Баку, Ага Муртуз преподнес любимой жене сюрприз, тайком, всего за год, отстроив дворец в духе французской готики - с каменным рыцарем на крыше. В первые послереволюционные годы здесь помещался Клуб освобожденной азербайджанки, а затем - Дворец бракосочетания.
…Стемнело. Подсвеченные дворцы сияли изысканной резьбой по камню. Московские гости прошли по Чемберекендской (ныне ул. Лермонтова), вновь вышли на Николаевскую. Спустились по Садовой (ул. Ниязи) - вдоль первого бакинского сада - Губернаторского.
А у площади Азнефть раздался громкий и радостный голос, знакомый всем и каждому что в Баку, что в Москве:
- Ну как, оценили красоты моего города?! Выбрали что-нибудь для себя?! Любой особняк - для вас!.. Но сперва едем ужинать!
Когда приглашает ужинать сам Юлий Соломонович Гусман, о какой работе может идти речь?
День второй
Утренний ливень душевно омыл город, но к приезду Бориса Акунина в старую Крепость, тучи разбежались и яркое солнце принялось сушить мостовую.
Крепость - по-местному Ичери Шехер, что означает "внутренний город" - действительно город в городе. Здесь имеется даже свой мэр.
Глава историко-архитектурного заповедника "Ичери Шехер" Микаил Джаббаров принял гостей в своем кабинете, из окон которого просматривались старинная мечеть, Девичья башня и Большая Крепостная улица, где 45 лет назад снималась знаменитая кинокомедия "Бриллиантовая рука".
Чай и восточные сладости не отвлекли Григория Шалвовича от вопросов.
- Значит старый город - это территория средневекового замка?
- Нет, - мягко возразил Микаил Джаббаров, - здесь несколько иная структура, отличная от европейской. Долгие века этот был настоящий город - с жилыми домами, мечетями, банями, караван-сараями, а на вершине городского холма был сооружен ханский дворец. Лишь в XVI столетии народ стал селиться за пределами крепостных стен.
- Сколько же здесь жило и живет людей?
- Мы имеем данные, что до революции в Ичери Шехер жило около 22 тысяч человек, при советской власти - 18 тысяч. Согласно последней переписи, сейчас в Крепости проживает примерно 4 200 человек.
- Обязательно прочитайте роман "Али и Нино", - посоветовал Микаил Джаббаров, - там все действие происходит как раз в интересующую вас эпоху.
- Непременно! - откликнулся Акунин. - Мне много рассказывали об этом романе.
Поговорили о сохранении исторических памятников, об отличии реставрации от консервации, и даже о популяции черноголовых стрижей, гнездящихся в расщелинах Девичьей башни. Впрочем, сколько о Баку ни говори - лучше все увидеть.
- Веди наших гостей запланированным маршрутом, - предупредил М.Джаббаров экскурсовода, - но если захотят куда-то свернуть - ради бога!
Конечно, захотят! Улочка за улочкой, проход за проходом, оп! Тупичок!… назад… и снова улочка за улочкой - Григорий Шалвович идет, внимательно озираясь, приглядывается к одному ему любопытным мелочам, уточняет смысл надписей, фотографирует то и се. В кадр попадают многочисленные крепостные кошки, лениво греющиеся под осенним солнцем. "Ох, и побегает здесь Эраст Петрович!" - приговаривает Акунин почти про себя. Но и к экскурсоводу прислушивается:
- Самым древним из сохранившихся архитектурных сооружений Крепости является Мечеть Мохаммеда ибн Абу Бакра (1078-79 гг), чей минарет - редчайший случай! - имеет собственное имя - Сыных Гала, то есть "Разрушенная башня". Этим минарет обязан одному из драматичных моментов бакинской истории - взятию города в июле 1723 года войсками Петра Первого. Флот под командованием генерала Матюшкина встал на бакинском рейде и обстрелял крепость, изрядно ее повредив. Одно из ядер угодило в минарет мечети Мохаммеда... Тогда Баку впервые - правда, ненадолго - был присоединен к России…
По крепостному лабиринту вышли к резиденции правителей Ширванского государства - Дворцу Ширваншахов - одной из жемчужин древнего города. "По своим архитектурно-художественным достоинствам и в особенности по великолепной резьбе по камню этот комплекс не имеет себе равных в Азербайджане, - сообщила экскурсовод. - Один из русских путешественников писал в 1832 году: Дворец бакинский носит на себе отпечаток искусства лучших восточных архитекторов, в целом крае здешнем нет другого здания, подобного сему, он, вероятно, в цветущее время свое мог спорить с красотой с великолепнейшими строениями Имфагани и Шираза".
Восхождение на 29-метровую высоту Девичьей башни тоже было неминуемо. Башня-символ, башня-загадка, о которой ученые спорят десятилетиями, но так и не выяснили наверняка, сколько ей лет (сперва датой постройки называли XII век, затем - VI век, но есть и более "древние" версии), и для чего, собственно, эта огромная и дорогая башня была выстроена. Может, это был зороастрийский храм с оборонительными функциями? Может, маяк? А может и древняя обсерватория, ведь каждое окошечко башни направлено на определенную звезду - на Вегу, на Сириус, на Антарес и так далее?..
- Осторожно поднимайтесь, Григорий Шалвович! - предупреждала эксурсовод, - здесь потолки низковаты.
- Ничего, у меня есть опыт, - отвечал писатель, пригнувшись.
Действительно есть. Поднялся по узкому проходу на самый верх, не ударившись, и даже не запыхавшись.
Ах, какой вид с Девичьей башни, особенно в ясную погоду! Вот легендарный дом Исабека Гаджинского, вот здание клуба "Феномен" (теперь Кукольный театр), вон приморский бульвар, вдоль которого тянется проспект Нефтяников (некогда Александровская набережная). А прямо внизу - древняя Ичери Шехер: купола бань и мечетей, колодцы караван-сараев, антикварные лавки, стилизованные отельчики, крепостная стена. Красота!..
…Обедали в ресторане неподалеку.
- Я искал восточный город для нового романа, - рассказывал Григорий Шалвович. - С Узбекистаном не вышло, власти потребовали показать им синопсис. Я принялся размышлять, куда податься. И тут мне посоветовали Баку. Я сейчас ходил и прикидывал, насколько все это укладывается под идею. Город мне показался, прошу прощения, слишком европейским, с другой стороны здесь есть замечательная тема - все связанное с нефтью. Истории нефтяных нуворишей, их приключения, связь с политикой так ложатся на современную российскую жизнь!
Ну, если говорить о нефти…
День третий
…То непременно стоит съездить на Villa Petrolea! В годы своей постройки (1882-1883) товариществом братьев Нобель, этот образец парковой архитектуры находился в восьми километрах от города. С тех пор город, понятное дело, разросся, а старый особняк, недавно прекрасно отреставрированный, как и прежде, располагается в старом парке. Сегодня Villa Petrolea, помнящая еще Людвига Нобеля (один из легендарной шведской династии даже родился на этой вилле), является одновременно нефтяным клубом, куда, нет-нет, да и заглядывают современные Нобели, и музеем эпохи первого нефтяного бума, сохранившим не только уникальные документы той поры, но и атмосферу дореволюционного Баку.
Григорию Шалвовичу все интересно, он делает заметки, но заметно торопится. Подступает цейтнот. Акунин уже проконсультировался с экспертом по истории керосинопроводов и прочих нефтеподробностей, провел пару часов в государственном архиве, теперь спешит успеть и на другой берег Апшеронского полуострова - в поселок Мардакан, как ни странно, в дендрарий Академии Наук Азербайджанской республики.
А с другой стороны ничего странного: дендрарий (основанный еще Николаем Вавиловым) располагается на территории одной из старинных апшеронских дач, некогда принадлежащей уже упоминавшемуся нефтепромышленнику Мухтарову. Сотрудники сада порываются рассказать о богатейшей ботанической коллекции, но Григория Шалвовича практически невозможно отвлечь от ключевой темы:
- Где сама дача?
Дачу отпирают.
- А где знаменитый колодец?
Ведут, показывают. Хотя зарядил нешуточный дождь.
Колодец действительно знаменитый! Его глубина 22,5 метра, а ширина - 6,5! Вдоль стены тянется винтовая железная лестница. Не взирая на холод и сырость, по лестнице спускается Борис Акунин. На самом дне обнаруживается еще один колодец - много уже, нечто вроде лаза. Видна ржавая лестница, уходящая в темноту. Что там дальше? Никто не знает. Говорят, что был подземный ход…
Эх! Нет ни фонарика, ни времени исследовать таинственную глубину! Но для чего писателю дано воображение? Недаром же, живя именно на этой, мухтаровской, даче, Сергей Есенин вообразил прекрасную страну Персию и написал не менее прекрасные "Персидские мотивы".
Темнеет. Дождь льет все пуще. Проехав по аллее дендрария, микроавтобус выкатывается на шоссе.
В машине Григорий Шалвович вновь достает "айпад" с картой.
- Завтра перед тем, как улетать хочу успеть посмотреть на здание вокзала. Как туда пройти?
- Почти одновременно с вокзалом была выстроена и одноименная - Вокзальная - улица. Вот она на карте. Сейчас носит имя Пушкина. Идет почти от отеля. Видите?
- Понятно. Непременно схожу!
И действительно. Может, удастся выяснить, когда прибывал в 1914 году московский поезд? И как называли извозчиков в Баку? И кто, в конце концов, построил первый бакинский вокзал?
…Акунин уехал. Теперь ждем Фандорина.
Вячеслав Сапунов, специально для журнала "Баку"
Продюсер: Ровшан Аскеров