Хвост лошади Котовского
В пятом классе я нашла в папином шкафу кучу самоучителей - фотографии, игры в шахматы... Освоила ходы.
Внезапно в школе объявляют: у нас чемпионат по шахматам. Это была авантюра, одна из первых в моей жизни. К концу соревнований (зная только ходы, играть мне до этого не доводилось) я обыграла многих. На предпоследнюю игру мой противник не пришел, и мне засчитали победу. Последнюю игру я провела почему-то в большом волнении, все участники уже ушли по домам, а моя игра пошла медленнее - я стала затягивать ходы. Вокруг на столах и вообще где попало сидели болельщики и комментировали: "глянь, она форпост сделала" или "ага, рокада пошла", а я-то до шахматных терминов в своем самоучителе еще не дошла, и ничегошеньки не понимала, о чем речь. Ну разве что про "детский мат" знала.
Я победила в этой игре и заняла третье место, оказалось, что это были районные соревнования.
Через несколько дней меня вызвали в учительскую и направили записаться в шахматную школу в другом районе города: доедешь до Академии наук, пройдешь 100 метров вперед, повернешься налево, увидишь перед собой памятник Котовскому верхом на лошади - и перейдешь дорогу. Пойдешь строго по направлению хвоста лошади, сразу после него увидишь здание школы, зайдешь и передашь директору записку.
Я здание не нашла.
Прошло страшно сказать сколько лет.
Каждый сентябрь каждое утро я просыпаюсь в любимой гостинице, выхожу на балкон, вдыхаю воздух, за которым приезжаю сюда специально каждую осень. С высоты 11 этажа разглядываю маленькие фигурки людей, машины, троллейбусы, ползущие в сторону вокзала и обратно. Небо перед рассветом раскрашено такими красками, какие я вижу на небе тоже раз в год. И легкость, которая поселяется во мне, напоминает ту, что приходит при чтении "Голубой чашки" Гайдара, когда оказывается, что никакой чашки Маруся не разбивала.
Подо мной, в десятке метров от входа в гостиницу, развевается хвост лошади Котовского замечательной работы скульптора Дубиновского. Котовский, понятное дело, тоже здесь, гарцует на нетерпеливом коне, смотрит, как и я, в сторону вокзала...
Я понимаю, что гостиницу построили на месте шахматной школы, которую мне суждено было найти, как бы я этому ни противилась.
Внезапно в школе объявляют: у нас чемпионат по шахматам. Это была авантюра, одна из первых в моей жизни. К концу соревнований (зная только ходы, играть мне до этого не доводилось) я обыграла многих. На предпоследнюю игру мой противник не пришел, и мне засчитали победу. Последнюю игру я провела почему-то в большом волнении, все участники уже ушли по домам, а моя игра пошла медленнее - я стала затягивать ходы. Вокруг на столах и вообще где попало сидели болельщики и комментировали: "глянь, она форпост сделала" или "ага, рокада пошла", а я-то до шахматных терминов в своем самоучителе еще не дошла, и ничегошеньки не понимала, о чем речь. Ну разве что про "детский мат" знала.
Я победила в этой игре и заняла третье место, оказалось, что это были районные соревнования.
Через несколько дней меня вызвали в учительскую и направили записаться в шахматную школу в другом районе города: доедешь до Академии наук, пройдешь 100 метров вперед, повернешься налево, увидишь перед собой памятник Котовскому верхом на лошади - и перейдешь дорогу. Пойдешь строго по направлению хвоста лошади, сразу после него увидишь здание школы, зайдешь и передашь директору записку.
Я здание не нашла.
Прошло страшно сказать сколько лет.
Каждый сентябрь каждое утро я просыпаюсь в любимой гостинице, выхожу на балкон, вдыхаю воздух, за которым приезжаю сюда специально каждую осень. С высоты 11 этажа разглядываю маленькие фигурки людей, машины, троллейбусы, ползущие в сторону вокзала и обратно. Небо перед рассветом раскрашено такими красками, какие я вижу на небе тоже раз в год. И легкость, которая поселяется во мне, напоминает ту, что приходит при чтении "Голубой чашки" Гайдара, когда оказывается, что никакой чашки Маруся не разбивала.
Подо мной, в десятке метров от входа в гостиницу, развевается хвост лошади Котовского замечательной работы скульптора Дубиновского. Котовский, понятное дело, тоже здесь, гарцует на нетерпеливом коне, смотрит, как и я, в сторону вокзала...
Я понимаю, что гостиницу построили на месте шахматной школы, которую мне суждено было найти, как бы я этому ни противилась.