Про свободу
Мне редко удается побыть одной. Потому что я все время с кем-нибудь живу.
Поэтому, когда мои домочадцы разнообразных полов и возрастов свалили кто куда, я воспользовалась шансом и быстренько устроила холостяцкую берлогу. За три дня я успела многое. Для начала развела в квартире бардак. Жаль, не удалось разбросать носки, потому что какие носки, везде лето. В первый же день загадила плиту кофейной гущей. Повесила в холодильнике мышь. Питалась одним редисом. Три дня не выкидывала мусор (тут главное держать дверцы шкафчика для мусорного ведра плотно прикрытыми, тогда не очень воняет). В припадке мозгового бессилия посмотрела фильм "Пророк". У Николаса Кейджа в каждом фильме такое выражение лица, будто его тоже кормили одним редисом, причем насильно. Один раз сходила в магазин, купила бутылку водки и консервы китекэт с мясом ягненка - 2 шт. Не знаю, что про меня подумали кассиры в супермаркете. Не знаю, что подумали вы, в одиночестве не употребляла. Отвезла гостинцы подруге на дачу.
Кошачьи консервы были с целью знакомства с животным сфинкс по имени Муся. Сфинкс оказался не склизким зародышем с мерзким голосом, как я себе их представляла по картинкам в интернете, а вполне самодостаточной замшевой кошкой с независимым характером, изумрудными глазами и таки да, мерзким голосом.
Судьба сфинкса просится на перо. Он был куплен два года назад за бешеные тыщи и поселен на подоконнике третьего этажа средь комнатных цветов. То есть никто, конечно, насильно его там не удерживал, но сфинкса манила заоконная свобода. Он, рожденный на потеху взбалмошных любительниц экзотики, чувствовал своей гордой сфинксячей душой, что он не декоративная зверушка и не деталь интерьера, а часть природы. Через два года унылого сидения на подоконнике на пути сфинкса явилась моя подруга Катька, как ангел, вся в рыжих кудрях.
Она зашла к своей знакомой любительнице экзотики на чай и пожаловалась, что не может поймать крота. У Катьки дача, на которой все бушует. И тюльпаны бушуют, и клубника бушует, и капуста и все подряд бушует. За этим столько ухода, столько ухода, и крота ей ловить решительно некогда. А кошек Катька принципиально не любит, потому что кошек любят все, а Катька не такая как все, а принципиальная.
Уж сколько они там чая выпили с любительницей экзотики, но было решено, что крота станет ловить Муся, потому что она вроде бы и не кошка, а непойми что.
Когда Мусю везли на дачу в перепелиной клетке, она висела на прутьях, раскорячившись всеми конечностями и орала, как коза, нечеловеческим голосом (с). Два дня просидела под кроватью в пыли и в банках. На третий день благородство натуры потребовало выхода и она спросила, где ей можно сходить в туалет. Катька ответила - везде.
Кода Муся первый раз покакала на свободе, с ней случился катарсис. Это у нее теперь в глазах, я видела.
Похоже, Муся обрела смысл жизни. Каждый день она выкладывает на крылечке красивые композиции из дохлых мышей, шубуршится в лопухах, выслеживает крота. Хотя, судя по количеству Мусиных лохматых поклонников, которые приходят на участок, чтобы полюбоваться загорелой красоткой (да, Муся загорела, но не глупым красноватым европейским загаром, а каким-то африканским, черным), у крота давно случился сердечный приступ.
Конечно, Мусина свобода, как и любая другая, имеет и обратную сторону. Уж больно экзотично сфинкс смотрится в простецких лопухах. Боюсь даже представить, как поведет себя какой-нибудь дядя-вася, проснувшись на рассвете с бодуна на своей дачке, и увидев лысую ушастую башку с нахмуренным лбом и горящими изумрудными глазами. Но я надеюсь, что все-таки все будет хорошо, Муся переловит всех мышей в округе, я свяжу ей к зиме нарядную жилетку, а она принесет Катьке в подоле кучку клокастых неведомых зверушек.
А я, ничего, уже привыкла, отскребла кофейную гущу с плиты, выкинула мусор, помыла голову. И все опять ко мне приехали и живут по всей квартире. Я привыкла, ничего. Да и мышей я, как-то, не очень-то...
Поэтому, когда мои домочадцы разнообразных полов и возрастов свалили кто куда, я воспользовалась шансом и быстренько устроила холостяцкую берлогу. За три дня я успела многое. Для начала развела в квартире бардак. Жаль, не удалось разбросать носки, потому что какие носки, везде лето. В первый же день загадила плиту кофейной гущей. Повесила в холодильнике мышь. Питалась одним редисом. Три дня не выкидывала мусор (тут главное держать дверцы шкафчика для мусорного ведра плотно прикрытыми, тогда не очень воняет). В припадке мозгового бессилия посмотрела фильм "Пророк". У Николаса Кейджа в каждом фильме такое выражение лица, будто его тоже кормили одним редисом, причем насильно. Один раз сходила в магазин, купила бутылку водки и консервы китекэт с мясом ягненка - 2 шт. Не знаю, что про меня подумали кассиры в супермаркете. Не знаю, что подумали вы, в одиночестве не употребляла. Отвезла гостинцы подруге на дачу.
Кошачьи консервы были с целью знакомства с животным сфинкс по имени Муся. Сфинкс оказался не склизким зародышем с мерзким голосом, как я себе их представляла по картинкам в интернете, а вполне самодостаточной замшевой кошкой с независимым характером, изумрудными глазами и таки да, мерзким голосом.
Судьба сфинкса просится на перо. Он был куплен два года назад за бешеные тыщи и поселен на подоконнике третьего этажа средь комнатных цветов. То есть никто, конечно, насильно его там не удерживал, но сфинкса манила заоконная свобода. Он, рожденный на потеху взбалмошных любительниц экзотики, чувствовал своей гордой сфинксячей душой, что он не декоративная зверушка и не деталь интерьера, а часть природы. Через два года унылого сидения на подоконнике на пути сфинкса явилась моя подруга Катька, как ангел, вся в рыжих кудрях.
Она зашла к своей знакомой любительнице экзотики на чай и пожаловалась, что не может поймать крота. У Катьки дача, на которой все бушует. И тюльпаны бушуют, и клубника бушует, и капуста и все подряд бушует. За этим столько ухода, столько ухода, и крота ей ловить решительно некогда. А кошек Катька принципиально не любит, потому что кошек любят все, а Катька не такая как все, а принципиальная.
Уж сколько они там чая выпили с любительницей экзотики, но было решено, что крота станет ловить Муся, потому что она вроде бы и не кошка, а непойми что.
Когда Мусю везли на дачу в перепелиной клетке, она висела на прутьях, раскорячившись всеми конечностями и орала, как коза, нечеловеческим голосом (с). Два дня просидела под кроватью в пыли и в банках. На третий день благородство натуры потребовало выхода и она спросила, где ей можно сходить в туалет. Катька ответила - везде.
Кода Муся первый раз покакала на свободе, с ней случился катарсис. Это у нее теперь в глазах, я видела.
Похоже, Муся обрела смысл жизни. Каждый день она выкладывает на крылечке красивые композиции из дохлых мышей, шубуршится в лопухах, выслеживает крота. Хотя, судя по количеству Мусиных лохматых поклонников, которые приходят на участок, чтобы полюбоваться загорелой красоткой (да, Муся загорела, но не глупым красноватым европейским загаром, а каким-то африканским, черным), у крота давно случился сердечный приступ.
Конечно, Мусина свобода, как и любая другая, имеет и обратную сторону. Уж больно экзотично сфинкс смотрится в простецких лопухах. Боюсь даже представить, как поведет себя какой-нибудь дядя-вася, проснувшись на рассвете с бодуна на своей дачке, и увидев лысую ушастую башку с нахмуренным лбом и горящими изумрудными глазами. Но я надеюсь, что все-таки все будет хорошо, Муся переловит всех мышей в округе, я свяжу ей к зиме нарядную жилетку, а она принесет Катьке в подоле кучку клокастых неведомых зверушек.
А я, ничего, уже привыкла, отскребла кофейную гущу с плиты, выкинула мусор, помыла голову. И все опять ко мне приехали и живут по всей квартире. Я привыкла, ничего. Да и мышей я, как-то, не очень-то...