Про сиськи
Я вдруг подумала, что я совсем ничего не знаю, например, про своих соседей. За стеной у нас не приживаются люди, все время меняются хозяева, жильцы. Я их даже не узнаю в лицо в лифте. Квартира напротив тоже продавалась несколько раз и, почему-то, с каждым разом ее покупали все более нелюдимые персонажи. Предпоследние хозяева квартиры хотя бы кивали головой при встрече, а нынешние молча проходят мимо, как призраки.
Единственный человек на нашей площадке, с которым я иногда общаюсь, это Валя. Ну, как общаюсь... Однажды нашу квартиру обокрали и зачем-то обрезали провод телефона (сотовых еще не было), я ходила к Вале вызывать милицию. Однажды Валя праздновала юбилей и брала у нас напрокат стулья и тарелки. А еще однажды мы с Валей совершили подвиг Геракла. В то время у нас в подъезде не убиралась специальная служба, а жильцы у нас сами видите какие, поэтому состояние лестничной площадки и закутка возле мусоропровода волновало только нас с Валей. Да и то, мы убирались, когда совсем уже этим самым зарастет и когда совесть проснется.
И однажды у нас в закутке возле мусоропровода переночевал бомж, со всеми вытекающими последствиями. Причем, слова "вытекающие последствия", здесь ключевые, ггг. В общем, после него осталось...
Сутки все соседи делали вид, что они в домике, и я тоже. А когда делать вид стало уже невозможно, я повздыхала, напялила резиновые перчатки, замотала морду лица платком, взяла боевой комплект уборщицы и пошла совершать подвиг. Через пять минут Валя вышла в таком же боевом наряде и стала молча помогать. И такое у нас получилось боевое единение, что мы с ней с размахом вымыли всю площадку, лестницы, и даже мусоропровод снаружи.
По идее, тот случай нас должен был сплотить и, как в правильной книжке, подружить. Но мы с ней даже не приятельствуем. Про Валю я знаю, что она Валя. Что нее есть сын Петя, лет двенадцати. И то, что у Вали сидит муж. А может уже и не сидит, а просто она с ним развелась. Ну, и еще, пожалуй, я знаю, что Валя долго делала ремонт, потому что в подъезде на протяжении лет трех появлялись всякие старые халабуды из Валиной квартиры. Это все, что я знаю про Валю.
Зато я, почему-то, много знаю про совершенно посторонних и даже не слишком приятных мне людей.
Например, про Дарью Донцову. Я знаю высокую историю ее любви, я знаю, что она якобы пишет свои придурошные книжонки от руки, а хуже всего, что я знаю ее трагическую и поучительную историю болезни. Я знаю, что у нее был рак груди, и как она героически боролась и победила. И, самое главное, я знаю, что теперь у нее ИСКУССТВЕННЫЕ СИСЬКИ! Боже, зачем мне это?!
Про Анджолину Джоли я знаю примерно то же самое, только наоборот. Я знаю сколько у нее детей и какого они цвета радуги, когда у нее будет свадьба, и в каком последнем фильме она снялась, и как она зачем-то поотрезала себе все потроха. И всё это мне совсем не интересно, но я это знаю. И, самое хреновое, что я опять знаю про ее ИСКУССТВЕННЫЕ СИСЬКИ, блять.
И самое грустное, я много знаю про барелину Анастасию Волочкову, которая мне вообще ни во что не уперлась. А самая большая печаль, что я ВИДЕЛА её СИСЬКИ. Теперь не развидеть мне этого, даже если я выколю себе глазики. Мир никогда не станет прежним, как говорится.
И я никогда и ничем таким не интересовалась. Оно само как-то узналось. За грехи мои тяжкие, наверное...
Единственный человек на нашей площадке, с которым я иногда общаюсь, это Валя. Ну, как общаюсь... Однажды нашу квартиру обокрали и зачем-то обрезали провод телефона (сотовых еще не было), я ходила к Вале вызывать милицию. Однажды Валя праздновала юбилей и брала у нас напрокат стулья и тарелки. А еще однажды мы с Валей совершили подвиг Геракла. В то время у нас в подъезде не убиралась специальная служба, а жильцы у нас сами видите какие, поэтому состояние лестничной площадки и закутка возле мусоропровода волновало только нас с Валей. Да и то, мы убирались, когда совсем уже этим самым зарастет и когда совесть проснется.
И однажды у нас в закутке возле мусоропровода переночевал бомж, со всеми вытекающими последствиями. Причем, слова "вытекающие последствия", здесь ключевые, ггг. В общем, после него осталось...
Сутки все соседи делали вид, что они в домике, и я тоже. А когда делать вид стало уже невозможно, я повздыхала, напялила резиновые перчатки, замотала морду лица платком, взяла боевой комплект уборщицы и пошла совершать подвиг. Через пять минут Валя вышла в таком же боевом наряде и стала молча помогать. И такое у нас получилось боевое единение, что мы с ней с размахом вымыли всю площадку, лестницы, и даже мусоропровод снаружи.
По идее, тот случай нас должен был сплотить и, как в правильной книжке, подружить. Но мы с ней даже не приятельствуем. Про Валю я знаю, что она Валя. Что нее есть сын Петя, лет двенадцати. И то, что у Вали сидит муж. А может уже и не сидит, а просто она с ним развелась. Ну, и еще, пожалуй, я знаю, что Валя долго делала ремонт, потому что в подъезде на протяжении лет трех появлялись всякие старые халабуды из Валиной квартиры. Это все, что я знаю про Валю.
Зато я, почему-то, много знаю про совершенно посторонних и даже не слишком приятных мне людей.
Например, про Дарью Донцову. Я знаю высокую историю ее любви, я знаю, что она якобы пишет свои придурошные книжонки от руки, а хуже всего, что я знаю ее трагическую и поучительную историю болезни. Я знаю, что у нее был рак груди, и как она героически боролась и победила. И, самое главное, я знаю, что теперь у нее ИСКУССТВЕННЫЕ СИСЬКИ! Боже, зачем мне это?!
Про Анджолину Джоли я знаю примерно то же самое, только наоборот. Я знаю сколько у нее детей и какого они цвета радуги, когда у нее будет свадьба, и в каком последнем фильме она снялась, и как она зачем-то поотрезала себе все потроха. И всё это мне совсем не интересно, но я это знаю. И, самое хреновое, что я опять знаю про ее ИСКУССТВЕННЫЕ СИСЬКИ, блять.
И самое грустное, я много знаю про барелину Анастасию Волочкову, которая мне вообще ни во что не уперлась. А самая большая печаль, что я ВИДЕЛА её СИСЬКИ. Теперь не развидеть мне этого, даже если я выколю себе глазики. Мир никогда не станет прежним, как говорится.
И я никогда и ничем таким не интересовалась. Оно само как-то узналось. За грехи мои тяжкие, наверное...