Секта русофобов, или Люди со справками
Т. Г. Шевченко был ПРАВОСЛАВНЫМ малороссиянином!
Иван Франко и Леся Украинка (Косач ) - РУСИН и РУСИНКА!
В универсале к казачеству Б.Хмельницкий пишет:: "Я потомственный русский шляхтич повелеваю ...."
А.Г. Сковорода про себя написал: " Я - босоногий русский философ".
И.Франко в своём дневнике записал :" Мэнэ сегодня кровно образылы: мэнэ обизвали украинцем хотя все знают, что я - РУСИН".
Для сведения, до Ф. революции украинцами называли себя только те, кто отрёкся от православной веры и стал греко-латинянином (иудой-униатом). Слово "украинец" говорило не о национальности, а о принадлежности к религиозной секте.
Протоиереем Романом Самелой, редактором газеты "Правда", в 1966 году, в Филадельфии, была издана книга "Терезин и Талергоф", в которой описывался геноцид русского народа австрийцами и униатами в 1914-1917 гг. - акция по планомерному уничтожению "кацапов" и "москвофилов", т. е. тех галичан, которые проявляли симпатии к Православию и России.
Названия концлагерей Талергоф и Терезин, которые были построены и действовали в рамках проведения этой акции, должны были бы стать священными для малороссов, для православных, однако они ничего о них не знают, так как об этом умалчивают пастыри словесного стада. Австрийская полиция арестовывала русских людей только за подозрение в неблагонадежности. Если их не вешали, не закапывали живыми в землю, то отправляли в концлагеря Талергоф и Терезин.
Австро-венгерские армейские части расправлялись с русскими на месте. В православном с. Цуневе Городокского уезда захватчики арестовали более ста селян с детьми, так как те не хотели становиться униатами. Иноверцы провели "селекцию": мужчин отделили от женщин и детей и поставили их под деревьями. Солдат-румын забрасывал им петлю на шеи и вешал одного за другим. Через минуту другие солдаты снимали тела. Если кто-то оставался в живых, то его докалывали штыками. Матери, жены и дети обязаны были быть свидетелями этой казни, чтобы страх преследовал их до самой смерти. Русских убивали только за то, что они были русскими, т. е. православными. Село Катериничи уезда Рудки также пережило страшную трагедию. Дегенераты согнали всех селян в одно место и начали колоть их штыками. Марию Зазулю раздели догола и под гиканье и улюлюканье волочили её по стерне. Мария Плугарь от побоев родила преждевременно дитя. Солдаты насиловали женщин на виду у односельчан, а затем сожгли церковь под бесовский гогот и ликование, а затем - лавку и общественные постройки. Создавалось впечатление, что пришельцы никогда не видели огня. Но нелюди на этом не остановились, а продолжили грабить и убивать людей. В Святинском уезде страдания за веру перетерпело село Залучье, которое накануне войны присоединилось к Православной Церкви. Палачом русских людей здесь вызвался быть вахмистр жандармерии униат Пушкарь, который называл себя украинцем. Он до полусмерти избивал крестьян, уподобившихся начертанным, розгами.
В самом начале войны, отступая к Перемышлю-на-Сане, враги Православия воспылали местью ко всем, кто говорил по-русски. Так, 15 сентября 1914 года на группу арестованных православных, переговаривавшихся в строю, набросились мадьярские кавалеристы. Наступил бесовский шабаш, какого древний и благочестивый город ещё не видел: били и секли людей саблями нелюди-уланы, кололи штыками человеконенавистники-пехотинцы, били кулаками и камнями евреи и еврейки, изо всех сил пытались ударить - да посадче! - местные доброхоты-униаты, но их оттесняли, поэтому всю ненависть к арестованным людям они выражали в своих проклятиях... Девушка-гимназистка - одна из арестованных за свою веру - пала на колени перед образом, находившимся неподалёку, и произнесла: Божья Мати, спаси нас!
К девушке подскочил нехристь, ударил ее по голове, а потом застрелил её из револьвера. Тут изверги совсем обезумели. Началась стрельба. Из тел мучеников образовалась масса истекающего кровью мяса. Враги Церкви получили "сатисфакцию", получили своё…
Были закрыты все галицко-русские высшие школы, общественные организации, православные семинарии, православные богоугодные заведения и редакции русских газет. Все их имущество подверглось грабежу и разгрому, в которых принимали самое живое участие украинские гопники, жаждавшие выслужиться перед австрийцами-изуверами.
Как бы не изворачивалось теперь униатское сепаратистское отребье, что они-де не повинны в пролитии крови своих соплеменников, но их дела и слова говорят об иудиной измене.
Людей арестовывали по доносам. Тот, кто писал донос, прекрасно понимал, что обрекает человека на смерть. А этими доносами были переполнены газеты «украинских» партий в Галиции, на Буковине, что занимались этим гнусным ремеслом. На основании униатских доносов погибали неповинные православные русины. Но погибали они не только от рук немцев и мадьяр, но и от рук своих «браттiв», от рук униатов. Так, “сiчовики” набрасывались на транспорты арестованных православных, чтобы "познущатыся" над “кацапами”, хотя там не было ни одного великоросса. Один из них - униат Шаповалов - любил поиздеваться над людьми, состоя советником полиции - полицаем. “Сiчовики” производили аресты, во время которых грабили хозяев, а затем подвергали их разного рода глумлениям и унижениям. Позабавившись таким образом, утолив свои разнообразные потребности, униатская гопота людей, подвергнутых аресту, обычно убивала. Можно ли это назвать патриотизмом, борьбой за культуру своего народа, борьбой за свободу? Доказательством того, что тогдашние “сiчовики” - это душевнобольные люди, шизофреники, не имеющие никакого отношения к православию, служит “сiчова пicня”, записанная крестьянином с. Кутище Бродовского уезда Петром Олейником, слушавшим эту песню, выражающую "богатство" внутреннего мира русофобов:
Украiнцi п`ють, гуляють,
А кацапи вже конають.
Украiнцi п`ють на гофi,
А кацапи в Талергофi.
Де стоiт стовп з телефона,
Висить кацап замiсть дзвона
Уста йому посинiли,
Чорнi очi побiлiли,
Зуби в кровi закипiли,
Шнури шию переiли.
Публикаций о росте "украинского" национализма при поддержке греко-латинской церкви (ГЛЦ) днём с огнём не сыскать. Единственным писателем, затрагивавшим эту тему, был Я. Галан. Представители МГБ и МВД в Галиции знали, что агенты ГЛЦ попытаются убить Галана, но мер по обеспечению его безопасности не принимали, так как считали, что Галан "нагнетает обстановку" и провоцирует бандеровцев на проведение террористических актов. Мысль Галана о том, что русские, малороссы и белорусы были триединым целым, единым народом, была глубоко чужда и непонятна военным чиновникам... А установление факта о том, что Галан - сочувствует православным да и простым униатам, вызвало в их душах чувство омерзения. Гибель Галана не стала ни для кого неожиданностью. МВД и МГБ не выкорчевали в Галиции нацизм с корнем, что должно было обернуться страшными бедствиями для будущих поколений России. Вот именно на Россию генералам было и наплевать. Отсутствие наказания за содеянные зверства бандеровцами-униатами было воспринято как слабость новой власти и утвердило их в мыслях о необходимости реванша. Под прикрытием ГЛЦ бандеровцы накапливали силы и ждали сигнала для начала решительных действий. Да и не прикрывало ли само МВД их деятельность?.. Конечно, прикрывало. Мало того, бандеровцы проникали в спецслужбы ВС СССР, в высшие партийные круги. Расчленение СССР было уже делом времени...
Публицистический рассказ «Хватит!» Я. Галана, вышедший уже после трагической гибели писателя в газете «Советское Закарпатье» является своеобразным завещанием писателя русскому народу. Вот несколько выдержек из этого рассказа:
«Но надежда на освобождение с Востока не замирала в народной душе. Закарпатская беднота свято верила, что настанет время, и народы установят народную власть и под руководством великого русского брата, понесут свет свободы всем обездоленным. Однако ждать сложа руки, пока это произойдет, нельзя было, ибо это грозило гибелью. И народ начинает организованную борьбу, против крайне обнаглевших захватчиков. Эта борьба, выражалась, в единственно возможной на тот момент времени в закарпатских условиях форме - в форме организованного возвращения крестьян в лоно православной церкви. Таким образом, народ не только выступал против навязанной ему врагами религии, но и против самого режима врагов, составной частью аппарата которого, была униатская церковь (ГЛЦ - авт.). И не только это. Возвращение к православию было одновременно демонстрацией религиозного и национального единства с братьями над Днепром и проявлением несокрушимого стремления народа Закарпатской Руси в государственное объединение с родной семьей трех русских народов. Это было народное движение. Идея борьбы, родилась в народных низах, и первыми и наиболее храбрыми в этой борьбе были представители сельской бедноты.Началось движение почти одновременно и на Закарпатье, и за океаном, в больших скоплениях закарпатской крестьянской эмиграции. Его центром было село Иза (в прошлом местечко - авт.), где в течение короткого времени вернулось к православию 90% жителей. Весть об этом испугала мадьярские власти и вызвала панику в униатских кругах (кого стричь? - авт.). С амвонов посыпались угрозы, но безрезультатно. Количество православных в селах росла, движение постепенно охватывал всю территорию Закарпатской Руси. Крестьяне бойкотировали униатских священников, а за отсутствием православных священников сами крестили детей и сами хоронили покойников (уж лучше так, чем с помощью сатанистов - авт.). Организовывались группы паломников, посещавших Почаевскую и Киево-Печерскую лавру, некоторые молодые крестьяне шли в Россию и там поступали в духовные семинарии. Для униатской консистории создалось серьезное положение. С помощью венгерской жандармерии, «мадяроны» (сторонники венгерской ориентации Подкарпатской Руси - прим. автора) в рясах переходят к контрнаступлению. В селе Иза появляется агент жандармерии, униатский священник-миссионер Андрей Азари (Азари - караимская фамилия - авт.) и занимается любимым делом - проводит расследование: рыщет по домам, выспрашивает, вынюхивает, шарит по чужим шкафам и сундукам и наконец находит изданную в Америке противоуниатскую брошюру «Где нужно искать правду». Он пишет донос в консисторию, после чего в Изу прибывает отряд жандармерии, который проводит массовые аресты. Скованных крестьян помещают в Сиготскую тюрьму.
Через некоторое время происходит 1-й мармарошский процесс. Подсудимых обвиняют в попытке оторвать Закарпатскую Русь от Венгрии и присоединить ее к России. Аргументы защиты отскакивают от судейских голов, как горох от стены. Обвиняемым объявляют приговор: изянские крестьяне получают по году тюрьмы, а некоторые и больше ... Однако репрессии не помогли, было уже поздно: казалось, крайне уже затравленный и затюканный народ Закарпатья просыпался».
Рассказывая о втором Марморош-Сиготском процессе, Ярослав Александрович писал: "Крестьян арестовывают десятками и сотнями, их избивают, пытают и едва живых под гиканье и улюлюканье соотечественников-украинцев гонят в известную уже мармарошскую тюрьму. Два года спустя, на скамью обвиняемых сажают 94 человека (исключительно крестьян) - героев второго мармарошского процесса. Обвинительный акт вменяет подсудимым государственную измену, мятеж против государства и агитацию против венгерской нации и "греко-католической" церкви (т.е. ГЛЦ). Главным обвиняемым был православный священник Александр Кабалюк, который, узнав о массовых арестах своих прихожан, вернулся из эмиграции и добровольно сел на скамью подсудимых. Такой же крестьянин, как и его товарищи по тюрьме, он хотел разделить с ними судьбу и восприять венец мученичества".
Русских, т. е. православных, в Центральной Европе не считали людьми, приравнивали их к быдлу. Их веками душили, сажали на кол и закапывали живьём в землю. Чтобы, родившись русским, человек смог продолжить существование, ему нужно было забыть свой родной язык или изменить своей вере. Так, например. валахи стали румынами, а об угорских русинах уже никто не помнит.
"...Тяжёлый это был крест и кровавый. На суде оказалось, что не было издевательств, которым не подвергали заключённых во время двухлетнего «следствия». В результате пыток подсудимые Бабинец, Борканюк и Вакар сошли с ума..."
Алексей Кабалюк - это недавно прославленный РПЦ в лике святых Алексей Карпаторусский, также знаковая фигура для современных политических "русин".
Русскими "русины" себя называют как-то вполголоса... Живы ещё бандеровцы-униаты, люто ненавидящие православных. Униатами-бандеровцами был убит Тарас Бульба - такой же бандеровец из Волыни. Его вина состояла в том, что он не стал униатом... В марте 1943 года бандеровцы-униаты сожгли четыре польских населенных пункта. Перед этим в Галиновске они зарубили 18 поляков, в селе Пиндики расстреляли и распилили 150 польских крестьян-латинян, а детей брали за ноги и разбивали им головы об деревья, приговаривая: "Разбием младенцы ея о камень". В местечке Черториск униатские попы лично казнили 17 человек, а в соседних хуторах нелюди-бандеровцы убили около 700 поляков. Всего во ВМВ бандеровцы-униаты убили около 1 млн. поляков.
И Ярослав Александрович Галан, делая многочисленные уступки в терминологии, рассчитанные на уровень восприятия читателей Закарпатья, Буковины и Галиции, доносил до русского населения Галиции правду о прошлом, так как хотел, чтобы соплеменники, зная прошлое, лучше разбирались в cобытиях настоящего. Ярослав Александрович видел, что "украинский" нацизм удачно мимикрировал под «радянськэ украйинство» с его уроками "Украйинознавства" и "Украйинськойи мовы". Он видел, что укронацизм затаился в тиши кабинетов начальников, генералов и "граждан творческих профессий", в многочисленных прикарпатских хуторках, где не знали, что такое колхозы и советская власть, и "нэвэлычкых хатынках" униатских попов. Что там делается втайне, никто не знает. Нацисты ждали своего часа, лелея мечту о реванше... Галан делал все от него зависящее, чтобы соотечественники помнили о страшной опасности, которая им угрожает. Будет ли услышан голос Галана сейчас?.. Увы, нет. Пора уже и силу применить.
Иван Франко и Леся Украинка (Косач ) - РУСИН и РУСИНКА!
В универсале к казачеству Б.Хмельницкий пишет:: "Я потомственный русский шляхтич повелеваю ...."
А.Г. Сковорода про себя написал: " Я - босоногий русский философ".
И.Франко в своём дневнике записал :" Мэнэ сегодня кровно образылы: мэнэ обизвали украинцем хотя все знают, что я - РУСИН".
Для сведения, до Ф. революции украинцами называли себя только те, кто отрёкся от православной веры и стал греко-латинянином (иудой-униатом). Слово "украинец" говорило не о национальности, а о принадлежности к религиозной секте.
Протоиереем Романом Самелой, редактором газеты "Правда", в 1966 году, в Филадельфии, была издана книга "Терезин и Талергоф", в которой описывался геноцид русского народа австрийцами и униатами в 1914-1917 гг. - акция по планомерному уничтожению "кацапов" и "москвофилов", т. е. тех галичан, которые проявляли симпатии к Православию и России.
Названия концлагерей Талергоф и Терезин, которые были построены и действовали в рамках проведения этой акции, должны были бы стать священными для малороссов, для православных, однако они ничего о них не знают, так как об этом умалчивают пастыри словесного стада. Австрийская полиция арестовывала русских людей только за подозрение в неблагонадежности. Если их не вешали, не закапывали живыми в землю, то отправляли в концлагеря Талергоф и Терезин.
Австро-венгерские армейские части расправлялись с русскими на месте. В православном с. Цуневе Городокского уезда захватчики арестовали более ста селян с детьми, так как те не хотели становиться униатами. Иноверцы провели "селекцию": мужчин отделили от женщин и детей и поставили их под деревьями. Солдат-румын забрасывал им петлю на шеи и вешал одного за другим. Через минуту другие солдаты снимали тела. Если кто-то оставался в живых, то его докалывали штыками. Матери, жены и дети обязаны были быть свидетелями этой казни, чтобы страх преследовал их до самой смерти. Русских убивали только за то, что они были русскими, т. е. православными. Село Катериничи уезда Рудки также пережило страшную трагедию. Дегенераты согнали всех селян в одно место и начали колоть их штыками. Марию Зазулю раздели догола и под гиканье и улюлюканье волочили её по стерне. Мария Плугарь от побоев родила преждевременно дитя. Солдаты насиловали женщин на виду у односельчан, а затем сожгли церковь под бесовский гогот и ликование, а затем - лавку и общественные постройки. Создавалось впечатление, что пришельцы никогда не видели огня. Но нелюди на этом не остановились, а продолжили грабить и убивать людей. В Святинском уезде страдания за веру перетерпело село Залучье, которое накануне войны присоединилось к Православной Церкви. Палачом русских людей здесь вызвался быть вахмистр жандармерии униат Пушкарь, который называл себя украинцем. Он до полусмерти избивал крестьян, уподобившихся начертанным, розгами.
В самом начале войны, отступая к Перемышлю-на-Сане, враги Православия воспылали местью ко всем, кто говорил по-русски. Так, 15 сентября 1914 года на группу арестованных православных, переговаривавшихся в строю, набросились мадьярские кавалеристы. Наступил бесовский шабаш, какого древний и благочестивый город ещё не видел: били и секли людей саблями нелюди-уланы, кололи штыками человеконенавистники-пехотинцы, били кулаками и камнями евреи и еврейки, изо всех сил пытались ударить - да посадче! - местные доброхоты-униаты, но их оттесняли, поэтому всю ненависть к арестованным людям они выражали в своих проклятиях... Девушка-гимназистка - одна из арестованных за свою веру - пала на колени перед образом, находившимся неподалёку, и произнесла: Божья Мати, спаси нас!
К девушке подскочил нехристь, ударил ее по голове, а потом застрелил её из револьвера. Тут изверги совсем обезумели. Началась стрельба. Из тел мучеников образовалась масса истекающего кровью мяса. Враги Церкви получили "сатисфакцию", получили своё…
Были закрыты все галицко-русские высшие школы, общественные организации, православные семинарии, православные богоугодные заведения и редакции русских газет. Все их имущество подверглось грабежу и разгрому, в которых принимали самое живое участие украинские гопники, жаждавшие выслужиться перед австрийцами-изуверами.
Как бы не изворачивалось теперь униатское сепаратистское отребье, что они-де не повинны в пролитии крови своих соплеменников, но их дела и слова говорят об иудиной измене.
Людей арестовывали по доносам. Тот, кто писал донос, прекрасно понимал, что обрекает человека на смерть. А этими доносами были переполнены газеты «украинских» партий в Галиции, на Буковине, что занимались этим гнусным ремеслом. На основании униатских доносов погибали неповинные православные русины. Но погибали они не только от рук немцев и мадьяр, но и от рук своих «браттiв», от рук униатов. Так, “сiчовики” набрасывались на транспорты арестованных православных, чтобы "познущатыся" над “кацапами”, хотя там не было ни одного великоросса. Один из них - униат Шаповалов - любил поиздеваться над людьми, состоя советником полиции - полицаем. “Сiчовики” производили аресты, во время которых грабили хозяев, а затем подвергали их разного рода глумлениям и унижениям. Позабавившись таким образом, утолив свои разнообразные потребности, униатская гопота людей, подвергнутых аресту, обычно убивала. Можно ли это назвать патриотизмом, борьбой за культуру своего народа, борьбой за свободу? Доказательством того, что тогдашние “сiчовики” - это душевнобольные люди, шизофреники, не имеющие никакого отношения к православию, служит “сiчова пicня”, записанная крестьянином с. Кутище Бродовского уезда Петром Олейником, слушавшим эту песню, выражающую "богатство" внутреннего мира русофобов:
Украiнцi п`ють, гуляють,
А кацапи вже конають.
Украiнцi п`ють на гофi,
А кацапи в Талергофi.
Де стоiт стовп з телефона,
Висить кацап замiсть дзвона
Уста йому посинiли,
Чорнi очi побiлiли,
Зуби в кровi закипiли,
Шнури шию переiли.
Публикаций о росте "украинского" национализма при поддержке греко-латинской церкви (ГЛЦ) днём с огнём не сыскать. Единственным писателем, затрагивавшим эту тему, был Я. Галан. Представители МГБ и МВД в Галиции знали, что агенты ГЛЦ попытаются убить Галана, но мер по обеспечению его безопасности не принимали, так как считали, что Галан "нагнетает обстановку" и провоцирует бандеровцев на проведение террористических актов. Мысль Галана о том, что русские, малороссы и белорусы были триединым целым, единым народом, была глубоко чужда и непонятна военным чиновникам... А установление факта о том, что Галан - сочувствует православным да и простым униатам, вызвало в их душах чувство омерзения. Гибель Галана не стала ни для кого неожиданностью. МВД и МГБ не выкорчевали в Галиции нацизм с корнем, что должно было обернуться страшными бедствиями для будущих поколений России. Вот именно на Россию генералам было и наплевать. Отсутствие наказания за содеянные зверства бандеровцами-униатами было воспринято как слабость новой власти и утвердило их в мыслях о необходимости реванша. Под прикрытием ГЛЦ бандеровцы накапливали силы и ждали сигнала для начала решительных действий. Да и не прикрывало ли само МВД их деятельность?.. Конечно, прикрывало. Мало того, бандеровцы проникали в спецслужбы ВС СССР, в высшие партийные круги. Расчленение СССР было уже делом времени...
Публицистический рассказ «Хватит!» Я. Галана, вышедший уже после трагической гибели писателя в газете «Советское Закарпатье» является своеобразным завещанием писателя русскому народу. Вот несколько выдержек из этого рассказа:
«Но надежда на освобождение с Востока не замирала в народной душе. Закарпатская беднота свято верила, что настанет время, и народы установят народную власть и под руководством великого русского брата, понесут свет свободы всем обездоленным. Однако ждать сложа руки, пока это произойдет, нельзя было, ибо это грозило гибелью. И народ начинает организованную борьбу, против крайне обнаглевших захватчиков. Эта борьба, выражалась, в единственно возможной на тот момент времени в закарпатских условиях форме - в форме организованного возвращения крестьян в лоно православной церкви. Таким образом, народ не только выступал против навязанной ему врагами религии, но и против самого режима врагов, составной частью аппарата которого, была униатская церковь (ГЛЦ - авт.). И не только это. Возвращение к православию было одновременно демонстрацией религиозного и национального единства с братьями над Днепром и проявлением несокрушимого стремления народа Закарпатской Руси в государственное объединение с родной семьей трех русских народов. Это было народное движение. Идея борьбы, родилась в народных низах, и первыми и наиболее храбрыми в этой борьбе были представители сельской бедноты.Началось движение почти одновременно и на Закарпатье, и за океаном, в больших скоплениях закарпатской крестьянской эмиграции. Его центром было село Иза (в прошлом местечко - авт.), где в течение короткого времени вернулось к православию 90% жителей. Весть об этом испугала мадьярские власти и вызвала панику в униатских кругах (кого стричь? - авт.). С амвонов посыпались угрозы, но безрезультатно. Количество православных в селах росла, движение постепенно охватывал всю территорию Закарпатской Руси. Крестьяне бойкотировали униатских священников, а за отсутствием православных священников сами крестили детей и сами хоронили покойников (уж лучше так, чем с помощью сатанистов - авт.). Организовывались группы паломников, посещавших Почаевскую и Киево-Печерскую лавру, некоторые молодые крестьяне шли в Россию и там поступали в духовные семинарии. Для униатской консистории создалось серьезное положение. С помощью венгерской жандармерии, «мадяроны» (сторонники венгерской ориентации Подкарпатской Руси - прим. автора) в рясах переходят к контрнаступлению. В селе Иза появляется агент жандармерии, униатский священник-миссионер Андрей Азари (Азари - караимская фамилия - авт.) и занимается любимым делом - проводит расследование: рыщет по домам, выспрашивает, вынюхивает, шарит по чужим шкафам и сундукам и наконец находит изданную в Америке противоуниатскую брошюру «Где нужно искать правду». Он пишет донос в консисторию, после чего в Изу прибывает отряд жандармерии, который проводит массовые аресты. Скованных крестьян помещают в Сиготскую тюрьму.
Через некоторое время происходит 1-й мармарошский процесс. Подсудимых обвиняют в попытке оторвать Закарпатскую Русь от Венгрии и присоединить ее к России. Аргументы защиты отскакивают от судейских голов, как горох от стены. Обвиняемым объявляют приговор: изянские крестьяне получают по году тюрьмы, а некоторые и больше ... Однако репрессии не помогли, было уже поздно: казалось, крайне уже затравленный и затюканный народ Закарпатья просыпался».
Рассказывая о втором Марморош-Сиготском процессе, Ярослав Александрович писал: "Крестьян арестовывают десятками и сотнями, их избивают, пытают и едва живых под гиканье и улюлюканье соотечественников-украинцев гонят в известную уже мармарошскую тюрьму. Два года спустя, на скамью обвиняемых сажают 94 человека (исключительно крестьян) - героев второго мармарошского процесса. Обвинительный акт вменяет подсудимым государственную измену, мятеж против государства и агитацию против венгерской нации и "греко-католической" церкви (т.е. ГЛЦ). Главным обвиняемым был православный священник Александр Кабалюк, который, узнав о массовых арестах своих прихожан, вернулся из эмиграции и добровольно сел на скамью подсудимых. Такой же крестьянин, как и его товарищи по тюрьме, он хотел разделить с ними судьбу и восприять венец мученичества".
Русских, т. е. православных, в Центральной Европе не считали людьми, приравнивали их к быдлу. Их веками душили, сажали на кол и закапывали живьём в землю. Чтобы, родившись русским, человек смог продолжить существование, ему нужно было забыть свой родной язык или изменить своей вере. Так, например. валахи стали румынами, а об угорских русинах уже никто не помнит.
"...Тяжёлый это был крест и кровавый. На суде оказалось, что не было издевательств, которым не подвергали заключённых во время двухлетнего «следствия». В результате пыток подсудимые Бабинец, Борканюк и Вакар сошли с ума..."
Алексей Кабалюк - это недавно прославленный РПЦ в лике святых Алексей Карпаторусский, также знаковая фигура для современных политических "русин".
Русскими "русины" себя называют как-то вполголоса... Живы ещё бандеровцы-униаты, люто ненавидящие православных. Униатами-бандеровцами был убит Тарас Бульба - такой же бандеровец из Волыни. Его вина состояла в том, что он не стал униатом... В марте 1943 года бандеровцы-униаты сожгли четыре польских населенных пункта. Перед этим в Галиновске они зарубили 18 поляков, в селе Пиндики расстреляли и распилили 150 польских крестьян-латинян, а детей брали за ноги и разбивали им головы об деревья, приговаривая: "Разбием младенцы ея о камень". В местечке Черториск униатские попы лично казнили 17 человек, а в соседних хуторах нелюди-бандеровцы убили около 700 поляков. Всего во ВМВ бандеровцы-униаты убили около 1 млн. поляков.
И Ярослав Александрович Галан, делая многочисленные уступки в терминологии, рассчитанные на уровень восприятия читателей Закарпатья, Буковины и Галиции, доносил до русского населения Галиции правду о прошлом, так как хотел, чтобы соплеменники, зная прошлое, лучше разбирались в cобытиях настоящего. Ярослав Александрович видел, что "украинский" нацизм удачно мимикрировал под «радянськэ украйинство» с его уроками "Украйинознавства" и "Украйинськойи мовы". Он видел, что укронацизм затаился в тиши кабинетов начальников, генералов и "граждан творческих профессий", в многочисленных прикарпатских хуторках, где не знали, что такое колхозы и советская власть, и "нэвэлычкых хатынках" униатских попов. Что там делается втайне, никто не знает. Нацисты ждали своего часа, лелея мечту о реванше... Галан делал все от него зависящее, чтобы соотечественники помнили о страшной опасности, которая им угрожает. Будет ли услышан голос Галана сейчас?.. Увы, нет. Пора уже и силу применить.