Миф о пьяном русском народе
Одним из самых распространённых мифов о России является утвердившееся в мире мнение о врожденной невоздержанности русского народа при употреблении напитков, содержащих алкоголь. Враги русского народа активно поддерживают это мнение в среде русских людей, поэтому многие из них сами бездумно повторяют лживые утверждения о том, что «такова природа русского человека», который-де просто обязан употребить в день сто грамм водки «для здоровья».
Известно, что в Средние века в России пьянства вообще не было: в нашей стране ещё не выращивался виноград. Пьянство в России считалось пороком. Для веселья употребляли напитки легкого брожения - квас, медовуху и пиво. Их градус был ниже, чем ныне... В обычный день никто не садился за стол с кружкой пива, хмельное употребляли или по праздникам, или по завершении большого дела. Детям и подросткам не наливали. Пить хмельное запрещалось и молодоженам. "Водкой" в Средние века называли совсем другой напиток!.. В XVI-XVII веках все основные водки были лекарственными. Для водок травы подбирались таким образом, чтобы алкоголь вытягивал из них целебные вещества, которые при попадании в организм легко отдавались алкоголем, оздоравливая органы, подверженные заболеваниям...
Рассказывает историк водки Руслан Брагин: «Была очень интересная водка, называлась „водка ночных стражей“. Человек выпивал наперсток, 20 граммов такой водки, травки заставляли сердце колотиться, он не мог заснуть всю ночь. Были специальные маленькие рюмки объемом 10-15 граммов, они назывались... „мухи“». А выражение «под мухой», вероятно, возникло, когда водку стали пить не рюмками, а стаканами да чашами... Однако память о "мухах" осталась.
А вот в Западной Европе пьянство было довольно-таки сильно распространено. Латинские епископы запрещали священникам спаивать перед таинством покаяния своих пасомых. Возможно, употребление спиртных напитков считалось в Западной Европе средством утешения скорбящих душ. Видимо, на латинское священство оказало воздействие не совсем верное понимание слов Священного Писания: «Дайте сикеру (спиртной напиток не на основе винограда - авт.) погибающему и вино огорчённому душою. Пусть он выпьет и забудет бедность свою и не вспомнит больше о страдании своем» (Притч. 31:6, 7).
В это время Западная Европа полностью погрузилась в пучину необузданного пьянства и вакханалий. Германский теолог, вопитатель и педагог Филипп Меланхтон (1497 - 1560) сетовал: «Мы, германцы, пьём до полного обессиливания, до потери памяти и здоровья».
Один из самых могущественных монархов просвещенной Европы Людовик XIV шокировал русских дипломатов тем, что был постоянно пьян. Русские послы свидетельствовали, что с самого утра его величество король французский был уже подшофе, "измучен нарзаном". Первый завтрак французского короля, который он изволил вкушать, еще лежа в кровати, состоял из бисквитов, которые окунались королем в мадеру, - он находил в том вкус. Пили еще и потому, что латинские пастыри сами подавали пример злоупотребления горячительными напитками, ведь пиво и вино готовили, как правило, в монастырях да при соборах. Пьяных монахов не ругали: они надышались винных паров... Папа Александр VI Борджиа умер от белой горячки. А Мартин Лютер отмечал: «Каждая страна должна иметь своего дьявола, немецкий дьявол - добрая бочка вина». В судебных архивах XVI века много протоколов о пьяных драках в костелах и кирхах, и зачинщиками их часто бывали латинские клирики, мучимые похмельем... Так, в средневековом Бергене некий высший клирик по пьяному делу спалил полгорода от одной свечи. А ученый автор Генрих фон Ранцау задавался вопросом не о том, пить ли вообще, а о том - как пить культурно.
Пьянство на Руси отмечалось среди бояр и высших клириков, впавших в ересь жидовствующих, иностранных наёмников. Русским людям было некогда пить алкогольные напитки, так как они всегда работали. Пьянства как такового не было. Барон Герберштейн писал в 1527 году: «Именитые, либо богатые мужи чтут праздничные дни тем, что по окончании богослужения устрояют пиршества и пьянства и облекаются в более нарядные одеяния, а простой народ, слуги и рабы по большей части работают, говоря, что праздничать и воздерживаться от работы - дело господское. Граждане и ремесленники присутствуют на богослужении, по окончании которого возвращаются к работе, считая, что заняться работой более богоугодно, чем растрачивать достаток и время на питьё, игру и тому подобные дела. Человеку простого звания воспрещены напитки: пиво и мёд, но всё же им позволено пить в некоторые особо торжественные дни, как например, Рождество Господне, Масленица, праздник Пасхи, Пятидесятница и некоторые другие, в которые они воздерживаются от работы...» В 1552 году Иван Грозный учредил "царев кабак", чтобы присматривать за редкими пиющими... Оказывается, в будние дни в Москве вообще было запрещено употреблять спиртные напитки.
Шмуль Маскевич (около 1580-1632) - польский дворянин, писарь при воеводе - отмечал в своем дневнике: "Москвитяне соблюдают великую трезвость, которой требуют строго и от вельмож и от народа. Пьянство запрещено; корчем или кабаков нет во всей России; негде купить вина, ни пива; и даже дома, исключая бояр, никто не смеет приготовить для себя хмельного; за этим наблюдают лазутчики и старосты, коим велено осматривать дома. Иные пытались скрывать бочонки с вином, искусно заделывая их в печах, но и там, к большой беде, виновных находили. Пьяного тотчас отводят в «бражную тюрьму», нарочно для них устроенную; там для каждого рода преступников есть особая темница; и только через несколько недель освобождают от неё, по чьему-либо ходатайству. Замеченного в пьянстве вторично снова сажают в тюрьму надолго, потом водят по улицам и нещадно секут кнутом; наконец освобождают. За третью же вину опять в тюрьму, потом под кнут; из-под кнута в тюрьму, из тюрьмы под кнут... виновного раз до десяти, чтобы, наконец, пьянство ему омерзело. Но если такое исправление не поможет, он остаётся в тюрьме, пока не сгниёт..."
Микхель Литвин - посол Великого княжества Литовского в Крымском ханстве, побывавший в России в XVI в., писал в трактате «О нравах татар, литовцев и москвитян»: "Мосвитяне на пирах пасхальных довольствуются следующими припасами: солью, не чисто вымытой, горчицей, чесноком, луком и (другими) плодами своей земли; не только простолюдины, но и вельможи и государь их, разоритель наших городов, коих он хвастливо насчитывает уже 73. На обеденном столе царском, между золотыми сосудами и домашними блюдами, ставят немного перцу, но не варёного, который никто не трогает... Впрочем, мосхи ... хотя и владеют землями, на которых растёт виноград, но вина сами не пьют, а продают христианам, получая на вырученные за него деньги средства для войны... Воистину у московитов тот, кто лишь попробует вина, получает восемь-десять ударов палками и платит штраф таким же количеством монет. В Московии же нет нигде шинков, если у какого-нибудь домохозяина найдут хоть каплю вина, то весь его дом разоряется, имения конфискуются, прислуга и соседи, живущие на той же улице, наказываются, а сам (хозяин) навсегда сажается в тюрьму. С соседями обходятся так сурово, поскольку считается, что они заражены этим общением и являются сообщниками страшного преступления... Так как москвитяне воздерживаются от пьянства, то города их изобилуют прилежными в разных родах мастерами, которые, посылая нам деревянные чаши и палки для опоры слабым, старым и пьяным, сёдла, копья, украшения и различное оружие, грабят у нас золото... Он (Иван III) причтен своими подданными к лику святых подвижников, как освободитель Отечества. Так и сын его Василий Третий, следуя той же трезвости и тем же нравам, отнял у нас Смоленск. Построил слободу «Наливки» руками наших наемных солдат и дал ей это имя в укор нашему племени, склонному к пьянству. Сын его, Иван IV, построил в наших пределах Себеж, Велиж и Заволочье. Своих же держит в трезвости. Народ у него всегда при оружии. Мира он не вымаливает, силу отражает силой».
Русский народ начали спаивать при Советской власти. Особенно постарался Л. Брежнев. А. Трушнович в "Воспоминаниях Корниловца" писал: "Мужчина, не работающий на “хлебном месте”, один прокормить семью уже не мог. Только один товар, который продавали даже в мануфактурных магазинах, был в изобилии и по специальному распоряжению отпускался вне очереди - водка. Мимо длинной вереницы людей проталкивался человек навеселе и кричал, размахивая порожней уже стеклотарой: “Это для вас, дураков, очередь. А нам водка без очереди. О нас родные партия и государство заботятся!” Он произнес эту сакраментальную фразу и прослезился.
Неделями, иногда месяцами пустовали кооперативы, а перед “монополькой” толпил страждущие. У милиции было секретное предписание не препятствовать продаже водки пьяным, распиванию оной на улице, скандалящих пьяных не преследовать, а, по возможности, утихомиривать, непрестанно отдавая воинское приветствие.
На одном из известных мне заводов общее собрание постановило закрыть ближний киоск, потому что рабочие выбегали, покупали и пили водку, отчего страдала работа. Страдали и мастера, вечно ходившие с синяками под глазами... После того, как трудящиеся проголосовали за закрытие киоска, из задних рядов поднялся никому не известный мужчина и сказал, грассируя, что закрывать киоск запрещает. Выяснилось, что это фининспектор, обладающий большими полномочиями. Продажу водки голодному народу соввласть всячески поощряла".
В 1990-е годы пьянство стало одной из главных причин появления т. н. «русского креста» - смертность превысила рождаемость. В Россию стали щедро и беспошлинно поставлять спирт, разлитый в литровые бутылки, да сигареты. Те, кто привлекался к поставкам, чётко осознавали, что они, подобно Гитлеру, виновны в совершении массового убийства, за которое они прощения не получат ни в сем веке, ни в веке грядущем.