THE BROCKEN CLOCK ALEHOUSE AND KITCHEN
Попал тут по делам в Лондон, ждал человека, вышел текст.
__________________________________________________________________________________________________________________________
Тесный паб в Сити. Мальчик в клетчатом костюме в ожидании друга второй час следит за мерцанием красных и зеленых цифр на планшете. Напротив, в офисном аквариуме друг догрызает остатки ногтей. День бонусов, третий час ожидания очереди к боссу, изнуренному очкарику с лицом зубрилы-ботаника. С рабочего места друг следит за коллегами, зашел грустным, вышел унылым, зашел унылым, вышел злым. Плохой год, плохой бонус, больше, конечно, чем любой из однокашек заработает за пол жизни, но какая разница! Босс нервничает, протирает стекла очков, поглядывая на часы. Он ждет, когда исполнит неприятный долг. Обещал сыну сходить на баскетбол, час до начала игры, а очередь быть обиженными не иссякает. Сын торопливо жует капкейк в кафе на углу. Он ждет отца, команду мечты, принадлежащую русскому олигарху, про которого папа говорит, что тот не изобрел даже Твиттер, а стал мультимиллиардером. Он очень ждет, что начнет расти: ему надо прибавить минимум два с половиной фута, чтобы стать баскетболистом. В это же время, в баре рядом с ареной молодой банкир пьет газировку, ожидая важного клиента, генерального директора нефтяной компании, бывшего главного бухгалтера крупного производителя пылесосов, который из окна такси рассеянно рассматривает толпу, выливающуюся из офисов. Он совершенно не ждет баскетбола. Он ждет результатов расследования комиссии по ценным бумагам и встречи с молодым банкиром, которая возможно прольет свет на заказчика расследования. Кто хочет подсидеть его? Прилетевшего с одним портфелем в незнакомую и ужасную страну Курдистан, наладившего контакты с министром энергетики, пившего кофе со старейшинами в их шатрах. Призраки заговоров блуждают в полумраке кэба. Городские огни отражаются в стеклах отсветом нефтяных факелов среди укрытых ночной мглой холмов Курдистана. Молодой вождь трясется по горной дороге во внедорожнике с инкрустированной золотом приборной доской, кутаясь в складки белого балахона. Он ждет смерти отца, ждет что она развяжет ему руки разобраться с братьями, отобрать лицензию у глупых англо-саксов и, оставив половину себе и знакомому чиновнику, перепродать другую половину китайцам. В это время бывший директор китайской госкомпании, подаривший вождю, во время дружественного визита в Курдистан, бюст Мао и наручные часы стоимостью сто тысяч евро, ждет в цементной камере-мешке расстрела по приговору суда о растрате государственного имущества. Его бывшая любовница, успешный современный художник, скандально прославившаяся бронзовой статуей Великого Кормчего в бюстгальтере, ждет лифта, чтобы спуститься в свой номер из бара на крыше самого высокого казино в Макау. Скоро утро, завтра новый день, новые знакомства, и может быть, ожидает она, удастся продать одну из бронз, хотя бы самую маленькую, с совокупляющимися пионерами. В соседнем с современной художницей номере малайская проститутка ждет рассвета, вслушиваясь в храп клиента. Неоновый свет небоскребов еле заметно бликует на ее шоколадной коже. Она думает о деревне на берегу голубого моря, о мальчике, нырявшем для нее за жемчужинами. Дождется ли, скопит ли достаточно денег, чтобы вернуться обратно? В это время мальчик, нырявший за жемчугом, лежит на песке, и, вслушиваясь в шум предрассветного прибоя, смотрит на гаснущие звезды. Он ждет большого корабля, который утром отвезет его на новый остров, где обещали жилье, трехразовое питание и оплачиваемую работу. Он еще не знает, что на этом далеком острове, называемом Папуа, у него отберут документы, посадят за колючую проволоку и заставят, под дулом автомата, валить девственный лес, которым японцы и китайцы любят облицовывать залы заседаний. В это время генерал, в секторе ответственности которого молодой человек будет до конца недолгой жизни валить лес, сладко потягивается в постели. Безупречно выглаженный мундир с большими звездами на погонах аккуратно развешен рядом с кроватью. Генерал ожидает удачный, но непростой день - прием у президента, и, поздним вечером, короткий перелет на переговоры с торговцем оружием, который должен поставить новую партию противопехотных мин повстанцам-папуасам. Потом, сладко грезится генералу, его ожидает симпатичная студентка, может даже две. В это время оружейный барон опрокидывает стопку водки и, не расплачиваясь, выходит из бара, пыльного, спрятанного во тьме тропической ночи, африканского города. Он слишком долго был в бизнесе, чтобы ожидать хорошего. Перелеты, переговоры, перелеты, переговоры. Единственное, что он сейчас ждет с нетерпением - это влажной салфетки и бокала шампанского в салоне первого класса. В темноте немощенной улицы ярко горят только два огня - вывеска бара и белый квадратик с красным крестом. В его свете негритянка ждет доктора, держа на руках умирающего от малярии младенца. Доктор молод, работает в благотворительной организации, и скрывает молодость, отпустив рыжие бачки. Он из последних сил ждет конца неизбежной, как треск цикад, череды картин страданий. В лобби лучшего (и единственной) отеля города его давно заждалась его девушка, американка, ведущая, в целях рационализации гуманитарной помощи, отчетность об использовании запасов шприцов, вакцин против холеры, брюшного тифа, розданных мешков риса и выкопанных колодцев. Завтра она летит домой, и с нетерпением ждет расставания со столбиками и табличками, с дурманящей жарой и ночными лариамными кошмарами. Дома, в одноэтажном городке в Апаллачах, мама девушки готовит яблочный пирог на залитой светом кухне. Ей не терпится увидеть старшенькую, но больше всего она ждет, что пусть не приедет, пусть хоть позвонит младшая, сбежавшая из колледжа с мексиканцем-татуировщиком. В это время татуировщик едет в поезде метро под Манхэттеном и смущает своей нагловатой улыбкой строгую, но симпатичную девушку-делопроизводителя из крупной адвокатской конторы, опаздывающую на ланч. Делопроизводитель хмурится. Вчера она провожала подругу, соседку, переведшуюся на работу в Лондон, где она еще в прошлом году познакомилась с молодым человеком. Соседка, в течение года ожидавшая перевода, приехав в Лондон, успела в первый день поссориться с молодым человеком, и стоит сейчас у угловой стойки паба в ожидании неизвестности, делая вид, что внимательно рассматривает бокал. Мальчик в клетчатом костюме следит за мерцанием циферок на планшете.
А я что, я просто заскочил за пинтой и жду своей очереди у барной стойки.