Из ненаписанного
Время от времени меня - как и всякого любителя книг, наверное - посещают идеи и идейки сюжетов художественных произведений, от миниатюр до романов. Но поскольку чукча не писатель, а становиться писателем нет ни времени, ни сил - эти идеи так и умирают в младенчестве
( Read more... )
У Желязны, кажется, был дивный рассказик "Последний защитник Камелота" - про то, как в наши дни собирается проснуться Мерлин, и какой ужас от этого проистечь может. Там еще действует вечный наемный солдат Ланселот, не менее вечная Гвиневера... такие себе пролегомены к "Девяти принцам Эмбера".
А вот начет Улисса - это к Борхесу, к Борхесу, с его двумя вечными сюжетами. Второй (который первый), кстати, вполне применим к Прометею, гыгы.
Reply
> как соотносится второе пришествие Прометея с идеей единобожия?
Возможно, как наличие в Париже каких-то Романовых с советской властью на 1/6 суши. Дескать, было многобожие, а потом власть переменилась.
Reply
Прометей как недобитый белогвардеец... Погляди, чего надергалось из совковой "Литературной энциклопедии":
...Образ П. в средневековой лит-ре получил истолкование как образ предшественника Христа. Так, один из отцов церкви Тертуллиан говорит о П. как кавказском распятии и дважды повторяет, говоря о Христе, - "вот доподлинный Прометей". П. как предшественник Христа, как искупитель истолковывался и в испанской религиозной драме XVII в. Но христианское истолкование слишком шло вразрез со всей сущностью П., и средневековая лит-ра не оставила ни одного значительного произведения о П. Расцвет лит-ры о П. наступает с середины XVIII и в начале XIX вв. Образом П. заинтересовываются Вольтер, Гёте, Байрон, Шелли, Леопарди, Лонгфелло, Альфред де Мюссе и др. (...)
..."Освобожденный Прометей" Шелли - последнее великое произведение досоциалистической лит-ры, посвященное образу П. После Шелли появился еще целый ряд произведений, посвященных П., но все они уже изобличают закат буржуазной мысли, эпигонское бессилие понять величие античного мифа, жалкое стремление снизить великий образ до своего уровня. Так напр. Эдуард Кине в своей драме "Прометей" (Prométhée, 1838) превратил П. в заурядного предтечу Христа, к-рого архангелы Михаил и Гавриил вводят в лоно христианской церкви. А швейцарский модернистский, несколько запоздалый ницшеанец Шпителер в своем "Прометее" сделал П. отшельническим сверхчеловеком. Ту же неспособность понять этот образ показывали и столь разнообразные и далекие друг от друга поэты погибающих классов, как Леопарди (см.) в своем "Споре Прометея" (La scommessa di Prometeo) или Вяч. Иванов в своем "Прометее", и неудивительно, что так чужд был образ Прометея поэтам классов, вся социальная практика которых является отрицанием прометеевых начал.
А ты говоришь - Романовы...
Reply
Leave a comment