Я помню, как в палате госпитальной

[konsuslov]

Я помню, как в палате госпитальной
Лежали мы бок о бок - он и я.
Диагноз был один. Исход - летальный.
Но перед смертью он просил меня,

Чтоб выслушал последние слова,
Как исповедь. И навсегда запомнил.
А у меня от жара голова
Шла кругом, но слова его я вспомнил:

«Я прошу за все грехи прощенья,
Что в делах и мыслях совершил.
Замолил бы, но боюсь я мщенья
Тех, кто умер и кого убил.

Нет, за жизнь одну не замолить
И конечно же не расплатиться:
Надо сотню жизней мне прожить,
Чтобы настоящей не стыдиться.

И стоят ночами надо мной
Те, кого убил, кто был убит,
Но они нашли себе покой -
Их хранит могильных плит гранит.

Вой сирены, взрывы, пулемёт -
До упора вдавлена гашетка.
Выкрик: «Духи! Гвардия, вперёд!»
Раны … госпитальная кушетка.

Лучше бы остаться там, в горах
Навсегда - спокойнее душе.
А теперь кошмары, совесть, страх -
Жив ещё? Давно мертвец уже…

Память раздирает и корит:
Жив - зачем? Другие-то убиты.
И напалмом жжёт душа, горит -
С прошлым мукой этою мы квиты.

Господи! Спаси и сохрани!
Не убий - не дай убить другому.
От греха такого охрани
Всех, ушедших в армию из дому…»

Я очнулся ночью - никого,
И пуста кровать стоит соседа.
Выкарабкался я, но нет его -
Рядом ни малейшего нет следа.

И, смахнув украдкою слезу,
Медсестра уколы внутривенно
Ставила. А я глядел в грозу
За окном и думал - как же скверно.

Он ушёл, ушёл в небытиё…
И, быть может, там ему отпустят
Все грехи - своё и не своё -
Никогда войны впредь не допустят.

Выписался. И плиты гранит,
Где лежит он, навсегда уснувший,
Я нашёл - пускай же он хранит
И покой его, и грех минувший…