Сказка потерпевшего кораблекрушение
Корабль под парусами
Гробница Каеманха в Гизе
(по мотивам древнеегипетской сказки)
На сушу бросили канат -
Хвала товарищам и богу! -
Мы из страны Уауат
Домой закончили дорогу.
Увы, удача стороной
Прошла, но люди невредимы -
Ступили мы на берег свой,
Судьбой и господом хранимы.
А вот теперь идти к царю.
Не знаю даже, что отвечу
Я нашему государю, -
С чем появлюсь на эту встречу.
Быть может, ты мне дашь совет,
Товарищ мой и друг любимый?
Что ж, капитан, я дам ответ -
Легко вопрос твой разрешим мы:
Иди без страха ты к царю
И отвечай, как подобает,
Веди разумно речь свою -
Ведь слово часто нас спасает.
Ещё тебе я расскажу
О том, что как-то приключилось
Со мной. Хоть вспомню - задрожу:
Мне кажется, что всё приснилось.
Однажды был на корабле
И я назначен капитаном.
Сто двадцать моряков при мне.
Ходили мы по разным странам.
Имело сто двадцать локтей в длину
Прекраснейшее судно,
К тому же сорок - в ширину.
На нём нам было жить не трудно.
Бесстрашен был мой экипаж -
Как львы вели себя на море.
Но, видно, рок таков уж наш -
Мы в страшный шторм попали вскоре.
Всё крепче ветер и волна,
Локтей под восемь высоты,
Над нами стала, как стена -
Корабль разбила вмиг в щепы.
Погибло судно и никто
Из моряков не уцелел,
И стало ясно вскоре, что
Один лишь я остался цел.
И был я выброшен волнами
На остров странный и чужой.
Увы, оставлен был богами
Один - лишь с сердцем и душой.
Три долгих дня среди дерев
В объятьях тени пролежал.
Но вот проснулся я и, сев,
О пропитанье думать стал.
Нашёл там фиги, виноград
И прочей множество еды.
Поел-попил, тому уж рад,
Что был избавлен от беды.
Насытился и пищи я
Остатки рядом положил:
Добыв из дерева огня,
Богам для жертвы возложил.
Тут услыхал, как будто гром.
Подумал: море то шумит.
Закрыл лицо, открыл потом -
А рядом змей со мной сидит.
Локтей так тридцати длиной,
А борода - не меньше двух.
Блистал златой он чешуёй,
А голос был и строг и сух.
Спросил он: «Кто принёс тебя
Ко мне на остров сей, малыш?
Не медли, или тут же я
Тебя сожгу, коль промолчишь».
Но я, от страха сам не свой,
Пред змеем тем упал ничком:
«Смотри, вот я перед тобой, -
Не знаю речь твоя о ком».
Он утащил меня к себе
И у жилища положил,
Вопрос свой повторил вновь мне -
Я всё, что было изложил.
Змей выслушал и вдруг сказал:
«Не бойся. Богом ты спасён,
И волнами, как щепка мал,
На остров «Ка» был принесён.
Здесь изобилие везде
И месяца четыре жить
На этом острове тебе -
Не сможешь ранее уплыть.
Ещё историю свою
Хочу поведать, рассказать:
Я потерял свою семью -
Нас было в ней семьдесят пять.
Я жил здесь с братьями, детьми.
Но вот упала вдруг звезда,
И пали все они костьми -
Случилась страшная беда.
Меня лишь не было средь них
В той груде опалённых тел.
И я один от горя стих -
Таков змеиный мой удел.
А ты ещё увидишь дом,
Жену увидишь и детей.
К царю прибудешь на приём
В далёкой родине своей».
Я благодарен был весьма.
Сказал, что жертву принесу,
Пошлю гружёные суда -
Подарки змею поднесу.
Он посмеялся надо мной
В ответ: «Ты миррой не богат.
Бедняк - в сравнении со мной -
Я всех богаче во сто крат.
К тому же остров этот вам
Уж не увидеть никогда,
Ведь он уйдёт под воду сам,
Его покинешь ты когда».
О судне он мне говорил -
Оно причалило в свой срок.
Всего мне столько надарил,
Что погрузить я еле смог.
Сказал последнее «прощай»:
«Малыш, ты помни обо мне
И никогда не забывай -
Всё это было не во сне.
И месяца пройдёт лишь два
Среди солёных вод морей,
Достигнешь царского двора -
Там будешь жить до смертных дней».
И всё сбылось, как предсказал
Тот змей - я встретился с детьми.
Царь титул «спутника» мне дал
И наградил меня людьми…
Так вот, послушай, я скажу
Тебе: «О, друг мой, не хитри.
Коль резать птицу поутру,
Кто её поит до зари.
Сказка потерпевшего кораблекрушение
Папирус 1115 Государственного Эрмитажа в Ленинграде, датируется временем XII-XIII династии (XX-XVII вв. до н. э.). Единственный экземпляр. Начало [Сказки] не сохранилось, но совершенно ясно, что завязкой служил рассказ о возвращении откуда-то с юга египетской экспедиции, результаты которой были не совсем удачны; ее руководитель в смятении, он боится предстать перед фараоном. Другой участник экспедиции, его друг, успокаивает и наставляет его и в пример приводит собственный опыт. [Сказка] является древнейшим в мировой литературе образцом «приключенческой» повести.
Перевод Коростовцев М.
Сказал достойный «спутник»: «Да будет спокойно сердце твоё, первый среди нас, ибо вот достигли мы царского подворья, подан на берег деревянный молот , вбит в землю причальный кол, носовой канат брошен на сушу. Звучит благодарность и хвала богу, и каждый обнимает своего товарища. Люди наши вернулись невредимы, нет потерь в отряде нашем. Мы достигли рубежей страны Уауат и миновали остров Сенмут. И вот вернулись и с миром. Прибыли в страну нашу. Послушай меня, первый среди нас,- я ничего не прибавлю лишнего: сверши омовение и возлей воду на пальцы твои. И, когда спросят тебя, отвечай. Говоря с царём, владей собою, отвечай как подобает, не запинайся, ибо спасение человека - в устах его, ибо слово пробуждает снисхождение. Поступай, однако ж, по желанию сердца твоего, ибо утомительно уговаривать тебя.
Поведаю тебе лучше, как случилось и со мною подобное. Отправился я в рудники царя. Спустился я к морю, и вот - судно: сто двадцать локтей в длину и сорок в ширину и сто двадцать отборных моряков из Египта. Озирают ли они небо, озирают ли землю - сердце их неустрашимее, чем у льва. И возвещают они бурю до прихода её и грозу до наступления её. И вот грянула буря, когда мы были в море, и не успели мы достигнуть суши, плывя под парусами. И вот ветер всё крепче, и волны высотою в восемь локтей. И вот рухнула мачта в волну, и судно погибло, и никто из моряков не уцелел. Я один был выброшен на остров волнами моря. Я провёл три дня в одиночестве, и лишь сердце моё было другом моим. Я лежал в зарослях деревьев, в объятиях тени. После поднялся я на ноги, чтобы поискать, что положу в рот свой. И вот нашёл я фиги, и виноград, и всякие прекрасные овощи, и плоды сикомора, и огурцы, словно выращенные человеком, и рыбу, и птицу. И нет такого яства, которого бы там не было. И вот насытился я и положил на землю то, что осталось в руках моих. Вырезал я коловорот, добыл огонь и принес огненную жертву богам.
Тут услыхал я голос грома. Подумал я, что это волны моря. Деревья трещали, земля дрожала. Когда же раскрыл я лицо своё , то увидел, что это змей приближается ко мне. Длина его - тридцать локтей. Борода его - больше двух локтей. Чешуя его - из золота, брови его - из лазурита. Тело его изогнуто кверху. Он разверз уста свои предо мной, я же лежал, распростершись ниц. Сказал он мне: «Кто принёс тебя сюда, кто принёс тебя, малыш? Кто принёс тебя? Если замедлишь назвать мне его, то гляди, изведаешь превращенье в золу, исчезнешь, и никто тебя не увидит». Отвечал я ему: «Вот, ты говоришь со мной, а я не понимаю. Ниц распростёрт я перед тобой». И я обмер от страха. Тогда забрал он меня в пасть свою, и отнёс в жилище своё, и положил на землю, невредимого, ибо я был цел и члены мои не оторваны от туловища. И отвёл он уста свои, я же простёрся на чреве ниц перед ним. Сказал он мне: «Кто принёс тебя сюда, кто принёс тебя, малыш? Кто принёс тебя на этот остров средь моря, берега которого - волны?» Отвечал я ему, сложив почтительно руки, сказал я ему так: «Я отправился в рудники посланцем царя на судне длиною сто двадцать локтей и шириною - сорок, со ста двадцатью отборными моряками из Египта. Озирают ли они небо, озирают ли землю, сердца их неустрашимее, чем у льва. Возвещают они бурю до прихода её и грозу до наступления её. Один отважнее другого сердцем и сильнее руками, и не было недостойного среди них. И вот грянула буря, когда мы были в море, и не успели мы достигнуть земли, плывя под парусами. И вот ветер всё крепче, и волны высотою в восемь локтей. И вот мачта рухнула в волну, и судно погибло, и не уцелел ни один, кроме меня. И вот я близ тебя. Я был выброшен на этот остров волнами моря».
Сказал он мне: «Не бойся, не бойся, малыш, не закрывай от страха лица своего здесь, предо мною. Вот бог даровал тебе жизнь, он принёс тебя на этот остров ка . Нет такого, чего бы на нём не было, он полон всяким добром. Вот ты проведёшь, месяц за месяцем, четыре месяца на этом острове, пока не придёт из царского подворья судно, и люди на нём - твои знакомцы. С ними ты вернёшься в царское подворье и умрёшь в городе своём. Как радуется повествующий о былых горестях, ибо страдание миновало! Вот я поведаю тебе о происшедшем на этом острове. Я жил здесь с моими братьями и детьми, нас было семьдесят пять змеев с детьми и братьями моими, не считая малой дочери, которую я добыл себе молитвой. И вот упала звезда и попалила их. Это случилось, когда меня не было - не было меня среди них. Я чуть было не умер, когда нашёл их всех в одной груде спаленных тел. Если ты силён, владей сердцем своим, ибо ты еще обнимешь детей своих, и поцелуешь жену свою, и увидишь дом свой,- это прекраснее всего. Ты достигнешь царского подворья и будешь там среди подобных тебе».
Я простёрся ниц и коснулся челом земли, говоря ему так: «Я поведаю о могуществе твоём царю - пусть узнает о величии твоём. Моею заботою царь пришлёт тебе благовония - иби, хекену, нуденб, хесант и храмовый ладан, которым умилостивляют всех богов. Я поведаю ему о происшедшем здесь, и, узрев мощь твою, воздадут тебе хвалу пред лицом Совета страны . Я принесу тебе в огненную жертву быков. Я принесу тебе в жертву птиц. Моими заботами доставят тебе суда, гружённые лучшим, что рождает Египет,- словно как богу, любящему людей, в стране далёкой, безвестной человеку». Тогда посмеялся он надо мною, ибо сказал я пустое. Сказал он мне: «Ты не богат миррою , не родился ты хозяином ладана. Я же владыка Пунта, и вся мирра его - моя. Ты говорил о хекену - обилен хекену этот остров. И вот ты расстанешься с этим местом - и никогда не увидишь его снова, ибо превратится оно в воду». Судно, о котором заранее известил меня он, прибыло. Я взобрался на высокое дерево, и узнал знакомцев своих по царскому подворью, и пошёл доложить змею. И увидел я, что ему уже ведомо всё. И сказал он мне: «Прощай, прощай, малыш, в доме твоём да узришь ты детей твоих, и да прославишь имя моё в городе твоём - вот и всё, чего я хочу от тебя». Распростёрся я ниц перед ним, сложив почтительно руки. Он даровал мне груз мирры, иби, хекену, нуденба, хесанта, даровал черни для глаз, хвосты жираф, большую груду ладана, слоновьи клыки, охотничьих собак, обезьян и всякое прекрасное добро. Погрузил я всё на судно и распростёрся ниц, чтобы воздать ему хвалу. Тогда сказал он мне: «Вот достигнешь ты царского подворья через два месяца. Обнимешь ты детей своих и помолодеешь в царском подворье и там же будешь погребён». Тогда спустился я к берегу, туда, где стояло судно, и окликнул людей, которые были на нём. И воздал я хвалу владыке этого острова, и моряки на судне - также. И двинулись мы на север, к подворью царя. Достигли мы царского подворья через два месяца, как предсказал змей. Тогда я предстал перед царём и принёс ему дары, которые доставил с того острова. И тогда царь воздал мне хвалу перед Советом страны, и удостоен я был звания «спутник царя», и вознаграждён подначальными людьми.
Вот как я причалил счастливо к земле, после того как испытал всё, что довелось испытать. И вот ты видишь меня. Слушай же меня, ибо хорошо внимать людям». Сказал он мне: «Не хитри, друг! Кто даёт воду птице на заре, перед тем как зарезать её поутру?»
[Колофон:] Доведено сие от начала до конца - как было найдено написанным в писании писца, искусного пальцами своими, сына Амени, Аменаа,- да будет он жив, невредим и здрав!