Мореходные рассказы. Дзюдо и дзю после
Содержание
Всё же правильно выскажет мне после мореходки Валик Довгань: «Ты мягкий, словно пластилин».
Мягкость помогла мне нажить второго врага, и потерять одного друга.
С выданным бушлатом и тёплой фланкой я справился быстро и качественно. Не просто пришил погоны и шеврон, а сделал окантовку из белой пластиковой трубки. Всем вдруг захотелось такую же. Кому-то показал, кому помог, а Женька Пешохин так заморочил голову, что я пообещал ему сам пришить погоны и шеврон.
Пешохин три года отслужил во флоте. Стройный красавчик обладал медвежьей силой. Периодически мы все мерились на руках, или как бы сейчас сказали, занимались армрестлингом. Я бывало побеждал в таких схватках. Во всяком случае, никогда быстро не сдавался. Но однажды оказался напротив Женьки и он мгновенно и намертво пригвоздил мою руку к столу, хотя внешне совсем не походил на силача.
Обещание я выполнял нехотя и под давлением. Семнадцатого октября, когда выдали осеннюю форму, не успел пришить Женьке погоны на фланку, и на следующий день пришлось делать это наскоро.
А позже Женька предъявит мне претензии. Желая отвязаться от него, я скажу, что не нанимался работать бесплатно, и он заплатит рубль. Другого же повода увильнуть я не найду.
Не желая больше никому помогать в вопросе подшивки, назову ту же цену Сане Сирченко. И Саня, конечно, откажется. И обидится. Обидится так, что наша дружба прекратится навсегда.
Пятого ноября конфликт с Женькой примет новый оборот. Будут угрозы физического воздействия, и, вспомнив, как легко он уложил мою руку, я почувствую под ложечкой гадкое чувство страха. Никто кроме меня этого не заметит, но в сердце появится противный холодок.
А двадцать второго ноября Глеб поставит вопрос о Пешохине перед группой. Кроме меня его никто не поддержит. Возможно, опасаясь Женькиных кулаков.
В январе 1987 года Женька помериться силами со старшиной первой группы Толиком Кавицким. И добрый увалень Толя пригвоздит его руку к столу сразу без видимых усилий. И пред нами явится воплощённый страх. Пешохин побледнеет, коленки его мелко задрожат, на лбу выступит заметная испарина. А из моего сердца, наконец, исчезнет холодок.
Потом, в марте, мы с Толиком от нечего делать проведём схватку в спортзале. Меня выручит многолетний опыт борьбы в секции дзюдо, и поединок закончится вничью, хотя, судя по всему, достанется нам обоим.
Через пару дней после схватки, чтобы хоть чем-то досадить, Женька сделает предположение о моей нелёгкой службе, а я пошлю его в путешествие. И сей персонаж окончательно выпадет из сферы моих интересов.
Умейте всем страхам
В лицо рассмеяться.
Лишь собственной трусости
Надо бояться.
продолжение следует...
Всё же правильно выскажет мне после мореходки Валик Довгань: «Ты мягкий, словно пластилин».
Мягкость помогла мне нажить второго врага, и потерять одного друга.
С выданным бушлатом и тёплой фланкой я справился быстро и качественно. Не просто пришил погоны и шеврон, а сделал окантовку из белой пластиковой трубки. Всем вдруг захотелось такую же. Кому-то показал, кому помог, а Женька Пешохин так заморочил голову, что я пообещал ему сам пришить погоны и шеврон.
Пешохин три года отслужил во флоте. Стройный красавчик обладал медвежьей силой. Периодически мы все мерились на руках, или как бы сейчас сказали, занимались армрестлингом. Я бывало побеждал в таких схватках. Во всяком случае, никогда быстро не сдавался. Но однажды оказался напротив Женьки и он мгновенно и намертво пригвоздил мою руку к столу, хотя внешне совсем не походил на силача.
Обещание я выполнял нехотя и под давлением. Семнадцатого октября, когда выдали осеннюю форму, не успел пришить Женьке погоны на фланку, и на следующий день пришлось делать это наскоро.
А позже Женька предъявит мне претензии. Желая отвязаться от него, я скажу, что не нанимался работать бесплатно, и он заплатит рубль. Другого же повода увильнуть я не найду.
Не желая больше никому помогать в вопросе подшивки, назову ту же цену Сане Сирченко. И Саня, конечно, откажется. И обидится. Обидится так, что наша дружба прекратится навсегда.
Пятого ноября конфликт с Женькой примет новый оборот. Будут угрозы физического воздействия, и, вспомнив, как легко он уложил мою руку, я почувствую под ложечкой гадкое чувство страха. Никто кроме меня этого не заметит, но в сердце появится противный холодок.
А двадцать второго ноября Глеб поставит вопрос о Пешохине перед группой. Кроме меня его никто не поддержит. Возможно, опасаясь Женькиных кулаков.
В январе 1987 года Женька помериться силами со старшиной первой группы Толиком Кавицким. И добрый увалень Толя пригвоздит его руку к столу сразу без видимых усилий. И пред нами явится воплощённый страх. Пешохин побледнеет, коленки его мелко задрожат, на лбу выступит заметная испарина. А из моего сердца, наконец, исчезнет холодок.
Потом, в марте, мы с Толиком от нечего делать проведём схватку в спортзале. Меня выручит многолетний опыт борьбы в секции дзюдо, и поединок закончится вничью, хотя, судя по всему, достанется нам обоим.
Через пару дней после схватки, чтобы хоть чем-то досадить, Женька сделает предположение о моей нелёгкой службе, а я пошлю его в путешествие. И сей персонаж окончательно выпадет из сферы моих интересов.
Умейте всем страхам
В лицо рассмеяться.
Лишь собственной трусости
Надо бояться.
продолжение следует...