Европейская борьба с православием
В Ноябре 2016 года Европарламент принял скандальную резолюцию «Об информационной политике ЕС в противодействии направленной против него пропаганды третьих сторон», составленную депутатом Европарламента от Польши Анной Фотыгой.
Издание «Завтра» сообщило, что в списке основных информационных угроз Евросоюзу и его партнерам в Восточной Европе в резолюции значатся агентство Sputnik и телеканал RT, фонд «Русский мир», подведомственное российскому МИДу федеральное агентство, а также Русская Православная Церковь. Кроме того, парламентарии отнесли к угрозам ЕС трансграничные общественные и религиозные группы, социальные сети и интернет-троллей.
Депутат от Чехии Яромир Штетина, являющийся журналистом, как мог, разъяснил цели данного мероприятия: «Мы находимся в состоянии войны, и эта война - с Россией, многие еще не понимают, что слово сильнее оружия [...] Пора проснуться, ибо если мы проиграем эту войну, то мы потеряем наш Евросоюз».
Характерным маркером стало освещение многими европейскими изданиями открытия в октябре 2016 года Российского духовно-культурного центра в Париже. Так, Николя Энен, французский журналист и автор книги «Русская Франция: расследование о сетях Путина», в интервью заявил, что «этот проект представляет настоящую угрозу для национальной безопасности», так как центр, по его мнению, будет заниматься исключительно шпионажем, а место выбрано специально поближе к «наивным французским политикам».
Давление на православную церковь оказывается не только в Западной Европе. Памятен широкий общественный резонанс, который вызвали слова белорусского митрополита об отсутствии необходимости в выделении национальной православной церкви. Павел Северинец (сопредседатель партии «Белорусская христианская демократия»), комментируя слова главы БПЦ, отметил: «Он до сих пор не разбирается в специфике православия в Белоруссии. Ему кажется, что православие, которое появилось в Москве, и православие в Белоруссии - это одно и то же. На самом деле православие здесь более старое, более демократическое и открытое для других вероисповеданий, чем российский вариант, склонный к ксенофобии и шовинизму». О тоне дискуссии, разразившейся в белорусских соцсетях, лучше умолчать. Лишь вмешательство Александра Лукашенко позволило сгладить всплывшие противоречия, однако проблема никуда не ушла: церковный вопрос может быть использован белорусскими националистами тем же способом, каким это уже реализовано на Украине.
Беспрецедентное давление на православную церковь и подчинение ее ультранационалистическим интересам, осуществляемое в Украине, всем известно. Однако европейские политики и правозащитники предпочитают не вмешиваться в этот процесс, тем более что происходит он в их интересах и при их молчаливой поддержке.
Стремление к разрыву социокультурных связей некогда единого русского (сформировавшегося под воздействием православной традиции), а вместе с тем и культурно близких ему народов, это одна из причин европейского давления на православную церковь. Необходимо понимать, что материальные методы воздействия ситуативны в историческом масштабе, они носят тактический характер. Чтобы внести по-настоящему серьезные противоречия, разорвать и разнонаправить единую общность, необходимо духовно-культурное воздействие. Род Дреер в статье с характерным названием «Война как конфликт культур» отметил: «Есть множество свидетельств того, что в большинстве своем восточные европейцы, которые Россию боятся, в вопросах культуры разделяют скорее позиции Кремля, чем Америки. Грузия, где ненависть к русским в целом и к Путину в частности сегодня повсеместна, продолжает при поддержке Православной Церкви оказывать глубокое и обширное сопротивление правам ЛГБТ и феминизму, то же самое можно сказать и о Молдавии, где серьезно опасаются не только российского вторжения, но и западных общественных ценностей. К тому же ни одно из упомянутых противодействий не ограничивается востоком Европы. Их можно найти и в Центральной Европе, между членами НАТО и ЕС».
Однако Европа (и коллективный Запад в целом) не только вмешивается в российскую сферу влияния, но и боится ответного влияния, тем более серьезные основания для этого существуют именно сейчас. О «Закате Европы» мы слышим уже без малого столетие (как бы это ни было иронично, Шпенглера вспомнить самое время), и о материальном упадке Европы говорить не приходится. Однако духовный кризис продолжается и приобретает новые очертания.
Столь обожаемый западным истеблишментом процесс глобализации, на который они возлагали огромные надежды, начинает давать сбои (выборы в США тому пример). Писательница Елена Чижова в швейцарском издании написала об этой ситуации: «Американские выборы показали, что не только русские (из которых, действительно, многие живут за чертой бедности) обижены до боли в сердце, потому что глобализированный мир уже больше не их мир, потому что сосед ездит на определенной марке машины или - более обобщенно - потому что их надежды лопнули и их жизнь пошла прахом. (…) Дональд Трамп возглавил восстание разочарованных, которые чувствовали себя обманутыми политическим истеблишментом. (…) В какой степени это скажется на Западной Европе? На этот вопрос пока нет никакого ясного ответа. Но тот факт, что “белая шваль” (против “House of Cards”) и homo sovieticus (против “проклятых либералов”) выступили почти одновременно, говорит о том, что описанное Ортегой-и-Гассетом восстание масс как таковых было успешным. И освободило путь для бунта “глубоко оскорбленных масс”».
Православные традиционные ценности противоположны глобалистскому мультикультурализму. В России такая традиционность медленно, но все более утверждается, и на этот процесс с волнением смотрят в Европе. Эти чувства противоречивы, часть элиты смотрит с тревогой, а часть - с надеждой на восстановление растворяющегося влияния. Речь идет о старых европейских элитах, ориентированных на Ватикан (и у этих элит огромное число последователей не только в Европе).
На протяжении длительного периода после разветвления христианства, католики и православные находились, казалось бы, в неразрешимом конфликте. Однако наступило время, когда о многих противоречиях приходится забыть. И необходимость в этом сближении больше у католиков - мировоззренческий кризис и атака глобалистов сказались на их религии куда серьезнее, чем на православии, влияние которого только крепнет.
Стремление к сближению с православием у старых континентальных элит (соответственно и усиление противодействия со стороны элит глобалистских) обусловлено также массовым наводнением Европы беженцами. Духовная элита Европы просто не имеет существенных методов противодействия этому напору - ведь исторически европейская культура не имела направленности на «сожительство» с иной общностью, она ее всегда уничтожала или подчиняла. Нет понимания, как уживаться с таким количеством озлобленных, не желающих встраиваться в европейское культурное пространство мусульман (зачастую уже радикальных в отношении порядков царящих в новой для них среде). Контакты католиков и РПЦ с европейской стороны обозначены для поиска понимания выхода из ситуации. Просто пока ситуацию удавалось сдерживать, что-то замалчивать, идти на уступки в ущерб интересам собственного населения. Но вечно так продолжаться не может, тем более ситуация усугубляется с приездом все новых исламистов. В России же православие, ислам и другие культурные общности соседствуют достаточно долго. Эти контакты вызывают негативный всплеск в СМИ - глобалисты пытаются не допустить конструктивного взаимодействия. Западная интеллигенция старается вызвать отторжение православия у западного обывателя. Взаимодействие различных культурных групп в России западные пропагандисты пытаются выставить в негативном гротескном виде.
Помимо этого, Европа просто боится всего, что ассоциируется у них с набирающей популярность и влияние путинской Россией (а православная церковь в мире отождествляется, прежде всего, с В.В. Путиным. Так, Эйдзи Фурукава полагает: «Многие эксперты считают, что РПЦ - это один из органов администрации Путина. В 2011 году в Кремле появилась резиденция патриарха Кирилла, который считает власть президента Путина божественным чудом»). Кризис, переживаемый Европой, породил запрос на сильные личности в политике, что мы и наблюдаем на предвыборной гонке во Франции, недавних выборах в Австрии и т.д. Ситуацию кое-как еще удается удержать, но своими запретами и активной антироссийской пропагандой Европа только играет на рост популярности В.В. Путина. Французская исследовательница Сесиль Вессье пишет: «О Путине как таковом мало говорят, но на фоне возникающего ощущения того, что Запад загнивает и находится в опасности, Россия представляется внушающей доверие, стабильной и сильной державой, гарантом традиционных ценностей».
Мир находится в жестком противостоянии глобалистов и традиционалистов, причем эта борьба выливается иногда в неконтролируемые результаты. Так, на Востоке возник феномен ИГИЛ (террористическая организация запрещена на территории Российской Федерации), когда в противостоянии агрессивному глобалистскому давлению люди ищут простых решений, не понимая чудовищности последствий.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
Убийство Ким Чен Нама было выгодно только Западу и его сателлитам
Россия как серьезный геополитический игрок не могла оказаться за бортом этого противостояния, в котором она выступает как носитель традиционных ценностей, основанных на православии. Это вызывает агрессивные действия в отношении РПЦ, главное их которых - информационная война. Причем эта война идет не только в западном информационном пространстве, но и в окружающем нас поле, и даже в самой России. Нельзя утверждать, что виновниками периодических медиа-атак на церковь являются исключительно зарубежные силы и их агенты влияния (хотя они свою работу добросовестно выполняют, хоть и не всегда эффективно). В России идеологическое гражданское противостояние разжигается и поддерживается, прежде всего, внутренними силами догматиков и фанатиков различных политических направлений, как правых, так и левых. Причем на Западе многие видят бесперспективность этих мировоззренческих баталий внутри России, а у нас стараются не замечать, настаивая исключительно на своей точке зрения и не слыша оппонента. Как пишет обозреватель “Neue Zürcher Zeitung” Йорг Химмельрайх: «Несмотря на то, что в эпоху СССР положение церкви было плачевным, уже в 1988 году, в тысячелетие крещения Руси, она вновь получила признание государственной власти. Однако даже советский коммунизм носил черты православия. В конце концов, он был не чем иным, как русским православием, но политически оформленным и светским: мессианское ожидание Третьего Рима соответствовало коммунистической идее освобождения».
Именно в силу этих причин к России приковано особое внимание во всех странах мира. И эта совокупность обстоятельств, как бы пафосно это ни прозвучало, позволяет говорить о том, что Россия может дать совершенно новый ответ на глобальный вопрос о будущем человечества, а также о том, что за нападками на РПЦ стоит нечто большее, чем пресловутая борьба с «путинской пропагандой».
via