Скифские боги и мифы
Оригинал взят у tar_s в Скифские боги и мифы
Богиня Огня Табити-Веста - Великая Богиня скифов
Великая Богиня Табити - Веста - основное божество скифов. Предмет поклонения скифов - стихии. Табити-Веста у скифов считалась богиней огня и, как предполагают исследователи, животных. Она единственная, что фигурирует в их искусстве. Ей приносили клятвы. Она главенствовала при причащении, а так же помазании вождей.
Исследователь Ростовцев обнаружил, что на юге России ей поклонялись еще задолго до того, как появились здесь скифы. Статуэтки, изображавшие Богиню огня Табити-Весту, были широко распространены в бронзовом веке по всей территории, что лежит между Днепром и Уральскими горами. Найдено большое сходство между фигурками, обнаруженными на указанной территории, и изображениями божества, найденными в Эламе - государстве, что находилось на территории юго-западного Ирана, а так же в Вавилоне и Египте. Фигурки Великой Богини, найденные в Крыму, датируются не ранее IХ в.до н.э. Эта богиня изображалась стоящей с ребенком на руках. Она собой олицетворяла Богиню плодородия и материнства у скифов. Скифы считали ее своей защитницей.
Этот культ так же широко был распространен и на Кавказе. Там Табити-Веста почиталась как охранительница племен мореходов, которых греки называли аргонавтами. Эти народы, а скифы с Таманского полуострова в особенности, были возмущены вторжением на свои берега чужаков и находили необходимым приносить в жертву своей Великой Богине всех моряков с Ионии, которых только им удавалось взять в плен. И их искусстве она порой изображается в виде женщины-полузмеи, иногда стоящей, или сидящей между своими тотемными животными - вороном и собакой, а когда-то ведущей беседу с вождями, что ее сопровождают.
Если обратить внимание на то, что скандинавский бог Один так же имеет в качестве тотемных животных волка и ворона, то можно предположить, что на определенном этапе древнюю Богиню-Женщину мужчины не захотели иметь в качестве своего верховного Божества и заменили образ женский мужским. При этом многие детали веры перешли по наследству от Богини Весты к Богу-мужчине. Наверняка, если углубиться в изучение и сопоставление культов разных народов, многие детали станут перекликаться, и это поведает нам о едином источнике знаний. Но оставим это специалистам.
А скифы помимо Великой Женской Богини поклонялись еще Папию-Юпитеру, богу воздуха, Апи-Феллус, богине земли, Гейтосиру-Аполлону, богу солнца и Аргимпасе-Венере, богине луны.
Кроме названных божеств, царские скифы почитали бога воды Тамумаса-Нептуна и, как предполагает Геродот, приносили скот в жертву Марсу и Геркулесу. И им же еще и каждого сотого пленника.
По признанию Геродота, он удивлен был тем, что у скифов отсутствовали изображения богов, а так же храмы, им посвященные. Были лишь скромные акропли, и те найдены лишь в поздний период в скифских городах. Во всяком случае пока не удалось найти культовых мест или предметы, связанные с проведением религиозных церемоний.
Вместо храмов и святынь скифы расточали благовония. Они окуривали благовониями могилы умерших своих, и так глубоко почитали и заботились о захоронениях, что, подобно китайцам, готовы были даже жизнью платить, если это требовалось для сохранения покоя мертвых.
Однако, не смотря на это, всегда находилось немало охотников разграбить богатые скифские захоронения. И мало найдилось могил, которые не подверглись грабежам.
Источник
Мифологические образы в скифо-сарматской культуре
Изображения скифских божеств.
Поскольку скифы, видимо, не имели своей письменности, мы вынуждены обращаться к античным источникам, наиболее важным из которых является 4 книга "Истории" Геродота, где перечислены семь божеств скифского пантеона и изложены две версии легенды о происхождении скифов - единственного сохранившегося целиком скифского мифа. Вариант этого же мифа дан также Диодором Сицилийским. "В состав пантеона по данным Геродота входило семь божеств, что отражает древнюю индоиранскую традицию. На высшей ступени иерархии находится Табити, на средней - Папай и Апи, на низшей - Ойтосир (Гойтосир), Аргимпаса (Аргимпаса) и два божества, скифские имена которых Геродотом не названы. Все эти боги отождествлены у Геродота соответственно с Гестией, Зевсом и Геей, Аполлоном, Афродитой Уранией, Гераклом и Аресом. Согласно Геродоту, самое могущественное и многочисленное из скифских племен - т. н. скифы царские - поклонялось и Посейдону, который у них именовался Тагимасад (Тагимасад).
<...> Божества среднего и отчасти низшего уровня фигурируют и в т. н. легенде о происхождении скифов. Наиболее полно этот миф изложен Геродотом в первой версии. В необитаемой земле, позднее получившей название Скифия, от брака Зевса и дочери Борисфена (Днепра) рождается первый человек - Таргитай. Три его сына становятся родоначальниками различных частей скифского народа <...> При сыновьях Таргитая с неба падают золотые предметы - плуг с ярмом, секира и чаша. При попытке двух старших братьев приблизиться к ним золото воспламеняется, но с приближением младшего огонь гаснет, и Колаксай овладевает священными атрибутами. Это воспринимается как знамение. Колаксай и его потомство становятся владыками Скифии. Колаксай делит Скифию на три царства между своими сыновьями, причем в наибольшем из них хранится священное золото, которому скифские цари ежегодно приносят жертвы. С этими реликвиями связан, согласно Геродоту, какой-то ритуал, воспроизводимый на ежегодном скифском празднике: человек, заснувший с ними под открытым небом, менее чем через год неизбежно умирал.<...> По Диодору, супругой Зевса становится рожденная землей дева, имеющая ниже пояса змеиное тело. Среди потомков их сына Скифа названы братья - Пал и Нап <...> Иначе излагается этот миф во второй геродотовой и в эпиграфических версиях. Главное действующее лицо, отождествленное с Гераклом, приходит в Скифию после совершения ряда подвигов. По Геродоту, утомленный герой засыпает, и в это время у него пропадают лошади. Отправившись на поиски, Геракл обнаруживает пещеру, в которой обитает фантастическое существо - полуженщина-полузмея. Она сообщает, что лошади похищены ею, и соглашается вернуть их лишь при условии, что герой вступит с ней в брачную связь. От этого союза рождаются три сына - Агафирс, Гелон и Скиф, родоначальники одноименных народов, обитавших в Причерноморье. Геракл, уходя из Скифии, оставляет супруге один из двух своих луков и пояс с прикрепленной к нему чашей и ставит условие, чтобы по достижении сыновьями зрелости они попытались натянуть этот лук и опоясаться этим поясом. <...> Победителем в этом испытании становится младший брат Скиф, от которого ведут свой род. 1997. скифские цари." (Мифы народов мира. Т. 2, с. 446 - 447). Отождествление Колаксая с Гераклом указывает на то, что родоначальник скифских царей принадлежит к типу Культурного Героя.
Данные литературных источников может дополнить великолепное скифское искусство. Оно прошло несколько этапов своего развития. Д.С. Раевский дает следующую периодизацию скифского искусства: 1) эпоха великих походов в Переднюю Азию - 8 - 7 вв. до н. э.; 2) эпоха самостоятельного развития - 6 - 5 вв. до н. э.; 3) эпоха греческого влияния - с 5 в. до н. э.
Начальный период характеризуется появлением в искусстве скифов первых антропоморфных изображений (под влиянием ближневосточных цивилизаций). Это украшения ножен меча из Мельгуновского кургана - крылатые гении около деревьев (типично месопотамский сюжет) и келермесский серебряный ритон. Последний представляет для нас особенный интерес. Здесь изображен кентавр, несущий на плече дерево с привязанной к нему тушей оленя (ил. 36.а). Этот мотив присутствует в фольклоре современных ираноязычных осетин, где способность нести на плече самое большое дерево с тушей оленя выступает как показатель физической мощи героя. Поразительно, но аналогичный сюжет мы находим в искусстве этрусков в качестве украшения вазы (ил. 36.б). На келермесском ритоне с кентавром соседствует герой, борющийся со львом (Геракл?). На этрусской вазе также показан человек со стрелой, видимо атакующий с тыла двух- или трехголового пса (Цербера?), который в свою очередь то ли подает лапу кентавру, то ли нападает на него. Другого такого же кентавра сзади терзает лев. И келермесский и этрусский кентавры сходны даже в деталях.
Интересно, что некоторые этрусские фрески и з гробницы в Кампании (ил. 36.в) изображают крылатого сфинкса, терзаемого львом точно таким же образом. Здесь уместно вспомнить, что "Марес, праотец Авсонидов, которых Элиан, наряду со многими авторами, считал автохтонным, древнейшим народом Италии, был кентаврообразным существом (Этруски и Средиземноморье, 1990, 123). У италиков Марс, а точнее Мамерс (Мармар, Март) был очень значительным божеством. Судя по Игувинским таблицам 3 - 2 вв. до н. э. он изначально покровительствовал земледелию и ничего общего не имел с греческим Аресом. "С его культом был связан обычай ver sacrum ("священной весны"), засвидетельствованный у пиценов, френтанов, сидицинов, апулов, вестинов, пелигнов, марруцинов, марсов, умбров, вольсков, эквов и герников (Plin. Nat. host. 3 - 110; Strab. 5 - 4,2; Verg. Aen.7 - 750): во время грозившей опасности племя давало обет Мамерсу (Марсу) принести в жертву молодняк скота или младенцев для отвращения бедствия. Младенцев, в отличие от молодняка животных не убивали, а по достижении совершеннолетия выселяли за пределы территории племени. Их именовали сакранами (от ver sacrum), или мамертинцами (от имени Мамерса)" (Мифы народов мира, 1998. т. 1, с. 578). Выселившиеся таким образом молодые люди были, естественно, вынуждены мечом добывать себе место в жизни. То есть мы видим путь, следуя которым аграрное божество произрастания и плодовитости превратилось в военное. (Кстати, наемники-мамертинцы сыграли немалую роль в предримской истории Сицилии). Однако длительное время италики сохраняли изначальное понимание Мамерса как Бога Земных Сил. Самниты - главные противники Рима в Италии, чеканили монету, с изображением быка - священного животного Мамерса, попирающего ногами римскую волчицу. (Интересный пример инверсионного использования в политических целях популярнейшей иконографической схемы терзания травоядного хищником). Здесь сказалась память о том, что волк есть извечный противник Бога Земных Сил и приспешник Бога Грома. Римляне, как известно на первое место в своей идеологии поставили Юпитера, который хотя и был Богом Ясного Неба, но (подобно аналогичным божествам ряда средиземноморских народов - этрусскому Тину, греческому Зевсу) слился с Богом Грома в единый образ. Самниты, напротив, больше чтили Мамерса и шли в бой, одев шлемы с изображением рогов священного быка (вспомним ритуальные рогатые шлемы народов бронзового века, а также кельтов и древних германцев). Их в этой борьбе поддерживали кельты. Возможно, речь шла о двух различных путях развития древней Европы.
Этрусский вариант Мамерса назывался Марис, но, по-видимому, он не был рогат а представлялся в виде кентавра или сфинкса - древний образ, который предки этруссков - пеласги и тиррены вынесли из Восточного Средиземноморья. Возможно, это другой иконографический вариант Бога Земных Сил, что косвенно подтверждается греческим мифом о Хироне. Благочестивый кентавр Хирон был воспитателем многих героем (Тесея, Ясона, Диоскуров), бога врачевания Асклепия и другом Геракла и Прометея, находясь в оппозиции Зевсу (данная коллизия соответствует тесным отношениям Бога Земных Сил и Культурного Героя). Обращают на себя внимание и крылатые быкообразные существа с человеческими головами, представленные на "пропилеях Ксеркса". По мнению К. В. Тревер (которое поддерживается многими исследователями) здесь даны изображения Гопатшаха - полубога, покровителя крупного рогатого скота и легендарного царя древнеиранской мифологии (Тревер, 1940, т. 2). Образ кентавра-сфинкса скифы могли позаимствовать там же, где и предки этрусков и древних персов - в искусстве Передней Азии, во время великих переднеазиатских походов. Отсюда удивительное иконографическое сходство, легшее на общую индоевропейскую идеологическую основу.
После прекращения походов в Переднюю Азию, которое было вызвано созданием там великой персидской монархии, наступил период относительно независимого развития скифского искусства. Он характеризуется почти полным исчезновением антропоморфных изображений и замещением их "звериным стилем". Раевский считает, что это было связано с прекращением контактов с восточными цивилизациями, греческие же города на побережье Черного моря еще только возникали. Кроме того, звериные образы легче поддаются переосмыслению и приведению в соответствие со своей мифологической системой. (Раевский, 1985, 104-106). "...Животные в течение длительного времени служили некоей наглядной парадигмой, отношения между элементами которой, могли использоваться как определенная модель жизни человеческого общества и природы в целом (прежде всего в аспекте плодородия и цикличности)". (Мифы народов мира, 1998, т.1, 440). Согласно данным А. И. Шкурко, из 843 изображений 7-6 вв. до н. э. звериного стиля лесостепной зоны копытные (олень, горный козел, баран, лошадь) представлены 537 раз; хищные звери (преимущественно кошки) - 103 раза; птицы (в основном хищные) - 162 раза. (Шкурко, 1975, 9). То, что хищный зверь часто замещался хищной птицей связано с представлением о нахождении потустороннего мира одновременно в небе и под землей (Раевский, 1985). Эта мысль Раевского подкрепляет упоминавшиеся выше соображения А. Голана о том, что владыка подземного мира, имея облик хищного зверя, поднимался в небо к своей супруге, Великой Богини в образе орла. Как показывает настоящее исследование, и орел и зверь в более поздние времена связаны с Громовержцем.
"Заслуживает при этом внимания, что грифон в трактовке греко-скифского искусства - это
существо сочетающее в себе черты хищной птицы и льва, т. е. зооморфных олицетворений обоих потусторонних миров - верхнего и нижнего<...> "этот" мир, мир смертных, символизируемый копытным противостоит "иному" миру, миру смерти в его различных ипостасях." (Раевский, 1985, 150). Следовательно, мы можем трактовать многочисленные изображения терзаний травоядных хищниками в скифском искусстве как отражение все той же коллизии борьбы Бога Земных Сил и Громовержца (сквозь черты последнего просвечивает древний образ властелина подземного мира).
Особую роль в произведениях звериного стиля играл олень (ил. 37.). "Олень с подогнутыми ногами, посвященной Великой Богине, получил самостоятельное значение, был осмыслен как изображение тотема скифов" (Членова, 1962, 195). Членова говорит о распространении оленьих мотивов далеко на восток с 6-5 вв. до н. э., связывая его со скифским влиянием, и отмечая, что в послескифскую эпоху изображения оленей вновь почти полностью исчезают на этом пространстве (см. там же, с, 194-195). Действительно, Минусинская котловина и Алтай дают интересный материал. В первом Пазырыкском кургане (алтайские степи), на одной из захороненных лошадей была маска, увенчанная оленьими рогами, сделанными из кожи. Конь сменил оленя, но представление о том, что последний должен сопровождать человека в загробный мир осталось. (Вспомним Голана). И тотемное значение оленя, и его роль проводника в загробный мир - все это чрезвычайно важно и подтверждает трактовку данного образа как воплощения Культурного Героя. По В. И. Абаеву, скифы толковали оленя как свое тотемное животное, чем и объясняется его популярность в искусстве. В. И. Абаев сопоставляет термин "саки" с осетинским "sag" - "олень" (от иранского Saka - "Развилка", "ветвь", "сук", "рог. Другая гипотеза, правда, связывает этноним саков (близких родичей скифов) с индоиранским "кшатра" - обозначение сословия воинов). Ярким примером оленного тотемизма служит саамская легенда о Мяндаше - человеко-олене. Следует вспомнить и об оленьих рогах Цернунна, и о хеттском "боге на олене" Рунда.
Любопытно, что на юго-восточном побережье Испании найдены каменные изваяния оленей, сделанные древними иберами, причем все в той же жертвенной позе - с подогнутыми ногами. (Там же найдены и изображения сфинксов - религия иберов принадлежала средиземноморскому кругу).
С конца 5 в. н. э. образ человека вновь появляется в скифском искусстве, достигая в 4 в. до н. э. широкого распространения (что Раевский правомерно связывает с возрастающим греческим влиянием - Раевский, 1985). Отметим, что в это же время расцвело антропоморфное искусство Фракии, а несколько ранее - Этрурии. Благотворное, в целом, воздействие Греции стало катализатором для выражения соседними варварскими народами собственных (но генетически родственных) идей. Впрочем, кое-что скифы просто заказывали у греков, как, например, электровый сосуд из кургана Куль-Обы (ил. 38.), или серебряный сосуд из Частых курганов (ил. 39.). Греческие мастера, несомненно, выполнили работу с глубоким знанием не только этнографии, но и мировоззрения скифов. Здесь мы возвращаемся к генеалогической легенде скифов об испытании, завещанном Гераклом своим сыновьям. "Существует гипотеза, что миф об этом испытании представлен на ритуальных сосудах из скифских курганов: на сосуде из Куль-Обы изображены последствия попытки каждого из братьев натянуть отцовский лук, а на сосуде из Частых курганов - вручение младшему из сыновей отцовского лука как символа власти и изгнание двух старших." (Мифы народов мира, 1998, т. 2, 448). Представляет интерес пластина из Сахновки, на которой показан, по мнению Д. С. Раевского, следующий - несохранившийся в записях эпизод мифа: братья Колаксая пьют из одного ритона и клянуться погубить его. (Раевский, 1977, 116). Знаменитый гребень из кургана Солоха, выполненный также греческими мастерами, в таком случае, демонстрирует финал легенды. Всадник вместе с пехотинцем (изгнанные братья) сражаются с одиноким скифом (Колаксай), под которым убит конь (там же, с. 117). Неизбежность гибели Колаксая Раевский выводит из следующих соображений. Во-первых, уже упоминавшийся уже скифский ритуал. "Представляется вполне оправданным, мнение М. И. Артамонова и Ж. Дюмезиля, что персонаж, который засыпает с золотыми реликвиями, и затем обрекается на скорую смерть, является лицом, замещающим в ритуале реального скифского царя. Следовательно, происходящие с ним события имитируют то, что было "вначале" - судьбу первого обладателя священного золота, Колаксая". (Там же, с. 111). (Здесь мы видим обряд, восходящий к подлинному ритуалу убиения священного царя, прекрасно описанный Дж. Фрэзером в его знаменитой "Золотой ветви". Здесь следует добавить, что сцена, изображенная на гребне, является как бы антропоморфным вариантом темы "терзания").
Во-вторых, Раевский проводит закономерную аналогию с сюжетом из персидского эпоса "Шахнамэ". (Там же, с. 115). Фаридун, основатель легендарной династии иранских царей, получил власть, убив трехголового тирана Заххака. Состарившись, он разделил царство - фактически мир, между тремя сыновьями. Салму достались Рум и запад, Туре - Чин и Туран. Младший Ирадж получил лучшую долю - Иран и Арабистан. Тогда старшие братья из зависти убили его (идеологическое обоснование вражды Ирана и Турана).
Здесь уместно вспомнить, что среднеперсидское "Фаридун" в более древней авестийской традиции звучало как "Траэтаона". А в первой геродотовой версии генеалогической легенды прародителем скифов был Таргитай. К тому же, греки могли исказить произношение скифского имени, которое в оригинале вероятно было более похоже на "Траэтаона".
Авестийский Траэтаона весьма близок к ведийскому Трите. (При этом в "Авесте" есть и собственный Трита - вследствии расщепления некогда единого образа. Этот Трита был великим целителем, изгнавшим из мира недуги. Он третьим выжал золотой сок хаомы - священного растения и у него родился могучий сын Керсаспа, "палиценосец", победивший множество драконов и демонов (Рак, 1998, 214 - 215). Ведийский же Трита древнее. Отдельные обрывки мифов дают интересные сведения об этом загадочном индийском божестве. Вот Трита, находясь на дне глубокого колодца, взывает о помощи. Или он берет на себя вину за убийство Индрой трехголового дракона Вишварупы. Полагают, что в более раннем варианте Вишварупу сразил сам Трита. Этому образу близок древнегреческий Тритон и особенно герой русских сказок Иван Третий (Иван Третьяк, Иван Водович), который победив трехглавого змея, оказывается в колодце - "ином мире" по вине братьев. (Мифы народов мира, 1998. т. 1, 530 - 531). Третий побеждает тройственного - древняя индоевропейская мифологема (ил. 40.). Она многое добавляет в нашем понимании мифологии Культурного Героя.
Не случайно и замещение Таргитая Гераклом во второй геродотовой версии. Геракл также побеждал трехглавых чудовищ - Цербера, трехтелого великана Гериона. Возможно, последнего герой сразил перед тем, как встретил Змееногую богиню. По крайней мере, согласно Геродоту, Геракл пришел к Апи, гоня быков Гериона.
Змееногая богиня с которой Геракл вступил в брак отождествляется с Апи скифского пантеона. То, что в первой версии Геродота она (под именем Борисфены становится женой Зевса - Папая и матерью Геракла, не должно удивлять. Инцестуозный отношения типичны для иранских мифологий (Мифы народов мира, 1998, т.2, 447). Но в более широком смысле они характерны для Великой Богини, скифским вариантом которой, несомненно, является Апи. Мы можем видеть ее змееногую фигуру на конском налобнике из кургана Большая Цимбалка (ил. 41.). И здесь опять нельзя не обратиться к этрускам. На их погребальных рельефах Великая богиня, под именем Скиллы, изображена с наиболее полным пониманием ее двойственной, небесно-земной природы - ноги-змеи и крылья
птицы (ил. 42.).
Скифы почитали и другое великое женское божество - Табити. М. И. Артамонов отождествлял ее с Апи. Но у Геродота эти богини упомянуты раздельно, к тому же сравнены: первая с Гестией, вторая с Геей. "Эллинский мир сохранил указания как бы на два "варианта" почитания Гестии, скорее всего отражающие два хронологических этапа развития ее культа. В классическую эпоху богиня эта приобрела специализированный облик божества домашнего очага <...> Литературные же источники сохранили воспоминание о более ранней ступени развития, когда она выступала в качестве старшой среди богов, богини огня, различными функциями которой были роли божества домашнего очага, жертвенного огня (а, следовательно, и молитвы), и наконец олицетворения единства определенного социального организма." (Раевский, 1977, 90). Сцену на золотой бляшке из кургана Чертомлык (4 в. до н. э.) изображающую богиню с зеркалом и мужчину с ритоном как обряд бракосочетания смертного (царя) с богиней. (Там же, с. 98 - 101). Следует добавить, что точки зрения Артамонова и Раевского принципиально не противоречат друг другу и обе эти богини могут представлять две стороны Великой Богини - земную и небесную.
О божественном супруге Апи - Папае известно немногое. Его отождествление с Зевсом-Юпитером как будто говорит, что он был Богом Неба. Имя Папай большинством исследователей толкуется как "отец" и
функция "отцовства" в широком понимании сближает его с такими персонажами, как индийский Дьяус, балтский Диевас, славянский Дий. Но он мог являться и Богом Земных Сил. В пользу этого свидетельствует происхождение от Папая Таргитая - Культурного героя скифов, а также то, что последние почитали особого бога, отождествляемого Геродотом с Аресом.
Скифскому Аресу посвящались огромные алтари-жертвенники из хвороста. На вершине такого алтаря водружался старинный железный меч-акинак, служивший символом божества. Ему приносили в жертву лошадей, рогатый скот и пленных. Меч как мы видели, был характерным оружием Бога Ясного Неба.
Мы рассмотрели скифское искусство согласно периодизации, предложенной Раевским. Но есть одна группа изображений, которая ей не подчиняется (и ученый сам об этом пишет - Раевский, 1985, 135). Это каменные идолы, устанавливаемые на вершине кургана. Они бывают двух видов: стоящие и как бы сидящие на коне (ил. 43.). Идолы изготовлялись с 7 в. до н. э. и данный процесс продолжался и тогда, когда в Скифии господствовал звериный стиль, полностью вытеснивший антропоморфные мотивы изо всех других сфер искусства. Существуют различные толкования этих изображений. Б. А. Рыбаков считает их изваяниями Гойтосира-Даждьбога. (Рыбаков, 1987, 68 - 70). Д. Берчу трактовал идолы юго-западной Скифии как проявления фракийской культуры, с которой связан культ божества-покровителя мертвых. Н. Б. Елагина полагала скифские идолы изображениями умершего царя с символами царской власти. (Елагина, 1959. с, 195). П. Н. Шульц говорил, что ранние изваяния показывали героя-прародителя с признаками мужской силы, средние - военачальника басилевса, поздние - портреты умершего как вместилище его жизненной силы. Наконец А. И. Тереножкин прямо называет скифских идолов изображениями Колаксая. (по Ольховский, Евдокимов, 1994). Все перечисленные суждения не противоречат друг другу и хорошо ложатся в предложенную в данной работе пятичленную схему.
Фанталов Алексей
КУЛЬТУРА ВАРВАРСКОЙ ЕВРОПЫ: ТИПОЛОГИЯ МИФОЛОГИЧЕСКИХ ОБРАЗОВ
Специальность 24.00.01 - теория и история культуры
Диссертация на соискание ученой степени кандидата культурологии
Источник
Богиня Огня Табити-Веста - Великая Богиня скифов
Великая Богиня Табити - Веста - основное божество скифов. Предмет поклонения скифов - стихии. Табити-Веста у скифов считалась богиней огня и, как предполагают исследователи, животных. Она единственная, что фигурирует в их искусстве. Ей приносили клятвы. Она главенствовала при причащении, а так же помазании вождей.
Исследователь Ростовцев обнаружил, что на юге России ей поклонялись еще задолго до того, как появились здесь скифы. Статуэтки, изображавшие Богиню огня Табити-Весту, были широко распространены в бронзовом веке по всей территории, что лежит между Днепром и Уральскими горами. Найдено большое сходство между фигурками, обнаруженными на указанной территории, и изображениями божества, найденными в Эламе - государстве, что находилось на территории юго-западного Ирана, а так же в Вавилоне и Египте. Фигурки Великой Богини, найденные в Крыму, датируются не ранее IХ в.до н.э. Эта богиня изображалась стоящей с ребенком на руках. Она собой олицетворяла Богиню плодородия и материнства у скифов. Скифы считали ее своей защитницей.
Этот культ так же широко был распространен и на Кавказе. Там Табити-Веста почиталась как охранительница племен мореходов, которых греки называли аргонавтами. Эти народы, а скифы с Таманского полуострова в особенности, были возмущены вторжением на свои берега чужаков и находили необходимым приносить в жертву своей Великой Богине всех моряков с Ионии, которых только им удавалось взять в плен. И их искусстве она порой изображается в виде женщины-полузмеи, иногда стоящей, или сидящей между своими тотемными животными - вороном и собакой, а когда-то ведущей беседу с вождями, что ее сопровождают.
Если обратить внимание на то, что скандинавский бог Один так же имеет в качестве тотемных животных волка и ворона, то можно предположить, что на определенном этапе древнюю Богиню-Женщину мужчины не захотели иметь в качестве своего верховного Божества и заменили образ женский мужским. При этом многие детали веры перешли по наследству от Богини Весты к Богу-мужчине. Наверняка, если углубиться в изучение и сопоставление культов разных народов, многие детали станут перекликаться, и это поведает нам о едином источнике знаний. Но оставим это специалистам.
А скифы помимо Великой Женской Богини поклонялись еще Папию-Юпитеру, богу воздуха, Апи-Феллус, богине земли, Гейтосиру-Аполлону, богу солнца и Аргимпасе-Венере, богине луны.
Кроме названных божеств, царские скифы почитали бога воды Тамумаса-Нептуна и, как предполагает Геродот, приносили скот в жертву Марсу и Геркулесу. И им же еще и каждого сотого пленника.
По признанию Геродота, он удивлен был тем, что у скифов отсутствовали изображения богов, а так же храмы, им посвященные. Были лишь скромные акропли, и те найдены лишь в поздний период в скифских городах. Во всяком случае пока не удалось найти культовых мест или предметы, связанные с проведением религиозных церемоний.
Вместо храмов и святынь скифы расточали благовония. Они окуривали благовониями могилы умерших своих, и так глубоко почитали и заботились о захоронениях, что, подобно китайцам, готовы были даже жизнью платить, если это требовалось для сохранения покоя мертвых.
Однако, не смотря на это, всегда находилось немало охотников разграбить богатые скифские захоронения. И мало найдилось могил, которые не подверглись грабежам.
Источник
Мифологические образы в скифо-сарматской культуре
Изображения скифских божеств.
Поскольку скифы, видимо, не имели своей письменности, мы вынуждены обращаться к античным источникам, наиболее важным из которых является 4 книга "Истории" Геродота, где перечислены семь божеств скифского пантеона и изложены две версии легенды о происхождении скифов - единственного сохранившегося целиком скифского мифа. Вариант этого же мифа дан также Диодором Сицилийским. "В состав пантеона по данным Геродота входило семь божеств, что отражает древнюю индоиранскую традицию. На высшей ступени иерархии находится Табити, на средней - Папай и Апи, на низшей - Ойтосир (Гойтосир), Аргимпаса (Аргимпаса) и два божества, скифские имена которых Геродотом не названы. Все эти боги отождествлены у Геродота соответственно с Гестией, Зевсом и Геей, Аполлоном, Афродитой Уранией, Гераклом и Аресом. Согласно Геродоту, самое могущественное и многочисленное из скифских племен - т. н. скифы царские - поклонялось и Посейдону, который у них именовался Тагимасад (Тагимасад).
<...> Божества среднего и отчасти низшего уровня фигурируют и в т. н. легенде о происхождении скифов. Наиболее полно этот миф изложен Геродотом в первой версии. В необитаемой земле, позднее получившей название Скифия, от брака Зевса и дочери Борисфена (Днепра) рождается первый человек - Таргитай. Три его сына становятся родоначальниками различных частей скифского народа <...> При сыновьях Таргитая с неба падают золотые предметы - плуг с ярмом, секира и чаша. При попытке двух старших братьев приблизиться к ним золото воспламеняется, но с приближением младшего огонь гаснет, и Колаксай овладевает священными атрибутами. Это воспринимается как знамение. Колаксай и его потомство становятся владыками Скифии. Колаксай делит Скифию на три царства между своими сыновьями, причем в наибольшем из них хранится священное золото, которому скифские цари ежегодно приносят жертвы. С этими реликвиями связан, согласно Геродоту, какой-то ритуал, воспроизводимый на ежегодном скифском празднике: человек, заснувший с ними под открытым небом, менее чем через год неизбежно умирал.<...> По Диодору, супругой Зевса становится рожденная землей дева, имеющая ниже пояса змеиное тело. Среди потомков их сына Скифа названы братья - Пал и Нап <...> Иначе излагается этот миф во второй геродотовой и в эпиграфических версиях. Главное действующее лицо, отождествленное с Гераклом, приходит в Скифию после совершения ряда подвигов. По Геродоту, утомленный герой засыпает, и в это время у него пропадают лошади. Отправившись на поиски, Геракл обнаруживает пещеру, в которой обитает фантастическое существо - полуженщина-полузмея. Она сообщает, что лошади похищены ею, и соглашается вернуть их лишь при условии, что герой вступит с ней в брачную связь. От этого союза рождаются три сына - Агафирс, Гелон и Скиф, родоначальники одноименных народов, обитавших в Причерноморье. Геракл, уходя из Скифии, оставляет супруге один из двух своих луков и пояс с прикрепленной к нему чашей и ставит условие, чтобы по достижении сыновьями зрелости они попытались натянуть этот лук и опоясаться этим поясом. <...> Победителем в этом испытании становится младший брат Скиф, от которого ведут свой род. 1997. скифские цари." (Мифы народов мира. Т. 2, с. 446 - 447). Отождествление Колаксая с Гераклом указывает на то, что родоначальник скифских царей принадлежит к типу Культурного Героя.
Данные литературных источников может дополнить великолепное скифское искусство. Оно прошло несколько этапов своего развития. Д.С. Раевский дает следующую периодизацию скифского искусства: 1) эпоха великих походов в Переднюю Азию - 8 - 7 вв. до н. э.; 2) эпоха самостоятельного развития - 6 - 5 вв. до н. э.; 3) эпоха греческого влияния - с 5 в. до н. э.
Начальный период характеризуется появлением в искусстве скифов первых антропоморфных изображений (под влиянием ближневосточных цивилизаций). Это украшения ножен меча из Мельгуновского кургана - крылатые гении около деревьев (типично месопотамский сюжет) и келермесский серебряный ритон. Последний представляет для нас особенный интерес. Здесь изображен кентавр, несущий на плече дерево с привязанной к нему тушей оленя (ил. 36.а). Этот мотив присутствует в фольклоре современных ираноязычных осетин, где способность нести на плече самое большое дерево с тушей оленя выступает как показатель физической мощи героя. Поразительно, но аналогичный сюжет мы находим в искусстве этрусков в качестве украшения вазы (ил. 36.б). На келермесском ритоне с кентавром соседствует герой, борющийся со львом (Геракл?). На этрусской вазе также показан человек со стрелой, видимо атакующий с тыла двух- или трехголового пса (Цербера?), который в свою очередь то ли подает лапу кентавру, то ли нападает на него. Другого такого же кентавра сзади терзает лев. И келермесский и этрусский кентавры сходны даже в деталях.
Интересно, что некоторые этрусские фрески и з гробницы в Кампании (ил. 36.в) изображают крылатого сфинкса, терзаемого львом точно таким же образом. Здесь уместно вспомнить, что "Марес, праотец Авсонидов, которых Элиан, наряду со многими авторами, считал автохтонным, древнейшим народом Италии, был кентаврообразным существом (Этруски и Средиземноморье, 1990, 123). У италиков Марс, а точнее Мамерс (Мармар, Март) был очень значительным божеством. Судя по Игувинским таблицам 3 - 2 вв. до н. э. он изначально покровительствовал земледелию и ничего общего не имел с греческим Аресом. "С его культом был связан обычай ver sacrum ("священной весны"), засвидетельствованный у пиценов, френтанов, сидицинов, апулов, вестинов, пелигнов, марруцинов, марсов, умбров, вольсков, эквов и герников (Plin. Nat. host. 3 - 110; Strab. 5 - 4,2; Verg. Aen.7 - 750): во время грозившей опасности племя давало обет Мамерсу (Марсу) принести в жертву молодняк скота или младенцев для отвращения бедствия. Младенцев, в отличие от молодняка животных не убивали, а по достижении совершеннолетия выселяли за пределы территории племени. Их именовали сакранами (от ver sacrum), или мамертинцами (от имени Мамерса)" (Мифы народов мира, 1998. т. 1, с. 578). Выселившиеся таким образом молодые люди были, естественно, вынуждены мечом добывать себе место в жизни. То есть мы видим путь, следуя которым аграрное божество произрастания и плодовитости превратилось в военное. (Кстати, наемники-мамертинцы сыграли немалую роль в предримской истории Сицилии). Однако длительное время италики сохраняли изначальное понимание Мамерса как Бога Земных Сил. Самниты - главные противники Рима в Италии, чеканили монету, с изображением быка - священного животного Мамерса, попирающего ногами римскую волчицу. (Интересный пример инверсионного использования в политических целях популярнейшей иконографической схемы терзания травоядного хищником). Здесь сказалась память о том, что волк есть извечный противник Бога Земных Сил и приспешник Бога Грома. Римляне, как известно на первое место в своей идеологии поставили Юпитера, который хотя и был Богом Ясного Неба, но (подобно аналогичным божествам ряда средиземноморских народов - этрусскому Тину, греческому Зевсу) слился с Богом Грома в единый образ. Самниты, напротив, больше чтили Мамерса и шли в бой, одев шлемы с изображением рогов священного быка (вспомним ритуальные рогатые шлемы народов бронзового века, а также кельтов и древних германцев). Их в этой борьбе поддерживали кельты. Возможно, речь шла о двух различных путях развития древней Европы.
Этрусский вариант Мамерса назывался Марис, но, по-видимому, он не был рогат а представлялся в виде кентавра или сфинкса - древний образ, который предки этруссков - пеласги и тиррены вынесли из Восточного Средиземноморья. Возможно, это другой иконографический вариант Бога Земных Сил, что косвенно подтверждается греческим мифом о Хироне. Благочестивый кентавр Хирон был воспитателем многих героем (Тесея, Ясона, Диоскуров), бога врачевания Асклепия и другом Геракла и Прометея, находясь в оппозиции Зевсу (данная коллизия соответствует тесным отношениям Бога Земных Сил и Культурного Героя). Обращают на себя внимание и крылатые быкообразные существа с человеческими головами, представленные на "пропилеях Ксеркса". По мнению К. В. Тревер (которое поддерживается многими исследователями) здесь даны изображения Гопатшаха - полубога, покровителя крупного рогатого скота и легендарного царя древнеиранской мифологии (Тревер, 1940, т. 2). Образ кентавра-сфинкса скифы могли позаимствовать там же, где и предки этрусков и древних персов - в искусстве Передней Азии, во время великих переднеазиатских походов. Отсюда удивительное иконографическое сходство, легшее на общую индоевропейскую идеологическую основу.
После прекращения походов в Переднюю Азию, которое было вызвано созданием там великой персидской монархии, наступил период относительно независимого развития скифского искусства. Он характеризуется почти полным исчезновением антропоморфных изображений и замещением их "звериным стилем". Раевский считает, что это было связано с прекращением контактов с восточными цивилизациями, греческие же города на побережье Черного моря еще только возникали. Кроме того, звериные образы легче поддаются переосмыслению и приведению в соответствие со своей мифологической системой. (Раевский, 1985, 104-106). "...Животные в течение длительного времени служили некоей наглядной парадигмой, отношения между элементами которой, могли использоваться как определенная модель жизни человеческого общества и природы в целом (прежде всего в аспекте плодородия и цикличности)". (Мифы народов мира, 1998, т.1, 440). Согласно данным А. И. Шкурко, из 843 изображений 7-6 вв. до н. э. звериного стиля лесостепной зоны копытные (олень, горный козел, баран, лошадь) представлены 537 раз; хищные звери (преимущественно кошки) - 103 раза; птицы (в основном хищные) - 162 раза. (Шкурко, 1975, 9). То, что хищный зверь часто замещался хищной птицей связано с представлением о нахождении потустороннего мира одновременно в небе и под землей (Раевский, 1985). Эта мысль Раевского подкрепляет упоминавшиеся выше соображения А. Голана о том, что владыка подземного мира, имея облик хищного зверя, поднимался в небо к своей супруге, Великой Богини в образе орла. Как показывает настоящее исследование, и орел и зверь в более поздние времена связаны с Громовержцем.
"Заслуживает при этом внимания, что грифон в трактовке греко-скифского искусства - это
существо сочетающее в себе черты хищной птицы и льва, т. е. зооморфных олицетворений обоих потусторонних миров - верхнего и нижнего<...> "этот" мир, мир смертных, символизируемый копытным противостоит "иному" миру, миру смерти в его различных ипостасях." (Раевский, 1985, 150). Следовательно, мы можем трактовать многочисленные изображения терзаний травоядных хищниками в скифском искусстве как отражение все той же коллизии борьбы Бога Земных Сил и Громовержца (сквозь черты последнего просвечивает древний образ властелина подземного мира).
Особую роль в произведениях звериного стиля играл олень (ил. 37.). "Олень с подогнутыми ногами, посвященной Великой Богине, получил самостоятельное значение, был осмыслен как изображение тотема скифов" (Членова, 1962, 195). Членова говорит о распространении оленьих мотивов далеко на восток с 6-5 вв. до н. э., связывая его со скифским влиянием, и отмечая, что в послескифскую эпоху изображения оленей вновь почти полностью исчезают на этом пространстве (см. там же, с, 194-195). Действительно, Минусинская котловина и Алтай дают интересный материал. В первом Пазырыкском кургане (алтайские степи), на одной из захороненных лошадей была маска, увенчанная оленьими рогами, сделанными из кожи. Конь сменил оленя, но представление о том, что последний должен сопровождать человека в загробный мир осталось. (Вспомним Голана). И тотемное значение оленя, и его роль проводника в загробный мир - все это чрезвычайно важно и подтверждает трактовку данного образа как воплощения Культурного Героя. По В. И. Абаеву, скифы толковали оленя как свое тотемное животное, чем и объясняется его популярность в искусстве. В. И. Абаев сопоставляет термин "саки" с осетинским "sag" - "олень" (от иранского Saka - "Развилка", "ветвь", "сук", "рог. Другая гипотеза, правда, связывает этноним саков (близких родичей скифов) с индоиранским "кшатра" - обозначение сословия воинов). Ярким примером оленного тотемизма служит саамская легенда о Мяндаше - человеко-олене. Следует вспомнить и об оленьих рогах Цернунна, и о хеттском "боге на олене" Рунда.
Любопытно, что на юго-восточном побережье Испании найдены каменные изваяния оленей, сделанные древними иберами, причем все в той же жертвенной позе - с подогнутыми ногами. (Там же найдены и изображения сфинксов - религия иберов принадлежала средиземноморскому кругу).
С конца 5 в. н. э. образ человека вновь появляется в скифском искусстве, достигая в 4 в. до н. э. широкого распространения (что Раевский правомерно связывает с возрастающим греческим влиянием - Раевский, 1985). Отметим, что в это же время расцвело антропоморфное искусство Фракии, а несколько ранее - Этрурии. Благотворное, в целом, воздействие Греции стало катализатором для выражения соседними варварскими народами собственных (но генетически родственных) идей. Впрочем, кое-что скифы просто заказывали у греков, как, например, электровый сосуд из кургана Куль-Обы (ил. 38.), или серебряный сосуд из Частых курганов (ил. 39.). Греческие мастера, несомненно, выполнили работу с глубоким знанием не только этнографии, но и мировоззрения скифов. Здесь мы возвращаемся к генеалогической легенде скифов об испытании, завещанном Гераклом своим сыновьям. "Существует гипотеза, что миф об этом испытании представлен на ритуальных сосудах из скифских курганов: на сосуде из Куль-Обы изображены последствия попытки каждого из братьев натянуть отцовский лук, а на сосуде из Частых курганов - вручение младшему из сыновей отцовского лука как символа власти и изгнание двух старших." (Мифы народов мира, 1998, т. 2, 448). Представляет интерес пластина из Сахновки, на которой показан, по мнению Д. С. Раевского, следующий - несохранившийся в записях эпизод мифа: братья Колаксая пьют из одного ритона и клянуться погубить его. (Раевский, 1977, 116). Знаменитый гребень из кургана Солоха, выполненный также греческими мастерами, в таком случае, демонстрирует финал легенды. Всадник вместе с пехотинцем (изгнанные братья) сражаются с одиноким скифом (Колаксай), под которым убит конь (там же, с. 117). Неизбежность гибели Колаксая Раевский выводит из следующих соображений. Во-первых, уже упоминавшийся уже скифский ритуал. "Представляется вполне оправданным, мнение М. И. Артамонова и Ж. Дюмезиля, что персонаж, который засыпает с золотыми реликвиями, и затем обрекается на скорую смерть, является лицом, замещающим в ритуале реального скифского царя. Следовательно, происходящие с ним события имитируют то, что было "вначале" - судьбу первого обладателя священного золота, Колаксая". (Там же, с. 111). (Здесь мы видим обряд, восходящий к подлинному ритуалу убиения священного царя, прекрасно описанный Дж. Фрэзером в его знаменитой "Золотой ветви". Здесь следует добавить, что сцена, изображенная на гребне, является как бы антропоморфным вариантом темы "терзания").
Во-вторых, Раевский проводит закономерную аналогию с сюжетом из персидского эпоса "Шахнамэ". (Там же, с. 115). Фаридун, основатель легендарной династии иранских царей, получил власть, убив трехголового тирана Заххака. Состарившись, он разделил царство - фактически мир, между тремя сыновьями. Салму достались Рум и запад, Туре - Чин и Туран. Младший Ирадж получил лучшую долю - Иран и Арабистан. Тогда старшие братья из зависти убили его (идеологическое обоснование вражды Ирана и Турана).
Здесь уместно вспомнить, что среднеперсидское "Фаридун" в более древней авестийской традиции звучало как "Траэтаона". А в первой геродотовой версии генеалогической легенды прародителем скифов был Таргитай. К тому же, греки могли исказить произношение скифского имени, которое в оригинале вероятно было более похоже на "Траэтаона".
Авестийский Траэтаона весьма близок к ведийскому Трите. (При этом в "Авесте" есть и собственный Трита - вследствии расщепления некогда единого образа. Этот Трита был великим целителем, изгнавшим из мира недуги. Он третьим выжал золотой сок хаомы - священного растения и у него родился могучий сын Керсаспа, "палиценосец", победивший множество драконов и демонов (Рак, 1998, 214 - 215). Ведийский же Трита древнее. Отдельные обрывки мифов дают интересные сведения об этом загадочном индийском божестве. Вот Трита, находясь на дне глубокого колодца, взывает о помощи. Или он берет на себя вину за убийство Индрой трехголового дракона Вишварупы. Полагают, что в более раннем варианте Вишварупу сразил сам Трита. Этому образу близок древнегреческий Тритон и особенно герой русских сказок Иван Третий (Иван Третьяк, Иван Водович), который победив трехглавого змея, оказывается в колодце - "ином мире" по вине братьев. (Мифы народов мира, 1998. т. 1, 530 - 531). Третий побеждает тройственного - древняя индоевропейская мифологема (ил. 40.). Она многое добавляет в нашем понимании мифологии Культурного Героя.
Не случайно и замещение Таргитая Гераклом во второй геродотовой версии. Геракл также побеждал трехглавых чудовищ - Цербера, трехтелого великана Гериона. Возможно, последнего герой сразил перед тем, как встретил Змееногую богиню. По крайней мере, согласно Геродоту, Геракл пришел к Апи, гоня быков Гериона.
Змееногая богиня с которой Геракл вступил в брак отождествляется с Апи скифского пантеона. То, что в первой версии Геродота она (под именем Борисфены становится женой Зевса - Папая и матерью Геракла, не должно удивлять. Инцестуозный отношения типичны для иранских мифологий (Мифы народов мира, 1998, т.2, 447). Но в более широком смысле они характерны для Великой Богини, скифским вариантом которой, несомненно, является Апи. Мы можем видеть ее змееногую фигуру на конском налобнике из кургана Большая Цимбалка (ил. 41.). И здесь опять нельзя не обратиться к этрускам. На их погребальных рельефах Великая богиня, под именем Скиллы, изображена с наиболее полным пониманием ее двойственной, небесно-земной природы - ноги-змеи и крылья
птицы (ил. 42.).
Скифы почитали и другое великое женское божество - Табити. М. И. Артамонов отождествлял ее с Апи. Но у Геродота эти богини упомянуты раздельно, к тому же сравнены: первая с Гестией, вторая с Геей. "Эллинский мир сохранил указания как бы на два "варианта" почитания Гестии, скорее всего отражающие два хронологических этапа развития ее культа. В классическую эпоху богиня эта приобрела специализированный облик божества домашнего очага <...> Литературные же источники сохранили воспоминание о более ранней ступени развития, когда она выступала в качестве старшой среди богов, богини огня, различными функциями которой были роли божества домашнего очага, жертвенного огня (а, следовательно, и молитвы), и наконец олицетворения единства определенного социального организма." (Раевский, 1977, 90). Сцену на золотой бляшке из кургана Чертомлык (4 в. до н. э.) изображающую богиню с зеркалом и мужчину с ритоном как обряд бракосочетания смертного (царя) с богиней. (Там же, с. 98 - 101). Следует добавить, что точки зрения Артамонова и Раевского принципиально не противоречат друг другу и обе эти богини могут представлять две стороны Великой Богини - земную и небесную.
О божественном супруге Апи - Папае известно немногое. Его отождествление с Зевсом-Юпитером как будто говорит, что он был Богом Неба. Имя Папай большинством исследователей толкуется как "отец" и
функция "отцовства" в широком понимании сближает его с такими персонажами, как индийский Дьяус, балтский Диевас, славянский Дий. Но он мог являться и Богом Земных Сил. В пользу этого свидетельствует происхождение от Папая Таргитая - Культурного героя скифов, а также то, что последние почитали особого бога, отождествляемого Геродотом с Аресом.
Скифскому Аресу посвящались огромные алтари-жертвенники из хвороста. На вершине такого алтаря водружался старинный железный меч-акинак, служивший символом божества. Ему приносили в жертву лошадей, рогатый скот и пленных. Меч как мы видели, был характерным оружием Бога Ясного Неба.
Мы рассмотрели скифское искусство согласно периодизации, предложенной Раевским. Но есть одна группа изображений, которая ей не подчиняется (и ученый сам об этом пишет - Раевский, 1985, 135). Это каменные идолы, устанавливаемые на вершине кургана. Они бывают двух видов: стоящие и как бы сидящие на коне (ил. 43.). Идолы изготовлялись с 7 в. до н. э. и данный процесс продолжался и тогда, когда в Скифии господствовал звериный стиль, полностью вытеснивший антропоморфные мотивы изо всех других сфер искусства. Существуют различные толкования этих изображений. Б. А. Рыбаков считает их изваяниями Гойтосира-Даждьбога. (Рыбаков, 1987, 68 - 70). Д. Берчу трактовал идолы юго-западной Скифии как проявления фракийской культуры, с которой связан культ божества-покровителя мертвых. Н. Б. Елагина полагала скифские идолы изображениями умершего царя с символами царской власти. (Елагина, 1959. с, 195). П. Н. Шульц говорил, что ранние изваяния показывали героя-прародителя с признаками мужской силы, средние - военачальника басилевса, поздние - портреты умершего как вместилище его жизненной силы. Наконец А. И. Тереножкин прямо называет скифских идолов изображениями Колаксая. (по Ольховский, Евдокимов, 1994). Все перечисленные суждения не противоречат друг другу и хорошо ложатся в предложенную в данной работе пятичленную схему.
Фанталов Алексей
КУЛЬТУРА ВАРВАРСКОЙ ЕВРОПЫ: ТИПОЛОГИЯ МИФОЛОГИЧЕСКИХ ОБРАЗОВ
Специальность 24.00.01 - теория и история культуры
Диссертация на соискание ученой степени кандидата культурологии
Источник