Государь отрекся. В управление страной вступило Временное правительство. Назначались выборы в Учредительное собрание. Вся Россия волновалась. Везде были митинги, говорили без конца. Шаляпин пришел ко мне взволнованный. - Ерунда какая-то идет. Никто же ничего не делает. Теляковского узке нет. Почему, в сущности, он уволен? Управляющий - Собинов! Меня удивляет, зачем он пошел? Он артист. Управление театрами! Это не наше дело. Хора поет половина. В чем дело вообще? Я не понимаю. Революция. Это улучшение, а выходит ухудшение. Молока нельзя достать. Почему я должен петь матросам, конным матросам? Разве где-нибудь есть конные матросы? Вообще, знаешь ли, обалдение. - Ты же раньше жаловался, Федя, что в «этой стране жить нельзя», а теперь недоволен. - То есть, позволь, но ведь это не то, что нужно... - Вот-вот, каждый теперь говорит, что все не так, как бы он хотел. Как же всех удовлетворить? Вспыхнуло Октябрьское восстание. Шаляпин был в Москве и приходил ко мне ночевать. Был растерян, говорил: - Это грабеж, у меня все вино украли. Равенство, понимаешь ли. Я должен получать, как решил какой-то Всерабис, 50 рублей в день. Как же? Папиросы стоят две пачки 50 рублей. Никто не может получать больше другого. Да что они - с ума сошли, что ли, черт возьми! Этот Васька Белов пришел ко мне поздравлять с революцией. Я говорю: «Что ты делаешь?» - «Заборы, - говорит, - разбираю». - «Зачем?» - «Топить». - «Сколько ты получаешь?» - «Как придется, - говорит. - Я-то разбираю да продаю. Вот прошлый месяц 85 тысяч взял». Я к Луначарскому, а он мне: «Я постараюсь вам прибавить, вы только пойте на заводах, тогда будете получать паек». Да что они - одурели, что ли? - А что же Горький-то, Алексей Максимыч? Ты бы с ним поговорил. - Я и хочу ехать в Петербург. Там лучше. У Алексея Максимыча, говорят, в комнатах поросята бегают, гуси, куры. Здесь же жрать нечего. Собачину едят, да и то достать негде. Я, вообще, уеду за границу. - Как же ты уедешь? А если не пустят? Да и поезда не ходят. - То есть - как не пустят? Я просто вот так пойду, пешком. - Трудновато пешком-то... да и убьют. - Ну, пускай убивают, ведь так же жить нельзя! Это откуда у тебя баранки? На столе у меня лежали сухие баранки. - Вчера с юга приехал Ангарский. Я делал ему иллюстрации к русским поэтам , так вот он дал мне кусок сала и баранки. Шаляпин взял со стола баранку, отрезал сала и стал есть. - А знаешь - сало хорошее, малороссийскоe.
партия наш рулевой, вожди наши самые мудрые, нас охраняют самые лучшие в мире спецслужбы и непобедимая армия, наша идеология самая лучшая, самая лучшая страна идет в самое лучшее светлое будущее, скоро коммунизм и все савецкие люди как один ... и .... все куда-то испарилось в 90е
Шаляпин пришел ко мне взволнованный.
- Ерунда какая-то идет. Никто же ничего не делает. Теляковского узке нет. Почему, в сущности, он уволен? Управляющий - Собинов! Меня удивляет, зачем он пошел? Он артист. Управление театрами! Это не наше дело. Хора поет половина. В чем дело вообще? Я не понимаю. Революция. Это улучшение, а выходит ухудшение. Молока нельзя достать. Почему я должен петь матросам, конным матросам? Разве где-нибудь есть конные матросы? Вообще, знаешь ли, обалдение.
- Ты же раньше жаловался, Федя, что в «этой стране жить нельзя», а теперь недоволен.
- То есть, позволь, но ведь это не то, что нужно...
- Вот-вот, каждый теперь говорит, что все не так, как бы он хотел. Как же всех удовлетворить?
Вспыхнуло Октябрьское восстание. Шаляпин был в Москве и приходил ко мне ночевать. Был растерян, говорил:
- Это грабеж, у меня все вино украли. Равенство, понимаешь ли. Я должен получать, как решил какой-то Всерабис, 50 рублей в день. Как же? Папиросы стоят две пачки 50 рублей. Никто не может получать больше другого. Да что они - с ума сошли, что ли, черт возьми! Этот Васька Белов пришел ко мне поздравлять с революцией. Я говорю: «Что ты делаешь?» - «Заборы, - говорит, - разбираю». - «Зачем?» - «Топить». - «Сколько ты получаешь?» - «Как придется, - говорит. - Я-то разбираю да продаю. Вот прошлый месяц 85 тысяч взял». Я к Луначарскому, а он мне: «Я постараюсь вам прибавить, вы только пойте на заводах, тогда будете получать паек». Да что они - одурели, что ли?
- А что же Горький-то, Алексей Максимыч? Ты бы с ним поговорил.
- Я и хочу ехать в Петербург. Там лучше. У Алексея Максимыча, говорят, в комнатах поросята бегают, гуси, куры. Здесь же жрать нечего. Собачину едят, да и то достать негде. Я, вообще, уеду за границу.
- Как же ты уедешь? А если не пустят? Да и поезда не ходят.
- То есть - как не пустят? Я просто вот так пойду, пешком.
- Трудновато пешком-то... да и убьют.
- Ну, пускай убивают, ведь так же жить нельзя! Это откуда у тебя баранки?
На столе у меня лежали сухие баранки.
- Вчера с юга приехал Ангарский. Я делал ему иллюстрации к русским поэтам , так вот он дал мне кусок сала и баранки.
Шаляпин взял со стола баранку, отрезал сала и стал есть.
- А знаешь - сало хорошее, малороссийскоe.
На другой день Шаляпин уехал в Петербург.
Reply
Reply
Reply
Reply
вождь за них думает, надо его только поддержать и одобрить
Reply
Reply
партия наш рулевой, вожди наши самые мудрые, нас охраняют самые лучшие в мире спецслужбы и непобедимая армия, наша идеология самая лучшая, самая лучшая страна идет в самое лучшее светлое будущее, скоро коммунизм и все савецкие люди как один ... и .... все куда-то испарилось в 90е
Reply
Reply
Leave a comment