А у нас идет дождь ( из сбоника)
Сменив заезженную до дыр пластинку, адмирал подошел к иллюминатору и с грустью взглянул в окно. Мелкие капли настойчиво барабанили по толстенному стеклу, словно напрашиваясь к хозяину в гости. А тот в свою очередь, не замечая их желания, все отнекивался, рассчитывая на понимание. Но стихия штука сложная - порой зовешь ее изо всех сил, а она и не торопится, порой же, наоборот - месяцами не выставишь за порог.
Придерживая больную спину, адмирал похромал к скрипучему, как и он сам, креслу-качалке. Буднично налил себе чаю, открыл старую потертую газету и принялся ждать наступления хорошей погоды.[Spoiler (click to open)]
Терпения ему хватило ровно до полудня, пока кукушка, неожиданно выпрыгнув из настенных часов, словно черт из табакерки, возвестила о начале второго завтрака. Вот тогда-то у адмирала и начались новые стенания по поводу непрекращающегося дождя. Маясь от ужасной скуки, он совершил несколько кругов почета по своей вытянутой гостиной, дюжину раз убедился, что на улице все еще слякоть и мрак, и вновь финишировал у любимого плетеного кресла.
- Что за странная напасть! - выдавил из себя довольно-таки приличную фразу отставной военный. Обычно он выражался более крепким словцом, но любил это делать в компании или во время прочтения утренних новостей. А сейчас, в полном одиночестве, адмирал Фук лишь недовольно поморщился собственной мягкотелости.
Его старый, потрескавшийся с наружи и протекающий изнутри дом представлял собой обычную подводную лодку. Совсем небольшую, скорее даже совершенно маленькую, которую давно списали на свалку.
Это случилось, дай бог памяти, так давно, что адмирал честно сказать уже и не помнил когда именно. Он даже затруднялся сказать, в какой последовательности это произошло. То ли ему первым дали «пинка под зад», закрыв перед его носом ворота морского корпуса, то ли он направился на покой сразу вслед за своим доблестным «корытом» на котором ему посчастливилось плавать целых два десятилетия. И которое до сих пор являлось для отставного адмирала ореолом доблести, спасающим его от непогоды.
В тот знаменательный день подводную лодку под шквал недовольных возгласов и пронзительный трубный марш водрузили прямо в центре Площади свободы. И в этот самый час, тихий до этого дня квартал, скоромного по всем параметрам городка, в одночасье перестал быть таковым.
Первое время мальчишки каждое утро прибегали смотреть как адмирал - нарядившись в парадный мундир украшенный медалями и орденами, - взбирался на смотровую площадку своего жилища и поднимал развивающийся пятизвённый флаг Империи. В знак солидарности, под задорный свист сорванцов, в небо взлетали десятки голубей.
Праздник повторялся каждый день!
Но со временем, подростки превратились в юношей, и у них появились другие заботы, а старый адмирал, словно скалистый берег, противостоявший ледяным волнам, продолжал исполнять свой военный ритуал.
Макнув часы на цепочке в чашку с душистым чаем - наверное, уже шестой порцией за сегодняшний день, - адмирал равнодушно выглянул в иллюминатор.
Дождь стал сильнее. Барабаня в стекло, он превратил мир в искаженные картины, где ровные ряды соседних домов обратились в нечто неузнаваемое: сплошные серые краски - смешанные невпопад небесным художником, наславшим на мир такую напасть.
Раньше адмирал не пугался непреклонной стихии. А порой даже любил играть с ней в открытое противоборство. Командуя «всплытие»! - Адмирал выбирался наружу. И вцепившись в поручни, гордо смотрел вперед: и острые капли царапали ему лицо, пронзая насквозь ледяным ветром. Но Фук не обращал на это внимания. Он был сильнее. Круче всего, что творилось вокруг! Пока кровь бурлила в жилах, мышцы казались крепче стали, и ясность мысли противилась всем невзгодам - ничего не могло помешать смелому и отчаянному моряку идти к своей цели.
Он не боялся: стремительных выстрелов врага, опасных глубин океана, ненастья и невыносимой жары. Ни один враг не мог побороть отчаянного моряка. Ни кто на свете. Кроме времени. Именно оно и подкараулило, непокоренного семи ветрам, адмирала. Словно подлый убийца, из-за угла, неумолимый Хронос нанес старику разящий удар прожитых весен.
Это случилось около пяти лет назад. Тогда-то Фук понял, что силы навсегда покинули его дряхлое тело. Конечно, он пытался противиться неизбежности: принимал различные микстуры, мази, советовался с местными эскулапами, изнурял себя упражнениями, но все было бесполезно. Хронос отчитывал жизненные песчинки, не обращая внимания на мольбы и уговоры бывшего адмирала.
Отхлебнув чая, Фук покосился на огромную черно-белую фотокарточку, которая слегка накренившись вправо, будто при качке, укоризненно смотрела на него, желая обрушить добрую сотню претензий.
На фоне огромных ремонтных доков, положив руки друг другу на плечи, стояли трое молодых офицеров. Фук помнил своих друзей слишком хорошо, чтобы забыть этот прекрасный день. Он мог запамятовать, что с ним случилось вчера или, к примеру, минуту назад. Но выкинуть из памяти столь огромную часть собственной жизни - он был не в состоянии.
Одного звали - Луис Варара, второго - Гордж Гордью. Время не пощадило ни одного, ни второго. Луис уже давно покоился на Сербенжском кладбище, а вот Гордж - просто попал в разряд ненавистных лжецов. Именно он, став командующим целого флота, выкинул Фука со службы. И с тех самых пор адмирал перестал считать его своим другом, братом и верным соратником. Теперь Гордж, даже если его еще не съели морские черти, должен был гнить в земле или на какой-нибудь Вальтарской помойке.
Так рассуждал адмирал, поглядывая на выцветшее фото. И эта мысль, несомненно, грела ему душу.
- Чего сморишь, гадина! - обратился к черно-белому офицеру адмирал. - Небось, думаешь, что будешь танцевать на моих костях? Нет, предатель! Не дождешься!
Собрав в кулак всю свою силу, Фук стремительно вскочил с кресла, надел дождевик, и с трудом приоткрыв массивный люк, выбрался наружу.
Повсюду властвовала непогода. Пронизывающий ветер Рогс напоминал разъяренного зверя - клонил деревья к земле, срывал крыши домов, бил стекла. Старик сам едва не поддался его невероятной силе. Вцепившись в поручень, он все-таки устоял на ногах. Попытался осмотреться. Тщетно. Вокруг царил хаос. Случайные вихри возникали то там, то здесь; мрачные тучи и непроглядная пелена заволокли все вокруг. Не видя даже борт собственного дома, Фук понял, что оказался отрезанным от окружающего мира.
Все произошло настолько внезапно, что старик успел лишь чихнуть. И в мгновение ока оказался в абсолютной пустоте.
- У-гу-гу небесные воротилы! Покажу я вам! - пригрозил кулаком Фук и поспешил укрыться в своем убежище.
***
Все происходившее с наружи напоминало вселенский потоп. Видимо водные творцы, посовещавшись, решили-таки стереть с лица земли убогие каменные постройки и начать возводить этот мир заново. Не спеша, не совершая новых ошибок, из года в год, из века в век.
Но лично Фук был с этим не согласен.
Но ради кого ему стоило бороться?! Ведь за долгие годы жизни он так и не обзавелся - ни знакомыми, ни родственниками. Он предпочел роль обычного отшельника. Не желая помогать никому вокруг, он и сам не ждал помощи от соседей. У каждого своя жизнь! У каждого свои радости! У каждого свое…
А вот насчет чужого и общего горя, адмирал теперь поспорил бы. Да вот жаль не с кем. Разве что с фотографиями, которые теперь больше походили на непонятные желтовато-серые кляксы.
Практически вплотную приблизившись к самодельному камину, Фук посильнее укутался в плед и жадно обхватив горячую кружку с отваром, уставился на извивающиеся лепестки огня.
За окном начинало твориться настоящее безумие.
Заполнив местные канализации, вода хлынула на брусчатку и стала потихоньку затапливать находившиеся в низине улицы. Несколько мощных потоков пошатнули подводную лодку и та нехотя покачнувшись, издала некий протяжный стон.
- Это ты во всем виноват, Гордж. Если бы ты тогда не выкинул меня на улицу, я бы все еще плавал по морям. И мне все было бы нипочем! - обиженно пробурчал старик.
Фото не ответило.
- Думаешь, я не понимал, что уже стар и нечего мне делать на службе?! Но ты хотя бы мог предупредить! Настроить меня!
Портрет равнодушно сморщился. Из швов и клепок потекли крохотные струйки воды.
- Хоть бы раз помог мне, зараза! - отвернувшись к огню, закончил старик.
***
Дождь настырно бил по крыше, стенам, и как закономерный итог - по нервам. И хотя «запас прочности», как говорят в таких случаях, был у адмирала весьма высоким, но не выдержал и он. Нацепив на голову тяжеленный шлем подводника, старик отворил маску и принялся наблюдать за происходящим с таким выражением лица, будто только что похоронил всех родственников разом. Лишь изредка он поднимал взгляд на портрет, ставший теперь для него молчаливым собеседником.
- Думаешь, тебе удастся прогнать меня и отсюда тоже?! Ну уж дудки! Да если бы я только пожелал, я давно бы восстановился на службе, и тогда уже тебе пришлось бы драпать от меня по коридорам адмиралтейства. А я бы обязательно догнал бы тебя и дал такого пинка под зад…
Портрет нахмурился, а возможно даже испугался. По крайне мере на этот раз молчаливый ответ удовлетворил Фука.
- Что думаешь? Смог бы я занять твой высокий пост? Конечно, смог бы - даже не думай, не утруждай себя понапрасну!
Отхлебнув остывший отвар, старик закрыл забрало, немного подумал, посидел в тишине и вновь открыл шлем, чтобы набрать в грудь воздуха, а заодно и продолжить занятный разговор.
- Ну что, приятель, терпишь поражение? Ага, моя взяла! Молчишь?! А я вот молчать не намерен, потому как никому ты не нужен. Висишь там один как сыч и даже помочь тебе некому, чтобы… Ах, зачем? Да вот хотя бы - просто поправить рамку. Смотри, так и рухнешь вниз, со своего пьедестала.
Тем временем вода уже давно нашла лазейки в прохудившейся крепости адмирала. И потихонечку, капля за каплей, начала заполнять внутренности подлодки.
А Фук, не замечая этого, спокойно продолжал:
- Стало быть, одинок ты стал, приятель. А ведь какой армией руководил: любо дорого посмотреть…
Портрет смущенно потупил взор.
Вода крадучись подступила к креслу, и ласково лизнуло его, словно пробуя на вкус. Но хозяин дома проигнорировал и эту атаку непогоды.
- Что говоришь? Я сам такой? Да как ты смеешь так говорить! У меня сотни, возможно даже тысячи друзей! Да они в любую минуту могут прийти мне на помощь! - Фук гневно вскочил со своего места, оказавшись по колена в воде. Происходившее в доме его давно не беспокоило. Главным - был разговор. Беседа всей его жизни.
Оказавшись возле портрета, он покачался на мысках и, подняв указательный палец вверх, уверенно произнес:
- Значит, не веришь?! Тогда я докажу тебе это! Не будь я адмиралом!
***
Его крохотное утлое суденышко, которое он давно хранил с правого борта подводной лодки, из последних сил сопротивлялось ненастной стихии. Казалось, что вихрь и пронизывающий насквозь ледяной дождь способен в любой миг разломать лодку пополам. Но измученное жизнью и семью ветрами судно, впрочем, как и ее капитан, не сомневались в успехи своего плаванья. И стихия терпела фиаско! С каждой новой волной, с каждым новым ударом.
Адмирал ликовал. Уже очень давно он не испытывал такого безумного прилива радости. Впервые за последние годы - Фук был счастлив.
И пускай его радость продлиться недолго, он сполна напьется ей, утолив свою невероятную жажду.
Последняя волна оказалась гигантской. Встав на дыбы, она недовольно фыркнула и накрыла смельчака с головой. А ведь ему практически удалось покинуть пределы опостылевшего ему города.
***
Почувствовав яркий свет, адмирал уже приготовился держать ответ перед небесным и морским Всехранителем, как внезапно хлесткий удар по щеке вернул его с небес на землю.
Открыв глаза, старик уставился на такого же, как и он сам старика облачённого в длинный поношенный плащ. В руке незнакомца сиял маяковый фонарь, а рядом крутился неугомонный, совсем еще молодой пес.
Только был ли Фук незнаком со своим спасителем? Старик присмотрелся и едва не потерял дар речи.
- Я тебя тоже не сразу узнал, адмирал, - улыбнувшись, ответил Гордж.
- Но как ты?.. Почему именно здесь? - разлепив ссохшиеся губы, нашел в себе силы спросить Фук.
Смотритель маяка лишь пожал плечами:
- Так же как и ты. Мой срок вышел. Дали пинка под зад. И вот я в этом самом месте. Долгими осенними вечерами созерцаю на море. Все как у всех, приятель…
( декабрь 2013)
Придерживая больную спину, адмирал похромал к скрипучему, как и он сам, креслу-качалке. Буднично налил себе чаю, открыл старую потертую газету и принялся ждать наступления хорошей погоды.[Spoiler (click to open)]
Терпения ему хватило ровно до полудня, пока кукушка, неожиданно выпрыгнув из настенных часов, словно черт из табакерки, возвестила о начале второго завтрака. Вот тогда-то у адмирала и начались новые стенания по поводу непрекращающегося дождя. Маясь от ужасной скуки, он совершил несколько кругов почета по своей вытянутой гостиной, дюжину раз убедился, что на улице все еще слякоть и мрак, и вновь финишировал у любимого плетеного кресла.
- Что за странная напасть! - выдавил из себя довольно-таки приличную фразу отставной военный. Обычно он выражался более крепким словцом, но любил это делать в компании или во время прочтения утренних новостей. А сейчас, в полном одиночестве, адмирал Фук лишь недовольно поморщился собственной мягкотелости.
Его старый, потрескавшийся с наружи и протекающий изнутри дом представлял собой обычную подводную лодку. Совсем небольшую, скорее даже совершенно маленькую, которую давно списали на свалку.
Это случилось, дай бог памяти, так давно, что адмирал честно сказать уже и не помнил когда именно. Он даже затруднялся сказать, в какой последовательности это произошло. То ли ему первым дали «пинка под зад», закрыв перед его носом ворота морского корпуса, то ли он направился на покой сразу вслед за своим доблестным «корытом» на котором ему посчастливилось плавать целых два десятилетия. И которое до сих пор являлось для отставного адмирала ореолом доблести, спасающим его от непогоды.
В тот знаменательный день подводную лодку под шквал недовольных возгласов и пронзительный трубный марш водрузили прямо в центре Площади свободы. И в этот самый час, тихий до этого дня квартал, скоромного по всем параметрам городка, в одночасье перестал быть таковым.
Первое время мальчишки каждое утро прибегали смотреть как адмирал - нарядившись в парадный мундир украшенный медалями и орденами, - взбирался на смотровую площадку своего жилища и поднимал развивающийся пятизвённый флаг Империи. В знак солидарности, под задорный свист сорванцов, в небо взлетали десятки голубей.
Праздник повторялся каждый день!
Но со временем, подростки превратились в юношей, и у них появились другие заботы, а старый адмирал, словно скалистый берег, противостоявший ледяным волнам, продолжал исполнять свой военный ритуал.
Макнув часы на цепочке в чашку с душистым чаем - наверное, уже шестой порцией за сегодняшний день, - адмирал равнодушно выглянул в иллюминатор.
Дождь стал сильнее. Барабаня в стекло, он превратил мир в искаженные картины, где ровные ряды соседних домов обратились в нечто неузнаваемое: сплошные серые краски - смешанные невпопад небесным художником, наславшим на мир такую напасть.
Раньше адмирал не пугался непреклонной стихии. А порой даже любил играть с ней в открытое противоборство. Командуя «всплытие»! - Адмирал выбирался наружу. И вцепившись в поручни, гордо смотрел вперед: и острые капли царапали ему лицо, пронзая насквозь ледяным ветром. Но Фук не обращал на это внимания. Он был сильнее. Круче всего, что творилось вокруг! Пока кровь бурлила в жилах, мышцы казались крепче стали, и ясность мысли противилась всем невзгодам - ничего не могло помешать смелому и отчаянному моряку идти к своей цели.
Он не боялся: стремительных выстрелов врага, опасных глубин океана, ненастья и невыносимой жары. Ни один враг не мог побороть отчаянного моряка. Ни кто на свете. Кроме времени. Именно оно и подкараулило, непокоренного семи ветрам, адмирала. Словно подлый убийца, из-за угла, неумолимый Хронос нанес старику разящий удар прожитых весен.
Это случилось около пяти лет назад. Тогда-то Фук понял, что силы навсегда покинули его дряхлое тело. Конечно, он пытался противиться неизбежности: принимал различные микстуры, мази, советовался с местными эскулапами, изнурял себя упражнениями, но все было бесполезно. Хронос отчитывал жизненные песчинки, не обращая внимания на мольбы и уговоры бывшего адмирала.
Отхлебнув чая, Фук покосился на огромную черно-белую фотокарточку, которая слегка накренившись вправо, будто при качке, укоризненно смотрела на него, желая обрушить добрую сотню претензий.
На фоне огромных ремонтных доков, положив руки друг другу на плечи, стояли трое молодых офицеров. Фук помнил своих друзей слишком хорошо, чтобы забыть этот прекрасный день. Он мог запамятовать, что с ним случилось вчера или, к примеру, минуту назад. Но выкинуть из памяти столь огромную часть собственной жизни - он был не в состоянии.
Одного звали - Луис Варара, второго - Гордж Гордью. Время не пощадило ни одного, ни второго. Луис уже давно покоился на Сербенжском кладбище, а вот Гордж - просто попал в разряд ненавистных лжецов. Именно он, став командующим целого флота, выкинул Фука со службы. И с тех самых пор адмирал перестал считать его своим другом, братом и верным соратником. Теперь Гордж, даже если его еще не съели морские черти, должен был гнить в земле или на какой-нибудь Вальтарской помойке.
Так рассуждал адмирал, поглядывая на выцветшее фото. И эта мысль, несомненно, грела ему душу.
- Чего сморишь, гадина! - обратился к черно-белому офицеру адмирал. - Небось, думаешь, что будешь танцевать на моих костях? Нет, предатель! Не дождешься!
Собрав в кулак всю свою силу, Фук стремительно вскочил с кресла, надел дождевик, и с трудом приоткрыв массивный люк, выбрался наружу.
Повсюду властвовала непогода. Пронизывающий ветер Рогс напоминал разъяренного зверя - клонил деревья к земле, срывал крыши домов, бил стекла. Старик сам едва не поддался его невероятной силе. Вцепившись в поручень, он все-таки устоял на ногах. Попытался осмотреться. Тщетно. Вокруг царил хаос. Случайные вихри возникали то там, то здесь; мрачные тучи и непроглядная пелена заволокли все вокруг. Не видя даже борт собственного дома, Фук понял, что оказался отрезанным от окружающего мира.
Все произошло настолько внезапно, что старик успел лишь чихнуть. И в мгновение ока оказался в абсолютной пустоте.
- У-гу-гу небесные воротилы! Покажу я вам! - пригрозил кулаком Фук и поспешил укрыться в своем убежище.
***
Все происходившее с наружи напоминало вселенский потоп. Видимо водные творцы, посовещавшись, решили-таки стереть с лица земли убогие каменные постройки и начать возводить этот мир заново. Не спеша, не совершая новых ошибок, из года в год, из века в век.
Но лично Фук был с этим не согласен.
Но ради кого ему стоило бороться?! Ведь за долгие годы жизни он так и не обзавелся - ни знакомыми, ни родственниками. Он предпочел роль обычного отшельника. Не желая помогать никому вокруг, он и сам не ждал помощи от соседей. У каждого своя жизнь! У каждого свои радости! У каждого свое…
А вот насчет чужого и общего горя, адмирал теперь поспорил бы. Да вот жаль не с кем. Разве что с фотографиями, которые теперь больше походили на непонятные желтовато-серые кляксы.
Практически вплотную приблизившись к самодельному камину, Фук посильнее укутался в плед и жадно обхватив горячую кружку с отваром, уставился на извивающиеся лепестки огня.
За окном начинало твориться настоящее безумие.
Заполнив местные канализации, вода хлынула на брусчатку и стала потихоньку затапливать находившиеся в низине улицы. Несколько мощных потоков пошатнули подводную лодку и та нехотя покачнувшись, издала некий протяжный стон.
- Это ты во всем виноват, Гордж. Если бы ты тогда не выкинул меня на улицу, я бы все еще плавал по морям. И мне все было бы нипочем! - обиженно пробурчал старик.
Фото не ответило.
- Думаешь, я не понимал, что уже стар и нечего мне делать на службе?! Но ты хотя бы мог предупредить! Настроить меня!
Портрет равнодушно сморщился. Из швов и клепок потекли крохотные струйки воды.
- Хоть бы раз помог мне, зараза! - отвернувшись к огню, закончил старик.
***
Дождь настырно бил по крыше, стенам, и как закономерный итог - по нервам. И хотя «запас прочности», как говорят в таких случаях, был у адмирала весьма высоким, но не выдержал и он. Нацепив на голову тяжеленный шлем подводника, старик отворил маску и принялся наблюдать за происходящим с таким выражением лица, будто только что похоронил всех родственников разом. Лишь изредка он поднимал взгляд на портрет, ставший теперь для него молчаливым собеседником.
- Думаешь, тебе удастся прогнать меня и отсюда тоже?! Ну уж дудки! Да если бы я только пожелал, я давно бы восстановился на службе, и тогда уже тебе пришлось бы драпать от меня по коридорам адмиралтейства. А я бы обязательно догнал бы тебя и дал такого пинка под зад…
Портрет нахмурился, а возможно даже испугался. По крайне мере на этот раз молчаливый ответ удовлетворил Фука.
- Что думаешь? Смог бы я занять твой высокий пост? Конечно, смог бы - даже не думай, не утруждай себя понапрасну!
Отхлебнув остывший отвар, старик закрыл забрало, немного подумал, посидел в тишине и вновь открыл шлем, чтобы набрать в грудь воздуха, а заодно и продолжить занятный разговор.
- Ну что, приятель, терпишь поражение? Ага, моя взяла! Молчишь?! А я вот молчать не намерен, потому как никому ты не нужен. Висишь там один как сыч и даже помочь тебе некому, чтобы… Ах, зачем? Да вот хотя бы - просто поправить рамку. Смотри, так и рухнешь вниз, со своего пьедестала.
Тем временем вода уже давно нашла лазейки в прохудившейся крепости адмирала. И потихонечку, капля за каплей, начала заполнять внутренности подлодки.
А Фук, не замечая этого, спокойно продолжал:
- Стало быть, одинок ты стал, приятель. А ведь какой армией руководил: любо дорого посмотреть…
Портрет смущенно потупил взор.
Вода крадучись подступила к креслу, и ласково лизнуло его, словно пробуя на вкус. Но хозяин дома проигнорировал и эту атаку непогоды.
- Что говоришь? Я сам такой? Да как ты смеешь так говорить! У меня сотни, возможно даже тысячи друзей! Да они в любую минуту могут прийти мне на помощь! - Фук гневно вскочил со своего места, оказавшись по колена в воде. Происходившее в доме его давно не беспокоило. Главным - был разговор. Беседа всей его жизни.
Оказавшись возле портрета, он покачался на мысках и, подняв указательный палец вверх, уверенно произнес:
- Значит, не веришь?! Тогда я докажу тебе это! Не будь я адмиралом!
***
Его крохотное утлое суденышко, которое он давно хранил с правого борта подводной лодки, из последних сил сопротивлялось ненастной стихии. Казалось, что вихрь и пронизывающий насквозь ледяной дождь способен в любой миг разломать лодку пополам. Но измученное жизнью и семью ветрами судно, впрочем, как и ее капитан, не сомневались в успехи своего плаванья. И стихия терпела фиаско! С каждой новой волной, с каждым новым ударом.
Адмирал ликовал. Уже очень давно он не испытывал такого безумного прилива радости. Впервые за последние годы - Фук был счастлив.
И пускай его радость продлиться недолго, он сполна напьется ей, утолив свою невероятную жажду.
Последняя волна оказалась гигантской. Встав на дыбы, она недовольно фыркнула и накрыла смельчака с головой. А ведь ему практически удалось покинуть пределы опостылевшего ему города.
***
Почувствовав яркий свет, адмирал уже приготовился держать ответ перед небесным и морским Всехранителем, как внезапно хлесткий удар по щеке вернул его с небес на землю.
Открыв глаза, старик уставился на такого же, как и он сам старика облачённого в длинный поношенный плащ. В руке незнакомца сиял маяковый фонарь, а рядом крутился неугомонный, совсем еще молодой пес.
Только был ли Фук незнаком со своим спасителем? Старик присмотрелся и едва не потерял дар речи.
- Я тебя тоже не сразу узнал, адмирал, - улыбнувшись, ответил Гордж.
- Но как ты?.. Почему именно здесь? - разлепив ссохшиеся губы, нашел в себе силы спросить Фук.
Смотритель маяка лишь пожал плечами:
- Так же как и ты. Мой срок вышел. Дали пинка под зад. И вот я в этом самом месте. Долгими осенними вечерами созерцаю на море. Все как у всех, приятель…
( декабрь 2013)