То, что я сейчас читаю
Я осуждаю в тебе тщеславие, но не гордость. Если ты танцуешь, то для чего тебе принижать и хулить себя, равняясь на дурного танцора? Гордость - это любовь к совершенному танцу.
Любовь к танцу - это совсем не любовь к себе, танцору. Ты набираешься смысла, танцуя изо дня в день, но то, что ты стал танцором, ничего, совсем ничего тебе не прибавило. Твоё дело танцевать, пока жив, - сбываются только в смерти. Тщеславица исполняется довольства и останавливается посреди дороги; залюбовавшись собой, она замерла, обожая себя. От тебя ей нужны только овации. Мы презираем только самодовольство, мы - вечные номады на пути к Господу, ничто в нас самих нас не насытит.
Тщеславица остановила сама себя, решив, что сбылась раньше часа смерти. Ей больше нечего получить, нечего отдать, она - труп.
Смирение сердца требует от тебя не приниженности - а открытости. В ней ключ к взаимообменам. Иначе как сможешь ты отдавать и получать? «Отдавать», «получать» - я не умею отделить одно от другого, то и другое - единый путь. Смириться - значит быть послушным людям, значит слушаться божества. Камень подчиняется не камням - храму. Служа, служишь созиданию. Мать смиренна перед ребёнком, садовник - перед розой.
Я, король, не стыдясь, послушаюсь работника. В работе на дворе он смыслит больше короля. Я благодарен ему за науку, моя благодарность не роняет меня в его глазах. Ибо естественно, что умение трудиться приходит от работника к королю. Но я ненавижу тщеславие. И запрещаю ему себя славословить. Ибо естественно, что суждение, что хорошо и что плохо, приходит от короля к работнику.
Цитадель Антуан де Сент-Экзюпери