О Рабиновичах, котах и кошках.
Семья Рабиновичей накопила денег и собралась менять свою хрущёвку на что-нибудь приличное. В предвкушении хозяййка Рабинович купила кошечку Грету, породистую блондинку с уходящей вглубь веков родословной. Чтоб как у людей - сперва кошечка, затем сами.
За полгода, ушедшие на поиски подходящего варианта и ремонт, выяснилось, аристократическая внешность сопровождается на редкость гнусным истеричным характером. Косой взгляд в свою сторону Грета трактовала как личное оскорбление и мстила напропалую. Но не выкинешь же. Я про Грету, не про обувь.
Настал день переезда. Погрузили, поехали, выгрузили. Рабинович отперла замки и выпустила из переноски Грету. Грета заходить в новую квартиру отказалась. Наотрез.
Да что за фигня, сказал Рабинович, и запихнул фифу в прихожую. Грета сиганула обратно.
Не привыкла ещё, пусть походит, посмотрит, сказал Рабинович, повторил попытку и захлопнул дверь. Не помогло. Грета с диким мявом рвалась наружу, дверь содрогалась.
Рабинович сказала, раз кошечка почуяла неладное, то она в эту квартиру ни ногой, ни за что и никогда. И зарыдала.
Грузчики сказали (в переводе на литературный), всё это очень мило, но мы, четверо красавцев-мужчин в расцвете сил, не можем зависеть от чокнутой кошки и суеверной бабы, либо заносим вашё грёбаное пианино, либо на своём горбу потащите.
Так, сказал Рабинович громовым голосом, перекрыв вопли Греты, рыдания жены и роптание грузчиков, Грета! Заткнись! Тома! Замолкни! Мужики! Если через час не вернусь, свободны!
Умиротворил грузчиков материально и ускакал вниз по лестнице. Час прошёл нервно, освобождённая Грета нам мстила на соседский коврик, Рабинович всхлипывала, грузчики матерились, обстановка накалялась.
Но тут явился Рабинович. С котом сомнительного обличья и соответствующего запаха. Кот не выпендривался, прошёл по всем комнатам, обнюхал углы, вернулся в прихожую, сел и вежливо сказал мур-р-р-р.
Вот так-то, сказал Рабинович, давайте, мужики, заносите, Тома, проследи, а я верну бомжа на родную помойку, я мигом.
Рабинович, сказала Тома, шмыгнув красным носом, ты бесчувственное бревно и садист, правильно меня мама предупреждала, котик нас спас, а ты на помойку?! Иди сюда, бедненький мой, хороший мой, сейчас вымоем тебя, накормим, тебя как звать-то? Грета, угомонись! Рабинович, не стой с открытым ртом! Василий будет жить с нами!
