Моё удивление
Нижеследующие короткие, наивные, порой - проникновенные рассказы были написаны мной в возрасте десяти-двенадцати лет в качестве домашнего задания кружка по литературному творчеству, который я посещал во Дворце пионеров на Воробьёвых горах в середине 1990-х годов. Вела у нас этот кружок молодая, весёлая, жутко смешливая женщина - Елена Константиновна, а ходили на него ребята разных возрастов. Я смутно помню, чем мы занимались на кружке - сочиняли, писали, читали, много разговаривали, обсуждая услышанное и написанное друг другом. Занимались творчеством. На кружок ходили и хорошенькие девочки, и неплохие ребята. Занятия были бесплатными, и на входе во Дворец в ту пору ещё не было охраны (и я мог свободно пройти на кружок, хоть и не учился во Дворце). И злые люди обходили его ("Дворец детского творчества детей и юношества" - так официально называлось это замечательное, огромное, всё в разноцветных мозаиках сооружение) стороной...
Удивительный гражданин в чёрном костюме на стене дома в Большом Строченовском переулке вскидывает указательный палец: "Эврика!" Кислотные московские осадки, бегущие из трубы, скоро не оставят от него и следа на оштукатуренных кирпичах...
Детские рассказы выделены курсивом.
Что такое удивление? Я на этот вопрос не ответил бы никогда в жизни. Знаю только, что это - чувство. А какое, что в нём хранится, как его описать - не знаю. Скажу только, что когда я по-настоящему удивляюсь, тогда вокруг меня всё исчезает, и я вижу только предмет, вызвавший моё удивление, и само удивление, парящее над этим предметом. Удивление моё выглядит как большое пушистое облако с большими круглыми глазами и открытым ртом. Оно плывёт, не торопится и всегда чему-то удивляется...
И ещё немного про удивление. Елена Константиновна, знать, любила эту тему. Немного академический текст.
Однажды, увидев машину на трёх колесах (дело было в Англии), я удивился, и удивился так, как не удивлялся никогда в жизни. Глядя на то, как оранжевый автомобильчик мчится по улице, я чувствовал, как смесь из любопытства, недоверия и замешательства поднимается по моему горлу наверх и медленно выходит наружу. После того, как эта смесь выплыла из меня, за ней не выплыла, а быстро выскочила какая-то детская восторженность, которая долго дремала во мне на самом дне. Через несколько месяцев мною снова завладело похожее удивление, когда я увидел в цирке немыслимый акробатический трюк. Тогда моё удивление было столь сильно, что у меня из-за него даже закружилась голова. И снова за медлительной смесью компонентов выскочила быстрая детская восторженность. Я был так ошарашен всем этим, что несколько секунд не сознавал, где я и кто я. Только на следующий день я сумел отбросить все мысли о моем ощущении удивления. Но несмотря на все эти разноречивые ощущения, я вам скажу - удивляться я люблю!
На этом месте мой знакомый Саня Буздаков пожал бы плечами, затряс бы головой и скорчил лицо: "Чегоооо?!" А у меня чувство удивления вызывают мои родители, которые были в восторге от этих текстов. Это так мило и так важно для меня...
Когда я волнуюсь, я чувствую, как все мои потайные ощущения просыпаются и разливаются по телу, убыстряя работу моего мозга. Вот одно ощущение вдруг превращается в помощника - очищает мою голову и выделяет именно ту часть мысли, которая сейчас мне необходима. Второе подходит к горлу и начинает жечь там. Третье теребит все мои потроха. И в конце концов в голове всплывает ясный и четкий образ: я волнуюсь.
Мне сложно сейчас сказать, чем руководствовалась Елена Константиновна, придумывая темы для наших домашних рассказов. Порой кажется, что она брала их с потолка. Следующий текст - тому подтверждение. Тема могла звучать как угодно: "Холодильник", "Любимый предмет" или даже "Я вхожу в кухню..."
В Москве у меня есть дом. В доме - кухня. В кухне - холодильник. А в холодильнике - продукты. Холодильник - старый работник и одновременно хозяин кухни. Первое, что мы видим, войдя на кухню, - это наш холодильник. А холодильник, в свою очередь, видит нас. И рассуждает - хорошие мы или плохие, шумные или тихие, весёлые или скучные. И, составив таким образом перечень наших достоинств и недостатков, холодильник ведёт себя подобающе. Иногда не хочет открываться, иногда откроется, а внутри всё разморозилось, а изредка бывает, что откроется исправно, внутри всё аккуратно, да ещё лампочка горит. Забыл сказать, что холодильник наш свою работу знает. Всё старается делать исправно - когда хорошее настроение, ну а когда плохое - ну тогда я продуктам, да и сам себе не завидую.
И ещё немного бытовой темы. Гениальный рассказ про текущий кран.
...Вот мне хотелось бы знать, у кого в квартирах нет текущих кранов? Наверное, у всех есть. И наш кран не составляет исключения. Он течёт по любому поводу. Вот обидят его едким словцом, и пошло-поехало. Хочешь воду закрыть, а кран упирается, рычит, но не сдаётся. Приходится мириться с назойливым капаньем и сердито захлопывать дверь в ванную, чтобы не слышать победного и торжествующего смеха крана. Ну когда он днём капает, это еще куда ни шло. Но если он ночью начинает, то уж совсем невмоготу. И ты сонный вскакиваешь с постели, вцепляешься в ручку и судорожно пытаешься её завернуть. Хорошо, если кран тоже сонный - тогда всё получается. Да и то повезёт, если вредный кран потом эту ручку снова не открутит. Однажды так и случилось. Со злости пришлось вызывать слесарей. Увидев их, кран притих, и пока они что-то сверлили и отвинчивали, ни разу не капнул. Ушли слесари со словами "всё в порядке". А на следующий день опять началось. Тогда мы решили оставить кран в покое. Так он до сих пор и капает.
Искренний, печальный рассказ про бессмысленность дней рождения.
Кто любит день рождения? Наверное, все. А вот я вообще-то не очень. Сложновато всех развлекать. Вот приходит ватага друзей, и разбирайся с ними. Хорошо хоть подарки приносят. А после еды и поздравлений мы начинаем играть в компьютер. Вот это мне уже нравится. Интересно. Все орут, игра тоже орёт, даже я ору. Дом разрывается музыкой, воплями и телефонными звонками. Но вот все уходят, и становится скучно, лишь стол ломится под грязной посудой.
И лирический, светлый рассказ про первый снег.
Сегодня днём на улице наконец-то пошёл снег. Как только я увидел его тяжёлые белые хлопья, падающие на школьный двор, во мне сразу засветила небывалая торжественность, радость и щекочущее любопытство. Захотелось поскорее выскочить на улицу, прокатиться по снежной земле, попрыгать под белым дождём. Хотелось этого так потому, что под снегом всё какое-то не такое, какое-то загадочное, фантастически красивое и чарующее. Я был страшно рад, что снег пошёл, и появилась возможность поноситься по заснеженным улицам.
Как-то раз Елена Константиновна попросила нас написать рассказ на дурацкую тему "Волшебный сон". Я решил, что это какая-то чушь собачья...
Спрашивается: когда мне снятся волшебные сны? Скажу вам честно - очень редко. Поэтому я даже не могу как следует представить, что бывает в волшебных снах. Может быть храбрые рыцари и принцессы? Может быть дождь из конфет? А может быть даже самостоятельный полет в космос? Но какой бы сон ни был - волшебный или не очень - я никогда не откажусь его посмотреть.
Вот и всё. Но Елена Константиновна, видимо, сочла мой рассказ чересчур обтекаемым, и придумала следующую тему: "Волшебный предмет". Кстати, рассказы в этой подборке вовсе не обязательно были написаны один за другим. Между ними могло пройти любое количество времени (в пределах до двух лет).
У меня в деревне, в огромном старинном сундуке, который стоит на чердаке, заваленном всяким хламом, есть чудо-телефон. Выглядит он как обычный радиотелефон: старенький, серенький, весь оббитый и заклеенный скотчем. Но на самом деле весь интерес состоит в том, что из него можно позвонить куда угодно. Хоть во Францию, хотя в Южную Америку, хоть на край света. И всё это делается быстро - как будто ты звонишь своим соседям с просьбой быть чуть потише. Осенью я хотел взять его в город, но забыл, и всю зиму скучал без чудо-телефона. Завтра я снова уезжаю на дачу и первым делом поднимусь на чердак, разыщу эту мою гордость и позвоню знакомым, которые отдыхают в Бразилии - недаром по моему любимому телефону так хорошо слышно. А вы не завидуйте. Если хотите такой же телефон, хорошенько посмотрите у себя дома - не телефон, так что-нибудь другое волшебное обязательно найдете. В каждом доме есть что-то необычное, надо только присмотреться.
Немного фантастики.
Меня украли.
Украли меня вчера. Ещё недавно я висел на стене и был вполне доволен жизнью. Но ночью в передней что-то случилось: кто-то тихонько туда вошёл, на цыпочках проскользнул в мою комнату, снял меня со стены, бросил в мешок, а что было дальше - не знаю. По-моему, мы долго куда-то ехали, так как я слышал шум мотора. Кроме него ничего не было слышно. Через некоторое время мешок кто-то взял, развязал его и, достав меня оттуда, поднес к свету. От страха я зажмурился, но мой похититель (естественно я понял, что меня похитили) лишь пробормотал сквозь зубы: "Отлично!" Потом меня положили в тесную коробку, а коробку упаковали ещё куда-то. И вот я лежу тут целый день (или ночь?), а ничего так и не произошло. Но я все же очень волнуюсь. И ещё очень хотел бы знать, что со мной будет дальше. А не знаю. Вот и приходится лежать в противной коробке, нюхать нафталин и помирать от скуки и волнения.
Статуя.
Никто не видел, как эта статуя оживала. А она тем временем действительно оживала. Постепенно менялся цвет её камня, изменялось положение её длинного плаща, её глаза уже могли смотреть в разные стороны. Но никто этого не замечал. И статуя скучала. Она хотела, чтобы на неё смотрели, видели, как она оживает, и удивлялись. Но вот на площадь пришла экскурсия, и экскурсанты стали разглядывать статую, даже полезли на нее. Статуя сердито тряхнула плечом. Экскурсанты заорали от страха. Они поспрыгивали со статуи и стали возбужденно, и внимательно наблюдать за ней. Они увидели, как статуя повернула голову, дернула ногой и повела глазами. Тогда экскурсию отменили, - экскурсанты пошли в милицию, но милиционеры им не поверили. Наступила ночь. Наконец, статуя вздохнула свободно. На сегодня событий с неё хватит. Теперь она полностью ожила, спустила ногу с пьедестала, трогая землю, и, осознав, что свободна, радостно побежала по городу. В эту ночь из-за непонятного шума на улице многие не смогли уснуть...
На берегу Волхова, в Великом Новгороде, по пути в Швецию. Июль 2016-го года.
"Не кажется ли Вам, что этот мальчик слишком скромный и тихий? Ни один мальчишка не может быть таким. По-моему, все они наглые и шумные".
"Смею не согласиться с Вами. Я, будучи мальчишкой, считался самым скромным на всей улице. А в душе был чистым хулиганом. Скажу даже, что этот мальчик кажется мне гордым. Это видно по выражению его лица. Вы не находите?"
"Нет и нет. Я говорю, что мальчик очень скромен и, кроме того, отличник. Вы только посмотрите на его очки!"
"Но вот его грязные штаны говорят мне о том, что он драчун. И к тому же очень вспыльчивый драчун".
"Пусть будет так. Но все же посмотрите на эти причесанные волосы. Я уверена - он очень аккуратен. Глядя на его тетради в обложках, я говорю это ещё раз".
"Но он всё же больше похож на человека хитрого и завистливого".
"Можете говорить, что угодно, но я не согласна. По-моему, он наитихейший и наискромнейший мальчик во всей Вселенной. А теперь попрощаюсь с Вами - мой рабочий день уже закончился..."
Это, видимо, разговор двух психологов (тема, кажется, так и звучала: "Взгляд на самого себя со стороны"). К настоящему психологу я, кстати, попал спустя несколько лет, в конце 11-го класса. И ещё немного о себе любимом...
Мои имена.
Честно говоря, у меня много имён. Везде меня зовут по-разному. Например, в школе мы играем так, что я и ещё мой один приятель должны гоняться за другими мальчишками нашего класса. В такой игре все убегающие зовут меня Зомби. Когда же я один гонялся за всеми - меня звали Джохар Дудаев. Да и сейчас в школе меня зовут то Гуфом, то Дудкой, то Серым. Дома же родители зовут меня Сергуней или Серёжей, бабушка - Серёжой или Сержем, а брат - Серёгой или Серым. Когда меня зовут Зомби, Джохаром или Гуфом, я ощущаю гордость - то, что у меня много друзей и то, что со всеми я дружу. Когда меня зовут Сергуней, во мне пробуждается некоторое недовольство. Сергуня! Какое улюлюкающее имя. Когда же я Серж - я чувствую себя барином. Когда я Серёжа - я автоматически понимаю, что всё нормально. Когда я зовусь Серёгой или Серым - я сразу понимаю, что ко мне относятся не свысока. Ну и, пожалуй, скажу ещё раз - мне нравятся любые мои имена.
На крыше троллейбуса.
Когда я еду на крыше троллейбуса! О! Как я хотел бы этого. Вот я еду на самой крыше, там гуляет ветер, и я чувствую себя очень важным. Никто не посмеет до меня и пальцем дотронуться. Все только глядят с завистью. А я еду, чувствую себя королём и смотрю в разные стороны. Вон дерево! Раньше я был ниже его, а теперь могу вспрыгнуть на любую его ветку. А вон прохожие - раньше они нахально толкались, а теперь лишь смотрят на меня и головами качают. Должно быть, они тоже не прочь прокатиться на троллейбусе. Да куда им! - и я с важным видом уезжаю за горизонт.
Поэма про цветок.
Вообще-то у меня дома много цветов (комнатных растений), все они стоят в разных комнатах, и все нравятся мне. Но самый мой любимый среди них - высокий и гордый фикус. Его мелкие, обведённые белым листочки всегда высокомерно подняты вверх, а тонкий, но крепкий стволик обозначает силу, которой на самом деле немного. Фикус стоит на подоконнике и высится на окружающими цветами, как государь над царедворцами. Мне кажется, если убрать с подоконника все цветы и оставить только его, да ещё несколько (что было бы неплохо), комната не потеряет своего уюта, и мой цветок будет смотреться в ней, как властелин... Я люблю смотреть на мой фикус - от этого ко мне приходят спокойствие и безмятежность. Я поливаю его немного дольше других, и иногда мне кажется, что он сам втайне радуется, когда я подхожу к его подоконнику. Но когда я в его комнате позволяю себе сердиться, он не расстраивается за меня, а обижается за то, что я, его раб, разрешаю себе выражать раздражение рядом с ним. Но я сам на него никогда не обижаюсь. И когда он после моего плохого настроения возвращает мне спокойствие - я благодарен ему...
Вот он этот фикус - на подоконнике, в белом горшке. До сих пор со мной! Болотниковская, весна 2017-го года.
И ещё одна история. Называется "Сказка". Рассказать можно было о чём угодно, но я снова выбрал тему флоры - быть может из-за того, что у нас дома в то время действительно было много цветов, которые часто становились причиной скандалов между родителями. Я ненавидел эти скандалы и, хотя к цветам был в общем-то равнодушен (что они все мне нравятся, - это я, конечно же, преувеличил), не мог не думать о них.
...В одном цветочном царстве жила принцесса. При её дворце был великолепный сад с прекрасными деревьями и цветами. Из цветов принцессе больше всего нравилась одна благоухающая алая розочка. Но розочке принцесса не нравилась совсем, и она строила ей разные каверзы. Однажды розочка подставила принцессе подножку, когда та проходила мимо. Принцесса растянулась на земле и испачкала себе праздничное платье. Она закричала, что больше никогда не будет поливать розочку, навещать её - тем более, а испачканное платье не отстирать никаким порошком. Но принцесса была доброй и не могла оставить розочку без её порции воды. Она снова стала поливать любимый цветок. Но когда на следующий день розочка снова подставила принцессе подножку, и принцесса снова упала в лужу, она не выдержала, вырвала розочку с корнем и выбросила за пределы дворца.
Розочка упала по другую сторону забора, и её подобрал добрый садовник. Он принес розочку в свой скромный цветник и посадил её на лучшем кусочке земли. Но розочка сбежала от доброго садовника к его брату. Тот, напротив, был страшный злыдень, - он невзлюбил розочку с первого взгляда и плохо ухаживал за ней. В отместку она применила на нём свой старый приём - подставила подножку. Брат садовника полетел кувырком в грязь. Разъярившись, он вырвал розочку из земли и закопал её на помойке.
В это время принцесса сидела на троне и поедала пирожное. Вдруг она поняла, что ей чего-то не хватает. Её потянуло в сад. Она прошлась там между аккуратными клумбами с цветами и, остановившись у клумбы с розочкой, поняла, что именно розочки ей и не хватает. Тогда она вышла за ворота дворца и на помойке увидела алый лепесток. Как ей было ни противно, она отбросила руками консервную банку и увидала под ней любимую розочку. "Так вот ты где, моя проказница" - весело сказала принцесса, бережно взяла розочку, прошла к себе в сад, посадила розочку на пустую клумбу и старательно её полила.
Внезапно розочка полюбила принцессу и решила про себя так: "Я не буду больше обижать принцессу, и тогда всё будет хорошо". И принцесса поумнела, - теперь она ходит поливать цветы в своем самом некрасивом платье и когда пачкает его, то не огорчается. В конце концов розочка и принцесса подружились между собой и зажили душу в душу.
Моя розочка. Великий Новгород, по пути в Швецию. Июль 2016-го года.
Разговор в обувном шкафу (в авторской редакции 2017-го года).
"Извините, пожалуйста, кроссовки, подвиньтесь, пожалуйста, а то мне, извините, тесно" - пролепетала Босоножка (на ней коротенькая джинсовая юбка, белая маечка со стразами, личико бледное, в глазах - мучение. В тоненьких пальцах зажата наполовину скуренная сигарета - из-за неё то Босоножке и пришлось забраться в обувной шкаф: она испугалась родителей, которые неожиданно быстро вернулись из магазина, и "убьют меня, если узнают, что я курю").
"Ну шо ты лезешь, Босоножка, дай мне дослушать рэп. Отстань! На меня и так давят эти Сапоги. И разговаривай вежливей, разговаривай вежливей. Надоело!" - огрызнулись Кроссовки, бросая в рот жвачку (Кроссовки - дальние родственники Босоножки откуда-то с юга России (вероятно, из Ростовской области). Они мордастые, под два метра: кровь с молоком. Как ни странно, юная красота и невинная испорченность Босоножки не трогает их, - или они просто не подают вида. В шкаф Кроссовки залезли прикола ради. На дверце шкафа написано: "Не влезай, убьёт" - вот они и решили проверить.
"Кроссовки, опять ты грубишь. Надо быть чуточку повежливей! Сколько я тебя буду учить? И вынь жвачку изо рта" - строго сказали Сапоги (Сапоги - троюродные дедушки Кроссовок, зелёные, обстоятельные и справедливые, как и все сапоги. Не промокают. Единственные, кто обращается к Кроссовкам на "ты" (видимо, в силу старшинства): Кроссовки - это "они", а обувь чтёт этикет. Сапоги не могут быть влюблёны в Босоножку, потому что это идёт вразрез с их образом рыцаря из деревни; кроме того, они старше Босоножки минимум в четыре раза - но всё-таки Сапоги влюблёны в неё. Кстати, в этом шкафу Сапоги живут. Не спрашивайте меня, почему. Об этом лучше знать родителям, которые предпочитают хранить Сапоги в шкафу, а не в коридоре).
"Ну, ладно, мистер справедливые Сапоги. Сдаюсь!" - закатили глаза Кроссовки.
"Ну вот и отлично, Кроссовки, а теперь дай даме место!" - улыбнулись Сапоги.
"Чтоооо? Да никогда в жизни! И не учи меня этим премудростям, Сапоги! Надоело!"
Перечитывая разговор в обувном шкафу, я чётко представляю себе шкаф в нашей квартире в МГУ (естественно). На нём хоть и не написано "Не влезай - убьёт", но то, что делается внутри - очень похоже: пара сапог, драные кроссовки, одна-единственная босоножка (вторая - неизвестно где) - всё вперемешку. Следующий диалог - на дне пруда.
"Эй-эй, кто Вы такой, как Вы сюда попали?"
"Да так, ерунда. Просто грохнулся в пруд, а теперь сижу да красивые виды смотрю. А Вас как сюда занесло?"
"А я просто с самолета спрыгнул и прямо в пруд угодил. Красиво тут, правда?"
"Неправда".
"Как это неправда? Вы же сами сказали, что тут красиво".
"Ну сказал, ну а теперь мне здесь не нравится".
"Вас не поймёшь".
"А Вас никто и не просит. Без Вас тут было красиво, тихо и чисто. А Вы сюда прыгнули и всю воду взбаламутили".
"Ой-ой-ой! Небось, после того, как Вы сюда брякнулись, вода была ещё мутнее. Вон Вы какой толстый".
"А Вы хоть и худой, но мути от Вас прилично".
"Вы где живете?"
"Жил. Жил я в деревне. Теперь живу в пруду".
"Это Ваше дело. Я жил в городе. И летел на самолете в другой город".
"Кто же Вас сюда уронил, если не швырнул?"
"Никто не уронил, я сам. Нравится мне прыгать с высоты. И вот я через багажное отделение выпрыгнул вниз, в пруд".
"Да, выпрыгнули в пруд и намутили, как никто тут не мутил".
"Замолчите Вы в конце концов! Когда я сюда прыгал, не подозревал, что здесь сидит такой скандалист. Знал бы, прыгнул бы в какую-нибудь речку".
"А я бы обрадовался, если б Вы прыгнули в речку и не мешали бы мне".
"А чем Вы вообще занимаетесь?"
"В данный момент смотрю мутные виды".
"К Вашему сведению, муть уже улеглась".
"Отлично. Тогда не мешайте мне. Я буду смотреть красивые виды".
"Ладно. А я пойду попрыгаю с дерева в какую-нибудь реку. До встречи!"
Я всегда писал быстро. Придумать рассказ на заданную Еленой Константиновной тему было для меня делом (развлечением) пяти минут. Я даже и не придумывал ничего - садился и писал, не утруждая себя сочинительством, не думая о том, хорош мой рассказ или плох. Весёлое письмо другу.
1/11/95. Письмо (хотя это и так ясно).
Мой дорогой друг! Привет! Как поживаешь?
Мои дела - серединка на половинку. Вчера "Запорожец" разбил, сегодня "Мерседес" купил. Вчера под кустом миллион нашел, сегодня потерял. Сам видишь - серединка на половинку.
Недавно приехал с дачи. Дела на ней идут отвратительно. За день до отъезда в город у меня угнали машину. Сбился с ног, не знал, где искать. Тем же вечером нашёл машину под сеном в сарае. Оказывается, поставил машину в сарай, а утром дети завалили её сеном (Саня Буздаков: "Чегоооо??!"). По дороге в город тоже история: врезались в корову. Корове хоть бы что, а "Запорожцу" весь капот помяло. Такие дела на даче...
Поза-позавчера меня схватила простуда, позавчера вроде начала отпускать, вчера снова схватила, и было видно, что отпускать ей меня не хочется. Но сегодня я её заставил, и она снова отпустила. Завтра, наверное, опять схватит.
Кроме того, у меня в семье прибавление - на птичьем рынке купил ужа. Уж был во взвинченном состоянии. Два раза с горя хотел покончить с собой. Первый раз - задушиться веревкой, второй раз - задушиться цепочкой. Задушиться самим собой ему в голову не пришло. И на том спасибо! Все-таки я ужа подбодрил - налил ему в рюмку коньячку! Уж выпил с удовольствием, видно старый алкоголик. Такие вот дела. Можешь приезжать в гости. Если тебя задушат, защекочут, изобьют, сварят, с лестницы спустят, можешь считать - тебе повезло.
Ну что ж, мой друг-счастливец - пока тебе на всех языках.
Писал я (хотя это и так ясно).
Мой весёлый друг Александр Буздаков.
Письмо домой.
Дорогая моя мама и все-все!
Я должен сообщить вам нечто ужасное. Отплыв из порта Котка (Финляндия), наш корабль "...." достиг Северного моря, прошел мимо Исландии, Саргассова моря и, наконец, вышел в Карибское море. Там его настигла буря, и всех выбросило на остров, который располагал только одной пальмой. Все матросы погибли, корабль затонул, и я остался один.
Сначала я питался кокосами с пальмы, но съел их все в два дня. Теперь я охочусь на акул (белых и тигровых) с гарпуном в миниатюрном заливчике. На завтрак я пью воду и съедаю кусочек акулы. Из акульих глаз и древесины с пальмы я сделал бинокль и регулярно слежу за морем. Из-за бурь остров пару раз уходил под воду, но я залезал в пальму, где внутри был воздух, и тем спасался.
Из-за обильной пищи я жирею прямо на глазах. Несмотря на это, думаю, что не увижу вас, а потому завещаю матери английский коттедж, отцу - французскую харчевню, брату - японский дворец. Мне хорошо живётся, и вам, надеюсь, тоже.
Рассчитываю, что бутылка с письмом по течению Гольфстрим доплывет до острова Ньюфаундленд, а оттуда - по Северо-Атлантическому (течению) - до Норвегии. А норвежцы пошлют письмо в Голландию. На всякий случай сообщаю адрес для норвежцев:
Diskagn, 3071-XB, Утрехт, Голландия
Телефон: 050075715
Всегда ваш, путешественник Хан Ван Льюк.
Писано весной 1995-го года.
Сколько себя помню, всегда любил географические карты. На фото - середина 1990-х годов, я выписываю из атласа мира в тетрадку названия городов, через которые пройдёт мой путь на старом "Москвиче-408". Почему-то именно на нём и почему-то где-то очень далеко от Москвы, на каких-то северных дорогах, я любил представлять себя...
Впечатления об индийском городе N.
В Индии интересно. Нет, это я слабо сказал. Сильно сказавши будет - в Индии очень интересно. Небеса там синие, как чернила, а жарища от них идет такая: заживо сгореть - пара пустяков. Везде пресмыкающиеся бегают, погань разная. Как такая поганка цапнет, так сразу ноги протянешь, да богу душу отдашь. Меня, слава богу, не укусила, а вот одного купца-продавца так тяпнула, что он сразу наземь грохнулся. Кроме беспощадных ползучек, настроение портят разнообразные прыгучки да лазучки - точнее говоря, длиннорукие волосатые австралопитеки. Это зверье не кусается, а разной дрянью бросается. Ехал сегодня какой-то богатей на толстом слоне (о слонах я вам попозже расскажу), так эти длиннорукие забросали его и его толстого слона очистками, кожурой, да разной другой мерзостью. Настроение у богатея после такого основательно испортилось. От всей этой живности ну нигде спасу нет. Теперь о слонах. Слонов в этом городе, да и в Индии, как собак нерезаных. До фига и больше. Везде они ходят, везде свой длинный хобот суют. Очень хорошо то, что они уравновешенные животные, с чувством собственного достоинства. Ничем не бросаются, ничем не кусаются. Такова местная фауна! И от этой фауны прямо в глазах рябит.
Ещё что я заметил, так это оборванных бедняков под стенами роскошного султанского дворца. Почему они такие бедные? Наверное, на слона копят. Все индусы какие-то странные, черные, на головах что-то навязано, накручено. А женщины там вообще ненормальные какие-то. Вместо того, чтобы приличное платье надеть, заматываются в какой-то кусок материи.
Несмотря на всё это, в Индии хорошо (только жара донимает). Как там красиво! Какие там дворцы! Какие там замечательные деревья! Какие прекрасные там рынки! Стоп, о них - отдельный разговор. Рынки меня страшно поразили. На них любые товары горами лежат. Там продаются и одежда, и фрукты, и украшения. Даже огромные четвероногие звери - верблюды. Эти верблюды обладают грозным оружием - плевками. Чуть что им не понравится - сразу плюются липкой противной слюной. Короче говоря, постоять за себя могут. Так как я - купец, в основном я по рынкам и ходил.
Индия - страна непонятная. Там красота соседствует с некрасивыми местами. Но русским там жить не советую - слишком жарко. В заключение - стихи:
О, здравствуй, Индия,
Тебя не знаю я,
Но увидал я там
На улицах слона.
О пусть там ползают гадючки,
О пусть там прыгают прыгучки,
Там все-таки терпимо.
Совсем уж и не зримы
Твои границы, Индия - страна.
Прозвучали записи Афанасия Никитина, 1475 год.
2017 год. Сегодня. Сейчас. Мой ум носится по кругу, а я крепко сплю на диване. Кошки - стражи моих желаний...
И последний рассказ, снова про путешествие. Приключение маленького репейника.
Куст репейника рос позади дома, на огороде, между стеблями одуванчика и вперемежку с тоненькими стволами черёмухи. Куст был стар, дал новое поколение молодых репьёв и вполне гордился этим. Заканчивалось лето, а репьи росли и всё более укреплялись в решении дать новые репьи, как дала их родная мама-репейник. Так росли и росли они до той поры, как пришёл к ним на огород мальчик - попрощаться с растениями, потому что наступила осень, и он уезжал на целую зиму в город. Прошел он и рядом с репейником, - и вдруг самый маленький репейничек прыгнул мальчику на свитер. Он хотел сразу же спрыгнуть оттуда, но у него это не вышло - он прилип. Маленький репейник начал звать на помощь, но что репьи на кусте могли поделать? Тем временем мальчик подошёл к машине, сел в неё, и она тронулась, увозя репей в невиданный город.
В дороге репейнику было душно и плохо, но он крепко держался за свитер мальчика, чтобы не упасть. Наконец, машина остановилась. Репейник не знал, куда приехал, но слышал какой-то шум. Тут мальчик вышел из машины, и шум перерос в грохот. Мальчик куда-то поднялся, и грохот стих, - все вошли в квартиру. Мальчик снял свитер, бросил его на стул и ушёл. Репейник долго оглядывался по сторонам: всё здесь было какое-то не такое и очень красивое. Вокруг не было ни одуванчиков, ни черёмухи - только высокие ярко-зелёные растения стояли на столе. Репей лежал на стуле целый день, а к вечеру мама мальчика взяла свитер. Репей весь съёжился, но мама все равно заметила его, отодрала от свитера и бросила в мусоропровод. Репей мчался вниз в полной темноте, постоянно обо что-то ударяясь и переворачиваясь. Так он катился несколько секунд, а потом вылетел на улицу, упал в мусорный бак, подскочил и приземлился в жухлую траву.
Репей пролежал в траве несколько дней. Постоянно дул ветер, а по ночам было по-настоящему холодно. Через три дня у репья приземлилась серая ворона, и репей прыгнул к ней в перья. Очень скоро ворона взлетела, и репей зажмурился, сжался, так высоко и холодно было на высоте. Ворона летела с перерывами, но долго, репья качало и продувало насквозь. Иногда он открывал глаза и видел внизу жёлтые деревья и темную завядшую траву.
Через несколько часов полёта, когда репей совсем устал и поник, ворона села на ветку черемухи. Репей решил лететь дальше, но вдруг глянул вниз и увидел около пожухлых одуванчиков мать-репейник, которая засыпала на зиму и укрывала детей тёплым листом. Маленький репей дернулся, но не оторвался от вороньих перьев. Тогда он ещё раз дернулся, изо всех сил - и неожиданно упал вниз, прямо к своей семье. Все обрадовались, а маленький репей долго рассказывал братьям (и сестрам), как он путешествовал. А потом все забрались под лист и стали засыпать на зиму. И репейничек, засыпая, думал о своем путешествии и радовался, что всё хорошо закончилось...
Скай любил этот рассказ. Он не перечитывал его - знал наизусть. Дело нехитрое. Он услышал его в раннем детстве, неизвестно от кого, - сейчас он бы уже и не вспомнил. Лежал, наверное, в кроватке, между мамой и папой, в золотистой, сладкой дремоте, которая так любит маленьких детей, и кто-то из них - мама или папа - прочитал этот рассказ кому-то вслух, а Скай услышал и запомнил (кто бы мог ответить на вопрос, почему наша память так избирательна - потому, наверное, что она лучше нас знает, для чего мы живём, и что нам следует помнить, а что - нет). И с тех пор частенько называл самого себя - про себя, конечно - маленьким репейничком.
Скаю было тринадцать лет, и он жил в Москве, на улице Болотниковская, на шестом этаже жёлтого, обшарпанного дома, стоявшего среди высоких, кривых деревьев, в окружении таких же точно невзрачных, неинтересных домов. То, что дома вокруг были неинтересными, - с этим Скай, конечно, мог бы поспорить - о, он мог бы рассказать массу интересных историй почти про каждый из них, - да только зачем? Скай не любил спорить, - он просто знал про себя, что в мире вокруг нет и не может быть чего-то неинтересного. Если тебе что-то неинтересно, то это не мир виноват, - это просто ты такой. Человеку не может быть интересно всё. Или может..?
Мама Ская считала, что может. "Что может быть интереснее этого старого яблока?" - смеясь, спрашивала она Ская, показывая на глиняную безделушку, стоявшую на полке в кухне - красное яблоко с зелёным листочком и бочком, из которого выглядывал улыбающийся червяк. Скай, пока был маленьким, только смеялся в ответ на этот непонятный вопрос - отвечал смехом на мамин смех, - но не так давно сам стал спрашивать себя нечто подобное: "Хотелось бы знать, что у этого яблока внутри..."
Продолжение следует.
Удивительный гражданин в чёрном костюме на стене дома в Большом Строченовском переулке вскидывает указательный палец: "Эврика!" Кислотные московские осадки, бегущие из трубы, скоро не оставят от него и следа на оштукатуренных кирпичах...
Детские рассказы выделены курсивом.
Что такое удивление? Я на этот вопрос не ответил бы никогда в жизни. Знаю только, что это - чувство. А какое, что в нём хранится, как его описать - не знаю. Скажу только, что когда я по-настоящему удивляюсь, тогда вокруг меня всё исчезает, и я вижу только предмет, вызвавший моё удивление, и само удивление, парящее над этим предметом. Удивление моё выглядит как большое пушистое облако с большими круглыми глазами и открытым ртом. Оно плывёт, не торопится и всегда чему-то удивляется...
И ещё немного про удивление. Елена Константиновна, знать, любила эту тему. Немного академический текст.
Однажды, увидев машину на трёх колесах (дело было в Англии), я удивился, и удивился так, как не удивлялся никогда в жизни. Глядя на то, как оранжевый автомобильчик мчится по улице, я чувствовал, как смесь из любопытства, недоверия и замешательства поднимается по моему горлу наверх и медленно выходит наружу. После того, как эта смесь выплыла из меня, за ней не выплыла, а быстро выскочила какая-то детская восторженность, которая долго дремала во мне на самом дне. Через несколько месяцев мною снова завладело похожее удивление, когда я увидел в цирке немыслимый акробатический трюк. Тогда моё удивление было столь сильно, что у меня из-за него даже закружилась голова. И снова за медлительной смесью компонентов выскочила быстрая детская восторженность. Я был так ошарашен всем этим, что несколько секунд не сознавал, где я и кто я. Только на следующий день я сумел отбросить все мысли о моем ощущении удивления. Но несмотря на все эти разноречивые ощущения, я вам скажу - удивляться я люблю!
На этом месте мой знакомый Саня Буздаков пожал бы плечами, затряс бы головой и скорчил лицо: "Чегоооо?!" А у меня чувство удивления вызывают мои родители, которые были в восторге от этих текстов. Это так мило и так важно для меня...
Когда я волнуюсь, я чувствую, как все мои потайные ощущения просыпаются и разливаются по телу, убыстряя работу моего мозга. Вот одно ощущение вдруг превращается в помощника - очищает мою голову и выделяет именно ту часть мысли, которая сейчас мне необходима. Второе подходит к горлу и начинает жечь там. Третье теребит все мои потроха. И в конце концов в голове всплывает ясный и четкий образ: я волнуюсь.
Мне сложно сейчас сказать, чем руководствовалась Елена Константиновна, придумывая темы для наших домашних рассказов. Порой кажется, что она брала их с потолка. Следующий текст - тому подтверждение. Тема могла звучать как угодно: "Холодильник", "Любимый предмет" или даже "Я вхожу в кухню..."
В Москве у меня есть дом. В доме - кухня. В кухне - холодильник. А в холодильнике - продукты. Холодильник - старый работник и одновременно хозяин кухни. Первое, что мы видим, войдя на кухню, - это наш холодильник. А холодильник, в свою очередь, видит нас. И рассуждает - хорошие мы или плохие, шумные или тихие, весёлые или скучные. И, составив таким образом перечень наших достоинств и недостатков, холодильник ведёт себя подобающе. Иногда не хочет открываться, иногда откроется, а внутри всё разморозилось, а изредка бывает, что откроется исправно, внутри всё аккуратно, да ещё лампочка горит. Забыл сказать, что холодильник наш свою работу знает. Всё старается делать исправно - когда хорошее настроение, ну а когда плохое - ну тогда я продуктам, да и сам себе не завидую.
И ещё немного бытовой темы. Гениальный рассказ про текущий кран.
...Вот мне хотелось бы знать, у кого в квартирах нет текущих кранов? Наверное, у всех есть. И наш кран не составляет исключения. Он течёт по любому поводу. Вот обидят его едким словцом, и пошло-поехало. Хочешь воду закрыть, а кран упирается, рычит, но не сдаётся. Приходится мириться с назойливым капаньем и сердито захлопывать дверь в ванную, чтобы не слышать победного и торжествующего смеха крана. Ну когда он днём капает, это еще куда ни шло. Но если он ночью начинает, то уж совсем невмоготу. И ты сонный вскакиваешь с постели, вцепляешься в ручку и судорожно пытаешься её завернуть. Хорошо, если кран тоже сонный - тогда всё получается. Да и то повезёт, если вредный кран потом эту ручку снова не открутит. Однажды так и случилось. Со злости пришлось вызывать слесарей. Увидев их, кран притих, и пока они что-то сверлили и отвинчивали, ни разу не капнул. Ушли слесари со словами "всё в порядке". А на следующий день опять началось. Тогда мы решили оставить кран в покое. Так он до сих пор и капает.
Искренний, печальный рассказ про бессмысленность дней рождения.
Кто любит день рождения? Наверное, все. А вот я вообще-то не очень. Сложновато всех развлекать. Вот приходит ватага друзей, и разбирайся с ними. Хорошо хоть подарки приносят. А после еды и поздравлений мы начинаем играть в компьютер. Вот это мне уже нравится. Интересно. Все орут, игра тоже орёт, даже я ору. Дом разрывается музыкой, воплями и телефонными звонками. Но вот все уходят, и становится скучно, лишь стол ломится под грязной посудой.
И лирический, светлый рассказ про первый снег.
Сегодня днём на улице наконец-то пошёл снег. Как только я увидел его тяжёлые белые хлопья, падающие на школьный двор, во мне сразу засветила небывалая торжественность, радость и щекочущее любопытство. Захотелось поскорее выскочить на улицу, прокатиться по снежной земле, попрыгать под белым дождём. Хотелось этого так потому, что под снегом всё какое-то не такое, какое-то загадочное, фантастически красивое и чарующее. Я был страшно рад, что снег пошёл, и появилась возможность поноситься по заснеженным улицам.
Как-то раз Елена Константиновна попросила нас написать рассказ на дурацкую тему "Волшебный сон". Я решил, что это какая-то чушь собачья...
Спрашивается: когда мне снятся волшебные сны? Скажу вам честно - очень редко. Поэтому я даже не могу как следует представить, что бывает в волшебных снах. Может быть храбрые рыцари и принцессы? Может быть дождь из конфет? А может быть даже самостоятельный полет в космос? Но какой бы сон ни был - волшебный или не очень - я никогда не откажусь его посмотреть.
Вот и всё. Но Елена Константиновна, видимо, сочла мой рассказ чересчур обтекаемым, и придумала следующую тему: "Волшебный предмет". Кстати, рассказы в этой подборке вовсе не обязательно были написаны один за другим. Между ними могло пройти любое количество времени (в пределах до двух лет).
У меня в деревне, в огромном старинном сундуке, который стоит на чердаке, заваленном всяким хламом, есть чудо-телефон. Выглядит он как обычный радиотелефон: старенький, серенький, весь оббитый и заклеенный скотчем. Но на самом деле весь интерес состоит в том, что из него можно позвонить куда угодно. Хоть во Францию, хотя в Южную Америку, хоть на край света. И всё это делается быстро - как будто ты звонишь своим соседям с просьбой быть чуть потише. Осенью я хотел взять его в город, но забыл, и всю зиму скучал без чудо-телефона. Завтра я снова уезжаю на дачу и первым делом поднимусь на чердак, разыщу эту мою гордость и позвоню знакомым, которые отдыхают в Бразилии - недаром по моему любимому телефону так хорошо слышно. А вы не завидуйте. Если хотите такой же телефон, хорошенько посмотрите у себя дома - не телефон, так что-нибудь другое волшебное обязательно найдете. В каждом доме есть что-то необычное, надо только присмотреться.
Немного фантастики.
Меня украли.
Украли меня вчера. Ещё недавно я висел на стене и был вполне доволен жизнью. Но ночью в передней что-то случилось: кто-то тихонько туда вошёл, на цыпочках проскользнул в мою комнату, снял меня со стены, бросил в мешок, а что было дальше - не знаю. По-моему, мы долго куда-то ехали, так как я слышал шум мотора. Кроме него ничего не было слышно. Через некоторое время мешок кто-то взял, развязал его и, достав меня оттуда, поднес к свету. От страха я зажмурился, но мой похититель (естественно я понял, что меня похитили) лишь пробормотал сквозь зубы: "Отлично!" Потом меня положили в тесную коробку, а коробку упаковали ещё куда-то. И вот я лежу тут целый день (или ночь?), а ничего так и не произошло. Но я все же очень волнуюсь. И ещё очень хотел бы знать, что со мной будет дальше. А не знаю. Вот и приходится лежать в противной коробке, нюхать нафталин и помирать от скуки и волнения.
Статуя.
Никто не видел, как эта статуя оживала. А она тем временем действительно оживала. Постепенно менялся цвет её камня, изменялось положение её длинного плаща, её глаза уже могли смотреть в разные стороны. Но никто этого не замечал. И статуя скучала. Она хотела, чтобы на неё смотрели, видели, как она оживает, и удивлялись. Но вот на площадь пришла экскурсия, и экскурсанты стали разглядывать статую, даже полезли на нее. Статуя сердито тряхнула плечом. Экскурсанты заорали от страха. Они поспрыгивали со статуи и стали возбужденно, и внимательно наблюдать за ней. Они увидели, как статуя повернула голову, дернула ногой и повела глазами. Тогда экскурсию отменили, - экскурсанты пошли в милицию, но милиционеры им не поверили. Наступила ночь. Наконец, статуя вздохнула свободно. На сегодня событий с неё хватит. Теперь она полностью ожила, спустила ногу с пьедестала, трогая землю, и, осознав, что свободна, радостно побежала по городу. В эту ночь из-за непонятного шума на улице многие не смогли уснуть...
На берегу Волхова, в Великом Новгороде, по пути в Швецию. Июль 2016-го года.
"Не кажется ли Вам, что этот мальчик слишком скромный и тихий? Ни один мальчишка не может быть таким. По-моему, все они наглые и шумные".
"Смею не согласиться с Вами. Я, будучи мальчишкой, считался самым скромным на всей улице. А в душе был чистым хулиганом. Скажу даже, что этот мальчик кажется мне гордым. Это видно по выражению его лица. Вы не находите?"
"Нет и нет. Я говорю, что мальчик очень скромен и, кроме того, отличник. Вы только посмотрите на его очки!"
"Но вот его грязные штаны говорят мне о том, что он драчун. И к тому же очень вспыльчивый драчун".
"Пусть будет так. Но все же посмотрите на эти причесанные волосы. Я уверена - он очень аккуратен. Глядя на его тетради в обложках, я говорю это ещё раз".
"Но он всё же больше похож на человека хитрого и завистливого".
"Можете говорить, что угодно, но я не согласна. По-моему, он наитихейший и наискромнейший мальчик во всей Вселенной. А теперь попрощаюсь с Вами - мой рабочий день уже закончился..."
Это, видимо, разговор двух психологов (тема, кажется, так и звучала: "Взгляд на самого себя со стороны"). К настоящему психологу я, кстати, попал спустя несколько лет, в конце 11-го класса. И ещё немного о себе любимом...
Мои имена.
Честно говоря, у меня много имён. Везде меня зовут по-разному. Например, в школе мы играем так, что я и ещё мой один приятель должны гоняться за другими мальчишками нашего класса. В такой игре все убегающие зовут меня Зомби. Когда же я один гонялся за всеми - меня звали Джохар Дудаев. Да и сейчас в школе меня зовут то Гуфом, то Дудкой, то Серым. Дома же родители зовут меня Сергуней или Серёжей, бабушка - Серёжой или Сержем, а брат - Серёгой или Серым. Когда меня зовут Зомби, Джохаром или Гуфом, я ощущаю гордость - то, что у меня много друзей и то, что со всеми я дружу. Когда меня зовут Сергуней, во мне пробуждается некоторое недовольство. Сергуня! Какое улюлюкающее имя. Когда же я Серж - я чувствую себя барином. Когда я Серёжа - я автоматически понимаю, что всё нормально. Когда я зовусь Серёгой или Серым - я сразу понимаю, что ко мне относятся не свысока. Ну и, пожалуй, скажу ещё раз - мне нравятся любые мои имена.
На крыше троллейбуса.
Когда я еду на крыше троллейбуса! О! Как я хотел бы этого. Вот я еду на самой крыше, там гуляет ветер, и я чувствую себя очень важным. Никто не посмеет до меня и пальцем дотронуться. Все только глядят с завистью. А я еду, чувствую себя королём и смотрю в разные стороны. Вон дерево! Раньше я был ниже его, а теперь могу вспрыгнуть на любую его ветку. А вон прохожие - раньше они нахально толкались, а теперь лишь смотрят на меня и головами качают. Должно быть, они тоже не прочь прокатиться на троллейбусе. Да куда им! - и я с важным видом уезжаю за горизонт.
Поэма про цветок.
Вообще-то у меня дома много цветов (комнатных растений), все они стоят в разных комнатах, и все нравятся мне. Но самый мой любимый среди них - высокий и гордый фикус. Его мелкие, обведённые белым листочки всегда высокомерно подняты вверх, а тонкий, но крепкий стволик обозначает силу, которой на самом деле немного. Фикус стоит на подоконнике и высится на окружающими цветами, как государь над царедворцами. Мне кажется, если убрать с подоконника все цветы и оставить только его, да ещё несколько (что было бы неплохо), комната не потеряет своего уюта, и мой цветок будет смотреться в ней, как властелин... Я люблю смотреть на мой фикус - от этого ко мне приходят спокойствие и безмятежность. Я поливаю его немного дольше других, и иногда мне кажется, что он сам втайне радуется, когда я подхожу к его подоконнику. Но когда я в его комнате позволяю себе сердиться, он не расстраивается за меня, а обижается за то, что я, его раб, разрешаю себе выражать раздражение рядом с ним. Но я сам на него никогда не обижаюсь. И когда он после моего плохого настроения возвращает мне спокойствие - я благодарен ему...
Вот он этот фикус - на подоконнике, в белом горшке. До сих пор со мной! Болотниковская, весна 2017-го года.
И ещё одна история. Называется "Сказка". Рассказать можно было о чём угодно, но я снова выбрал тему флоры - быть может из-за того, что у нас дома в то время действительно было много цветов, которые часто становились причиной скандалов между родителями. Я ненавидел эти скандалы и, хотя к цветам был в общем-то равнодушен (что они все мне нравятся, - это я, конечно же, преувеличил), не мог не думать о них.
...В одном цветочном царстве жила принцесса. При её дворце был великолепный сад с прекрасными деревьями и цветами. Из цветов принцессе больше всего нравилась одна благоухающая алая розочка. Но розочке принцесса не нравилась совсем, и она строила ей разные каверзы. Однажды розочка подставила принцессе подножку, когда та проходила мимо. Принцесса растянулась на земле и испачкала себе праздничное платье. Она закричала, что больше никогда не будет поливать розочку, навещать её - тем более, а испачканное платье не отстирать никаким порошком. Но принцесса была доброй и не могла оставить розочку без её порции воды. Она снова стала поливать любимый цветок. Но когда на следующий день розочка снова подставила принцессе подножку, и принцесса снова упала в лужу, она не выдержала, вырвала розочку с корнем и выбросила за пределы дворца.
Розочка упала по другую сторону забора, и её подобрал добрый садовник. Он принес розочку в свой скромный цветник и посадил её на лучшем кусочке земли. Но розочка сбежала от доброго садовника к его брату. Тот, напротив, был страшный злыдень, - он невзлюбил розочку с первого взгляда и плохо ухаживал за ней. В отместку она применила на нём свой старый приём - подставила подножку. Брат садовника полетел кувырком в грязь. Разъярившись, он вырвал розочку из земли и закопал её на помойке.
В это время принцесса сидела на троне и поедала пирожное. Вдруг она поняла, что ей чего-то не хватает. Её потянуло в сад. Она прошлась там между аккуратными клумбами с цветами и, остановившись у клумбы с розочкой, поняла, что именно розочки ей и не хватает. Тогда она вышла за ворота дворца и на помойке увидела алый лепесток. Как ей было ни противно, она отбросила руками консервную банку и увидала под ней любимую розочку. "Так вот ты где, моя проказница" - весело сказала принцесса, бережно взяла розочку, прошла к себе в сад, посадила розочку на пустую клумбу и старательно её полила.
Внезапно розочка полюбила принцессу и решила про себя так: "Я не буду больше обижать принцессу, и тогда всё будет хорошо". И принцесса поумнела, - теперь она ходит поливать цветы в своем самом некрасивом платье и когда пачкает его, то не огорчается. В конце концов розочка и принцесса подружились между собой и зажили душу в душу.
Моя розочка. Великий Новгород, по пути в Швецию. Июль 2016-го года.
Разговор в обувном шкафу (в авторской редакции 2017-го года).
"Извините, пожалуйста, кроссовки, подвиньтесь, пожалуйста, а то мне, извините, тесно" - пролепетала Босоножка (на ней коротенькая джинсовая юбка, белая маечка со стразами, личико бледное, в глазах - мучение. В тоненьких пальцах зажата наполовину скуренная сигарета - из-за неё то Босоножке и пришлось забраться в обувной шкаф: она испугалась родителей, которые неожиданно быстро вернулись из магазина, и "убьют меня, если узнают, что я курю").
"Ну шо ты лезешь, Босоножка, дай мне дослушать рэп. Отстань! На меня и так давят эти Сапоги. И разговаривай вежливей, разговаривай вежливей. Надоело!" - огрызнулись Кроссовки, бросая в рот жвачку (Кроссовки - дальние родственники Босоножки откуда-то с юга России (вероятно, из Ростовской области). Они мордастые, под два метра: кровь с молоком. Как ни странно, юная красота и невинная испорченность Босоножки не трогает их, - или они просто не подают вида. В шкаф Кроссовки залезли прикола ради. На дверце шкафа написано: "Не влезай, убьёт" - вот они и решили проверить.
"Кроссовки, опять ты грубишь. Надо быть чуточку повежливей! Сколько я тебя буду учить? И вынь жвачку изо рта" - строго сказали Сапоги (Сапоги - троюродные дедушки Кроссовок, зелёные, обстоятельные и справедливые, как и все сапоги. Не промокают. Единственные, кто обращается к Кроссовкам на "ты" (видимо, в силу старшинства): Кроссовки - это "они", а обувь чтёт этикет. Сапоги не могут быть влюблёны в Босоножку, потому что это идёт вразрез с их образом рыцаря из деревни; кроме того, они старше Босоножки минимум в четыре раза - но всё-таки Сапоги влюблёны в неё. Кстати, в этом шкафу Сапоги живут. Не спрашивайте меня, почему. Об этом лучше знать родителям, которые предпочитают хранить Сапоги в шкафу, а не в коридоре).
"Ну, ладно, мистер справедливые Сапоги. Сдаюсь!" - закатили глаза Кроссовки.
"Ну вот и отлично, Кроссовки, а теперь дай даме место!" - улыбнулись Сапоги.
"Чтоооо? Да никогда в жизни! И не учи меня этим премудростям, Сапоги! Надоело!"
Перечитывая разговор в обувном шкафу, я чётко представляю себе шкаф в нашей квартире в МГУ (естественно). На нём хоть и не написано "Не влезай - убьёт", но то, что делается внутри - очень похоже: пара сапог, драные кроссовки, одна-единственная босоножка (вторая - неизвестно где) - всё вперемешку. Следующий диалог - на дне пруда.
"Эй-эй, кто Вы такой, как Вы сюда попали?"
"Да так, ерунда. Просто грохнулся в пруд, а теперь сижу да красивые виды смотрю. А Вас как сюда занесло?"
"А я просто с самолета спрыгнул и прямо в пруд угодил. Красиво тут, правда?"
"Неправда".
"Как это неправда? Вы же сами сказали, что тут красиво".
"Ну сказал, ну а теперь мне здесь не нравится".
"Вас не поймёшь".
"А Вас никто и не просит. Без Вас тут было красиво, тихо и чисто. А Вы сюда прыгнули и всю воду взбаламутили".
"Ой-ой-ой! Небось, после того, как Вы сюда брякнулись, вода была ещё мутнее. Вон Вы какой толстый".
"А Вы хоть и худой, но мути от Вас прилично".
"Вы где живете?"
"Жил. Жил я в деревне. Теперь живу в пруду".
"Это Ваше дело. Я жил в городе. И летел на самолете в другой город".
"Кто же Вас сюда уронил, если не швырнул?"
"Никто не уронил, я сам. Нравится мне прыгать с высоты. И вот я через багажное отделение выпрыгнул вниз, в пруд".
"Да, выпрыгнули в пруд и намутили, как никто тут не мутил".
"Замолчите Вы в конце концов! Когда я сюда прыгал, не подозревал, что здесь сидит такой скандалист. Знал бы, прыгнул бы в какую-нибудь речку".
"А я бы обрадовался, если б Вы прыгнули в речку и не мешали бы мне".
"А чем Вы вообще занимаетесь?"
"В данный момент смотрю мутные виды".
"К Вашему сведению, муть уже улеглась".
"Отлично. Тогда не мешайте мне. Я буду смотреть красивые виды".
"Ладно. А я пойду попрыгаю с дерева в какую-нибудь реку. До встречи!"
Я всегда писал быстро. Придумать рассказ на заданную Еленой Константиновной тему было для меня делом (развлечением) пяти минут. Я даже и не придумывал ничего - садился и писал, не утруждая себя сочинительством, не думая о том, хорош мой рассказ или плох. Весёлое письмо другу.
1/11/95. Письмо (хотя это и так ясно).
Мой дорогой друг! Привет! Как поживаешь?
Мои дела - серединка на половинку. Вчера "Запорожец" разбил, сегодня "Мерседес" купил. Вчера под кустом миллион нашел, сегодня потерял. Сам видишь - серединка на половинку.
Недавно приехал с дачи. Дела на ней идут отвратительно. За день до отъезда в город у меня угнали машину. Сбился с ног, не знал, где искать. Тем же вечером нашёл машину под сеном в сарае. Оказывается, поставил машину в сарай, а утром дети завалили её сеном (Саня Буздаков: "Чегоооо??!"). По дороге в город тоже история: врезались в корову. Корове хоть бы что, а "Запорожцу" весь капот помяло. Такие дела на даче...
Поза-позавчера меня схватила простуда, позавчера вроде начала отпускать, вчера снова схватила, и было видно, что отпускать ей меня не хочется. Но сегодня я её заставил, и она снова отпустила. Завтра, наверное, опять схватит.
Кроме того, у меня в семье прибавление - на птичьем рынке купил ужа. Уж был во взвинченном состоянии. Два раза с горя хотел покончить с собой. Первый раз - задушиться веревкой, второй раз - задушиться цепочкой. Задушиться самим собой ему в голову не пришло. И на том спасибо! Все-таки я ужа подбодрил - налил ему в рюмку коньячку! Уж выпил с удовольствием, видно старый алкоголик. Такие вот дела. Можешь приезжать в гости. Если тебя задушат, защекочут, изобьют, сварят, с лестницы спустят, можешь считать - тебе повезло.
Ну что ж, мой друг-счастливец - пока тебе на всех языках.
Писал я (хотя это и так ясно).
Мой весёлый друг Александр Буздаков.
Письмо домой.
Дорогая моя мама и все-все!
Я должен сообщить вам нечто ужасное. Отплыв из порта Котка (Финляндия), наш корабль "...." достиг Северного моря, прошел мимо Исландии, Саргассова моря и, наконец, вышел в Карибское море. Там его настигла буря, и всех выбросило на остров, который располагал только одной пальмой. Все матросы погибли, корабль затонул, и я остался один.
Сначала я питался кокосами с пальмы, но съел их все в два дня. Теперь я охочусь на акул (белых и тигровых) с гарпуном в миниатюрном заливчике. На завтрак я пью воду и съедаю кусочек акулы. Из акульих глаз и древесины с пальмы я сделал бинокль и регулярно слежу за морем. Из-за бурь остров пару раз уходил под воду, но я залезал в пальму, где внутри был воздух, и тем спасался.
Из-за обильной пищи я жирею прямо на глазах. Несмотря на это, думаю, что не увижу вас, а потому завещаю матери английский коттедж, отцу - французскую харчевню, брату - японский дворец. Мне хорошо живётся, и вам, надеюсь, тоже.
Рассчитываю, что бутылка с письмом по течению Гольфстрим доплывет до острова Ньюфаундленд, а оттуда - по Северо-Атлантическому (течению) - до Норвегии. А норвежцы пошлют письмо в Голландию. На всякий случай сообщаю адрес для норвежцев:
Diskagn, 3071-XB, Утрехт, Голландия
Телефон: 050075715
Всегда ваш, путешественник Хан Ван Льюк.
Писано весной 1995-го года.
Сколько себя помню, всегда любил географические карты. На фото - середина 1990-х годов, я выписываю из атласа мира в тетрадку названия городов, через которые пройдёт мой путь на старом "Москвиче-408". Почему-то именно на нём и почему-то где-то очень далеко от Москвы, на каких-то северных дорогах, я любил представлять себя...
Впечатления об индийском городе N.
В Индии интересно. Нет, это я слабо сказал. Сильно сказавши будет - в Индии очень интересно. Небеса там синие, как чернила, а жарища от них идет такая: заживо сгореть - пара пустяков. Везде пресмыкающиеся бегают, погань разная. Как такая поганка цапнет, так сразу ноги протянешь, да богу душу отдашь. Меня, слава богу, не укусила, а вот одного купца-продавца так тяпнула, что он сразу наземь грохнулся. Кроме беспощадных ползучек, настроение портят разнообразные прыгучки да лазучки - точнее говоря, длиннорукие волосатые австралопитеки. Это зверье не кусается, а разной дрянью бросается. Ехал сегодня какой-то богатей на толстом слоне (о слонах я вам попозже расскажу), так эти длиннорукие забросали его и его толстого слона очистками, кожурой, да разной другой мерзостью. Настроение у богатея после такого основательно испортилось. От всей этой живности ну нигде спасу нет. Теперь о слонах. Слонов в этом городе, да и в Индии, как собак нерезаных. До фига и больше. Везде они ходят, везде свой длинный хобот суют. Очень хорошо то, что они уравновешенные животные, с чувством собственного достоинства. Ничем не бросаются, ничем не кусаются. Такова местная фауна! И от этой фауны прямо в глазах рябит.
Ещё что я заметил, так это оборванных бедняков под стенами роскошного султанского дворца. Почему они такие бедные? Наверное, на слона копят. Все индусы какие-то странные, черные, на головах что-то навязано, накручено. А женщины там вообще ненормальные какие-то. Вместо того, чтобы приличное платье надеть, заматываются в какой-то кусок материи.
Несмотря на всё это, в Индии хорошо (только жара донимает). Как там красиво! Какие там дворцы! Какие там замечательные деревья! Какие прекрасные там рынки! Стоп, о них - отдельный разговор. Рынки меня страшно поразили. На них любые товары горами лежат. Там продаются и одежда, и фрукты, и украшения. Даже огромные четвероногие звери - верблюды. Эти верблюды обладают грозным оружием - плевками. Чуть что им не понравится - сразу плюются липкой противной слюной. Короче говоря, постоять за себя могут. Так как я - купец, в основном я по рынкам и ходил.
Индия - страна непонятная. Там красота соседствует с некрасивыми местами. Но русским там жить не советую - слишком жарко. В заключение - стихи:
О, здравствуй, Индия,
Тебя не знаю я,
Но увидал я там
На улицах слона.
О пусть там ползают гадючки,
О пусть там прыгают прыгучки,
Там все-таки терпимо.
Совсем уж и не зримы
Твои границы, Индия - страна.
Прозвучали записи Афанасия Никитина, 1475 год.
2017 год. Сегодня. Сейчас. Мой ум носится по кругу, а я крепко сплю на диване. Кошки - стражи моих желаний...
И последний рассказ, снова про путешествие. Приключение маленького репейника.
Куст репейника рос позади дома, на огороде, между стеблями одуванчика и вперемежку с тоненькими стволами черёмухи. Куст был стар, дал новое поколение молодых репьёв и вполне гордился этим. Заканчивалось лето, а репьи росли и всё более укреплялись в решении дать новые репьи, как дала их родная мама-репейник. Так росли и росли они до той поры, как пришёл к ним на огород мальчик - попрощаться с растениями, потому что наступила осень, и он уезжал на целую зиму в город. Прошел он и рядом с репейником, - и вдруг самый маленький репейничек прыгнул мальчику на свитер. Он хотел сразу же спрыгнуть оттуда, но у него это не вышло - он прилип. Маленький репейник начал звать на помощь, но что репьи на кусте могли поделать? Тем временем мальчик подошёл к машине, сел в неё, и она тронулась, увозя репей в невиданный город.
В дороге репейнику было душно и плохо, но он крепко держался за свитер мальчика, чтобы не упасть. Наконец, машина остановилась. Репейник не знал, куда приехал, но слышал какой-то шум. Тут мальчик вышел из машины, и шум перерос в грохот. Мальчик куда-то поднялся, и грохот стих, - все вошли в квартиру. Мальчик снял свитер, бросил его на стул и ушёл. Репейник долго оглядывался по сторонам: всё здесь было какое-то не такое и очень красивое. Вокруг не было ни одуванчиков, ни черёмухи - только высокие ярко-зелёные растения стояли на столе. Репей лежал на стуле целый день, а к вечеру мама мальчика взяла свитер. Репей весь съёжился, но мама все равно заметила его, отодрала от свитера и бросила в мусоропровод. Репей мчался вниз в полной темноте, постоянно обо что-то ударяясь и переворачиваясь. Так он катился несколько секунд, а потом вылетел на улицу, упал в мусорный бак, подскочил и приземлился в жухлую траву.
Репей пролежал в траве несколько дней. Постоянно дул ветер, а по ночам было по-настоящему холодно. Через три дня у репья приземлилась серая ворона, и репей прыгнул к ней в перья. Очень скоро ворона взлетела, и репей зажмурился, сжался, так высоко и холодно было на высоте. Ворона летела с перерывами, но долго, репья качало и продувало насквозь. Иногда он открывал глаза и видел внизу жёлтые деревья и темную завядшую траву.
Через несколько часов полёта, когда репей совсем устал и поник, ворона села на ветку черемухи. Репей решил лететь дальше, но вдруг глянул вниз и увидел около пожухлых одуванчиков мать-репейник, которая засыпала на зиму и укрывала детей тёплым листом. Маленький репей дернулся, но не оторвался от вороньих перьев. Тогда он ещё раз дернулся, изо всех сил - и неожиданно упал вниз, прямо к своей семье. Все обрадовались, а маленький репей долго рассказывал братьям (и сестрам), как он путешествовал. А потом все забрались под лист и стали засыпать на зиму. И репейничек, засыпая, думал о своем путешествии и радовался, что всё хорошо закончилось...
Скай любил этот рассказ. Он не перечитывал его - знал наизусть. Дело нехитрое. Он услышал его в раннем детстве, неизвестно от кого, - сейчас он бы уже и не вспомнил. Лежал, наверное, в кроватке, между мамой и папой, в золотистой, сладкой дремоте, которая так любит маленьких детей, и кто-то из них - мама или папа - прочитал этот рассказ кому-то вслух, а Скай услышал и запомнил (кто бы мог ответить на вопрос, почему наша память так избирательна - потому, наверное, что она лучше нас знает, для чего мы живём, и что нам следует помнить, а что - нет). И с тех пор частенько называл самого себя - про себя, конечно - маленьким репейничком.
Скаю было тринадцать лет, и он жил в Москве, на улице Болотниковская, на шестом этаже жёлтого, обшарпанного дома, стоявшего среди высоких, кривых деревьев, в окружении таких же точно невзрачных, неинтересных домов. То, что дома вокруг были неинтересными, - с этим Скай, конечно, мог бы поспорить - о, он мог бы рассказать массу интересных историй почти про каждый из них, - да только зачем? Скай не любил спорить, - он просто знал про себя, что в мире вокруг нет и не может быть чего-то неинтересного. Если тебе что-то неинтересно, то это не мир виноват, - это просто ты такой. Человеку не может быть интересно всё. Или может..?
Мама Ская считала, что может. "Что может быть интереснее этого старого яблока?" - смеясь, спрашивала она Ская, показывая на глиняную безделушку, стоявшую на полке в кухне - красное яблоко с зелёным листочком и бочком, из которого выглядывал улыбающийся червяк. Скай, пока был маленьким, только смеялся в ответ на этот непонятный вопрос - отвечал смехом на мамин смех, - но не так давно сам стал спрашивать себя нечто подобное: "Хотелось бы знать, что у этого яблока внутри..."
Продолжение следует.