Змея - Код красный!
Змея выползла к людям в Битцевском парке в Москве!!
В Битцевском парке в Москве змея выползла к людям. Пресмыкающееся попало на фото, опубликованное в Telegram-канале «Ясное Ясенево М125».
На снимке видно, что змея оказалась на асфальтированной дорожке рядом с гуляющими. Местная жительница сообщила, что животное двигалось со стороны Оптинского ( Read more... )
В Битцевском парке в Москве змея выползла к людям. Пресмыкающееся попало на фото, опубликованное в Telegram-канале «Ясное Ясенево М125».
На снимке видно, что змея оказалась на асфальтированной дорожке рядом с гуляющими. Местная жительница сообщила, что животное двигалось со стороны Оптинского ( Read more... )
Женька сидел безучастно на лестнице и всё ещё переживал гибель своих любимых ботинок. Его грустные мысли сами собой складывались в сообщение, которое обычно печатают на последней странице газеты в чёрной рамочке. Эти сообщения называются, кажется, некрологами.
«4 июля сего года, - сочинялось в Женькиной голове, - скоропостижно скончались ботинки Евгения Семёнова (правый и левый). Они родились на обувной фабрике „Восход“ и должны были прошагать по туристским тропам… не один десяток километров… но глупая и преждевременная смерть вырвала их из наших рядов».
- Отец! - закричала мама, выходя из сарая. - А мы с тобой охотничьи сапоги забыли! Они ведь тоже кожаные!
- Неси их сюда! - крикнул папа.
Мама демонстративно поволокла по лестнице папины сапоги и даже на секунду задержала их перед Женькиным носом. Назло, наверно. Наверно, она уже знала, что он, после того как съел свои ботинки, не мог переносить даже запаха кожи. Женька и так сидел не дыша, когда мимо него проносили что-то кожаное.
- Вот, - сказала мама, - вот! До чего дожили!
«Какая жестокость, - подумал Женька. - И без того тошно, так нет - сыплют соль на незаживающие раны всё утро!»
В это время звякнула калитка, и во дворе в сопровождении своей мамы появился Дима. При виде его Женька вдруг испытал два совершенно противоречивых чувства - чувство ужаса и чувство радости. Поодиночке эти чувства, конечно, приходили к нему не один раз, но одновременно он испытывал их впервые.
Папа побледнел и, приложив одну руку к сердцу, опустился в плетёное кресло. Мама застыла на пороге веранды. А Женька как сидел, так и закрыл глаза, чтобы не видеть своего троюродного брата, который пришёл почему-то с каким-то чемоданчиком. В темноте перед Женькой закрутились в кипящей воде ботинки. Поэтому он тут же открыл глаза - лучше видеть Диму, чем…
- А, Димочка пришёл! - сказала очень добрая мама Женьки как бы радостным, но в то же время тревожным голосом.
- Я сегодня дежурю, - сказала Димина мама. - Пусть он у вас побудет до завтрашнего утра.
Папа улыбнулся кисло-прекисло, почему-то вздрогнул, осмотрел Женьку с ног до головы и вытянул у него из брюк кожаный ремень. Потом подошёл к Диме и, указав пальцем на его ноги, обутые в кожаные сандалии, сказал:
- Снимай!
Дима разулся.
После обыска Дима как ни в чём не бывало уже направился на берег Москвы-реки, и Женька уже сделал за ним три шага, как вдруг папа как закричит:
- А ну-ка, голубчики, постойте-ка! Женька и Дима остановились.
- Вы куда?
- Туда… - сказал Женька, указывая рукой в сторону злополучного берега реки.
- Никаких туда! - сказал папа. - Только сюда!.. Или сюда!.. Или сюда!.. - Он указал рукой сначала на гамак, потом на веранду, потом на поляну перед самой дачей. - И чтобы быть всё время у меня на глазах!
Димина мама сказала:
- Сейчас придёт Зинаида, она за ними посмотрит! Ты не беспокойся, пожалуйста!
- Вот это хорошо, - сказал папа.
Дима всё это спокойно выслушал и спокойно направился к гамаку. «Кажется, сегодня подготовка к отважным путешествиям не грозит», - подумал Женька одновременно и с радостью и с разочарованием. И стал устраиваться в гамаке рядом с Димой. «Ну, и хорошо, что не грозит! - думал он. - Ну, очень хорошо!.. Но и плохо, конечно! Очень плохо!» Женька уж как-то привык, чтобы с Диминым появлением на даче ему обязательно что-нибудь грозило.
Гамак тихо качался. Свесив одну ногу за борт, Женька тихонько толкался ею об землю, посматривая на Диму. Димино лицо горело, как в огне, но было, как всегда, непроницаемым. Только губы его всё время что-то колдовали беззвучно. Пришла Зинаида и стала рядом с ними делать вид, что с интересом читает какую-то книгу. Папа изредка из-за газеты бросал на них довольные взгляды. Заметив, что папа был ими очень доволен, мама тоже стала очень довольна. И Зинаида это тоже, видимо, всё почувствовала и тоже была довольна тем, что мама была довольна тем, что папа был очень Женькой и Димой доволен.
Женька вдруг тоже стал доволен. Но вдруг Дима перестал беззвучно колдовать своими губами и сказал тихо:
- Я продумал, как тебе защищаться и как мне защищаться от подавляющих… Мы так защитимся, что они с ума сойдут…
Reply
- Как? - сказал Дима. - По методу Субанга! Помнишь, я тебе рассказывал про негра с анакондой?
Услышав имя какого-то Субанга, Женька вздрогнул. Он уже знал, что любое непонятное слово или имя, произнесённое Димой, ни к чему хорошему ещё не приводило и, вероятно, не приведёт. Из-за итальянца Пигафетти, который тоже, наверное, съел парус, они чуть не отравились ботинками. А теперь ещё этот Субанга… Ну и пусть Субанга! А чего бояться?
Папа с них глаз не сводит и мама рядышком - стол накрывает на веранде. И Зинаида сидит невдалеке и читает книжку, то есть не читает, а подслушивает, о чём они разговаривают. Значит, в худшем случае Дима может рассказать про метод этого самого Субанга только теоретически.
- Так я тебе просто так, что ли, всё рассказывал? Вот я тебе сейчас в доказательство почитаю, - сказал Дима. Затем достал из кармана кусочек бумаги, вырезанный то ли из газеты, то ли из журнала, и начал шёпотом читать: - «…Субанга - житель Африки. Он нашёл в лесу маленького питона и решил его выходить. Для этого он с ним вместе спал и ел»…
Когда Женька только представил, как этот Субанга обедал с этим питоном, а потом спал, может быть, даже в обнимку, ему стало уже нехорошо и волосы у него на голове стали торчком. Зинаида заметила в Женькиной причёске что-то неладное и подсела к ним поближе. Дима это заметил и понизил голос:
- «Питон вырос - теперь это восемнадцатиметровая змея весом сто сорок килограммов. Днём она забирается в джунглях на кокосовые пальмы и стряхивает с них орехи, - тихо читал Дима, - а ночью свёртывается на земле вокруг спящего хозяина кольцом, охраняя его жизнь и сон». Теперь понял? - спросил Дима.
- Конечно! Свёртывается! И оберегает! - ответил Женька.
- Значит, с помощью кого мы будем оберегать себя?
- С помощью… Субанги… - предположил Женька.
- Как это - Субанги?
- Так, - сказал Женька, - возьмём у него питона…
- Как - возьмём?
- Так, - сказал Женька, - напрокат. Днём он будет свёртываться вокруг… орехов… а ночью… трясти нас… - Женька всё от ужаса перепутал, но Дима не обратил на это внимания.
- «Напрокат»! - сказал Дима. - Что тебе питон - «Москвич» или пылесос? Мы должны лично вырастить и воспитать! Так что ты на Субангу не очень-то надейся! Ты, в общем, это… давай… готовься…
- К чему? - спросил Женька.
- Как - к чему? - удивился Дима. - Какой бестолковый! К этому… чтобы воспитывать…
- Кого? - спросил Женька. - Питонов, что ли?
- Ну, - прошептал Дима, - питонов не питонов… но в общем, тоже из класса пресмыкающихся…
От этих зловещих слов в воздухе сразу запахло практикой. Женькин лоб стал покрываться не теоретическим, а взаправдашним холодным потом. И тут впервые после прихода Димы Женька вспомнил о чемодане и о том, что на нём были какие-то странные пластилиновые пломбы. Раз в Диминой голове были мысли о том, как им защищаться от подавляющих, стало быть, в чемодане было то, на чём они будут практиковаться! То есть в чемодане были питоны. Ну, питоны не питоны, но, в общем, тоже кто-то из класса пресмыкающихся. В таком маленьком чемодане, конечно, никакой питон не поместится. Так, может быть, там уместились их дети? Дети питонов! Питонцы! И этот чемодан с питонцами уже часов пять стоит у него под кроватью.
Женькино лицо побледнело от страха. Дима это заметил.
- Да ты не бойся, - стал он успокаивать Женьку. - В чемодане же ужи!
- Какие жеужи? - спросил Женька, слегка заикаясь.
- Не жеужи, а ужи, обыкновенные ужи! Четыре штуки. Два ужа основных и два ужа запасных. На всякий случай!
- Ах, ужи! - сказал Женька, вытирая со лба пот. - А они действительно ужи?
- Вот Фома неверующий! Я же их в живом уголке брал. В нашей школе. И расписку дал юннатам: «Взял ужей, в скобках четыре штуки, на месяц. Обязуюсь за ними ухаживать…» Ну, и так далее…
Женька пожалел, что Дима дал расписку, а не юннаты, так хоть можно было бы действительно убедиться, что это ужи, а не какие-нибудь другие… пресмыкающиеся…
- А как мы будем этих ужей воспитывать?
- Для начала поужинаем с ними за компанию, - объяснил Дима, - а потом завалимся вместе спать.
- А у нас сегодня на ужин блинчики с мясом, - сказал Женька. - Разве ужи блинчики едят?
Reply
Выслушав Димину инструкцию, Женька вскочил с гамака и без обычных оговорок в панике побежал на веранду, где мама накрывала стол к ужину. Расчёт у него был простой. Он думал, что папа и мама в «молоке» и в их желании «пораньше лечь спать» обязательно заподозрят что-то недоброе.
«Это подозрительно, - скажет мама. - С чего это ты вдруг отказываешься от своих любимых блинчиков и просишь молока? Это подозрительно!»
«Да-да, - поддержит папа маму. - То их в постель никак не уложишь, а то они в семь часов собираются спать, видно, они с Димой опять что-нибудь затеяли».
«Никакого молока!» - скажет мама.
«А спать ляжете вместе со мной, на веранде, - скажет папа, - вот здесь».
Но на веранде, к ужасу Женьки, всё произошло совсем не так, как он ожидал. Никто не насторожился. Ни у кого ничто не вызвало никаких подозрений. Даже наоборот. Мама, например, сказала:
- Два стакана молока? Почему вы мало так просите? Возьмите четыре! А папа сказал:
- Хотите уже сейчас лечь спать? Ну, что ж… Тем лучше… Тем лучше… Чем раньше вы с Димой ляжете спать, тем лучше будет и для вас, и для нас!
«Боже мой, - подумал Женька, стоя, как дурак, на веранде с четырьмя стаканами молока на тарелке. - Если через десять минут выяснится, что Дима по ошибке принёс в чемодане не ужей, а каких-нибудь ядовитых змей, так папа пожалеет о том, что он сейчас сказал!»
- Тогда, значит, спокойной ночи, мама, - сказал Женька дрогнувшим голосом, здесь он не выдержал (кто знает, может быть, они прощались навсегда!). Женька подошёл к матери и поцеловал её в щёку, держа в руках эти четыре предсмертных стакана с молоком. - И тебе спокойной ночи, папа, - сказал Женька, целуя папу в щёку.
А Диминой сестре Зинаиде он только кивнул на прощание головой. Сидела рядом и ничего не могла подслушать! Растяпа! А ведь если бы подслушала, могла бы, в интересах всего человечества, наябедничать папе с мамой и тем самым предотвратить гибель двух троюродных братьев!
Простившись со всеми, Женька решил ещё немного постоять. А вдруг произойдёт чудо и кого-нибудь в последнюю секунду осенит всё-таки подозрение! Прошло пятьдесят, а может быть, даже шестьдесят самых последних секунд. А он всё стоял со стаканами молока на тарелке.
- Ты чего? - спросил папа.
Женька где-то читал, что перед смертью люди обычно просят за что-то прощения. Ничего не поделаешь, придётся на всякий случай попросить. И Женька сказал:
- Папа и мама, вы простите нас с Димкой, что мы съели ботинки…
- Боже мой, - сказала мама, - я и забыла про это!
- Я не сержусь, - сказал папа, - какие пустяки!
«Пустяки? - подумал Женька. - Конечно, пустяки… по сравнению с нашей гибелью…»
Всё… Больше ему ничего не оставалось делать, как глубоко вздохнуть и нетвёрдой походкой направиться в свою комнату.
- Спокойной ночи! - сказал Дима всем.
Они подошли к дверям. Женька постоял в нерешительности, потом открыл дверь и вошёл в свою комнату, как в могильный склеп.
Когда Женька вытащил из-под кровати чемоданчик, Дима сразу же захотел извлечь змей наружу. Но Женька наступил ногой на крышку.
- Подожди, Дима, - сказал он. - Ты пока не вытаскивай своих ужей.
- Почему моих? - удивился Дима. - Они теперь наши, общие, ужи…
«Общие! - подумал Женька про себя. - У меня со змеями никогда не было ничего общего». А вслух он сказал:
- Давай, Дима, сначала пройдём всё, что у нас будет, только без ужей… Значит, мы пьём молоко из стаканов… А они из тарелки…
Дима вылил два стакана молока на тарелку и сказал:
- А потом все ложимся спать…
- А можно, - попросил Женька, - чтобы уж для начала спал под кроватью, а я на кровати?
- «Под кроватью»! Да разве тебя после этого уж будет оберегать, если ты его под кроватью держать будешь!
- Хорошо, - сказал Женька. - Тогда пусть я лежу под кроватью, а он на кровати…
Reply
Потом он поставил чемодан к себе на колени, оглянулся вокруг и сказал:
- Вместе так все вместе!
С этими словами он сорвал пломбы из пластилина, щёлкнул замочками и стал медленно открывать крышку, а Женька стал так же медленно закрывать свои глаза.
Потом наступила такая пауза, что Женька подумал, что с Димой всё кончено. Бесшумно, как это и принято у змей. Вот настаёт и его очередь…
- Странно… - услышал он голос Димы. - Куда же они могли деться?
Женька открыл глаза. Дима сидел на стуле с чемоданом на коленях. Чемодан был совершенно пуст. Никаких ужей в чемодане не было. Дима перевернул чемодан и даже потряс его, потом оглянулся по сторонам и тоскливо сказал:
- Интересно, куда же они могли задеваться? И пломбы целы… Неужели они выползли через это окошечко?
Дима перевернул чемодан, и Женька увидел, что сбоку у него был выпилен кусок фибры и заделан тонкой металлической сеткой. Один уголок сетки загнулся и образовал отверстие, через которое, вероятно, и выползли все ужи.
«А может быть, эти ужи уже поужинали и завалились спать, не дожидаясь нас с Димой?» - подумал Женька, осторожно откидывая одеяло со своей постели.
Кровать была пуста. Тогда Женька подумал, а потом высказал подозрение, что, может быть, ужам больше понравилась мамина постель (она мягче) и они устроились у неё под одеялом. Дима внимательно осмотрел комнату от пола до потолка и сказал:
- Нет, ужи где-то здесь… Видишь, как ваш кот Васька сидит на шкафу?
Васька сидел на шкафу действительно с самым очумелым видом. Ясно было, что он чего-то так боится, что даже шерсть на загривке у него встала дыбом от страха.
- Это он ужей чует… - сказал Дима.
«Вряд ли бы Васька напугался ужей, - подумал Женька. - Он, наверное, чует, что эти ужи - совсем не ужи!»
- Вась, Вась, Вась… - позвал он кота, но тот даже и не взглянул на Женьку.
- Вот что… - сказал Дима, забираясь на стол. - Сейчас мы их высмотрим сверху и сцапаем. Они нас на столе не заметят и выползут… Ты осматривай правую половину комнаты, а я - левую…
Женька тоже забрался с ногами на стол. Было тихо. Потом вдруг раздался тихий шорох. Дверь в комнату стала тихо-тихо отворяться, и на пороге… тихо-тихо… появилась Зинаида.
- Чего это вы сидите на столе? - спросила она подозрительно. - Опять готовитесь?
- Зина, ты только не волнуйся, - сказал Женька. - Дело в том, что Дима принёс ужей для тренировки, а они все куда-то расползлись.
Громко взвизгнув, Зинаида прыгнула прямо с порога на стол. Это был потрясающий рекордный прыжок. Никогда потом Зинаида не могла повторить его на своём фигурном катании. Дрожа всем телом, Зинаида стучала зубами и повторяла громко одно какое-то непонятное слово:
- Ва-ва-ва-ва-ва-ва…
- Если ты будешь дрожать вслух, - сказал ей Дима, - то мы не поймаем ни одного ужа…
- Хорошо, - сказала Зинаида. - Я буду дрожать про себя!
- Она будет дрожать, а мы будем наблюдать! - возмущённо сказал Женька. - Ты тоже… как увидишь ужа… так сигнализируй!
- Хорошо! - сказала Зинаида. - Я буду наблюдать! - и закрыла от ужаса глаза.
Они сидели втроём на столе, как на острове. Зинаида всё время старалась дрожать, и это у неё очень здорово получалось. Женька наоборот. Он всё время старался не дрожать, и у него это не очень-то получалось. За дверью снова раздался тихий шорох. Дима прислушался и сказал:
- Кажется, ползут…
Дима приготовился к прыжку. Женька тоже… Больше так, конечно, для виду… Стал бы он ещё прыгать на ужей! Дверь осторожно открылась, и на пороге комнаты появилась мама. Она некоторое время смотрела непонимающими глазами, а потом спросила:
- Чего это вы все уселись на столе? Женька с Димой взглянули на Зинаиду, Зинаида посмотрела на маму и сказала:
- Вы только не волнуйтесь…
Не успела Зинаида договорить фразу, как мама стала прямо на глазах у всех волноваться. Она волновалась всё больше и больше.
- Нет, тётя Валя, вы только не волнуйтесь… Мы должны сообщить одну неприятную новость…
- Подождите, - сказала мама, - подождите… сначала скажите мне: вы все живы?
- Живы… - ответили Женька с Димой нестройным шёпотом.
- Вы все здоровы? - спросила мама.
- Здоровы… - ответили они.
- Так, - сказала мама, - это самое главное… А сейчас я пойду приму валерианку, а после этого вы сообщите мне неприятную новость….
Reply
- Теперь говорите, что за неприятная новость! - сказала она.
- Дело в том, - сообщила с радостью, даже с восторгом Зинаида, - что Дима принёс ужей для тренировки… какой-то… а они взяли и все куда-то расползлись!
- Как - расползлись? - спросила мама, делая большие глаза.
- Вот так, расползлись! - с прежним восторгом сказала Зинаида и показала рукой, как ужи, извиваясь, расползлись по комнате.
- Ай! - крикнула мама, прыгая на стол и роняя бутылочку с валерианкой.
Пока мама переживала на столе и задавала Диме всякие запоздалые вопросы, кот Васька, привлечённый запахом лекарства, спрыгнул со шкафа и стал жадно глотать из лужицы валерианку. Тем временем дверь в Женькину комнату снова стала тихо отворяться.
- Ужи! - в ужасе вскричала мама.
Но это были не ужи, это был папа. Он вошёл с насторожённым лицом и, увидев всех на столе, то ли от неожиданности, то ли от чего другого расхохотался.
- Напрасно смеёшься, - сказала мама. - Когда узнаешь, что случилось - заплачешь!
- А что случилось? - спросил папа.
- А то, что по нашей даче ползают змеи…
- Какие ещё змеи? - спросил папа.
- Не змеи, а ужи, - поправил маму Дима.
- Это ещё надо проверить, - сказала мама. - Дима принёс в наш дом целый чемодан змей, а они все расползлись.
- Не чемодан, а всего четыре штуки, - сказал Дима, - и не змей, а ужей!
Папа подумал, потом почему-то поднялся на цыпочки и тихо сказал:
- Если они расползлись, - тихо сказал папа, - то надо не сидеть на столе сложа руки, а ловить их.
Сделав такое мужественное заявление, папа на цыпочках подкрался к столу и сказал Женьке шёпотом:
- Ну-ка, подвинься!
Женька подвинулся, и папа очень ловко вспрыгнул на стол, при этом так энергично, что мама чуть не упала со стола с другой стороны.
- Ой! - сказала мама и уцепилась за Женькино плечо. А Дима опустил ноги и стал медленно сползать со стола.
- Ты куда? - сказал папа, хватая Диму за руку.
- За ужами!
- Сидеть! - сказал папа.
- Сами же сказали, что надо ловить…
- Сначала надо убедиться, что эти ужи действительно ужи, а потом уже их ловить…
- Значит, мы на этом столе так и будем до утра убеждаться? - спросила мама.
- Почему до утра? - сказал папа. - Сейчас мы привлечём ужей в комнату и убедимся, что это ужи. А после этого мы их переловим.
- Интересно, чем это вы будете их привлекать? - спросила мама.
- Чем? - сказал папа. - Свистом! Когда я был на строительстве в Индии, я видел, как там заклинали свистом змей.
- Точно, - сказал Дима. - Змеи на свист всегда выползают. - И он с удовольствием вернулся на стол, потому что это было очень интересно - не просто ловить ужей, а привлекать их свистом.
- А ты свистеть умеешь? - спросил папа Диму.
- Умею! - ответил Дима, заложив два пальца в рот, и свистнул изо всех сил. Свист у него получился просто оглушительный.
- Нет! - сказал папа. - Таким свистом змей можно только распугать. Надо свистеть нежно. - И папа показал Диме, как нужно нежно свистеть.
Дима повторил. Папа остался доволен.
- Так, - сказал он, обращаясь к Зинаиде и Женьке, - вы тоже свистите! Всем свистеть!
Сложив губы трубочкой, папа вывел негромко какую-то знакомую мелодию.
- Что это ты свистишь? - спросила мама.
- Арию индийского гостя, - сказал папа.
- По-моему, лучше арию Ленского из оперы «Евгений Онегин», - сказала Зинаида. - И слова подходят: «Куда, куда вы удалились»…
Но папа предпочёл арии Ленского арию индийского гостя.
- Три, четыре! - сказал он и взмахнул по-дирижёрски руками. - Начали!!!
И все начали свистеть. Папа с Димой свистели вполне прилично. А Женька с Зинаидой от страха ужасно врали мелодию. А тут ещё к хору присоединился пьяный Васька. К этому времени он слизал с пола всю валерианку и совершенно опьянел.
- Стоп! - сказал папа. - Так не пойдёт! На такую какофонию ни одна змея не поползёт!
Все замолчали. Только пьяный Васька продолжал что-то распевать своим хриплым голосом.
- Пошёл вон! - сказал папа, обращаясь к Ваське. - Брысь!
Reply
- Непонятно, - прошептала мама, - почему же ужи не выползают?
- Всем молчать! - сказал папа. - Вы только дело портите. Свистеть буду я один!
- А может быть, вы не то свистели? - робко спросила мама. - Может быть, им надо что-нибудь танцевальное? Папа что-то хотел ответить, но как раз в это время в полной тишине раздался за дверью шорох. Все насторожились. Шорох приближался.
- Ползут… - прошептал папа. - Ползут… - и снова принялся за своего индийского гостя.
Он свистел так тонко и нежно, как будто играл на флейте. А шорох тем временем всё приближался и приближался.
Женька и Дима не выдержали и стали опять тихонечко подсвистывать папе. Какофония возобновилась с новой силой, но, несмотря на это, шорох всё-таки приближался. Потом дверь тихонько открылась, и из дверной щели высунулась голова соседки. Она смотрела на всех долго-долго, до тех пор, пока один за другим Женька, Дима и папа не прекратили свист.
- Так, - прошипела соседка, - вместо того чтобы ловить своих гадюк, они ещё сидят на столе и ещё свистят!
- Позвольте… - сказал папа.
- Не позволю! - прошипела соседка. - У нас тоже есть дети!
- Какие гадюки? - сказал папа. - Где вы их видели? Как раз в это время соседка взглянула под стол, на котором все сидели, и глаза у неё вдруг просто вылезли из орбит.
- Удав! - крикнула она шёпотом. - Удав! Под столом! Караул! Милиция!
Подняв юбку обеими руками, соседка подпрыгнула на пороге и с криком и визгом выскочила из комнаты, продолжая кричать на улице:
- Удав! Милиция! Удав! Милиция!
На столе все вскочили. Стол был складной, и потому посреди него была щель, в которую можно было заглянуть. Женька посмотрел и увидел, что под столом, свернувшись кольцами, лежала чёрная огромная змея.
- Удав, - сказал папа. - У нас под столом удав.
- Я удавов не приносил, - стал клясться Дима.
- Ну, конечно, - сказал папа. - Он сам приполз, в гости к ужам!
Тогда Дима прыжком соскочил со стола, схватил чемодан и, раскрыв его, как папку, стал приближаться к удаву, лежащему под столом. Все покачнулись. Зинаида завизжала. Мама закрыла лицо руками. Стол пошатнулся. Ножки его подломились, и все полетели на пол, прямо в пасть к удаву. К счастью, крышка стола упала на пол плашмя и накрыла удава. Из-под досок торчал только его хвост, очень уж круглый и как будто обрубленный топором. Дима схватился за хвост и потянул удава на себя.
- Шланг! - заорал он. - Это же резиновый шланг, а не удав.
Теперь и мама, и Женька, и Зинаида могли убедиться, что это действительно был шланг для поливки папиной машины. Все вскочили на ноги и подняли крышку стола. А мама схватила бесстрашно чёрный шланг и громко закричала в окно в сторону соседской дачи:
- А разговоры подслушивать нехорошо! И шланги выдавать за удавов тоже нехорошо! Это же даже не уж! Это же шланг! - С этими словами она подняла ещё какую-то жёлтую трубку и крикнула: - И вот ещё шланг!
- А это как раз не шланг, а уж, - поправил её Дима.
Крик, который вырвался одновременно из маминой, папиной, Женькиной и Зинаидиной груди, заглушил пикирующий вой пожарной сирены, раздавшийся за оградой дачи. Затем к пожарной сирене присоединила свой голос сирена неотложки, подлетевшей на всех парах, трели милицейских свистков и просто крики людей, бегущих со всех сторон посмотреть, что же такое ужасное вдруг здесь случилось.
Что выясняли между собой участковый милиционер и папа, откуда отряд пожарников извлёк трёх остальных Диминых ужей, что всё это время кричала соседка, почему брандмайор записал номер не только дачного, но и служебного папиного телефона, зачем папе сунули в руки какую-то квитанцию, за которую он заплатил деньги, - в этом во всём Женька и не пытался разобраться. У него только одна мысль и была - как бы это всё выдержать мужественно. Дима, например, был так спокоен, как будто ко всему случившемуся не имел ровно никакого отношения. Это он воспитывал в себе хладнокровие по методу…
Reply
Правда, Дима всё-таки несколько смутился, когда приехавший на неотложке врач, заметив какие-то подозрительные царапины у него на руках, вытащил из своего чемоданчика шприц и предложил им обоим снять штаны.
- Это ещё для чего? - возмутился Дима.
- Для уколов, - объяснил врач.
Против чего-чего, а уж против уколов Дима взбунтовался принципиально, а за ним принципиально взбунтовался и Женька. Дима кричал, что он нигде не читал, чтобы человеку, воспитывающему змей, вкатывали бы за это уколы!
- Во-первых, - сказал папа, стягивая с Димы штаны, - настоящий человек воспитывает змей у себя дома, а не в гостях! Во-вторых, - кричал папа, - настоящий человек согревает змей только на своей груди, а не на груди близкого родственника! - И он при этом содрал штаны с Женьки. - Вкатите этому укротителю, пожалуйста, двойную порцию, - сказал папа, указывая на Диму. - Я вас очень прошу!
Потом доктор пошёл со своими инструментами на мамину половину и стал там делать уколы Зинаиде.
А потом на даче наступила полная тишина. Все разошлись по своим комнатам и улеглись спать. И только изредка доносившееся «ой» из маминой комнаты говорило о том, что Зинаида, так же как и Женька, ещё не спит.
Женька лежал, свернувшись калачиком под тёплым одеялом, и, слегка потирая место укола, испытывал, как всегда в присутствии Димы, в одно и то же время два противоречивых чувства: с одной стороны, он был рад, что спит один, без всяких там ужей… за компанию… а с другой стороны, может быть, было бы не так уж плохо, если бы рядом лежал, свернувшись колечком, такой жёлтенький, симпатичный и безвредный ужик.
С этими мыслями Женька и уснул, а когда проснулся, Димы на даче уже не было, он ушёл с Зинаидой домой. Женька спросонья потёр место укола и от неожиданной боли ойкнул. Затем повернулся на другой бок и увидел, что на его постели сидит мама - такая грустная-грустная!
- Ой! - сказал Женька громко, потом помолчал и добавил: - «Ой, цветёт калина в поле у ручья!»
Потом он сунул руку под подушку и нащупал там записку. Записка была, конечно, от Димы. Женька загородился подушкой от мамы и стал читать. «Всё в порядке! - писал Дима. - Подготовка к путешествиям продолжается. Жди указаний!!!»"
Reply
Leave a comment