Восьмилетний Джейкоб Харгрейв трагически погиб в 1966 году, а спустя полвека, все такой же восьмилетний, возник на пороге родного дома перед изумленными стариками-родителями. И это не единственный случай - во всем мире умершие люди начали возвращаться. Джейсон Мотт описывает мир в тот момент, когда глобальное воскрешение перестало быть новостью и стало вызывать не только священное изумление, но и раздражение. Да, к нам вернулись любимые люди, по котором мы очень тосковали - но ведь они все-таки однажды уже умерли, не так ли? И как насчет проблемы перенаселения?
"Вернувшиеся" задуманы лучше, чем исполнены (впрочем, пришельцы с того света и должны выглядеть несколько картонно, нет?) - каждая сцена здесь достойна отдельной этической дискуссии. Если бы Джейсон Мотт интересовался русской поэзией (как, помните, Алан Бейкер, который пару лет тому написал триллер о перевале Дятлова с эпиграфами из Тютчева), он бы обязательно вспомнил строчки Бахыта Кенжеева:
За колючей проволокой земной тюрьмы,
за поминальным столом с безносою, в многотрудный час
подземельных скорбей, без ушедших мы
кое-как выживаем - но как же они без нас?