Реинкарнации-I. "Литературная матрица"
Вот я и дочитал последний том «Литературной матрицы».
Один из самых ярких проектов в новейшей литературе. Не «альтернативный учебник», конечно (это для рекламы), но нечто большее - четыре тома с очень большим сроком годности. Тут есть блестящие статьи (Терехов о Солженицыне), есть просто хорошие (Быков о Горьком, «Водолазкин о «Слове…»), есть неоднократно раскритикованные (Петрушевская о Пушкине). «ЛМ» была интересна уже на стадии проекта («пусть современники напишут о классиках») - осуществившись же в реальности, она стала чем-то большим, чем проект.
Оказалось, что русская литература есть пьеса* со своим набором устойчивых ролевых моделей: допустим, кто-то просто написал о любимом с детства классике, но выбор Андрея Рубанова (эссе о Шаламове в т.2 и о протопопе Аввакуме в т.4), Михаила Елизарова (эссе о Гайдаре), Максима Кантора (о Чаадаеве), Романа Сенчина (о Леониде Андрееве), Макса Фрая (о Грине) или, допустим, Владимира Шарова (о Платонове) заставляет задуматься об аналогиях. Впрочем, не меньший интерес представляют и далековатые сближенья (Самсонов - о Нагибине; Сенчин - о Державине; Носов - о Розанове...). Именно благодаря этой разносоставности внутри «Матрицы» создается сложная совокупность перекличек, аналогий, аллюзий (а также противоречий) - новое смысловое поле.«Уходя, составителя должны признаться в том, что они до сих пор так и не знают, как нужно писать статьи для "Литературной матрицы". Не знает этого и автор идеи проекта» (Вадим Левенталь)
На последних страницах «альтернативного учебника» нет готовых ответов, под которые читатель мог бы подогнать решение. Вот что пишет, к примеру, Крусанов в статье о Пильняке:«Приводимые в этой статье выдержки … привлечены по необходимости. Живые, готовые к яркому впечатлению головы не любят цитат: цитата - ум дурака, адвокатская уловка для пускания пыли в глаза, дурной тон, сорняк на поле художественного. Специалисту, работающему не свежим впечатлением и словом, а извлечённой из бумажного могильника цитатой, проще написать книгу об Антиохе Кантемире, чем о Владимире Шарове или Сергее Носове, потому что об Антиохе Кантемире уже написаны библиотеки книг, а чтобы писать о современнике, нужны непосредственные ощущения от прочитанного текста. Специалисты по цитате о современниках пишут вздор. Я люблю живой текст и порождаемые им ощущения, я хотел бы писать о Пильняке, как о современнике, но Пильняк - история, и здесь, дабы сохранить контекст эпохи, без цитаты - никуда. Простите великодушно»
Иными словами, важен язык, на котором в очередной раз ведется разговор о классике. Не «с Пушкиным на дружеской ноге» - но и не «лучший и талантливейший поэт нашей эпохи». Не все авторы смогли удержать это равновесие - но ведь судишь-то по лучшим текстам.
Тт.1-2 - «школьная программа», т.3 - классика советская, частично вышедшая из употребления, т. 4 - «внеклассное чтение». 92 статьи, 67 авторов с рассказами о 95 писателях прошлого. На этом пароходе современности место нашлось (почти) всем.
Пока пароход плыл, пейзаж за бортом успел измениться. В 2015-м «Матрица» читается под другим углом, нежели в 2010-м, когда проект начинался. Сегодня побеждает не классика, а ремейки; то, что литературный мейнстрим развивается по законам ремейков, кажется, ведет к его упрощению. Тем ценнее высказывания, рождающие противоречия и создающие сложный контекст.
_____________
* Перефразируя Д.Быкова, который часто повторяет мысль, что сама русская история есть пьеса с одним и тем же набором ролей.
Один из самых ярких проектов в новейшей литературе. Не «альтернативный учебник», конечно (это для рекламы), но нечто большее - четыре тома с очень большим сроком годности. Тут есть блестящие статьи (Терехов о Солженицыне), есть просто хорошие (Быков о Горьком, «Водолазкин о «Слове…»), есть неоднократно раскритикованные (Петрушевская о Пушкине). «ЛМ» была интересна уже на стадии проекта («пусть современники напишут о классиках») - осуществившись же в реальности, она стала чем-то большим, чем проект.
Оказалось, что русская литература есть пьеса* со своим набором устойчивых ролевых моделей: допустим, кто-то просто написал о любимом с детства классике, но выбор Андрея Рубанова (эссе о Шаламове в т.2 и о протопопе Аввакуме в т.4), Михаила Елизарова (эссе о Гайдаре), Максима Кантора (о Чаадаеве), Романа Сенчина (о Леониде Андрееве), Макса Фрая (о Грине) или, допустим, Владимира Шарова (о Платонове) заставляет задуматься об аналогиях. Впрочем, не меньший интерес представляют и далековатые сближенья (Самсонов - о Нагибине; Сенчин - о Державине; Носов - о Розанове...). Именно благодаря этой разносоставности внутри «Матрицы» создается сложная совокупность перекличек, аналогий, аллюзий (а также противоречий) - новое смысловое поле.«Уходя, составителя должны признаться в том, что они до сих пор так и не знают, как нужно писать статьи для "Литературной матрицы". Не знает этого и автор идеи проекта» (Вадим Левенталь)
На последних страницах «альтернативного учебника» нет готовых ответов, под которые читатель мог бы подогнать решение. Вот что пишет, к примеру, Крусанов в статье о Пильняке:«Приводимые в этой статье выдержки … привлечены по необходимости. Живые, готовые к яркому впечатлению головы не любят цитат: цитата - ум дурака, адвокатская уловка для пускания пыли в глаза, дурной тон, сорняк на поле художественного. Специалисту, работающему не свежим впечатлением и словом, а извлечённой из бумажного могильника цитатой, проще написать книгу об Антиохе Кантемире, чем о Владимире Шарове или Сергее Носове, потому что об Антиохе Кантемире уже написаны библиотеки книг, а чтобы писать о современнике, нужны непосредственные ощущения от прочитанного текста. Специалисты по цитате о современниках пишут вздор. Я люблю живой текст и порождаемые им ощущения, я хотел бы писать о Пильняке, как о современнике, но Пильняк - история, и здесь, дабы сохранить контекст эпохи, без цитаты - никуда. Простите великодушно»
Иными словами, важен язык, на котором в очередной раз ведется разговор о классике. Не «с Пушкиным на дружеской ноге» - но и не «лучший и талантливейший поэт нашей эпохи». Не все авторы смогли удержать это равновесие - но ведь судишь-то по лучшим текстам.
Тт.1-2 - «школьная программа», т.3 - классика советская, частично вышедшая из употребления, т. 4 - «внеклассное чтение». 92 статьи, 67 авторов с рассказами о 95 писателях прошлого. На этом пароходе современности место нашлось (почти) всем.
Пока пароход плыл, пейзаж за бортом успел измениться. В 2015-м «Матрица» читается под другим углом, нежели в 2010-м, когда проект начинался. Сегодня побеждает не классика, а ремейки; то, что литературный мейнстрим развивается по законам ремейков, кажется, ведет к его упрощению. Тем ценнее высказывания, рождающие противоречия и создающие сложный контекст.
_____________
* Перефразируя Д.Быкова, который часто повторяет мысль, что сама русская история есть пьеса с одним и тем же набором ролей.