Есть ли жизнь у границы МКАДа?
Я заявляю со всей ответственностью, что есть!
Лично я выросла на улице Асаналиева, что практически у самого МКАДа.
Здесь я окрепла и возмужала. Здесь я впервые влюбилась в патлатого красавчика по самые помидоры со всеми сопутствующими атрибутами: ночными крышами, cлезами, детскими садиками, подъездами, стихами, с первым «ненавижу его» и «люблю тебя», с цветами и его васильковыми глазами.
Здесь я приобретала первые комплексы, училась ругаться матом, пить «крыжачок», перелазить через заборы, прогуливать уроки и курить за школой.
«Учительница первая моя» любя называла нас «асаналиевскими мордами». Но это было приятнее, чем «сибирские валенки» из уст учительницы белорусского языка.
Здесь парни в семейных трусах, растянутых майках и домашних тапочках выходили курить у подъезда вечером, а потом становились мужьями моих соседок по лестничной клетке.
Но здесь уже почти ничего не напоминает о том, что было со мной десять лет тому назад.
Теперь девочки, которые учились в моей параллели и прижимали свои кулаки к моему носу, выглядят так, будто им уже нет смысла нравиться себе и окружающим. Одной из них я помогаю: держу железную дверь подъезда, чтобы она смогла закатить в подъезд коляску, и думаю: «Боже, как хорошо, что ты меня любишь».
Моя первая любовь все еще живет на пятом этаже. У него красавица-жена и скоро будут дети.
А я все еще не могу привыкнуть радоваться, когда слышу: «В апреле у меня родится дочь»… А они все говорят и говорят… «Ты пропала куда-то. Чего не звонишь?» «Я в больнице». «Ты беременная?» «Да».
Улица Асаналиева расположена у самого МКАДа, и там тоже есть жизнь. У каждого своя, но есть.