Письмо от слушателя.
Друзья, ув. a_ulskij в комментариях заметил, что нижеследующий текст взят из книги Полторанина "Власть в тротиловом эквиваленте. Наследие царя Бориса" глава V.
Я проверил. Это правда. Спасибо a_ulsk'ому. Пост убирать не буду, ибо некрасиво подчищать посты, но мне наука. Тем, кто читает, знайте, да, по крайней мере несколько абзацев снизу принадлежат Полторанину.
Периодически мне приходят письма от людей, которые слушают передачу «Кавказская Политика». Письма приходят разные - с благодарностями и с критикой - я стараюсь на них отвечать и, признаюсь, увы, делаю это не всегда.
Но это письмо я хочу опубликовать. Они пришло от человека, назвавшегося явно вымышленным именем, обратного адреса нет, штемпель отправителя - Северный Кавказ. Скорее всего, письмо от того же самого человека я получал несколько месяцев назад, оно было примерно такого же содержания - с позиций собственного опыта его автор рассказывал о страданиях русских в дудаевской Чечне. То письмо у меня, к сожалению, не сохранилось, а это я хочу опубликовать. Письмо длинное - на 4-х двухсторонних листах. Даю первую часть.
Оценивайте письмо сами. Орфография оригинала сохранена.
Здравствуйте, Андрей.
Когда мне нужна тошнота, я слушаю вашу радиостанцию, но я не обвиняю Вас за это. Семью ведь кормить надо.
Впервые я увидел чеченов весной 1944 года. Мы жили в Восточно-Казахстанской области, куда привезли несколько эшелонов депортированных вайнахов. Мы русские были депортированы на 14 дет раньше в эти места как кулаки и подкулачники, т.е. злейшие враги советской власти, но пострадавшими, в отличии от чеченов, нас не считают и сегодня.
Я был еще малышом, но в детскую память «чечены» - так их у нас называли - врезались необычным видом - все поголовно в галошах на толстые шерстяные носки, женщины затянуты в толстые шерстяные платки.
Русские женщины - сердобольный народ. Тянули детей без мужей, погибших на фронте, но делились с чеченами кто одеждой, кто хлебом, кто молоком. Так было все время до тех пор пока те строили свои саманные чечен-аулы. Но вот чечены обустроились, обжились, обвыкли на новом месте и пошло-поехало.
Тех, кто делился с ними куском хлеба они стали грабить и насиловать. Нагло действовали вайнахи - нападали стаями, по-волчьи, приставляли к горлу ножи и отбирали деньги, одежду. Молодых женщин тащили в кусты. По ночам они обшаривали чужие сараи и воровали коров. В домах одни вдовы с мелюзгой - кого им бояться? Милиции? Она была из женщин и очень малочисленна. А пойди найди в лабиринтах чечен-аулов грабителей и насильников, где сплошное укрывательство и как по команде тебе отвечают «Моя твоя не понимай».
Это сегодня они все доктора наук и академики, а тогда они были просто дикое племя без своей письменности и культуры. Я хорошо помню то время: все разговоры взрослых о чеченах, которые творили беспредел и наводили ужас своей жестокостью и беспощадностью.
Что это за народ? Почему он здесь ведет себя так - сводит счеты с беззащитными из-за обиды на власть? За что его в спешном порядке выслали с Кавказа? Люди многого тогда не знали, иначе не тратили бы столько времени на разгадку вайнахской души. В Восточном Казахстане вайнахи, что называется, оттягивались на вдовах и детворе.
В конце 40-х годов в Усть-Каменогорске и Лениногорске развернулось большое строительство. Сюда стали приезжать тысячи вербованных, среди них было много фронтовиков. Вербованным очень не понравился вайнахский террор. Запахло грозой. Летом 1950 года большая группа толстомордых чеченов ворвалась в избушку вдовы фронтовика Паршуковой, работницы нижнего склада Лениногорского леспромхоза. В избушке была ее малолетняя дочь, которую они убили и сбросили в речку Журавлиху. Соседи эту сцену видели.
По Лениногорску прокатилось чудовищное известие, детонатор сработал и несколько сотен вербованных пошли громить чечен-аулы. Погром продолжался больше суток. И опять проявилась сердечность русских женщин: они прятали чеченок с детьми в подвалах и на сеновалах. Иначе жертв было бы значительно больше. Молодых комсомолок, брошенных на «тушение» погрома, очень удивило поведение многих вайнахов с кинжалами на поясах: они сбежали в окрестные пихтачи, бросив семьи на произвол судьбы.
Грабежи и разбои в Лениногорске прекратились. А в Усть-Каменногорске, что в сотне километров от него, все продолжалось по-прежнему. Искрой для разлитой как бензин ненависти послужил случай с израненным на фронте милиционером. Его обнаружили под деревянным мостом через Ульбу, подвешенным за ноги вниз головой с перерезанным горлом. Вербованные и здесь устроили погром «несчастных горцев». Такой же погром случился и в городе Грозном в 1957-58 годах. Причиной того погрома послужило убийство демобилизованного матроса на жд вокзале.
Я придерживаюсь мнения, что нет плохих народов. Есть плохие их представители. Но если таких представителей очень много, значит этот народ нуждается в самоочищении, иначе он всегда будет и клят, и мят. Эти реликтовые этносы (вайнахи) живут с языческих времен по родовому традиционному праву. Они строго придерживаются древних обычаев предков, строго соблюдают неписанные законы - адаты. У каждого тейпа свой адат.
И только к государству и инородцам (иноверцам, гяурам) у всех адатов одинаковый подход. Истинному вайнаху не пристало уважать чьи-либо интересы кроме лично своего племени. Он должен презирать государство и всех инородцев, грабить их, заниматься разбоем, а если кто-то будет мешать, того можно убивать.
При таком раскладе о какой толерантности может идти речь? Или толерантность требуется только от русских?
Адаты учат: «Государство - это ничто. Клан - все. Воровство, убийство - доблесть. Все иноверцы - враги» и т.д. Вайнахам полагается с раннего детства приучать своих детишек к налетам и разбоям. Я спросил однажды у дяди Хамида: «Неужели их тейп собирается промышлять набегами?» Родственники Хамида люди образованные, пообтерлись в московских ВУЗах, ответили мне, что, оказывается, натаскивают подростков на всякий случай, для соблюдения традиций. По своему адату они должны обучать детей разбойному делу, иначе соседние кланы начнут относиться к их роду как к сборищу отступников от горских обычаев. В теснинах Кавказа, где все на виду, пояснили мне родственники дяди Хамида, важнее даже не быть правоверным вайнахом, а казаться им в глазах сородичей и соседей.
Вайнахи - это народ показных внешних эффектов, для них ритуал важнее самого существа дела, а Вайнахия - это ярмарка тщеславия, в ней любят демонстрировать друг перед другом у кого выше забор, кто больше пленил рабов в набегах на Ставрополье. «Ты не можешь украсть даже барана!» - эти слова бросают в лицо вайнаху, чтобы унизить его.
Как получилось, что не вайнахский адат уступил в нашей стране место законам цивилизации, а страна взяла за правило жизни на всей территории те самые дикие нормы адата? Самым главным станет клан Семьи из «Кремлевского ущелья», сакли олигархов облепят его тейповую горку - Кремль, а их обитатели составят свой адат, по которому они получат право быть кастой неприкасаемых. «Московское ущелье», «Питерское ущелье», «Татарское ущелье», «Башкирское ущелье» и т.д. Но все адаты всех ущелий возведутся на одной идеологической базе: «Государство - это ничто. Клан - все.»
Продолжение следует...