22 июня
Вот как получается. Для всех - "день памяти и скорби", а для нас не только. И чем дальше, тем больше "не только". Потому, что этот день, еще и день рождения дяди Лёни. Сегодня ему исполнилось 94. Поздравляли, посидели за столом. И в этот день память получается, а скорбь, хотя она есть, и ее не может не быть, тем не менее проходит чуть в стороне. Просто потому, что дядя Лёня жив и, несмотря на 94 года, глухоту и слепоту, сдаваться времени не собирается. Он сейчас - самый старший в нашей большой семье. И вокруг него собираются все - Павловы, Лукьяновские, Бабайцевы, Холодовы, Марковы... Все, кто семья.
Сегодня дядя Лёня рассказал невероятную историю. Такого ни один романист не придумает. Попробую передать речь дяди:
"... У меня двоюродных братьев и сестер... много было. Все путаюсь, последний раз 37 человек насчитал. Об одном хочу рассказать, сам недавно только подробности узнал, когда его младшая дочка приезжала. Его Михаил Иванович Казаков звали. 1912 года рождения. В войну, как и я, связистом был. Только я - рядовым, а он - комроты. Победу встретил в Австрии. Их часть там и после победы еще год оставалась. И вот однажды, к расположению части пришел пожилой человек. Лет под семьдесят уже, с палочкой. Спросил у караульных на чистом русском языке, нет ли кого родом с Тамбовщины. Кто-то из солдат вспомнил, что командир роты как раз оттуда. Позвали Казакова. А дальше - фантастика полная. Мужчина начал рассказывать, что он сам - русский, с Тамбовщины. В первую мировую воевал, попал раненым в плен в Турции. Из плена его выкупил за небольшие деньги австрийский землевладелец, имевший большое хозяйство. У него мужчина прижился, показав себя отличным работником, быстро был назначен помощником управляющего. А потом женился на дочке хозяина. Да так и остался. И вот, спрашивает мужчина у Казакова: "Я сам родом из Бароновки, не знаете ли кого в тех местах?". Казаков говорит: "Да я сам - с Бароновки". "А ... знаете?" И называет имя отчество. "Это моя мама" - говорит Казаков, совершенно ошеломленный. Тут у мужчины ноги подкосились. Сел на землю, заплакал, а потом говорит, что он - Иван Казаков, его отец.
!!!!
Вот в каком романе такое выдумать? Через четверть века, из одной мировой войны во вторую, в середине Европы сын встретил отца.
Дальше было не очень весело. Сын-то отца принял. Принял и простил. Переписывались, пока тот не умер. А мать не простила. Она четверть века одна мыкалась с двумя детьми, каждый раз в церкви заказывала молитву за упокой души. А муж - нате вам. Жив, и на другой женатый, двое детей тоже. Не простила да еще и прокляла. Ну, да не нам их судить".
Такая вот история.
Дяде Лёне -94. Позади вся война с 41 по 45 и потом еще полтора года в Прибалтике давил "лесных братьев". Офицерское училище, служба, отставка, работа в Минпечати, пенсия. Детей им с тетушкой бог не дал и мы, племянники и племянницы всегда были в их доме самыми желанными и дорогими гостями. Меня дядя учил играть в шахматы и шашки, давал читать книги из своей большой библиотеки, гулял со мной в парке. Тетушка учила сестрицу модно и стильно одеваться, делилась житейскими секретами.
Пока дядя Лёня есть, есть и семья как единое целое. Большая, с разными фамилиями, жизнями и судьбами. Не хочется думать, как оно будет после него.
Сегодня дядя Лёня рассказал невероятную историю. Такого ни один романист не придумает. Попробую передать речь дяди:
"... У меня двоюродных братьев и сестер... много было. Все путаюсь, последний раз 37 человек насчитал. Об одном хочу рассказать, сам недавно только подробности узнал, когда его младшая дочка приезжала. Его Михаил Иванович Казаков звали. 1912 года рождения. В войну, как и я, связистом был. Только я - рядовым, а он - комроты. Победу встретил в Австрии. Их часть там и после победы еще год оставалась. И вот однажды, к расположению части пришел пожилой человек. Лет под семьдесят уже, с палочкой. Спросил у караульных на чистом русском языке, нет ли кого родом с Тамбовщины. Кто-то из солдат вспомнил, что командир роты как раз оттуда. Позвали Казакова. А дальше - фантастика полная. Мужчина начал рассказывать, что он сам - русский, с Тамбовщины. В первую мировую воевал, попал раненым в плен в Турции. Из плена его выкупил за небольшие деньги австрийский землевладелец, имевший большое хозяйство. У него мужчина прижился, показав себя отличным работником, быстро был назначен помощником управляющего. А потом женился на дочке хозяина. Да так и остался. И вот, спрашивает мужчина у Казакова: "Я сам родом из Бароновки, не знаете ли кого в тех местах?". Казаков говорит: "Да я сам - с Бароновки". "А ... знаете?" И называет имя отчество. "Это моя мама" - говорит Казаков, совершенно ошеломленный. Тут у мужчины ноги подкосились. Сел на землю, заплакал, а потом говорит, что он - Иван Казаков, его отец.
!!!!
Вот в каком романе такое выдумать? Через четверть века, из одной мировой войны во вторую, в середине Европы сын встретил отца.
Дальше было не очень весело. Сын-то отца принял. Принял и простил. Переписывались, пока тот не умер. А мать не простила. Она четверть века одна мыкалась с двумя детьми, каждый раз в церкви заказывала молитву за упокой души. А муж - нате вам. Жив, и на другой женатый, двое детей тоже. Не простила да еще и прокляла. Ну, да не нам их судить".
Такая вот история.
Дяде Лёне -94. Позади вся война с 41 по 45 и потом еще полтора года в Прибалтике давил "лесных братьев". Офицерское училище, служба, отставка, работа в Минпечати, пенсия. Детей им с тетушкой бог не дал и мы, племянники и племянницы всегда были в их доме самыми желанными и дорогими гостями. Меня дядя учил играть в шахматы и шашки, давал читать книги из своей большой библиотеки, гулял со мной в парке. Тетушка учила сестрицу модно и стильно одеваться, делилась житейскими секретами.
Пока дядя Лёня есть, есть и семья как единое целое. Большая, с разными фамилиями, жизнями и судьбами. Не хочется думать, как оно будет после него.