22 июня
Дяде Лене сегодня исполнилось 93 года. Да, свое восемнадцатилетие он встречал 22 июня 1941 года. Накрыли стол, поздравляли... Всего-то пришло шесть человек - я, сестра с мужем и племянником, ближайшая подруга тетушки и сын ближайшего друга дяди Лени. Вот ведь поразительная вещь - 93 года, практически ослепший, почти совсем оглохший, а память - как у молодого. Вспоминает мельчайшие события, имена и фамилии сослуживцев, марки радиостанций, места, через которые проходила его часть. Только в последние лет шесть-семь дядя стал рассказывать о войне. Раньше никогда и ничего не рассказывал. Всего-то лет десять назад мы узнали о том, как он попал на Волховский фронт, во 2-ю ударную армию. Ту самую, уничтоженную 2-ю ударную, которой командовал Власов. Как по пояс в болоте, через простреливаемую прямой наводкой узкую полоску, по узкоколейке толкали дрезины с ранеными. Как воевал потом во 2-м Белорусском фронте, как дошел до Гданьска (тогда Данцига). Как еще год после победы не отпускали домой, ловил "лесных братьев" в Прибалтике, как его, единственного в подразделении рядового - члена партии, в приказном порядке направили на учебу в Каховку... Провоевав с 22 сентября 1941 года по декабрь 1946, получив всего-то десятидневный отпуск, чтобы повидать родных, отправился в училище. А затем - офицерские погоны, служба...
И сейчас, дядя рассказывает. Короткими, отрывистыми эпизодами. Как вспоминается, так и рассказывает. Вот и сегодня, вспоминал, как уже в конце войны, они впервые досыта ели. Как входили в опустевшие населенные пункты в Восточной Пруссии, из которых все население бежало на запад и ловили бесхозных кур и индюшек, а в подвалах обнаруживали висящие рядами окорока и колбасы. И какими деликатесами казались эти колбасы вечно голодным солдатам. Рассказывал о разрешении посылать домой посылки с занятых немецких территорий. Офицерам -10 кг разрешали отослать, рядовым - 3 кг. Дядя за все время одну посылку послал домой. С красивым будильником, одной мужской рубашкой и отрезом цветастой ткани на платье сестре. Рассказывал, как трое офицеров его части поехали в оставленный вроде бы немцами маленький городок, взяв с собой дядю Леню для охраны и сопровождения. Въехали на полуторке в городок, остановились на перекрестке, не доезжая до центральной площади. Это их и спасло. Оказалось, что в городок с другой стороны в это время вошла немецкая часть. Чудом разминулись с колонной немцев.Рассказывал, как получил свое единственное ранение за неделю до Победы, которую встретил в корпусном госпитале.
93 года. Восемнадцатилетний пацан, протопавший на своих двоих всю войну. И даже больше. Один из миллионов. Выживший, неискалеченный, не сгинувший бесследно. Дядя всегда говорил, что он не герой. Он просто воевал. От начала и до конца. Дядя говорит - "служил". Может быть и так. Но, я думаю, не было бы таких "не героев", которые просто "служили", никогда бы мы ту войну не выиграли. А значит...
И сейчас, дядя рассказывает. Короткими, отрывистыми эпизодами. Как вспоминается, так и рассказывает. Вот и сегодня, вспоминал, как уже в конце войны, они впервые досыта ели. Как входили в опустевшие населенные пункты в Восточной Пруссии, из которых все население бежало на запад и ловили бесхозных кур и индюшек, а в подвалах обнаруживали висящие рядами окорока и колбасы. И какими деликатесами казались эти колбасы вечно голодным солдатам. Рассказывал о разрешении посылать домой посылки с занятых немецких территорий. Офицерам -10 кг разрешали отослать, рядовым - 3 кг. Дядя за все время одну посылку послал домой. С красивым будильником, одной мужской рубашкой и отрезом цветастой ткани на платье сестре. Рассказывал, как трое офицеров его части поехали в оставленный вроде бы немцами маленький городок, взяв с собой дядю Леню для охраны и сопровождения. Въехали на полуторке в городок, остановились на перекрестке, не доезжая до центральной площади. Это их и спасло. Оказалось, что в городок с другой стороны в это время вошла немецкая часть. Чудом разминулись с колонной немцев.Рассказывал, как получил свое единственное ранение за неделю до Победы, которую встретил в корпусном госпитале.
93 года. Восемнадцатилетний пацан, протопавший на своих двоих всю войну. И даже больше. Один из миллионов. Выживший, неискалеченный, не сгинувший бесследно. Дядя всегда говорил, что он не герой. Он просто воевал. От начала и до конца. Дядя говорит - "служил". Может быть и так. Но, я думаю, не было бы таких "не героев", которые просто "служили", никогда бы мы ту войну не выиграли. А значит...