Машка
Давно это было. В те времена в Москве на лето детские сады старались не оставлять. Один-два "дежурных" на район - и всё. А остальные садики объединялись и выезжали за город, на природу. Вот и детский сад моей мамы, и сад тетушки, и еще несколько, каждое лето отбывали в поселок Голубое на Пятницком шоссе. Красивое, тихое место, старый сосновый бор, основательно расчищенный. В этом бору, под кронами огромных, вековых сосен, был разбит целый комплекс. Длинные бунгало с отдельными входами в каждую комнату - для сотрудников и обслуживающего персонала, аккуратные домики для детей, да еще два небольших пионерских лагеря рядом. Огромный пруд с облагороженными берегами и оборудованными дорожками и вышками-трамплинами... И когда мы с сестренкой ходили в садик, мы отдыхали там, обычно, в начале лета, до отъезда на Дон. И потом, позже, уже в первых классах, мы туда регулярно приезжали на неделю, на две, к маме.
К чему я так длинно? Просто вспомнилось другое. В центре этого комплекса, как раз между территорией "детсадовской" и "пионерской", располагались четыре двухквартирных домика на высоких фундаментных столбах. В них жили заведующие детскими садами, которые выезжали в Голубое. В одном из этих домиков и мы с мамой жили. Но, главным зданием был небольшой сарайчик с приделанной к нему железной клеткой, обтянутой вдобавок мелкой металлической сеткой. Сарайчик был выкрашен в веселенький салатовый цвет. В нем жила медведица. Настоящая огромная медведица по имени Машка. Старая цирковая артистка, вышедшая на пенсию. Любимица детворы. Абсолютно флегматичное, добродушное животное, любившее поваляться на охапке сена под лучами летнего солнца. Машка больше всего в жизни обожала вареную сгущенку и... молодые одуванчики. Самые молоденькие, еще только распускающиеся. И обязательно свежесорванные. Если нарвать охапку и бросить ей в клетку - не станет есть. А сорвешь с земли, подойдешь к клетке, просунешь одуванчик сквозь сетку, - Машка тут же, шумно вздыхая, втянет одуванчик в пасть, прожует и, посверкивая маленькими глазками, будет еще несколько секунд хлопать губами по сетке, выпрашивая очередной одуванчик. Лет шесть, пока мы туда постоянно ездили, каждый год кормили медведицу одуванчиками. Что с ней потом стало, не знаю. Она уже тогда была в больших по медвежьим меркам годах.
К чему я так длинно? Просто вспомнилось другое. В центре этого комплекса, как раз между территорией "детсадовской" и "пионерской", располагались четыре двухквартирных домика на высоких фундаментных столбах. В них жили заведующие детскими садами, которые выезжали в Голубое. В одном из этих домиков и мы с мамой жили. Но, главным зданием был небольшой сарайчик с приделанной к нему железной клеткой, обтянутой вдобавок мелкой металлической сеткой. Сарайчик был выкрашен в веселенький салатовый цвет. В нем жила медведица. Настоящая огромная медведица по имени Машка. Старая цирковая артистка, вышедшая на пенсию. Любимица детворы. Абсолютно флегматичное, добродушное животное, любившее поваляться на охапке сена под лучами летнего солнца. Машка больше всего в жизни обожала вареную сгущенку и... молодые одуванчики. Самые молоденькие, еще только распускающиеся. И обязательно свежесорванные. Если нарвать охапку и бросить ей в клетку - не станет есть. А сорвешь с земли, подойдешь к клетке, просунешь одуванчик сквозь сетку, - Машка тут же, шумно вздыхая, втянет одуванчик в пасть, прожует и, посверкивая маленькими глазками, будет еще несколько секунд хлопать губами по сетке, выпрашивая очередной одуванчик. Лет шесть, пока мы туда постоянно ездили, каждый год кормили медведицу одуванчиками. Что с ней потом стало, не знаю. Она уже тогда была в больших по медвежьим меркам годах.