О козле отпущения
Идиома «козёл отпущения» используется в качестве метафоры (образного выражения) и обозначает человека, на которого возложили ответственность за действия других, вину за неудачу для того, чтобы скрыть её настоящие причины и настоящего виновника.
Народная молва почерпнула это выражение из библейской Книги Левит, нимало не заботясь об исторической достоверности собственной интерпретации. Однако кроме самого по себе акта символического переноса греха от одного субъекта другому здесь есть еще несколько интересных моментов.
Козел Азазеля
Интересно то, что слово, переведенное на русский как "отпущение" в оригинале имеет совершенно иное значение. В Библии это слово существует исключительно применительно к упомянутому козлу и только в 16-й главе Книги Левит: az-aw-zale' (עֲזאזל) (а козла, на которого вышел жребий для отпущения, поставит живого пред Господом, чтобы совершить над ним очищение и отослать его в пустыню для отпущения [и чтоб он понес на себе их беззакония в землю непроходимую]).
Талмудисты утверждают, что Азазель - это название скалы, с которой сбрасывался козел; некоторые говорят, что такое имя носил демон пустыни из древних поверий семитов. Так или иначе, "азазель" не означает "отпущение, прощение" в библейском языке. Для этого в других местах применяется shem-it-taw' (И завещал им Моисей и сказал: по прошествии семи лет, в год отпущения, в праздник кущей), собственно и имеющее значение "прощение, отпущение".
Жертва
"И возьмет двух козлов и поставит их пред лицем Господним у входа скинии собрания; и бросит Аарон об обоих козлах жребии: один жребий для Господа, а другой жребий для отпущения..." (Лев.16:8). Собственно козлов, о которых первосвященник бросал жребии "Богу" и "Азазелю", было двое. Следует упомянуть, что рассматриваемый ритуал происходил в Иерусалимском храме в Йом Киппур - Праздник Судного Дня или еще по-другому - День Искупления. Все великие храмовые празники относились к какому-либо событию из истории народа Божьего: Суккот - к Исходу и жизни в пустыне в течение 40 лет; Пасха - к Первому пришествию Христа и заключению Нового завета, скрепленному Его Кровью (иудеи толкуют этот празник иначе, приурочивая его также к Исходу) и т.д. Йом Киппур - единственный храмовый праздник, относящийся к неопределенному будущему - Второму пришествию и, быть может, к более позднему событию - Великому суду.
Иоанн Богослов в своем видении небесного храма видел не просто храмовую службу, это был некий небесный аналог земного Йом Киппура - "Агнец как бы закланный", приготовление светильников первосвященником (послание к семи Церквям, которые и есть "светильники", в первые века христианства освещавшие "храм", т.е. Вселенскую Церковь), "громы и молнии" (пламя огня на жертвеннике, звуки труб и пения священников и левитов), "запечатление" верных Богу (иудеи верили, что в этот день Господь судит свой народ и "запечатывает" его на будущий год) и отступников, "открытие 7 печатей с книги из десницы Сидящего" (книга закона находилась по правую сторону Престола благодати, у Ковчега завета; в течение 7 дней до начала праздника первосвященник постился и усиленно изучал книгу закона, для чего ему выделялись специальные помощники из числа других священников и заместитель), "безмолвие около получаса" (в ежедневных жертвоприношениях священник брал огонь с большого жертвенника и зажигал им фимиам на жертвеннике курения в Святом храма, дым от которого, символизирующий молитвы верующих, восходил за завесу и попадал в Святое Святых; в этот же день фимиама было очень много и пока первосвященник брал огонь и воскурял "множество фимиама" - народ в безмолвии молился), повержение на землю кадильницы (чтобы сжечь козла, закланного в жертву Богу) и др.
Итак, в 10-й день 7-го месяца (тишрей - приходится на сентябрь-октябрь) первосвященник, одетый не в золото, как обычно, а в льняной хитон - символ смирения и покаяния, предназначенный ко входу в Святое Святых храма, бросал жребий о двух козлах: "Богу" и "Азазелю". Козел, на которого выпадал жребий "Богу" приносился в жертву за грех, а его кровь, согласно закону Моисееву, давала первосвященнику право войти в Святое Святых лицезреть облако Славы Божьей. Перед жертвой первосвященник исповедовал грех народа над головой еще живого козла. Тело этого козла сжигалось затем "вне стана" "на чистом месте", что полагалось для жертвы за грех, если она приносилась за народ или священника. Жертвы за грех частных лиц съедались священниками во дворе храма.
Покинув Святое Святых первосвященник направлялся ко второму козлу - козлу Азазеля (для Азазеля) и, возложив на него руки, повторно исповедовал грех народа. После чего этот козел со специальным человеком уходил в непроходимую гибельную местность.
Мне известно два варианта истолкования символизма этого ежегодно повторяющегося в прошлом события.
Первый. Два козла, на лбы которых первосвященник возлагал два жребия, обозначали: с надписью "Богу" - символизировал народ, запечатленный Именем Бога; с надписью "Азазелю" - символизировал тех, кто получил клеймо зверя и должен удалиться в пустыню вместе с вавилонской блудницей.
Второй. Поскольку храмовый праздник назывался "Судный день" или "День Искупления", а козел со жребием "Богу" приносился в жертву за грех народа и его кровь вносилась в Святое Святых, то этот козел также мог символизировать собой Христа, принявшего смерть за Свой народ. Соответственно, козел Азазелю мог символизировать собой сатану - истинного виновника греха, на которого грех и возлагался в результате приговора Суда Всевышнего.
Таким образом, выражение "козел отпущения", а точнее "козел Азазеля", в библейском языке означает либо сатану, либо его народ, что не соответствует уже привычному и общепринятому его значению.
Народная молва почерпнула это выражение из библейской Книги Левит, нимало не заботясь об исторической достоверности собственной интерпретации. Однако кроме самого по себе акта символического переноса греха от одного субъекта другому здесь есть еще несколько интересных моментов.
Козел Азазеля
Интересно то, что слово, переведенное на русский как "отпущение" в оригинале имеет совершенно иное значение. В Библии это слово существует исключительно применительно к упомянутому козлу и только в 16-й главе Книги Левит: az-aw-zale' (עֲזאזל) (а козла, на которого вышел жребий для отпущения, поставит живого пред Господом, чтобы совершить над ним очищение и отослать его в пустыню для отпущения [и чтоб он понес на себе их беззакония в землю непроходимую]).
Талмудисты утверждают, что Азазель - это название скалы, с которой сбрасывался козел; некоторые говорят, что такое имя носил демон пустыни из древних поверий семитов. Так или иначе, "азазель" не означает "отпущение, прощение" в библейском языке. Для этого в других местах применяется shem-it-taw' (И завещал им Моисей и сказал: по прошествии семи лет, в год отпущения, в праздник кущей), собственно и имеющее значение "прощение, отпущение".
Жертва
"И возьмет двух козлов и поставит их пред лицем Господним у входа скинии собрания; и бросит Аарон об обоих козлах жребии: один жребий для Господа, а другой жребий для отпущения..." (Лев.16:8). Собственно козлов, о которых первосвященник бросал жребии "Богу" и "Азазелю", было двое. Следует упомянуть, что рассматриваемый ритуал происходил в Иерусалимском храме в Йом Киппур - Праздник Судного Дня или еще по-другому - День Искупления. Все великие храмовые празники относились к какому-либо событию из истории народа Божьего: Суккот - к Исходу и жизни в пустыне в течение 40 лет; Пасха - к Первому пришествию Христа и заключению Нового завета, скрепленному Его Кровью (иудеи толкуют этот празник иначе, приурочивая его также к Исходу) и т.д. Йом Киппур - единственный храмовый праздник, относящийся к неопределенному будущему - Второму пришествию и, быть может, к более позднему событию - Великому суду.
Иоанн Богослов в своем видении небесного храма видел не просто храмовую службу, это был некий небесный аналог земного Йом Киппура - "Агнец как бы закланный", приготовление светильников первосвященником (послание к семи Церквям, которые и есть "светильники", в первые века христианства освещавшие "храм", т.е. Вселенскую Церковь), "громы и молнии" (пламя огня на жертвеннике, звуки труб и пения священников и левитов), "запечатление" верных Богу (иудеи верили, что в этот день Господь судит свой народ и "запечатывает" его на будущий год) и отступников, "открытие 7 печатей с книги из десницы Сидящего" (книга закона находилась по правую сторону Престола благодати, у Ковчега завета; в течение 7 дней до начала праздника первосвященник постился и усиленно изучал книгу закона, для чего ему выделялись специальные помощники из числа других священников и заместитель), "безмолвие около получаса" (в ежедневных жертвоприношениях священник брал огонь с большого жертвенника и зажигал им фимиам на жертвеннике курения в Святом храма, дым от которого, символизирующий молитвы верующих, восходил за завесу и попадал в Святое Святых; в этот же день фимиама было очень много и пока первосвященник брал огонь и воскурял "множество фимиама" - народ в безмолвии молился), повержение на землю кадильницы (чтобы сжечь козла, закланного в жертву Богу) и др.
Итак, в 10-й день 7-го месяца (тишрей - приходится на сентябрь-октябрь) первосвященник, одетый не в золото, как обычно, а в льняной хитон - символ смирения и покаяния, предназначенный ко входу в Святое Святых храма, бросал жребий о двух козлах: "Богу" и "Азазелю". Козел, на которого выпадал жребий "Богу" приносился в жертву за грех, а его кровь, согласно закону Моисееву, давала первосвященнику право войти в Святое Святых лицезреть облако Славы Божьей. Перед жертвой первосвященник исповедовал грех народа над головой еще живого козла. Тело этого козла сжигалось затем "вне стана" "на чистом месте", что полагалось для жертвы за грех, если она приносилась за народ или священника. Жертвы за грех частных лиц съедались священниками во дворе храма.
Покинув Святое Святых первосвященник направлялся ко второму козлу - козлу Азазеля (для Азазеля) и, возложив на него руки, повторно исповедовал грех народа. После чего этот козел со специальным человеком уходил в непроходимую гибельную местность.
Мне известно два варианта истолкования символизма этого ежегодно повторяющегося в прошлом события.
Первый. Два козла, на лбы которых первосвященник возлагал два жребия, обозначали: с надписью "Богу" - символизировал народ, запечатленный Именем Бога; с надписью "Азазелю" - символизировал тех, кто получил клеймо зверя и должен удалиться в пустыню вместе с вавилонской блудницей.
Второй. Поскольку храмовый праздник назывался "Судный день" или "День Искупления", а козел со жребием "Богу" приносился в жертву за грех народа и его кровь вносилась в Святое Святых, то этот козел также мог символизировать собой Христа, принявшего смерть за Свой народ. Соответственно, козел Азазелю мог символизировать собой сатану - истинного виновника греха, на которого грех и возлагался в результате приговора Суда Всевышнего.
Таким образом, выражение "козел отпущения", а точнее "козел Азазеля", в библейском языке означает либо сатану, либо его народ, что не соответствует уже привычному и общепринятому его значению.