Большие надежды возлагались на Анатолийскую железную дорогу. В Германии анатолийское предприятие тоже распалило колониальное воображение. Некоторые пангерманисты видели в Анатолии (практически невероятное) пространство для будущего массового расселения немцев; другие были больше заинтересованы в доступе к рынкам, торговым путям и сырью[1085] <...> в 1903 году известие, что османское правительство доверило компании, принадлежащей немецким банкам, строительство беспрецедентной железнодорожной линии, которая должна была начинаться от Анкары, где начиналась и Анатолийская железная дорога, и через Адану и Алеппо пройти по Месопотамии до Багдада и в конечном итоге до города Басра на берегу Персидского залива, вызвало потрясение. Проект, согласно которому теоретически, в один прекрасный день, можно было бы поехать на поезде прямо из Берлина в Багдад, встретил враждебные подозрения и противодействие со стороны других имперских держав. Британцы были обеспокоены перспективой получения немцами привилегированного доступа к нефтяным месторождениям Османского Ирака, важность которого росла в то время, когда британский флот планировал переход с угля на нефть[1086]. Несмотря на то что маршрут железной дороги был проложен - что было очень неудобно для инженеров и инвесторов - как можно дальше от сферы российских интересов, Санкт-Петербург опасался, что дорога поставит немцев в положение, создающее угрозу российскому контролю над Кавказом и севером Персии. <...> В действительности участие Германии в экономике Турции не было несоразмерным с точки зрения ее международного веса. Немецкие инвестиции шли в электроэнергетику, сельское хозяйство, горнодобывающую промышленность и муниципальный транспорт, торговля между Германией и Османской империей росла. Тем не менее (в 1913 году) немцы все еще отставали от Великобритании, Франции и Австро-Венгрии по импорту из Османской империи и от Великобритании и Австро-Венгрии по экспорту в Османскую империю.
<...>
в 1903 году известие, что османское правительство доверило компании, принадлежащей немецким банкам, строительство беспрецедентной железнодорожной линии, которая должна была начинаться от Анкары, где начиналась и Анатолийская железная дорога, и через Адану и Алеппо пройти по Месопотамии до Багдада и в конечном итоге до города Басра на берегу Персидского залива, вызвало потрясение. Проект, согласно которому теоретически, в один прекрасный день, можно было бы поехать на поезде прямо из Берлина в Багдад, встретил враждебные подозрения и противодействие со стороны других имперских держав. Британцы были обеспокоены перспективой получения немцами привилегированного доступа к нефтяным месторождениям Османского Ирака, важность которого росла в то время, когда британский флот планировал переход с угля на нефть[1086].
Несмотря на то что маршрут железной дороги был проложен - что было очень неудобно для инженеров и инвесторов - как можно дальше от сферы российских интересов, Санкт-Петербург опасался, что дорога поставит немцев в положение, создающее угрозу российскому контролю над Кавказом и севером Персии.
<...>
В действительности участие Германии в экономике Турции не было несоразмерным с точки зрения ее международного веса. Немецкие инвестиции шли в электроэнергетику, сельское хозяйство, горнодобывающую промышленность и муниципальный транспорт, торговля между Германией и Османской империей росла. Тем не менее (в 1913 году) немцы все еще отставали от Великобритании, Франции и Австро-Венгрии по импорту из Османской империи и от Великобритании и Австро-Венгрии по экспорту в Османскую империю.
Reply
Leave a comment