Элита, коль скоро она властвует, нуждается в обосновании своего положения. Обоснование это простое: мы наверху, потому что мы лучшие, и на нас лежит ответственность за остальных. Это называется - «идеальный образ элиты», благо, что “элита” буквально означает “лучшие”, “отборные”. Поэтому элита до тех пор остается элитой, пока все остальные признают ее действительно в чем-то лучшей, т.е. разделяют идеальный образ элиты.
Например, два термина “феодал” и “рыцарь”. Это синонимы, но “феодал” звучит нейтрально или даже неприязненно, а вот “рыцарь” имеет положительную окраску. И это при том, что феодальное дворянство - элита закрытая. Дворянином очень трудно стать - им нужно родиться. Но вот в 18 веке после введения Петром I “Табели о рангах” дворянство стало уже не землевладельческим, а служилым сословием, в котором достижение определенного чина по службе уже давало дворянство. Наследование сменилось кооптацией, т.е. набором в элиту на основании тех норм, которые сама элита и устанавливает. Тогда появился и новый идеальный образ дворянина - офицер, честный администратор “слуга царю, отец солдатам”. И что интересно - тот же самый образ перекочевал и на партийного работника 20-х - 30-х гг. Этот образ нам всем знаком: френч-”сталинка”, сапоги, аскетизм в быту, горение на работе и пр. Любопытно и то, что в фильмах, скажем, 30-х годов этот деятель смотрится вполне правдоподобно и органично, а вот в 70-х (фильм “Секретарь райкома”) вызывает лишь недоумение и смех. Почему? Потому что к 70-м годам народ в идеал партийного работника уж не верил, а в партию вступал по причинам сугубо практическим - ради карьеры. Членство в КПСС, правда, гарантий успешной карьеры само по себе не давало, но отсутствие партбилета давало 100% гарантии того, что карьеры вам не сделать. И качества, необходимые для продвижения по “партийной линии” тоже всем уже были известны: не идейность, а настырность; не фанатизм, а конформизм; не принципиальность, а пронырливость и так далее. Таким образом, КПСС на самом деле была ни чем иным как структурой, обеспечивающей «первичный отбор» в правящую элиту. Сама же элита (номенклатура) или “внутренняя партия” (по словам Д. Оруэлла) составляла подлинную элиту советского общества. Своеобразие этой элиты было в том, что она в принципе не была наследственной - и представляла собой не сумму отдельных личностей, а некую корпорацию - коллективного собственника. Отдельный номенклатурщик имел не столь уж много (дача, машина, лучшая квартира и еда) и то лишь постольку, поскольку имел должность. Вместе с ней терялась и дача, и машина (а при Сталине и жизнь). Но коллективно номенклатура владела всем, так как всем распоряжалась и всеми командовала. Номенклатура перестала существовать как класс в 1990 - 1992 годах, когда КПСС утратила политическую власть, а прежняя номенклатура их коллективного собственника СССР превратилась в коллектив собственников, поскольку приватизировала в свои руки “свой” кусочек прежней общенародной собственности.
У меня тоже:
Элита, коль скоро она властвует, нуждается в обосновании своего положения. Обоснование это простое: мы наверху, потому что мы лучшие, и на нас лежит ответственность за остальных. Это называется - «идеальный образ элиты», благо, что “элита” буквально означает “лучшие”, “отборные”. Поэтому элита до тех пор остается элитой, пока все остальные признают ее действительно в чем-то лучшей, т.е. разделяют идеальный образ элиты.
Например, два термина “феодал” и “рыцарь”. Это синонимы, но “феодал” звучит нейтрально или даже неприязненно, а вот “рыцарь” имеет положительную окраску. И это при том, что феодальное дворянство - элита закрытая. Дворянином очень трудно стать - им нужно родиться.
Но вот в 18 веке после введения Петром I “Табели о рангах” дворянство стало уже не землевладельческим, а служилым сословием, в котором достижение определенного чина по службе уже давало дворянство. Наследование сменилось кооптацией, т.е. набором в элиту на основании тех норм, которые сама элита и устанавливает.
Тогда появился и новый идеальный образ дворянина - офицер, честный администратор “слуга царю, отец солдатам”. И что интересно - тот же самый образ перекочевал и на партийного работника 20-х - 30-х гг.
Этот образ нам всем знаком: френч-”сталинка”, сапоги, аскетизм в быту, горение на работе и пр. Любопытно и то, что в фильмах, скажем, 30-х годов этот деятель смотрится вполне правдоподобно и органично, а вот в 70-х (фильм “Секретарь райкома”) вызывает лишь недоумение и смех. Почему? Потому что к 70-м годам народ в идеал партийного работника уж не верил, а в партию вступал по причинам сугубо практическим - ради карьеры.
Членство в КПСС, правда, гарантий успешной карьеры само по себе не давало, но отсутствие партбилета давало 100% гарантии того, что карьеры вам не сделать. И качества, необходимые для продвижения по “партийной линии” тоже всем уже были известны: не идейность, а настырность; не фанатизм, а конформизм; не принципиальность, а пронырливость и так далее. Таким образом, КПСС на самом деле была ни чем иным как структурой, обеспечивающей «первичный отбор» в правящую элиту. Сама же элита (номенклатура) или “внутренняя партия” (по словам Д. Оруэлла) составляла подлинную элиту советского общества.
Своеобразие этой элиты было в том, что она в принципе не была наследственной - и представляла собой не сумму отдельных личностей, а некую корпорацию - коллективного собственника.
Отдельный номенклатурщик имел не столь уж много (дача, машина, лучшая квартира и еда) и то лишь постольку, поскольку имел должность. Вместе с ней терялась и дача, и машина (а при Сталине и жизнь). Но коллективно номенклатура владела всем, так как всем распоряжалась и всеми командовала.
Номенклатура перестала существовать как класс в 1990 - 1992 годах, когда КПСС утратила политическую власть, а прежняя номенклатура их коллективного собственника СССР превратилась в коллектив собственников, поскольку приватизировала в свои руки “свой” кусочек прежней общенародной собственности.
Reply
Leave a comment