про говно
Возникнув как государство и народ на берегу Днепра, под ласковым солнцем Киева, Древняя Русь удивительно быстро взамен самопознания и самоуглубления, плодотворной разработки собственных духовных и физических ресурсов стала зариться на окружающие земли, обуянная страстью к расширению.
И стала московской Русью, ещё более загрёбистой. Ведь расширяться, захватывая то, что тебе не принадлежит, куда веселее, вольготнее и слаще, нежели достигать преуспеяния на ограниченном материале собственных возможностей.
Трудно любить тех, кого ты подчинил мечом и пулей, обездолил, ограбил. Не приходится ждать и любви от них, надо всё время быть начеку ( "Не спи, казак..." ), во всеоружии, в не отпускающем напряжении. Оттого и приучились русские видеть в каждом иноземце врага, непримиримого, хитрого, подлого.
Русский народ никому ничего не должен. Напротив, это ему все должны за то зло, которое он мог причинить миру - и сейчас ещё может, - но не причинил.
"Тьма в конце тоннеля", 1994.
Юрий Нагибин, русский советский писатель.
Советская либеральная интеллигенция - это, конечно, п*ц.
И стала московской Русью, ещё более загрёбистой. Ведь расширяться, захватывая то, что тебе не принадлежит, куда веселее, вольготнее и слаще, нежели достигать преуспеяния на ограниченном материале собственных возможностей.
Трудно любить тех, кого ты подчинил мечом и пулей, обездолил, ограбил. Не приходится ждать и любви от них, надо всё время быть начеку ( "Не спи, казак..." ), во всеоружии, в не отпускающем напряжении. Оттого и приучились русские видеть в каждом иноземце врага, непримиримого, хитрого, подлого.
Русский народ никому ничего не должен. Напротив, это ему все должны за то зло, которое он мог причинить миру - и сейчас ещё может, - но не причинил.
"Тьма в конце тоннеля", 1994.
Юрий Нагибин, русский советский писатель.
Советская либеральная интеллигенция - это, конечно, п*ц.