Рейтинг. Правдивая история.
Человек вошел в кабинет.
- Вы кто? - спросил сидящий за столом мужчина в штатском.
- Я Рейтинг. Лев Абрамович Рейтинг, - робко сказал человек. - Повестка вот у меня тут.
Мужчина в штатском обрадовался.
- Лев Абрамович, наконец-то. Давно, давно ждем. Я бы даже сказал - давненько! Кофе, чай?
- Чайку бы попил, - неуверенно сказал посетитель.
Хозяин кабинета предложил Льву Абрамовичу сесть, попросил секретаря принести чай и кофе.
- Что же вы, Лев Абрамович, нас огорчаете? - спросил мужчина в штатском, когда секретарша вышла.
- В каком смысле? - испуганно спросил Рейтинг.
- Да уж сами, небось, знаете, - хозяин кабинета показал на портрет на стене над столом.
- Нельзя так, - продолжил он. - Опять же, параллельно еще у всяких советских тиранов и душегубов цифры симпатии чуть ли не в два раза выше, чем у сами знаете кого. Неудобно как-то получается, вы не находите?
- Так это, - сказал Рейтинг. - Социология. Наука. Объективная истина.
Человек в штатском хохотнул.
- Истина конкретна. Так, кажется, говорил другой советский тиран и безбожник, заложивший бомбу под Россию, который отца-основателя этой вашей социологии Питирима Сорокина отправил на философском пароходе в бессрочную заграничную ссылку.
И продолжил:
- Нет, Лев Абрамович. Нам не объективная истина нужна. Нам нужна правда. А правда всегда одна. Вот, например:
Он протянул гостю листок. В нем аккуратным почерком было написано:
«Объяснительная.
Я, вратарь Мухин, приношу свои глубочайшие сожаления и чувствую искреннее раскаяние за свое недостойное поведение, которое я проявил во время хоккейного матча Ночной хоккейной лиги.
Дело в том, что когда президент нашей страны (храни его, Алину Кабаеву, и их детишек Господь) послал шайбу в мои ворота, я увидел, что она, то есть шайба, летит мимо. Естественно, я попытался в полете изменить ее направление таким образом, чтобы президент нашей великой страны забил бы еще одну шайбу, но чисто рефлекторно вместо этого поймал шайбу в ловушку.
Не знаю, как это случилось. Возможно, случилось это сил бесовских попущением за грехи мои.
Мне очень стыдно и моей вине нет оправдания.
Жизнь моя теперь сломана.
Вратарь Мухин».
- Вот, Лев Абрамович, как нужно относиться к своим ошибкам. А вы - 30 процентов доверия! Куда же это годится?
Рейтинг тяжело вздохнул.
- 99 процентов пойдет?
Мужчина в штатском хохотнул.
- Ну зачем же так радикально, Лев Абрамович? Чай не при советском тоталитаризме живем! Сколько положительно оценивают Сталина?
- 70 процентов.
- Ну вот, 72 процента будут в самый раз, да, гражданин Рейтинг?
Неожиданно в его голосе прорезался металл.
- Понятно?
- Да, - ответил обреченно Рейтинг. - Очень даже понятно.
- Вы кто? - спросил сидящий за столом мужчина в штатском.
- Я Рейтинг. Лев Абрамович Рейтинг, - робко сказал человек. - Повестка вот у меня тут.
Мужчина в штатском обрадовался.
- Лев Абрамович, наконец-то. Давно, давно ждем. Я бы даже сказал - давненько! Кофе, чай?
- Чайку бы попил, - неуверенно сказал посетитель.
Хозяин кабинета предложил Льву Абрамовичу сесть, попросил секретаря принести чай и кофе.
- Что же вы, Лев Абрамович, нас огорчаете? - спросил мужчина в штатском, когда секретарша вышла.
- В каком смысле? - испуганно спросил Рейтинг.
- Да уж сами, небось, знаете, - хозяин кабинета показал на портрет на стене над столом.
- Нельзя так, - продолжил он. - Опять же, параллельно еще у всяких советских тиранов и душегубов цифры симпатии чуть ли не в два раза выше, чем у сами знаете кого. Неудобно как-то получается, вы не находите?
- Так это, - сказал Рейтинг. - Социология. Наука. Объективная истина.
Человек в штатском хохотнул.
- Истина конкретна. Так, кажется, говорил другой советский тиран и безбожник, заложивший бомбу под Россию, который отца-основателя этой вашей социологии Питирима Сорокина отправил на философском пароходе в бессрочную заграничную ссылку.
И продолжил:
- Нет, Лев Абрамович. Нам не объективная истина нужна. Нам нужна правда. А правда всегда одна. Вот, например:
Он протянул гостю листок. В нем аккуратным почерком было написано:
«Объяснительная.
Я, вратарь Мухин, приношу свои глубочайшие сожаления и чувствую искреннее раскаяние за свое недостойное поведение, которое я проявил во время хоккейного матча Ночной хоккейной лиги.
Дело в том, что когда президент нашей страны (храни его, Алину Кабаеву, и их детишек Господь) послал шайбу в мои ворота, я увидел, что она, то есть шайба, летит мимо. Естественно, я попытался в полете изменить ее направление таким образом, чтобы президент нашей великой страны забил бы еще одну шайбу, но чисто рефлекторно вместо этого поймал шайбу в ловушку.
Не знаю, как это случилось. Возможно, случилось это сил бесовских попущением за грехи мои.
Мне очень стыдно и моей вине нет оправдания.
Жизнь моя теперь сломана.
Вратарь Мухин».
- Вот, Лев Абрамович, как нужно относиться к своим ошибкам. А вы - 30 процентов доверия! Куда же это годится?
Рейтинг тяжело вздохнул.
- 99 процентов пойдет?
Мужчина в штатском хохотнул.
- Ну зачем же так радикально, Лев Абрамович? Чай не при советском тоталитаризме живем! Сколько положительно оценивают Сталина?
- 70 процентов.
- Ну вот, 72 процента будут в самый раз, да, гражданин Рейтинг?
Неожиданно в его голосе прорезался металл.
- Понятно?
- Да, - ответил обреченно Рейтинг. - Очень даже понятно.