Письмо осужденного за шпионаж
Об этой истории я слышал давно - и от офицеров, и от служащих срочной службы. Произошла она во втором ракетном дивизионе 60-го ракетного полка, который дислоцировался в Винницкой области. В общих чертах то, что было известно ранее, описал солдат срочной службы Виктор Александрович Чесноков:
«А что вам известно про сержанта Ивлюшкина? Если ничего, то расскажу. Случай явно из ряда вон. И так получилось, что развязке событий я был непосредственный свидетель. Мой призыв прибыл в полк из различных учебных подразделений осенью 1978-го. В это же время демобилизовывались ребята призыва осени 1976-го. Мы застали в части всего несколько человек. Постепенно уехали все, кроме сержанта Ивлюшкина. Пошли мы в наряд по столовой, он с нами за старшего. Худой такой, сутулый и в очках. Ботан, короче, на вид. Целые сутки в наряде пересказывал нам интересные книги и фильмы. Никакого высокомерия перед молодыми, даже посуду таскать помогал. Мы его спросили: "Почему все из твоего призыва домой поехали, а тебя держат?". Он отмахнулся от конкретного ответа. Сказал, что, мол, бумажка секретная пропала по его вине, вот и разбираются. Слонялся он по полку без дела, наверное, недели две. И вот сидим после обеда в курилке - видим, подъезжает к штабу незнакомый Уазик. Что-то спросили у проходящего солдата и подъехали прямо к нашей казарме. Выходят из машины два офицера в ярко-синих погонах. Зашли внутрь и буквально через пять минут вышли вместе с сержантом Ивлюшкиным. Ивлюшкин был в наручниках, а офицеры были из КГБ, как вы поняли. Мы вроде как в курсе дела. Жаль парня, потерял секретную бумажку.
Фото из дембельского альбома Ивлюшкина. Сам он в центре.
Прошло больше года. Забыли все про арестанта. А у кого-то спрашивать об этом было не принято, сами понимаете. И вот на общем построении зачитывают нам приказ. Бывший сержант Ивлюшкин приговором военного трибунала осужден на двенадцать лет за измену Родине и шпионаж в пользу одного из зарубежных государств. Благодаря ему была снята с испытаний новая и секретная установка связи. Эти подробности нам наши офицеры рассказали, когда можно стало. Имя шпиона я не помню, а вот фамилию запомнил навсегда».
Спустя два с половиной года после публикации написанного выше мне написал… сам Ивлюшкин! И подробно рассказал, как было дело. Ниже его письмо практически без изменений. Разве что адаптировано для удобства чтения. Поясняющие вставки курсивом - мои. Опубликовано с разрешения автора письма.
"Добрый день, komariv.
Для начала давайте установим время, место и участников событий - в изложенном Вами письме все "как бы почти так и было". Давайте начнем с сентября 1978 года - события начинаются отсюда. Место - 60 отдельный ракетный полк 43-й Ракетной (Винницкой) армии, жилая зона полка, жилая зона и площадка 2 дивизиона, дежурная смена связи на 10-ке (сооружение №10, командный пункт и узел связи полка).
Я - Ивлюшкин Николай Петрович, если нужна верификация - нет проблем, все, что и как сочтете нужным.
Командир полка - подполковник Шевченко, живет в Виннице, один из самых ярких командиров в моей жизни (отношусь к нему с большим уважением).
Начальник штаба - подполковник Гарипов
Начальник связи полка - подполковник (майор) Романов
Начальник узла связи - майор Доценко, Винница
Начальник отделения связи боевого управления 2-го ракетного дивизиона (далее 2 рдн) - капитан Галушко Евгений Николаевич, Винница.
Начальник штаба 2 рдн - майор Бондаренко.
Особый отдел 60 ракетного полка (60 рп) - майор Шевчук (отвечал за 2 рдн) и его начальник - майор Горобец. Оба - Винница.
Начальник особого отдела 43 Ракетной армии - генерал майор Степурин Владимир Петрович, Винница.
Следователь особого отдела 43 РА - майор (потом-подполковник) Воробьев Евгений Васильевич, Винница.
Капитаны Одегов, Лань (майор), Назимов (?), дежурные 505 и офицеры, дежурившие на 10-ке 2 рдн.
Ну, похоже, все, кто так или иначе имеют к этому отношение.
Немного о себе, что бы была понятно, как складывалась история. В армию идти точно не хотел, но... одним словом - родители устроили все таким образом, что иного выхода в буквальном смысле не было. Я был студентом, закончил английскую спецшколу, очень прилично говорил по-английски, носил длинные волосы, американские джинсы и принадлежал к тем, кого называют сейчас "золотой молодежью". Комсомольцем не был, советским, как Вы понимаете, тоже - просто их не любил и сам-и-там-издат читал, голоса слушал.
Ну, я думаю, некий образ сложился, а на дворе 1976 год. В армию меня "сдали", попал в Павлоград (Украина) в учебку связи РВСН (я абсолютный гуманитарий) и стал "специалистом САУ и ЗАС" - тогда это называлось ВУС 108... (САУ - системы автоматического управления, ЗАС - засекречивающая апаратура связи).
Потом - Винница, Червонец, узел связи, лесной полк с достаточно простыми и незатейливыми отношениями внутри казармы. Да еще если офицеры живут в Виннице и приезжают в полк, как на работу. Высокий, тощий, очкастый, но... "упертый" с чувством собственного достоинства. "Спал мало, работал много" и дал себе слово, что как только стану "черпаком" - никакого унижения молодых, не только самому, но и в моем присутствии. На гражданке осталось много друзей и знакомых, которые регулярно писали, слали бандероли, родители присылали что-то вкусное, газету английских коммунистов MORNING STAR - на английском, что бы я не забывал язык, сигареты... Все это вмиг разлеталось по друзьям, кроме газеты, но времени на нее не было, и она выполняла разные прочие функции. (Червонец - позывной 60 рп)
Наступил ноябрь, я стал командиром дежурной смены связи 2 рдн и практически безвылазно жил во 2 рдн и постоянно ходил на БД - раз в 12 часов, постоянно заступая, так как ЗАСовцев не было. Появлялся на узле время от времени, мне присвоили сержанта. Хоть и гуманитарий, но бездумно что-то выполнять и не знать, как ЭТО функционирует и для чего, мне было совсем неинтересно. Одним словом, я стал спрашивать у дежуривших офицеров "что и как", дежурили там как и старые офицеры, так и двухгодичники, которые довольно охотно мне рассказывали - я ничего не делал тайно, что меня ЭТО интересует знали абсолютно все и в итоге, я стал себе представлять, как функционирует ракетная площадка и дальше больше. (БД - боевое дежурство)
Спросите любого связиста РВСН, чем занимается ОПД и они не только не скажут, но и спросят, кто это такие. А мне интересно и я не могу быть винтиком, мне нужно знать и понимать, что и для чего и как - так уж я устроен. Юные голову похожи на губку, и через какое-то время я уже вполне здраво во всем разбирался. Нужно отметить, что у меня сложились очень хорошие отношения со всеми офицерами (кроме майора Лань) всех смен, дежуривших на 10-ке. Единственная претензия - я был страшным матерщинником.
Отчасти этому способствовал мой вполне практический интерес, который складывался в картину, отчасти - уровень образования и незлобливость (вполне мог прийти помыть пол в главном зале и на всей 10-ке, так как жарко и вентиляция плохая), не жадность - чайник, плитка у нас были, а меня еще и регулярно снабжали растворимым кофе, который стоял в известном всем месте и все знали, что его можно брать, а офицеры делили с нами свой паек на дежурстве... Вот такое "войсковое братство".
Мои познания расширились до того, что я стал разбираться в КШУ и что и как делает САУ, в которой я менял секретные вставки раз в сутки и мог почти на равных говорить с дежурившими офицерами, а позднее, как правило ночью, когда 505 или его помощник уходили ночью спать и начинались учения, с их разрешения заменять их и сам "жать" кнопки понимая что, когда и для чего я делаю - сбоев не было, были даже благодарности. Когда практических знаний стало вполне достаточно, мне дали теоретические знания - очень внимательно читал "от и до" Боевой Устав РВСН от корки и до корки. Уже в конце службы начштаба 2 рдн майор Бондаренко посоветовал мне идти в военное училище: «Ты уже готовый ракетчик, из тебя получится хороший специалист, если перестанешь ругаться и не будешь раздолбаем (этого у меня было с лихвой), то я даже дам тебе рекомендацию». Таким образом, объем моих познаний был просто гигантский и совсем не нужный солдату срочной службы. (505 - командир дежурных сил дивизиона, как правило находится в сооружении №10.)
Жили мы внутри отделения очень дружно, старые и молодые были формально. Когда приезжал на Узел в полк, рад был всем и относились ко мне очень даже нормально, зная, что я не изменяю данному себе слову и уж своих точно в обиду не даю, сигаретами всегда можно было разжиться, в самоволку сходить запросто, с офицерами и прапорщиками - не юлил и относился к ним без особого почтения, предпочитая подшучивать над ними при каждом удобном случае и уж точно не соблюдал дисциплину. Сами понимаете, лесной полк.
Так что каждый мой приезд на Узел был как праздник. Так как весь узел дежурил на КП полка, на приемном и в 3 рдн, то в свободное время ходил к ребятам на дежурство в полку, благо друзей было много. На дежурстве в 2 рдн был резервный приемник (армейский, с чудесным приемом) и ночью, когда было спокойно, читал эту самую газетку - она всегда лежала у меня на столе, слушал всякие разные "голоса" и чаще всего - СВОБОДУ и НЕМЕЦКУЮ ВОЛНУ. Бесчисленное количество раз меня ловили за этим офицеры (слушал в наушниках), которые хоть и ругались, но не сильно, и дальше это, как мне казалось, не шло. Сигареты присылали американские часто, и ими с кофе мы компенсировали себе "тяготы и невзгоды армейской службы". Газету смотрели офицеры, очень удивлялись, что за газета, откуда, но слово "коммунистическая партия Великобритании" на первой странице "расслабляло" их, и они с улыбкой клали газету на место. Запах сигарет им определенно нравился, но только ночью и немного (курить на 10-ке запрещено). Вот так проходила служба. Как Вы знаете, все "закрытые" комнаты на 10-ке имеют список лиц, которым разрешен допуск, такой список был и в аппаратной ЗАС и в аппаратной САУ, которые были моими служебными вотчинами. Будучи раздолбаем по жизни, я тем не менее всегда придерживался порядка, который мне понятен - никто из моих сослуживцев и друзей никогда не видел не только вставок и аппаратуры ЗАС и САУ, но и того, что есть за дверями этих "секретных" комнат, хотя интерес у всех был совсем не детский. (КП - командный пункт)
В сентябре 78-го года в 2 рдн на 10-ку приехал некий майор Шевчук, и вместе с 505 прошел в главный зал. Через некоторое время он вышел к нам (связистам) и попросил ему показать "наше хозяйство". Как командир дежурной смены я пошел ему показывать все, что относилось к связи и обеспечению, рассказывал, отвечал на его вопросы. 505 был, если не ошибаюсь, майор Бондаренко. Рассказывая и объясняя, мы дошли до аппаратной ЗАС (она всегда запиралась на ключ и опечатывалась, печать передавалась мной по смене дежурному механику ЗАС под роспись: дежурство сдал - дежурство принял с наименованием в журнале приема-сдачи). Дверь опечатана и закрыта, говорю, что это аппаратная ЗАС. Шевчук просит открыть, я говорю, что его нет в списке. Бондаренко, который в списке есть, просит открыть и допустить его самого, я снимаю печать, открываю и пускаю внутрь Бондаренко, Шевчук пытается войти, но я его выпихиваю, Бондаренко приказывает впустить Шевчука, я говорю, что его нет в списке. Шевчук опять пытается вломиться - я его опять выпихиваю... Картина маслом - не пустил, Бондаренко орет, что он имеет право, так как он из особого отдела, на что я говорю, что в утвержденном списке его нет, есть другой особист.
Шевчука, как я понял, назначили недавно и список не поменяли. Так что как поменяют - я его пущу. В гробовой тишине Шевчук покинул 10-ку, пообещав так это не оставить, а я от дежуривших офицеров услышал все, что они думают по поводу особого отдела, списков, меня, Москвы, Колымы и Господа Бога. Хотя потом и признали, что если в списках нет, то я прав, но... с особым отделом так нельзя, хотя кто знает, что было бы если пустил, а он знает, что его в списке нет. Философская ситуация. Последствий никаких особых не было, но в полку и на Узле все знали, что я "схватился в рукопашную" с особистом и вышел победителем.
Время шло к дембелю, альбом делался, форма шилась-ушивалась, подарки покупались. Все это складывалось в загашнике на 10-ке, про который все сослуживцы знали (в кабельных проходах у радиорелейки). Что там лежало - в холщовой сумке форма ПШ без излишеств, кроме самодельного маленького значка "СЯС" - Стратегические Ядерные Силы, сапоги, дембельский альбом, подарки (духи, платки и что-то подобное) и "дембельские" сигареты, которые принято раздавать при увольнении, а также - все письма, которые я получил в армии, ни одно письмо ни от кого уничтожено не было - не могу жечь или уничтожать письма... Список исчерпывающий, больше никаких вещей, загашников и прочего.
По договоренности с ребятами, я должен был после увольнения сразу приехать в 2 рдн из Винницы (всех везли на вокзал), они принесут мне вещи к КПП, я переоденусь, попрощаюсь с ними (естественно, отдам спиртное) и поеду домой - об этом плане знали все связисты в 2 рдн. Так как я был бооольшим раздолбаем, то увольнение в первую партию мне точно не грозило, и я предполагал, что это будет не раньше второй половины ноября, где-то после числа 15. Заступал на БД в ноябре и не особо переживал, прощался с друзьями, которые должны были уволиться, писал письма домой, чтобы они уже не писали, так как я уже почти уволился и скоро буду дома. Еще раньше, до Приказа, мы договорились с ребятами нашего призыва (а мы были очень дружны), что обязательно нужно встретиться после дембеля - уж точно все к 10 декабря уволятся и обживутся дома - у нас были туляки, Смоленск, Воронеж, Белгород, и пару ребят из Перми.
Решили встречаться "посередине" - а это Москва. Так как у меня у бабушки была отдельная двухкомнатная квартира в центре (Арбат), а бабушка часто жила у нас, то я об этом и сказал - если в Москве, тогда у меня, что бы всем не ютиться где-то. Дом бабушки был напротив Бельгийского посольства, адрес - Хлебный переулок, дом 10. Давая этот адрес, я предупреждал, что всем тогда уж лучше собраться у меня, ориентир дома - напротив бельгийское посольство и там всегда висит большой флаг, не заплутают. Все записали и адрес, и ориентиры.
14 ноября мы сменились с дежурства, я передал аппаратуру, шифрблокноты, уничтожили со сменщиком использованный лист шифрблокнота и сделали об этом запись, расписался в журнале сдачи и должен был расписаться сменщик - Парпура, журнал я протянул ему... Он все собрал со столешницы, запер в сейф и опечатал - я простился с аппаратной ЗАС. Так же простился с аппаратной САУ. Простился с офицерами в главном зале, со связистами, которые заступили, так как точно был уверен в том, что уже не попаду на 10-ку никогда. В этот момент на 10-ку зашли начальник штаба полка Гарипов, начальник секретной части полка и еще какой-то офицер из управления полка, 505 браво что-то рапортует. Гарипов говорит, что он хочет проверить, как хранятся секретные документы у связистов. Я говорю, что дежурство уже сдал и мне нужно уезжать в полк, но он тем не менее хочет, чтобы я ему лично все показал. Идем в ЗАС, Гарипов заходит (комнатка узкая - полтора метра в ширину и два в длину), я и Парпура с ним, секретый офицер - стоит у открытой настежь двери, никого больше нет. Достаю документы, блокноты, журналы. При просмотре журналов оказалось, что моя подпись есть везде (сдал), а Парпуры - нигде нет. Случайность или нет - никогда не задумывался.
Гарипов разошелся - "грубейшее нарушение секретности, не обеспечил...", приказывает построить всю смену связи у 10-ки и объявляет мне 7 суток ареста на губе. Честно, был просто обескуражен - нет не моей подписи, но "дембель из-под елки" все же, надо признаться, мне обещали, и я сам знал, что в числе первых не уволюсь, но чтобы так...
Ну, 7 так 7, но дембель не предполагал быть таким веселым. Офицер идет по пятам, когда я иду забирать шинель, тут же у 10-ки уазик, меня сажают внутрь, и я оказываюсь на заднем сидении между двух офицеров, и при абсолютном молчании меня прямиком везут в Винницу в комендатуру (зачем - трудно понять), там скрупулезно обыскивают, и в таком же порядке отвозят на гарнизонную гауптвахту... Камера и время пошло, но все как в тумане, сижу считаю дни. Через день во второй половине дня двери камеры открывают и меня выводят, отдают ремень, шинель, говорят, что за мной приехали. Да, действительно, стоят два незнакомых офицера, петлицы летные - говорят, хотят поговорить, ведут на улицу, там газик, сажают опять между двух офицеров и куда-то везут по городу. Вижу, что какая-то воинская часть большая (это штаб Винницкой армии), въезжаем на территорию, проезжаем к какому-то зданию и останавливаемся у подъезда (это - особый отдел)".
Продолжение по этой ссылке.
_
«А что вам известно про сержанта Ивлюшкина? Если ничего, то расскажу. Случай явно из ряда вон. И так получилось, что развязке событий я был непосредственный свидетель. Мой призыв прибыл в полк из различных учебных подразделений осенью 1978-го. В это же время демобилизовывались ребята призыва осени 1976-го. Мы застали в части всего несколько человек. Постепенно уехали все, кроме сержанта Ивлюшкина. Пошли мы в наряд по столовой, он с нами за старшего. Худой такой, сутулый и в очках. Ботан, короче, на вид. Целые сутки в наряде пересказывал нам интересные книги и фильмы. Никакого высокомерия перед молодыми, даже посуду таскать помогал. Мы его спросили: "Почему все из твоего призыва домой поехали, а тебя держат?". Он отмахнулся от конкретного ответа. Сказал, что, мол, бумажка секретная пропала по его вине, вот и разбираются. Слонялся он по полку без дела, наверное, недели две. И вот сидим после обеда в курилке - видим, подъезжает к штабу незнакомый Уазик. Что-то спросили у проходящего солдата и подъехали прямо к нашей казарме. Выходят из машины два офицера в ярко-синих погонах. Зашли внутрь и буквально через пять минут вышли вместе с сержантом Ивлюшкиным. Ивлюшкин был в наручниках, а офицеры были из КГБ, как вы поняли. Мы вроде как в курсе дела. Жаль парня, потерял секретную бумажку.
Фото из дембельского альбома Ивлюшкина. Сам он в центре.
Прошло больше года. Забыли все про арестанта. А у кого-то спрашивать об этом было не принято, сами понимаете. И вот на общем построении зачитывают нам приказ. Бывший сержант Ивлюшкин приговором военного трибунала осужден на двенадцать лет за измену Родине и шпионаж в пользу одного из зарубежных государств. Благодаря ему была снята с испытаний новая и секретная установка связи. Эти подробности нам наши офицеры рассказали, когда можно стало. Имя шпиона я не помню, а вот фамилию запомнил навсегда».
Спустя два с половиной года после публикации написанного выше мне написал… сам Ивлюшкин! И подробно рассказал, как было дело. Ниже его письмо практически без изменений. Разве что адаптировано для удобства чтения. Поясняющие вставки курсивом - мои. Опубликовано с разрешения автора письма.
"Добрый день, komariv.
Для начала давайте установим время, место и участников событий - в изложенном Вами письме все "как бы почти так и было". Давайте начнем с сентября 1978 года - события начинаются отсюда. Место - 60 отдельный ракетный полк 43-й Ракетной (Винницкой) армии, жилая зона полка, жилая зона и площадка 2 дивизиона, дежурная смена связи на 10-ке (сооружение №10, командный пункт и узел связи полка).
Я - Ивлюшкин Николай Петрович, если нужна верификация - нет проблем, все, что и как сочтете нужным.
Командир полка - подполковник Шевченко, живет в Виннице, один из самых ярких командиров в моей жизни (отношусь к нему с большим уважением).
Начальник штаба - подполковник Гарипов
Начальник связи полка - подполковник (майор) Романов
Начальник узла связи - майор Доценко, Винница
Начальник отделения связи боевого управления 2-го ракетного дивизиона (далее 2 рдн) - капитан Галушко Евгений Николаевич, Винница.
Начальник штаба 2 рдн - майор Бондаренко.
Особый отдел 60 ракетного полка (60 рп) - майор Шевчук (отвечал за 2 рдн) и его начальник - майор Горобец. Оба - Винница.
Начальник особого отдела 43 Ракетной армии - генерал майор Степурин Владимир Петрович, Винница.
Следователь особого отдела 43 РА - майор (потом-подполковник) Воробьев Евгений Васильевич, Винница.
Капитаны Одегов, Лань (майор), Назимов (?), дежурные 505 и офицеры, дежурившие на 10-ке 2 рдн.
Ну, похоже, все, кто так или иначе имеют к этому отношение.
Немного о себе, что бы была понятно, как складывалась история. В армию идти точно не хотел, но... одним словом - родители устроили все таким образом, что иного выхода в буквальном смысле не было. Я был студентом, закончил английскую спецшколу, очень прилично говорил по-английски, носил длинные волосы, американские джинсы и принадлежал к тем, кого называют сейчас "золотой молодежью". Комсомольцем не был, советским, как Вы понимаете, тоже - просто их не любил и сам-и-там-издат читал, голоса слушал.
Ну, я думаю, некий образ сложился, а на дворе 1976 год. В армию меня "сдали", попал в Павлоград (Украина) в учебку связи РВСН (я абсолютный гуманитарий) и стал "специалистом САУ и ЗАС" - тогда это называлось ВУС 108... (САУ - системы автоматического управления, ЗАС - засекречивающая апаратура связи).
Потом - Винница, Червонец, узел связи, лесной полк с достаточно простыми и незатейливыми отношениями внутри казармы. Да еще если офицеры живут в Виннице и приезжают в полк, как на работу. Высокий, тощий, очкастый, но... "упертый" с чувством собственного достоинства. "Спал мало, работал много" и дал себе слово, что как только стану "черпаком" - никакого унижения молодых, не только самому, но и в моем присутствии. На гражданке осталось много друзей и знакомых, которые регулярно писали, слали бандероли, родители присылали что-то вкусное, газету английских коммунистов MORNING STAR - на английском, что бы я не забывал язык, сигареты... Все это вмиг разлеталось по друзьям, кроме газеты, но времени на нее не было, и она выполняла разные прочие функции. (Червонец - позывной 60 рп)
Наступил ноябрь, я стал командиром дежурной смены связи 2 рдн и практически безвылазно жил во 2 рдн и постоянно ходил на БД - раз в 12 часов, постоянно заступая, так как ЗАСовцев не было. Появлялся на узле время от времени, мне присвоили сержанта. Хоть и гуманитарий, но бездумно что-то выполнять и не знать, как ЭТО функционирует и для чего, мне было совсем неинтересно. Одним словом, я стал спрашивать у дежуривших офицеров "что и как", дежурили там как и старые офицеры, так и двухгодичники, которые довольно охотно мне рассказывали - я ничего не делал тайно, что меня ЭТО интересует знали абсолютно все и в итоге, я стал себе представлять, как функционирует ракетная площадка и дальше больше. (БД - боевое дежурство)
Спросите любого связиста РВСН, чем занимается ОПД и они не только не скажут, но и спросят, кто это такие. А мне интересно и я не могу быть винтиком, мне нужно знать и понимать, что и для чего и как - так уж я устроен. Юные голову похожи на губку, и через какое-то время я уже вполне здраво во всем разбирался. Нужно отметить, что у меня сложились очень хорошие отношения со всеми офицерами (кроме майора Лань) всех смен, дежуривших на 10-ке. Единственная претензия - я был страшным матерщинником.
Отчасти этому способствовал мой вполне практический интерес, который складывался в картину, отчасти - уровень образования и незлобливость (вполне мог прийти помыть пол в главном зале и на всей 10-ке, так как жарко и вентиляция плохая), не жадность - чайник, плитка у нас были, а меня еще и регулярно снабжали растворимым кофе, который стоял в известном всем месте и все знали, что его можно брать, а офицеры делили с нами свой паек на дежурстве... Вот такое "войсковое братство".
Мои познания расширились до того, что я стал разбираться в КШУ и что и как делает САУ, в которой я менял секретные вставки раз в сутки и мог почти на равных говорить с дежурившими офицерами, а позднее, как правило ночью, когда 505 или его помощник уходили ночью спать и начинались учения, с их разрешения заменять их и сам "жать" кнопки понимая что, когда и для чего я делаю - сбоев не было, были даже благодарности. Когда практических знаний стало вполне достаточно, мне дали теоретические знания - очень внимательно читал "от и до" Боевой Устав РВСН от корки и до корки. Уже в конце службы начштаба 2 рдн майор Бондаренко посоветовал мне идти в военное училище: «Ты уже готовый ракетчик, из тебя получится хороший специалист, если перестанешь ругаться и не будешь раздолбаем (этого у меня было с лихвой), то я даже дам тебе рекомендацию». Таким образом, объем моих познаний был просто гигантский и совсем не нужный солдату срочной службы. (505 - командир дежурных сил дивизиона, как правило находится в сооружении №10.)
Жили мы внутри отделения очень дружно, старые и молодые были формально. Когда приезжал на Узел в полк, рад был всем и относились ко мне очень даже нормально, зная, что я не изменяю данному себе слову и уж своих точно в обиду не даю, сигаретами всегда можно было разжиться, в самоволку сходить запросто, с офицерами и прапорщиками - не юлил и относился к ним без особого почтения, предпочитая подшучивать над ними при каждом удобном случае и уж точно не соблюдал дисциплину. Сами понимаете, лесной полк.
Так что каждый мой приезд на Узел был как праздник. Так как весь узел дежурил на КП полка, на приемном и в 3 рдн, то в свободное время ходил к ребятам на дежурство в полку, благо друзей было много. На дежурстве в 2 рдн был резервный приемник (армейский, с чудесным приемом) и ночью, когда было спокойно, читал эту самую газетку - она всегда лежала у меня на столе, слушал всякие разные "голоса" и чаще всего - СВОБОДУ и НЕМЕЦКУЮ ВОЛНУ. Бесчисленное количество раз меня ловили за этим офицеры (слушал в наушниках), которые хоть и ругались, но не сильно, и дальше это, как мне казалось, не шло. Сигареты присылали американские часто, и ими с кофе мы компенсировали себе "тяготы и невзгоды армейской службы". Газету смотрели офицеры, очень удивлялись, что за газета, откуда, но слово "коммунистическая партия Великобритании" на первой странице "расслабляло" их, и они с улыбкой клали газету на место. Запах сигарет им определенно нравился, но только ночью и немного (курить на 10-ке запрещено). Вот так проходила служба. Как Вы знаете, все "закрытые" комнаты на 10-ке имеют список лиц, которым разрешен допуск, такой список был и в аппаратной ЗАС и в аппаратной САУ, которые были моими служебными вотчинами. Будучи раздолбаем по жизни, я тем не менее всегда придерживался порядка, который мне понятен - никто из моих сослуживцев и друзей никогда не видел не только вставок и аппаратуры ЗАС и САУ, но и того, что есть за дверями этих "секретных" комнат, хотя интерес у всех был совсем не детский. (КП - командный пункт)
В сентябре 78-го года в 2 рдн на 10-ку приехал некий майор Шевчук, и вместе с 505 прошел в главный зал. Через некоторое время он вышел к нам (связистам) и попросил ему показать "наше хозяйство". Как командир дежурной смены я пошел ему показывать все, что относилось к связи и обеспечению, рассказывал, отвечал на его вопросы. 505 был, если не ошибаюсь, майор Бондаренко. Рассказывая и объясняя, мы дошли до аппаратной ЗАС (она всегда запиралась на ключ и опечатывалась, печать передавалась мной по смене дежурному механику ЗАС под роспись: дежурство сдал - дежурство принял с наименованием в журнале приема-сдачи). Дверь опечатана и закрыта, говорю, что это аппаратная ЗАС. Шевчук просит открыть, я говорю, что его нет в списке. Бондаренко, который в списке есть, просит открыть и допустить его самого, я снимаю печать, открываю и пускаю внутрь Бондаренко, Шевчук пытается войти, но я его выпихиваю, Бондаренко приказывает впустить Шевчука, я говорю, что его нет в списке. Шевчук опять пытается вломиться - я его опять выпихиваю... Картина маслом - не пустил, Бондаренко орет, что он имеет право, так как он из особого отдела, на что я говорю, что в утвержденном списке его нет, есть другой особист.
Шевчука, как я понял, назначили недавно и список не поменяли. Так что как поменяют - я его пущу. В гробовой тишине Шевчук покинул 10-ку, пообещав так это не оставить, а я от дежуривших офицеров услышал все, что они думают по поводу особого отдела, списков, меня, Москвы, Колымы и Господа Бога. Хотя потом и признали, что если в списках нет, то я прав, но... с особым отделом так нельзя, хотя кто знает, что было бы если пустил, а он знает, что его в списке нет. Философская ситуация. Последствий никаких особых не было, но в полку и на Узле все знали, что я "схватился в рукопашную" с особистом и вышел победителем.
Время шло к дембелю, альбом делался, форма шилась-ушивалась, подарки покупались. Все это складывалось в загашнике на 10-ке, про который все сослуживцы знали (в кабельных проходах у радиорелейки). Что там лежало - в холщовой сумке форма ПШ без излишеств, кроме самодельного маленького значка "СЯС" - Стратегические Ядерные Силы, сапоги, дембельский альбом, подарки (духи, платки и что-то подобное) и "дембельские" сигареты, которые принято раздавать при увольнении, а также - все письма, которые я получил в армии, ни одно письмо ни от кого уничтожено не было - не могу жечь или уничтожать письма... Список исчерпывающий, больше никаких вещей, загашников и прочего.
По договоренности с ребятами, я должен был после увольнения сразу приехать в 2 рдн из Винницы (всех везли на вокзал), они принесут мне вещи к КПП, я переоденусь, попрощаюсь с ними (естественно, отдам спиртное) и поеду домой - об этом плане знали все связисты в 2 рдн. Так как я был бооольшим раздолбаем, то увольнение в первую партию мне точно не грозило, и я предполагал, что это будет не раньше второй половины ноября, где-то после числа 15. Заступал на БД в ноябре и не особо переживал, прощался с друзьями, которые должны были уволиться, писал письма домой, чтобы они уже не писали, так как я уже почти уволился и скоро буду дома. Еще раньше, до Приказа, мы договорились с ребятами нашего призыва (а мы были очень дружны), что обязательно нужно встретиться после дембеля - уж точно все к 10 декабря уволятся и обживутся дома - у нас были туляки, Смоленск, Воронеж, Белгород, и пару ребят из Перми.
Решили встречаться "посередине" - а это Москва. Так как у меня у бабушки была отдельная двухкомнатная квартира в центре (Арбат), а бабушка часто жила у нас, то я об этом и сказал - если в Москве, тогда у меня, что бы всем не ютиться где-то. Дом бабушки был напротив Бельгийского посольства, адрес - Хлебный переулок, дом 10. Давая этот адрес, я предупреждал, что всем тогда уж лучше собраться у меня, ориентир дома - напротив бельгийское посольство и там всегда висит большой флаг, не заплутают. Все записали и адрес, и ориентиры.
14 ноября мы сменились с дежурства, я передал аппаратуру, шифрблокноты, уничтожили со сменщиком использованный лист шифрблокнота и сделали об этом запись, расписался в журнале сдачи и должен был расписаться сменщик - Парпура, журнал я протянул ему... Он все собрал со столешницы, запер в сейф и опечатал - я простился с аппаратной ЗАС. Так же простился с аппаратной САУ. Простился с офицерами в главном зале, со связистами, которые заступили, так как точно был уверен в том, что уже не попаду на 10-ку никогда. В этот момент на 10-ку зашли начальник штаба полка Гарипов, начальник секретной части полка и еще какой-то офицер из управления полка, 505 браво что-то рапортует. Гарипов говорит, что он хочет проверить, как хранятся секретные документы у связистов. Я говорю, что дежурство уже сдал и мне нужно уезжать в полк, но он тем не менее хочет, чтобы я ему лично все показал. Идем в ЗАС, Гарипов заходит (комнатка узкая - полтора метра в ширину и два в длину), я и Парпура с ним, секретый офицер - стоит у открытой настежь двери, никого больше нет. Достаю документы, блокноты, журналы. При просмотре журналов оказалось, что моя подпись есть везде (сдал), а Парпуры - нигде нет. Случайность или нет - никогда не задумывался.
Гарипов разошелся - "грубейшее нарушение секретности, не обеспечил...", приказывает построить всю смену связи у 10-ки и объявляет мне 7 суток ареста на губе. Честно, был просто обескуражен - нет не моей подписи, но "дембель из-под елки" все же, надо признаться, мне обещали, и я сам знал, что в числе первых не уволюсь, но чтобы так...
Ну, 7 так 7, но дембель не предполагал быть таким веселым. Офицер идет по пятам, когда я иду забирать шинель, тут же у 10-ки уазик, меня сажают внутрь, и я оказываюсь на заднем сидении между двух офицеров, и при абсолютном молчании меня прямиком везут в Винницу в комендатуру (зачем - трудно понять), там скрупулезно обыскивают, и в таком же порядке отвозят на гарнизонную гауптвахту... Камера и время пошло, но все как в тумане, сижу считаю дни. Через день во второй половине дня двери камеры открывают и меня выводят, отдают ремень, шинель, говорят, что за мной приехали. Да, действительно, стоят два незнакомых офицера, петлицы летные - говорят, хотят поговорить, ведут на улицу, там газик, сажают опять между двух офицеров и куда-то везут по городу. Вижу, что какая-то воинская часть большая (это штаб Винницкой армии), въезжаем на территорию, проезжаем к какому-то зданию и останавливаемся у подъезда (это - особый отдел)".
Продолжение по этой ссылке.
_