Правдивая история из жизни сотрудников заповедника о «всяком», которое бывает на Командорах
Правдивая история из жизни сотрудников заповедника о «всяком», которое бывает на Командорах: о неописанных биологией видах, нетрадиционных способах коммуникации и неожиданностях, не дающих скучать на далеком острове, в двух частях с прологом и эпилогом
Внимание! Все, что Вы прочитаете ниже, является личным взглядом автора и не содержит никаких официальных заявлений.
Пролог: Уже месяц я работаю пресс-секретарем в заповеднике «Командорский». Или скорее, всего лишь месяц - потому что и остров, и его обитатели до сих пор не перестают удивлять, так что я пока еще могу похвастаться «незамыленностью» взгляда стороннего наблюдателя. Историю того, как я оказалась на Командорах, я умолчу - в ней много случайного, мало логически объяснимого, да и речь сейчас не об этом.
До того как, спустившись по «трапу» игрушечного Ан-24, я ступила на землю острова Беринга, жизнь здесь представлялась мне исключительно через призму прочитанных на форумах впечатлений местных жителей и залетных путешественников. Представлялась, нетрудно догадаться, в очень романтичном свете. Поэтому бросающая тень на мои «розовые» фантазии фраза, сказанная директором заповедника при нашей первой встрече в Москве, глубоко врезалась в память: «Что бы ни случилось, главное, не принимайте ничего близко к сердцу и ничего не бойтесь. У нас на островах бывает всякое».
Первые две недели «всякое» не показывалось, поэтому, погруженная в новую работу, увлеченная новыми знакомствами и «освоением территорий» и поглощенная связанными с обживанием нового пристанища бытовыми мелочами, я совершенно потеряла бдительность и забыла о его существовании. Да и, казалось бы, что здесь может случиться: маленький уютный и гостеприимный остров с населением чуть больше 600 человек - все как одна семья, все здороваются при встрече и на второй день уже узнают. Тем более, ты работаешь в заповеднике - делаешь доброе и нужное дело. Однако, притаившись вначале, «всякое» не замедлило показать себя во всей красе.
Часть первая. О классификационных нестыковках и чудесах трансформации, или что я узнала о своем коллективе
«В заповеднике одни скоты!» - гласила краснеющая на двери домика на Северном лежбище надпись. Вызывающая, надо отметить, определенные вопросы эволюционного характера и подозрения по части принадлежности к данному виду ее автора. На Северное наши инспектора приехали вешать новый замок: старый, ввиду непредвиденных обстоятельств, пришлось снять накануне.
А дело, собственно, было так:
Солнечным субботним днем наша дружная команда в составе восьми человек (двое сотрудников отдела охраны, двое специалистов по экопросу и туризму, один секретарь, один младший научный сотрудник, один юрист и один пресс-секретарь), получив «добро» на коллективный выезд «в остров», погрузилась по квадрикам и отправилась на Северное лежбище. Почти для половины из присутствовавших это было первое путешествие за пределы Никольского и первая возможность встречи с «дикой» природой. Поводов для впечатлений было не счесть: и поездка «с ветерком» по кочкам и болотам, и осенняя тундра: грибные поляны, россыпи брусники, рябины и шикши, прогулки песцовыми дорожками… И, конечно, самое главное - гомонящее лежбище с важными рычащими секачами, смешными серенькими, умильными черненькими, царственными сивучами и нахальными песцами. Пока «новенькие» безостановочно щелкали фотоаппаратами, шумно делились переполняющими эмоциями и засыпали «стариков» бесконечными вопросами, наш не расстающийся с биноклем и блокнотом (у науки выходных не бывает) научный сотрудник, успел провести учет котиков - в рамках осуществляемой заповедником программы круглогодичного мониторинга наблюдения ведутся регулярно, а остальные ребята облагородили общественное жилище: натаскали воды, нарубили дров, навели порядок, собрали мусор.
Так как собственной базой на Северном заповедник, к сожалению, пока еще не обзавелся, все обычно останавливаются в домиках, принадлежащих рыбзаводу, стареньких, но добротных. Посторонних на острове нет - все свои, так что домики оставляют открытыми. Но в этот раз почему-то на доме висел замок: кто-то закрыл и забыл предупредить.
Путь был проделан долгий, силы были на исходе, дело шло к вечеру, холодало, небо залилось огненными красками и медное солнце по-осеннему быстро скатилось в океан. Без крыши над головой в сумерках стало совсем грустно, и замок ребята аккуратно сняли.
Запекли картошку, пожарили грибов, напились чаю, напелись песен под гитару... Настоящий человеческий выходной получился.
По возвращении сразу же по-человечески объяснили ситуацию начальнику рыбзавода. Он по-человечески все понял и сказал по поводу замка не переживать.
На следующий день ребята поехали на Северное с новым замком. Уехали «человеками», а вернулись «скотами».
Часть вторая. О воскресном досуге сотрудников заповедника и особенностях его организации
Прошла неделя. На выходные выпали Дни наблюдения птиц, и на воскресенье (с погодой как раз повезло) был запланирован выход в море и выезд в тундру для проведения наблюдений и учетов со школьниками из села. Когда утром раздался звонок и на экране телефона высветился номер директора, я решила, что уже пора собираться. Но не тут-то было.
«Звоню Вам сказать, что у нас вышел из строя квадрик, кто-то насыпал пластиковой стружки в бензобак, ребята все прочищают», - сказал взволнованный голос. До того как смысл услышанного успел уложиться в голове, телефон зазвонил снова. А потом еще раз. А потом еще и еще. Голос становился все взволнованнее и никак не унимался:
- Со вторым квадриком то же самое.
- Все стоявшие на улице квадрики пострадали, ребята поехали проверять остальной транспорт.
- С «Вепрем» та же история.
Последний звонок от одного из наших инспекторов раздался уже вечером и тоже ничего хорошего не предвещал: «Бери фотоаппарат, я сейчас заеду». По дороге Вовка рассказал, как все обнаружилось: «Мы уже с 8 утра спасаем технику. Я поехал и заглох, проверил бак, а там плавает оранжевая стружка. Позвонил всем, стали всё проверять - везде одно и то же. Сейчас посмотришь сама, что с ГТС-кой». Не нужно быть специалистом по технике, чтобы заметить срезанный шланг. От радиатора, объяснили ребята. Отверстие бака измазано грязью - туда натолкали камней и песка. У вездехода все в сборе: отдел охраны, зам по науке, заведующий гаражом. Вместе проводят воскресенье. И заодно как раз наблюдают птиц с разных точек: вся техника «разбросана» по поселку (уже больше года местная администрация тянет с оформлением земли под гараж, а в тот, что заповедник снимает временно, все не помещается).
Только вот школьникам, которых должны были вывезти на природу, не повезло - теперь их долго не возьмут на экскурсию. А может, наоборот, повезло: если бы сразу не спохватились и не проверили все в селе, техника могла заглохнуть среди тундры, попасть в прилив на берегу и безвозвратно выйти из строя. А если бы во время зимних учетов кто-то застрял в дороге без связи и без средства передвижения?
Эпилог
Бывает, конечно, всякое. Может, роль у кого-то просто такая ругательная. Вот например, не успели мы вернуться с лежбища, как стало слышно, что сотрудники заповедника напились, намусорили, разнесли дом, помяли траву (повезло, что грибы до нашей поездки уже начали отходить и дорога изначально была в кочках)… Но тут уж ничего не поделаешь: роль - дело святое, это надо понимать. Понимать - это вообще очень по-человечески. Выражать свое мнение в письменной форме на дверях и заборах, конечно, тоже - тяга к наскальной живописи у человека проявилась еще на первобытном этапе развития. Как форма первобытного искусства, наскальные письмена могут даже в отдельных случаях вызывать научный интерес. Но вот как способ обмена информацией они никак не годятся, главный недостаток очевиден: нельзя проверить, дошло ли сообщение до адресата (сКОТЫ только у Александра Сергеевича учёные) и увидеть, какое воздействие оно на него возымело (главное ведь для любого автора - признание публики). И так как реакции от публики в нашем лице не последовало, расстроенный автор решил выразить свою мысль еще раз на более «доступном» языке.
Если автор, конечно, один. То, что первое «послание» принадлежит руке человека, сомнений не вызывает. А вот авторство второго остается загадкой. Неизвестный науке зверь, Баба Яга, которая всегда «против», или все же homo sapiens? Если так, то почерк какой-то слишком уж неразборчивый - коммуникация не состоялась: что хотели сказать, к сожалению, осталось загадкой. Объявить войну заповеднику, который был создан для сохранения видового разнообразия животного и растительного мира островов?.. Или людям, которые занимаются научными исследованиями, охраной территории, проводят занятия со школьниками, привлекают студентов и туристов?
***
Заявление в полицию мы, естественно, подали. Коммуникации коммуникациями, но порча государственного имущества - это уже больше, чем просто «послание» заповеднику. И его, конечно, приняли, и в поселке, и в крае. Да только кого найдешь? И главное, кого искать-то?
Внимание! Все, что Вы прочитаете ниже, является личным взглядом автора и не содержит никаких официальных заявлений.
Пролог: Уже месяц я работаю пресс-секретарем в заповеднике «Командорский». Или скорее, всего лишь месяц - потому что и остров, и его обитатели до сих пор не перестают удивлять, так что я пока еще могу похвастаться «незамыленностью» взгляда стороннего наблюдателя. Историю того, как я оказалась на Командорах, я умолчу - в ней много случайного, мало логически объяснимого, да и речь сейчас не об этом.
До того как, спустившись по «трапу» игрушечного Ан-24, я ступила на землю острова Беринга, жизнь здесь представлялась мне исключительно через призму прочитанных на форумах впечатлений местных жителей и залетных путешественников. Представлялась, нетрудно догадаться, в очень романтичном свете. Поэтому бросающая тень на мои «розовые» фантазии фраза, сказанная директором заповедника при нашей первой встрече в Москве, глубоко врезалась в память: «Что бы ни случилось, главное, не принимайте ничего близко к сердцу и ничего не бойтесь. У нас на островах бывает всякое».
Первые две недели «всякое» не показывалось, поэтому, погруженная в новую работу, увлеченная новыми знакомствами и «освоением территорий» и поглощенная связанными с обживанием нового пристанища бытовыми мелочами, я совершенно потеряла бдительность и забыла о его существовании. Да и, казалось бы, что здесь может случиться: маленький уютный и гостеприимный остров с населением чуть больше 600 человек - все как одна семья, все здороваются при встрече и на второй день уже узнают. Тем более, ты работаешь в заповеднике - делаешь доброе и нужное дело. Однако, притаившись вначале, «всякое» не замедлило показать себя во всей красе.
Часть первая. О классификационных нестыковках и чудесах трансформации, или что я узнала о своем коллективе
«В заповеднике одни скоты!» - гласила краснеющая на двери домика на Северном лежбище надпись. Вызывающая, надо отметить, определенные вопросы эволюционного характера и подозрения по части принадлежности к данному виду ее автора. На Северное наши инспектора приехали вешать новый замок: старый, ввиду непредвиденных обстоятельств, пришлось снять накануне.
А дело, собственно, было так:
Солнечным субботним днем наша дружная команда в составе восьми человек (двое сотрудников отдела охраны, двое специалистов по экопросу и туризму, один секретарь, один младший научный сотрудник, один юрист и один пресс-секретарь), получив «добро» на коллективный выезд «в остров», погрузилась по квадрикам и отправилась на Северное лежбище. Почти для половины из присутствовавших это было первое путешествие за пределы Никольского и первая возможность встречи с «дикой» природой. Поводов для впечатлений было не счесть: и поездка «с ветерком» по кочкам и болотам, и осенняя тундра: грибные поляны, россыпи брусники, рябины и шикши, прогулки песцовыми дорожками… И, конечно, самое главное - гомонящее лежбище с важными рычащими секачами, смешными серенькими, умильными черненькими, царственными сивучами и нахальными песцами. Пока «новенькие» безостановочно щелкали фотоаппаратами, шумно делились переполняющими эмоциями и засыпали «стариков» бесконечными вопросами, наш не расстающийся с биноклем и блокнотом (у науки выходных не бывает) научный сотрудник, успел провести учет котиков - в рамках осуществляемой заповедником программы круглогодичного мониторинга наблюдения ведутся регулярно, а остальные ребята облагородили общественное жилище: натаскали воды, нарубили дров, навели порядок, собрали мусор.
Так как собственной базой на Северном заповедник, к сожалению, пока еще не обзавелся, все обычно останавливаются в домиках, принадлежащих рыбзаводу, стареньких, но добротных. Посторонних на острове нет - все свои, так что домики оставляют открытыми. Но в этот раз почему-то на доме висел замок: кто-то закрыл и забыл предупредить.
Путь был проделан долгий, силы были на исходе, дело шло к вечеру, холодало, небо залилось огненными красками и медное солнце по-осеннему быстро скатилось в океан. Без крыши над головой в сумерках стало совсем грустно, и замок ребята аккуратно сняли.
Запекли картошку, пожарили грибов, напились чаю, напелись песен под гитару... Настоящий человеческий выходной получился.
По возвращении сразу же по-человечески объяснили ситуацию начальнику рыбзавода. Он по-человечески все понял и сказал по поводу замка не переживать.
На следующий день ребята поехали на Северное с новым замком. Уехали «человеками», а вернулись «скотами».
Часть вторая. О воскресном досуге сотрудников заповедника и особенностях его организации
Прошла неделя. На выходные выпали Дни наблюдения птиц, и на воскресенье (с погодой как раз повезло) был запланирован выход в море и выезд в тундру для проведения наблюдений и учетов со школьниками из села. Когда утром раздался звонок и на экране телефона высветился номер директора, я решила, что уже пора собираться. Но не тут-то было.
«Звоню Вам сказать, что у нас вышел из строя квадрик, кто-то насыпал пластиковой стружки в бензобак, ребята все прочищают», - сказал взволнованный голос. До того как смысл услышанного успел уложиться в голове, телефон зазвонил снова. А потом еще раз. А потом еще и еще. Голос становился все взволнованнее и никак не унимался:
- Со вторым квадриком то же самое.
- Все стоявшие на улице квадрики пострадали, ребята поехали проверять остальной транспорт.
- С «Вепрем» та же история.
Последний звонок от одного из наших инспекторов раздался уже вечером и тоже ничего хорошего не предвещал: «Бери фотоаппарат, я сейчас заеду». По дороге Вовка рассказал, как все обнаружилось: «Мы уже с 8 утра спасаем технику. Я поехал и заглох, проверил бак, а там плавает оранжевая стружка. Позвонил всем, стали всё проверять - везде одно и то же. Сейчас посмотришь сама, что с ГТС-кой». Не нужно быть специалистом по технике, чтобы заметить срезанный шланг. От радиатора, объяснили ребята. Отверстие бака измазано грязью - туда натолкали камней и песка. У вездехода все в сборе: отдел охраны, зам по науке, заведующий гаражом. Вместе проводят воскресенье. И заодно как раз наблюдают птиц с разных точек: вся техника «разбросана» по поселку (уже больше года местная администрация тянет с оформлением земли под гараж, а в тот, что заповедник снимает временно, все не помещается).
Только вот школьникам, которых должны были вывезти на природу, не повезло - теперь их долго не возьмут на экскурсию. А может, наоборот, повезло: если бы сразу не спохватились и не проверили все в селе, техника могла заглохнуть среди тундры, попасть в прилив на берегу и безвозвратно выйти из строя. А если бы во время зимних учетов кто-то застрял в дороге без связи и без средства передвижения?
Эпилог
Бывает, конечно, всякое. Может, роль у кого-то просто такая ругательная. Вот например, не успели мы вернуться с лежбища, как стало слышно, что сотрудники заповедника напились, намусорили, разнесли дом, помяли траву (повезло, что грибы до нашей поездки уже начали отходить и дорога изначально была в кочках)… Но тут уж ничего не поделаешь: роль - дело святое, это надо понимать. Понимать - это вообще очень по-человечески. Выражать свое мнение в письменной форме на дверях и заборах, конечно, тоже - тяга к наскальной живописи у человека проявилась еще на первобытном этапе развития. Как форма первобытного искусства, наскальные письмена могут даже в отдельных случаях вызывать научный интерес. Но вот как способ обмена информацией они никак не годятся, главный недостаток очевиден: нельзя проверить, дошло ли сообщение до адресата (сКОТЫ только у Александра Сергеевича учёные) и увидеть, какое воздействие оно на него возымело (главное ведь для любого автора - признание публики). И так как реакции от публики в нашем лице не последовало, расстроенный автор решил выразить свою мысль еще раз на более «доступном» языке.
Если автор, конечно, один. То, что первое «послание» принадлежит руке человека, сомнений не вызывает. А вот авторство второго остается загадкой. Неизвестный науке зверь, Баба Яга, которая всегда «против», или все же homo sapiens? Если так, то почерк какой-то слишком уж неразборчивый - коммуникация не состоялась: что хотели сказать, к сожалению, осталось загадкой. Объявить войну заповеднику, который был создан для сохранения видового разнообразия животного и растительного мира островов?.. Или людям, которые занимаются научными исследованиями, охраной территории, проводят занятия со школьниками, привлекают студентов и туристов?
***
Заявление в полицию мы, естественно, подали. Коммуникации коммуникациями, но порча государственного имущества - это уже больше, чем просто «послание» заповеднику. И его, конечно, приняли, и в поселке, и в крае. Да только кого найдешь? И главное, кого искать-то?