Из интервью Сабуро Сакаи. 1997г. Часть вторая.
Так или иначе, больше всего собравшихся тогда интересовала именно послевоенная жизнь Сабуро Сакаи, в то время как сам он, видимо, рассказами об этом периоде своей жизни несколько тяготился. В конце концов, он рассказал довольно много, но я приведу по памяти лишь те отрывки, которые больше всего мне запомнились.
Так, например, Сабуро Сакаи очень интересно рассказал о японском летчике . Биография этого необычного человека известна, но Сакаи-сан рассказал ряд любопытных, если так можно выразиться, «бытовых» подробностей, еще лучше раскрывающих Акамацу как личность.
Садааки Акамацу. Подробнее об этой неординарной личности в: http://komandante-07.livejournal.com/71473.html
«В день капитуляции в Ацуги (авиабаза, где служил Акамацу) произошел настоящий бунт, одним из зачинщиков которого был Мацу-тян (так летчики называли Акамацу между собой). Он напился, ходил по авиабазе, всех там бил, пинал, орал, бил стекла, и в конце концов, чтобы его успокоить, его напоили до полнейшего беспамятства, связали и затолкали в казарму, чтобы его не застрелили солдаты, которые пришли наводить порядок. Вернувшись после войны домой на Сикоку, он совсем пошёл вразнос. Его больше не сдерживала военная дисциплина и пить он начал каждый день, причем так, что о его проделках знал весь город. Я слышал, что люди даже рассказывали друг другу, где именно когда находится Акамацу, чтобы не попадаться ему на глаза - потому что напиваясь, он всегда искал с кем бы подраться, и всегда выходил из драк победителем, даже если на него пытались нападать целой толпой. Местные женщины легкого поведения просто разбегались при его появлении, потому что Акамацу никогда не платил за их услуги. Денег у него не было. Полиция не могла понять, что с ним делать, поскольку даже арестовывать его было опасно. В полицейском участке Акамацу, когда его поместили в камеру задержания, сначала избил сокамерников, а потом заставил их маршировать строем и во все горло петь военные песни. Но это было только начало, потому что он стал откровенно требовать у полицейских деньги на выпивку, и закончилось это тем, что сама полиция начала покупать ему виски, чтобы он только замолчал. Уже в середине 60-х, когда у людей начали появляться свободные деньги, мы, бывшие сослуживцы Акамацу, и жители города Коти, собрали достаточную сумму, чтобы купить для него небольшой самолёт Пайпер Каб. Мы надеялись, что возврат к лётной работе хоть как-то положительно повлияет на этого неуёмного человека, и в общем-то, в определенной степени оказались правы. Акамацу был в восторге и не пил целую неделю - но только пока изучал новый самолет. В дальнейшем он почти никогда не летал трезвым и поэтому его попросили летать над морем, искать для местной рыболовной компании косяки рыбы. Над населёнными же районами Акамацу летать строжайше запретили, пригрозив, что отберут самолёт. Угроза подействовала, но всё равно его любимым развлечением осталось выполнение боевых заходов на рыболовные траулеры. Было много скандалов. Когда здоровье уже не позволяло ему летать, он открыл в городе питейное заведение, в котором сам же работал вышибалой, и регулярно напивался в компании друзей. Хоть и говорят, что дурака и простуда не берет, но умер Акамацу именно от воспаления легких и застарелого алкоголизма. Многие уже просто не хотели общаться с ним, но на похоронах присутствовало много людей. Не знаю даже, как это объяснить... то ли Мацу-тян был местной достопримечательностью, то ли люди просто вздохнули с облегчением, когда этот сумасброд ушёл в лучший мир.»
Рассказывая о своей послевоенной жизни, Сабуро Сакаи явно старался оставаться нейтральным, но за ровным повествованием явно проглядывала некая «неразглашаемая подоплёка» того положения, в котором он оказался. В своей автобиографической книге бывший ас так же описал свою послевоенную жизнь очень кратко, и можно предположить, что сделано это было для того, чтобы не вызвать лишних вопросов, способных привести к неизбежному конфликту с некоторыми бывшими сослуживцами и американскими властями. Даже спустя десятилетия после окончания войны Сакаи-сан явно старался обойти некоторые, особо тяжелые для него моменты, но многое можно было понять по недосказанным фразам, или путем сопоставления его слов с общеизвестной информацией.
Минору Гэнда, в 1962 начальник штаба ВВС Сил самообороны Японии.
«После капитуляции Японии все мы, военные летчики, разделились на две группы - на тех, кого приняли в создаваемые Силы Самообороны, и тех, кого не приняли. Меня не приняли, причём неспособность к летной работе из-за глазной травмы была отнюдь не главной причиной. За мной шла дурная слава смутьяна и вольнодумца, и так как я знал слишком много того, о чём при новой администрации высокие чины предпочли бы промолчать, меня просто вышвырнули без звания и пенсии. Не все об этом знают, но через три дня после капитуляции Японии мы в последний раз совершили боевой вылет на перехват американского самолета, который, как нам показалось, собирался провести бомбардировку города. Это был четырехмоторный Доминэйтор, который мы обстреляли и заставили спастись бегством, а потом выяснилось, что этот самолет был просто воздушным наблюдателем*****. Нам этого самовольного вылета не простили. Я попал в самый настоящий «черный список» оккупационных властей, которые записали меня в сумасшедшие фанатики, и внимательно следили, чтобы я не мог получить сколь-нибудь приличную работу. Нанимаясь на подённую работу, где платили сущие гроши, я часто был вынужден уходить, поскольку моим нанимателям прямо рекомендовали не иметь со мной дела. Для меня это были годы голода, нищеты и унижений, и ждать помощи было неоткуда. Это потом уже, когда я, внезапно для себя самого, вновь стал знаменитым, мне демонстративно предложили должность в Силах Самообороны. Но я отказался. По многим причинам. Во-первых, потому что должность мне предложили те, кто стремился таким образом лишь сохранить лицо перед общественностью. Не получи я неожиданную известность, эти люди даже не посмотрели бы в мою сторону, после капитуляции Японии я для них не существовал. Во-вторых, пригласили в Силы Самообороны лишь меня, а другие, более достойные предложенной должности люди, так и оставались в нищете. А в-третьих - было уже поздно. Моя жена Хацуо умерла от болезни, хотя её можно было спасти. Но ей никто не дал лекарства, хотя я и просил всех, кого мог.»
О своей неожиданной послевоенной известности Сабуро Сакаи рассказал так:
«Вы слышали эту историю, наверное. Во время патрулирования в районе Явы у меня был приказ сбивать любой вражеский самолет, но я не стал сбивать голландский DC-3, который повстречал, потому что он был полон женщин и детей. Как я мог совершить столь отвратительный поступок? Потом я очень долго молчал о том эпизоде, радовался, что был тогда в одиночном патруле, и всё время боялся, что японские войска могут захватить какие-то документы или рапорты противника, проливающие свет на случившееся. Мне тогда было бы несдобровать, потому что то, что я сделал, было прямым нарушением приказа. Мы летели так близко, что не было никакого сомнения, что все на том пассажирском самолете разглядели не только бортовой номер моего истребителя, но и моё собственное лицо!
DC - 3 в воздухе.
В 1955 году эта история повернулась для меня совершенно неожиданной стороной. Пилот того DC-3 направил запрос, чтобы узнать по бортовому номеру Зеро имя лётчика, который не стал сбивать его самолет. Началось расследование, и меня нашли. Причем нашли тогда, когда я потерял жену и был в совершенно ужасном состоянии. У меня даже не было приличной одежды, чтобы встретить пришедших ко мне американских военных! Представляете, американцы были искренне возмущены тем нищенским положением, в котором я оказался! «Почему такой порядочный человек стал таким ненавидимым?» - вот, что они спросили. И так я неожиданно для себя из изгоя превратился в несправедливо обиженного, американская администрация пересмотрела своё отношение ко мне, а отвернувшиеся от меня бывшие командиры предложили вернуться на военную службу. А несколькими годами ранее они, узнай об этом случае, расправились бы со мной безо всякой жалости».
Известно, что эта история с пассажирским самолётом имела продолжение. Спустя десятилетия бывшая военная сестра милосердия, летевшая на том DC-3, тоже обратилась в Японский Красный Крест с просьбой помочь найти информацию о лётчике Зеро, проявившем столь благородное милосердие в дни неудержимого наступления Японии по всему Тихому океану. Как ни удивительно, но эта пожилая женщина даже не слышала, что лётчик уже давно найден, но, тем не менее, её поиски стали достоянием общественности, ещё более укрепив за Сабуро Сакаи славу человека гуманного, а не сумасшедшего фанатика, кем его долгое время считали после войны. Сам же японский ас о своей послевоенной жизни рассказывал следующее:
«Мне нужно было как-то прокормиться и поэтому я решил открыть небольшой магазинчик печатной продукции. Дело в том, что одно время я работал разносчиком корреспонденции и сильно уставал, и это надоумило меня сделать так, чтобы люди сами приходили ко мне за газетами и журналами. А пару лет спустя я сумел поднакопить денег и купить небольшой типографский станок, на котором печатал разные объявления, и так зарабатывал. Хоть я и овдовел, но все равно был не один. Родственники моих погибших боевых друзей бедствовали ещё больше меня и поэтому я пригласил их к себе работать. Так мы и жили все вместе, работали вместе, кушали вместе, утешали друг друга, как могли. Это было тяжёлое для Японии время, но мы поддерживали друг друга и так выжили.»
И действительно, в вышедшей в 1957 году автобиографической книге Сабуро Сакаи рассказывал:
Вскоре я встретился со вдовой вице-адмирала Такидзиро Ониси, которую я искал много месяцев. Адмирал Ониси совершил харакири сразу после капитуляции в 1945 году. Он предпочёл уйти из жизни после того, как погибли многие его подчиненные, которых он отправил в полёт, из которого не было возврата. Ведь именно адмирал Ониси стал инициатором смертоносных атак камикадзэ.
Госпожа Ониси для меня была не просто адмиральской вдовой. Она была родной тётей лейтенанта Сасаи, моего самого лучшего друга. Сасаи встретил свою смерть в бою над Гуадалканалом, когда я лежал в госпитале в Японии.
Госпожа Ониси несколько лет добывала средства к существованию, торгуя на улицах всякой мелочью. Я пришёл в бешенство, увидев её в рваных лохмотьях, но тогда не мог ей помочь.
Теперь, когда я стал владельцем мастерской, положение изменилось. Я убедил её поступить к себе на службу. Вскоре наш бизнес расширился. Я специально отыскал и взял к себе ещё нескольких вдов и братьев моих близких друзей, с которыми летал во время войны, и которые погибли. («Самурай!» Предисловие.)
Удивительно то, что Сабуро Сакаи, по его собственным словам имевший на Императорском флоте плохую «репутацию смутьяна и вольнодумца», на проверку оказался куда как более адекватным и порядочным человеком, чем многие его сослуживцы, которые предпочли забыть о родственниках погибших боевых товарищей. Те, кто перешли на службу, подчинённую новой администрации, то ли тряслись за свои места, панически боясь запятнать свою «безупречную» репутацию связями с родственниками погибших, то ли просто были карьеристами, не считающими нужным хоть как-то помочь оказавшимся в нищете и бесправии людям. Громогласно исповедуя идеалы Бусидо при одной власти, эти люди быстро забыли об их истинной сути при другой, заделавшись поборниками американской демократии и западных ценностей. Сабуро Сакаи тоже не единожды публично заявлял, что с уважением относится к западной демократии, но при этом его уважение никогда не было слепым или заискивающим. Вот что он сказал по этому поводу.
«Почему Япония потерпела поражение? Знаете, причин множество, но давайте попробуем выделить главное. Это было столкновение двух принципиально разных цивилизаций, двух очень разных систем ценностей. С одной стороны Япония, управляемая не до конца вышедшими из отсталого средневековья людьми, и витающая в мире собственных геополитических иллюзий, имеющих очень мало общего с действительностью. Чего стоило одно утверждение о том, что мы, японцы, божественного происхождения, и поэтому все остальные народы должны быть нами завоеваны? Вам не кажется, что для множества народов и наций это звучало по меньшей мере смешно? А ведь мы искренне верили в это! А с другой стороны был весь остальной мир, смотревший на Японию как на сумасшедшего, творящего невесть что.
Причем выражалась косность и порочность системы ценностей старой Японии буквально во всем! Особенно наглядно я могу показать это на примере военной иерархии, когда мы, летчики, сражавшиеся в небе с врагом, были зачастую рядовым составом, а отпрыск богатого семейства, окончивший престижное военное учебное заведение по протекции влиятельных родственников, получал офицерское звание и повышения по службе буквально ни за что! Доходило до того, что для нас было безопаснее оставлять таких на земле, если им вдруг хотелось пойти в бой. Были, конечно, исключения, такие как Дзюнити Сасаи, например, но общей порочной системы это не меняло. Уже хотя бы поэтому Япония не могла победить.
А теперь сравните нас тогда с Соединенными Штатами Америки того же времени. Они имели прекрасно отлаженную и выверенную структуру вооруженных сил, где на должности назначались люди по способностям, а не по критерию происхождения и престижа учебного заведения, которое они окончили. Проявившие способности и добившиеся успеха в бою летчики повышались в звании, отправлялись на дополнительное обучение, назначались на командные должности. В США, как и у нас, авиация была разделена на армейскую и флотскую, каждая использовала свои собственные самолеты, но при этом между ними было тесное взаимодействие, суммирование боевого опыта и общий штаб ВВС. Американские летчики не подвергались таким побоям и унижениям со стороны инструкторов, как это было у нас, но разве американцы сражались хуже? Наша пропаганда кричала, что американцы - трусы и слабаки, а в действительности они оказались умелыми воинами и готовыми на массовое самопожертвование, отчаянными храбрецами. Разве те дни, когда мы сбивали их самолеты десятками в день, но при этом они упорно продолжали летать и сражаться, не являются доказательством их храбрости, проистекающей из твёрдой уверенности в правоте своего дела? В нас веру в правильность японской системы ценностей заколачивали палками. А для поднятия боевого духа американских летчиков палки были не нужны. Так какая система ценностей получается лучше?
Мы потерпели поражение в первую очередь из-за нашей ментальной и общественной отсталости, из-за общественного строя и системы ценностей, которые не отвечали требованиям времени. А недостаток ресурсов и промышленной мощи лишь ускорили наше поражение, которое было неминуемо с самого начала. Вот и получается, что более гибкая, более совершенная и более гуманная американская цивилизация одержала победу над менее совершенной и гуманной японской, которая, к тому же, напала первой. Это и есть главная и фундаментальная причина поражения Японии.»
Спустя годы Сабуро Сакаи снова женился, и его вторая жена Хару подарила ему сына и двух дочерей, одна из которых поехала на учебу в США и вышла там замуж за американца. Сам же бывший японский ас, после выхода в свет в 1957 году автобиографической книги воспоминаний стал известным и уважаемым человеком, и особенно его уважают в Японии за то, что он никогда не торговал совестью, ни разу не уронил достоинства и не потерял лицо ни в каких жизненных невзгодах. Сабуро Сакаи часто приглашали в школы, где, выступая перед молодым поколением японцев, он любил повторять «никогда не сдавайтесь». Известен Сабуро Сакаи ещё и тем, что после войны поклялся больше не убить ни одно живое существо, и являлся последовательным сторонником полной демилитаризации послевоенной Японии, что приводило в бешенство националистов, желавших видеть Сакаи-сан воинственным героем-патриотом. Сабуро Сакаи и был патриотом своей страны, только патриотом честным, а не показным. На этом статью воспоминаний о моей неожиданной встрече с этим легендарным человеком можно было бы закончить, но я хочу рассказать о самом, наверное, интересном моменте той мини-конференции, потому что Сабуро Сакаи сказал... о России. На дворе стоял 1997 год, и многие из читателей знают, что это было за время. То, что тогда сказал Сабуро Сакаи, на мой личный взгляд, более чем полно раскрывает его как личность. А вот насколько он был тогда прав, пусть каждый решит для себя сам.
«Я видел Юрия Гагарина. Знаете, когда в апреле 1961 года пришла новость о первом полёте человека в космос, в Японии творилось нечто невообразимое! Люди бегали по улицам, орали и хохотали, будто наступил новый год. Я читал газету, и мне воздуха не хватало, было такое ощущение, будто мне поднесли чашу с эликсиром бессмертия. А потом из ближайшей школы прибежала целая орава детей, они скакали вокруг меня и требовали, чтобы я напечатал портреты Гагарина, которыми они потом оклеили все углы и столбы в округе. Сложно передать те чувства, что я испытал в те дни. Понимаете, это была атмосфера всемирного праздника, ни у одного нормального человека тогда и мысли не возникло, что в космос полетели военные из Советского Союза, угрожающего всему свободному миру. Люди опьянели от осознания величия самого свершения и для всех было очевидно одно - для всего человечества это сделали русские. Осознавать, что это сделали мы, люди, что нашими, человеческими стараниями просторы Вселенной достижимы - этого было достаточно, чтобы тут же потерять голову и выскочить на улицу, начав поздравлять всех встречных подряд. А мелкие дрязги и зубовный скрежет остались для кучки карьеристов и властолюбцев, потерявших человеческий облик. А потом Гагарин приезжал в Японию, и я его видел.
Тогда же я всерьез заинтересовался Россией, престиж которой достиг неслыханных высот. И вот что я понял: при всем величии русского народа, одного из самых передовых и гуманных народов на Земле, Советский Союз в том виде, в котором он был - это было явление во многом наносное, духу русского народа не до конца свойственное. Уже тогда я подумал, что в течение жизни нашего поколения, а может быть и раньше, СССР очень сильно переменится и откажется от слепого следования коммунистическим идеям. Нельзя было толком сказать, как именно будут происходить эти изменения, но аналогичность косного догматизма довоенной Японии и «совершенного и единственно правильного» учения марксизма в Советском Союзе встала передо мной так ярко, что сомнений почти не осталось. Плохо то, что эти перемены произошли на территории СССР далеко не по самому безболезненному пути, хотя, признаться, и не по самому худшему. Сегодня мы видим, как Россия переживает тяжёлое время, люди массово сталкиваются с нищетой, безработицей и преступностью, но даже в этом есть одна исключительно положительная черта! Эти трудности не смогут сломить русский народ, переживший в своей истории куда более страшные катастрофы, да такие, от подобных которым без следа исчезали целые цивилизации! Поражение в Холодной войне, утрата мирового лидерства, я уверен, временная, будет иметь плохие последствия лишь в кратковременной перспективе, и окажет гнетущее влияние только на нынешнее поколение русских людей. Вы должны быть к этому духовно готовы. Так же как и мы, японцы, после войны сказали себе, что мы, наше поколение, уже никогда не будет жить богато и счастливо, но наши дети - будут, так и вы, нынешнее поколение русских, настройте себя на напряжённый каждодневный труд во благо. И тогда в долгосрочной перспективе нынешние события неизбежно будут иметь для России очень положительные последствия. Республики бывшего СССР всё равно объединятся обратно, потому что ментально и культурно вы очень близки, всегда были между собою равны и рознь для вас просто противоестественна. У нас в Японии есть пословица «страсти нет в делах обжоры». А русский народ, голодный, которому есть, чего хотеть, и несущий в себе такие благородные задатки, подарит миру ещё не одного человека, подобного Юрию Гагарину. Тот же, кто всё время, пока русские боролись за жизнь, сытно кушал, да ещё и за чужой счет, сможет разве что держаться за больной живот и бессмысленно вздыхать.»
Вот и всё, что я хотел рассказать о той встрече. Написание этой статьи затянулось более чем на месяц, потому что многое я позабыл и мне пришлось просить японских друзей вспоминать эпизоды той встречи, чтобы восстановить сказанное Сабуро Сакаи как можно более точно. Так же о многом я решил просто не писать, поскольку это было бы просто моими домыслами, и к тому же о многих событиях, произошедших в послевоенной жизни Сабуро Сакаи, говорить ещё просто не время. Хотя, не скрою, что за этот месяц материала накопилось, наверное, на целый десяток статей по японской авиации. Скажу лишь, что нападки на отставного аса в Японии со стороны ряда лиц не прекращались вплоть до его смерти в сентябре 2000 года, а уже после смерти некоторые заинтересованные лица не могли удержаться, чтобы не попытаться очернить его память. Не всем пришлась по душе объективность и честность бывшего военного летчика, а также критика «важных лиц» с его стороны. Про Сабуро Сакаи рассказывали всякое, утверждали, что его курсанты его ненавидели, сослуживцы называли лжецом за приписываемые себе победы, обвиняли даже в соучастии в финансовых махинациях - хотя в каких махинациях мог принимать участие хозяин книжного магазина и типографии, непонятно. При жизни его пытались споить, пытались купить, потому что для разного рода политических сил его публичное слово поддержки значило много. Об обстоятельствах смерти Сабуро Сакаи известно то, что он, всю жизнь бывший человеком абсолютно непьющим, 22 сентября 2000 года, в возрасте 84 лет, был вынужден присутствовать на торжественном приёме ветеранов в Токио, где американские гости поднесли ему бокал шампанского. Не имея возможности отказаться, Сабуро Сакаи выпил шампанское, и это спровоцировало сердечный приступ, от которого прославленный ас скоропостижно скончался. На его похоронах присутствовали лишь четверо его бывших сослуживцев. Остальных Сабуро Сакаи, несмотря на все выпавшие на его долю невзгоды, смог пережить и уйти из этого мира, так и не нарушив буквы Бусидо, не предав память своих боевых товарищей, не продав своей совести, и, кажется, вместе с этим сумев добиться гармонии и понимания с окружающим миром.
Напоил чаем из фляги
Уставшую женщину.
У дороги к храму Ясукуни
Сгорбленная она сидела на скамье
Последние потеряв силы.
Тяжкая ноша, неподъемный груз -
Маленький бумажный фонарик
С именем сына…
Примечания.
* Традиционный календарь Японии ведёт отсчёт по годам (девизам) правления императоров. Таким образом, период девиза Тайсё - период в истории Японии с 30 июля 1912 по 25 декабря 1926, при правлении императора Ёсихито. Период девиза Сёва - период в истории Японии с 25 декабря 1926 года по 7 января 1989 года, при правлении императора Хирохито.
** Патриотические общества в Японии - крайне правые националистические организации в довоенной Японии, занимавшиеся идеологической подготовкой молодежи, а также внешней и внутренней разведывательной деятельностью в интересах японских военных кругов и крупного бизнеса. После капитуляции Японии в 1945 году патриотические общества в Японии были запрещены и распущены, а ряд их руководителей осуждён Международным Трибуналом.
*** В действительности Дзиро Хорикоси, главный конструктор А7М, изначально поставил 18-цилиндровый двигатель Накадзима на свой новый самолет по требованию командования флота потому, что собственный 18-цилиндровый двигатель Мицубиси ещё не был доведён до готовности к серийному выпуску. Когда же Рэппу с двигателем Накадзима не продемонстрировал ожидаемых от него ЛТХ, проект по требованию флота приостановили. Однако Мицубиси приняла решение продолжить разработку собственными силами и спустя некоторое время установила на А7М свой собственный двигатель МК9 (Рэппу с этим двигателем получил наименование А7М2). С более мощным двигателем Мицубиси новый истребитель уже соответствовал предъявляемым требованиям и работы по проекту были возобновлены. Тем не менее, остаются не до конца понятными столь безразличное отношение руководства флота к вопросу доведения 18-цилиндрового двигателя Мицубиси до серии и готовность столь легко отмахнуться от своего самого перспективного истребителя. Сабуро Сакаи на той встрече довольно прямо намекнул на особую роль в той истории Минору Гэнда и мнение японского аса интересно перекликается с информацией из других источников.
**** «Испуганный Гэри» - японская игра слов, в которой обыгрывается английское имя Harry, звучащее для японцев весьма забавно, поскольку созвучное с этим именем японское слово «гэри» (下痢）обозначает «диарея; расстройство желудка, понос». В Японии во время Второй Мировой войны так иногда называли всех американцев, подобно тому, как в СССР всех немцев называли «фрицами».
***** Речь идет о воздушном бое в небе над Токио 18 августа 1945 года, когда 14 истребителей Зеро и 3 истребителя Сидэн внезапно атаковали разведывательный В-32 Доминэйтор "Hobo Queen II" (серийный номер: 42-108532). На одном из Зеро летел Сабуро Сакаи. В ходе боя были сбиты два Зеро, а В-32 был серьезно поврежден, несколько членов экипажа получили ранения различной степени тяжести, а сержант-аэрофотосьёмщик Энтони Маршион скончался от полученных ранений (последний погибший во Второй Мировой войне американец) прежде, чем самолет вернулся на Окинаву. Этот бой стал последним воздушным боем Второй Мировой войны и привёл к тому, что США потребовали у капитулировавшей Японии срочно снять пропеллеры со всех оставшихся японских самолетов. Выжившие в том бою японские летчики понесли суровое наказание. По понятным причинам в автобиографической книге "Самурай!", вышедшей в 1957 году, Сабуро Сакаи об этом бое не упоминает.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: http://komandante-07.livejournal.com/129821.html
Выдержки из еще одного интервью в: http://komandante-07.livejournal.com/65292.html
https://forum.warthunder.ru/index.php?/topic/193775-сабуро-сакаи-рассказ-о-встрече-от-игрока/&page=1
Так, например, Сабуро Сакаи очень интересно рассказал о японском летчике . Биография этого необычного человека известна, но Сакаи-сан рассказал ряд любопытных, если так можно выразиться, «бытовых» подробностей, еще лучше раскрывающих Акамацу как личность.
Садааки Акамацу. Подробнее об этой неординарной личности в: http://komandante-07.livejournal.com/71473.html
«В день капитуляции в Ацуги (авиабаза, где служил Акамацу) произошел настоящий бунт, одним из зачинщиков которого был Мацу-тян (так летчики называли Акамацу между собой). Он напился, ходил по авиабазе, всех там бил, пинал, орал, бил стекла, и в конце концов, чтобы его успокоить, его напоили до полнейшего беспамятства, связали и затолкали в казарму, чтобы его не застрелили солдаты, которые пришли наводить порядок. Вернувшись после войны домой на Сикоку, он совсем пошёл вразнос. Его больше не сдерживала военная дисциплина и пить он начал каждый день, причем так, что о его проделках знал весь город. Я слышал, что люди даже рассказывали друг другу, где именно когда находится Акамацу, чтобы не попадаться ему на глаза - потому что напиваясь, он всегда искал с кем бы подраться, и всегда выходил из драк победителем, даже если на него пытались нападать целой толпой. Местные женщины легкого поведения просто разбегались при его появлении, потому что Акамацу никогда не платил за их услуги. Денег у него не было. Полиция не могла понять, что с ним делать, поскольку даже арестовывать его было опасно. В полицейском участке Акамацу, когда его поместили в камеру задержания, сначала избил сокамерников, а потом заставил их маршировать строем и во все горло петь военные песни. Но это было только начало, потому что он стал откровенно требовать у полицейских деньги на выпивку, и закончилось это тем, что сама полиция начала покупать ему виски, чтобы он только замолчал. Уже в середине 60-х, когда у людей начали появляться свободные деньги, мы, бывшие сослуживцы Акамацу, и жители города Коти, собрали достаточную сумму, чтобы купить для него небольшой самолёт Пайпер Каб. Мы надеялись, что возврат к лётной работе хоть как-то положительно повлияет на этого неуёмного человека, и в общем-то, в определенной степени оказались правы. Акамацу был в восторге и не пил целую неделю - но только пока изучал новый самолет. В дальнейшем он почти никогда не летал трезвым и поэтому его попросили летать над морем, искать для местной рыболовной компании косяки рыбы. Над населёнными же районами Акамацу летать строжайше запретили, пригрозив, что отберут самолёт. Угроза подействовала, но всё равно его любимым развлечением осталось выполнение боевых заходов на рыболовные траулеры. Было много скандалов. Когда здоровье уже не позволяло ему летать, он открыл в городе питейное заведение, в котором сам же работал вышибалой, и регулярно напивался в компании друзей. Хоть и говорят, что дурака и простуда не берет, но умер Акамацу именно от воспаления легких и застарелого алкоголизма. Многие уже просто не хотели общаться с ним, но на похоронах присутствовало много людей. Не знаю даже, как это объяснить... то ли Мацу-тян был местной достопримечательностью, то ли люди просто вздохнули с облегчением, когда этот сумасброд ушёл в лучший мир.»
Рассказывая о своей послевоенной жизни, Сабуро Сакаи явно старался оставаться нейтральным, но за ровным повествованием явно проглядывала некая «неразглашаемая подоплёка» того положения, в котором он оказался. В своей автобиографической книге бывший ас так же описал свою послевоенную жизнь очень кратко, и можно предположить, что сделано это было для того, чтобы не вызвать лишних вопросов, способных привести к неизбежному конфликту с некоторыми бывшими сослуживцами и американскими властями. Даже спустя десятилетия после окончания войны Сакаи-сан явно старался обойти некоторые, особо тяжелые для него моменты, но многое можно было понять по недосказанным фразам, или путем сопоставления его слов с общеизвестной информацией.
Минору Гэнда, в 1962 начальник штаба ВВС Сил самообороны Японии.
«После капитуляции Японии все мы, военные летчики, разделились на две группы - на тех, кого приняли в создаваемые Силы Самообороны, и тех, кого не приняли. Меня не приняли, причём неспособность к летной работе из-за глазной травмы была отнюдь не главной причиной. За мной шла дурная слава смутьяна и вольнодумца, и так как я знал слишком много того, о чём при новой администрации высокие чины предпочли бы промолчать, меня просто вышвырнули без звания и пенсии. Не все об этом знают, но через три дня после капитуляции Японии мы в последний раз совершили боевой вылет на перехват американского самолета, который, как нам показалось, собирался провести бомбардировку города. Это был четырехмоторный Доминэйтор, который мы обстреляли и заставили спастись бегством, а потом выяснилось, что этот самолет был просто воздушным наблюдателем*****. Нам этого самовольного вылета не простили. Я попал в самый настоящий «черный список» оккупационных властей, которые записали меня в сумасшедшие фанатики, и внимательно следили, чтобы я не мог получить сколь-нибудь приличную работу. Нанимаясь на подённую работу, где платили сущие гроши, я часто был вынужден уходить, поскольку моим нанимателям прямо рекомендовали не иметь со мной дела. Для меня это были годы голода, нищеты и унижений, и ждать помощи было неоткуда. Это потом уже, когда я, внезапно для себя самого, вновь стал знаменитым, мне демонстративно предложили должность в Силах Самообороны. Но я отказался. По многим причинам. Во-первых, потому что должность мне предложили те, кто стремился таким образом лишь сохранить лицо перед общественностью. Не получи я неожиданную известность, эти люди даже не посмотрели бы в мою сторону, после капитуляции Японии я для них не существовал. Во-вторых, пригласили в Силы Самообороны лишь меня, а другие, более достойные предложенной должности люди, так и оставались в нищете. А в-третьих - было уже поздно. Моя жена Хацуо умерла от болезни, хотя её можно было спасти. Но ей никто не дал лекарства, хотя я и просил всех, кого мог.»
О своей неожиданной послевоенной известности Сабуро Сакаи рассказал так:
«Вы слышали эту историю, наверное. Во время патрулирования в районе Явы у меня был приказ сбивать любой вражеский самолет, но я не стал сбивать голландский DC-3, который повстречал, потому что он был полон женщин и детей. Как я мог совершить столь отвратительный поступок? Потом я очень долго молчал о том эпизоде, радовался, что был тогда в одиночном патруле, и всё время боялся, что японские войска могут захватить какие-то документы или рапорты противника, проливающие свет на случившееся. Мне тогда было бы несдобровать, потому что то, что я сделал, было прямым нарушением приказа. Мы летели так близко, что не было никакого сомнения, что все на том пассажирском самолете разглядели не только бортовой номер моего истребителя, но и моё собственное лицо!
DC - 3 в воздухе.
В 1955 году эта история повернулась для меня совершенно неожиданной стороной. Пилот того DC-3 направил запрос, чтобы узнать по бортовому номеру Зеро имя лётчика, который не стал сбивать его самолет. Началось расследование, и меня нашли. Причем нашли тогда, когда я потерял жену и был в совершенно ужасном состоянии. У меня даже не было приличной одежды, чтобы встретить пришедших ко мне американских военных! Представляете, американцы были искренне возмущены тем нищенским положением, в котором я оказался! «Почему такой порядочный человек стал таким ненавидимым?» - вот, что они спросили. И так я неожиданно для себя из изгоя превратился в несправедливо обиженного, американская администрация пересмотрела своё отношение ко мне, а отвернувшиеся от меня бывшие командиры предложили вернуться на военную службу. А несколькими годами ранее они, узнай об этом случае, расправились бы со мной безо всякой жалости».
Известно, что эта история с пассажирским самолётом имела продолжение. Спустя десятилетия бывшая военная сестра милосердия, летевшая на том DC-3, тоже обратилась в Японский Красный Крест с просьбой помочь найти информацию о лётчике Зеро, проявившем столь благородное милосердие в дни неудержимого наступления Японии по всему Тихому океану. Как ни удивительно, но эта пожилая женщина даже не слышала, что лётчик уже давно найден, но, тем не менее, её поиски стали достоянием общественности, ещё более укрепив за Сабуро Сакаи славу человека гуманного, а не сумасшедшего фанатика, кем его долгое время считали после войны. Сам же японский ас о своей послевоенной жизни рассказывал следующее:
«Мне нужно было как-то прокормиться и поэтому я решил открыть небольшой магазинчик печатной продукции. Дело в том, что одно время я работал разносчиком корреспонденции и сильно уставал, и это надоумило меня сделать так, чтобы люди сами приходили ко мне за газетами и журналами. А пару лет спустя я сумел поднакопить денег и купить небольшой типографский станок, на котором печатал разные объявления, и так зарабатывал. Хоть я и овдовел, но все равно был не один. Родственники моих погибших боевых друзей бедствовали ещё больше меня и поэтому я пригласил их к себе работать. Так мы и жили все вместе, работали вместе, кушали вместе, утешали друг друга, как могли. Это было тяжёлое для Японии время, но мы поддерживали друг друга и так выжили.»
И действительно, в вышедшей в 1957 году автобиографической книге Сабуро Сакаи рассказывал:
Вскоре я встретился со вдовой вице-адмирала Такидзиро Ониси, которую я искал много месяцев. Адмирал Ониси совершил харакири сразу после капитуляции в 1945 году. Он предпочёл уйти из жизни после того, как погибли многие его подчиненные, которых он отправил в полёт, из которого не было возврата. Ведь именно адмирал Ониси стал инициатором смертоносных атак камикадзэ.
Госпожа Ониси для меня была не просто адмиральской вдовой. Она была родной тётей лейтенанта Сасаи, моего самого лучшего друга. Сасаи встретил свою смерть в бою над Гуадалканалом, когда я лежал в госпитале в Японии.
Госпожа Ониси несколько лет добывала средства к существованию, торгуя на улицах всякой мелочью. Я пришёл в бешенство, увидев её в рваных лохмотьях, но тогда не мог ей помочь.
Теперь, когда я стал владельцем мастерской, положение изменилось. Я убедил её поступить к себе на службу. Вскоре наш бизнес расширился. Я специально отыскал и взял к себе ещё нескольких вдов и братьев моих близких друзей, с которыми летал во время войны, и которые погибли. («Самурай!» Предисловие.)
Удивительно то, что Сабуро Сакаи, по его собственным словам имевший на Императорском флоте плохую «репутацию смутьяна и вольнодумца», на проверку оказался куда как более адекватным и порядочным человеком, чем многие его сослуживцы, которые предпочли забыть о родственниках погибших боевых товарищей. Те, кто перешли на службу, подчинённую новой администрации, то ли тряслись за свои места, панически боясь запятнать свою «безупречную» репутацию связями с родственниками погибших, то ли просто были карьеристами, не считающими нужным хоть как-то помочь оказавшимся в нищете и бесправии людям. Громогласно исповедуя идеалы Бусидо при одной власти, эти люди быстро забыли об их истинной сути при другой, заделавшись поборниками американской демократии и западных ценностей. Сабуро Сакаи тоже не единожды публично заявлял, что с уважением относится к западной демократии, но при этом его уважение никогда не было слепым или заискивающим. Вот что он сказал по этому поводу.
«Почему Япония потерпела поражение? Знаете, причин множество, но давайте попробуем выделить главное. Это было столкновение двух принципиально разных цивилизаций, двух очень разных систем ценностей. С одной стороны Япония, управляемая не до конца вышедшими из отсталого средневековья людьми, и витающая в мире собственных геополитических иллюзий, имеющих очень мало общего с действительностью. Чего стоило одно утверждение о том, что мы, японцы, божественного происхождения, и поэтому все остальные народы должны быть нами завоеваны? Вам не кажется, что для множества народов и наций это звучало по меньшей мере смешно? А ведь мы искренне верили в это! А с другой стороны был весь остальной мир, смотревший на Японию как на сумасшедшего, творящего невесть что.
Причем выражалась косность и порочность системы ценностей старой Японии буквально во всем! Особенно наглядно я могу показать это на примере военной иерархии, когда мы, летчики, сражавшиеся в небе с врагом, были зачастую рядовым составом, а отпрыск богатого семейства, окончивший престижное военное учебное заведение по протекции влиятельных родственников, получал офицерское звание и повышения по службе буквально ни за что! Доходило до того, что для нас было безопаснее оставлять таких на земле, если им вдруг хотелось пойти в бой. Были, конечно, исключения, такие как Дзюнити Сасаи, например, но общей порочной системы это не меняло. Уже хотя бы поэтому Япония не могла победить.
А теперь сравните нас тогда с Соединенными Штатами Америки того же времени. Они имели прекрасно отлаженную и выверенную структуру вооруженных сил, где на должности назначались люди по способностям, а не по критерию происхождения и престижа учебного заведения, которое они окончили. Проявившие способности и добившиеся успеха в бою летчики повышались в звании, отправлялись на дополнительное обучение, назначались на командные должности. В США, как и у нас, авиация была разделена на армейскую и флотскую, каждая использовала свои собственные самолеты, но при этом между ними было тесное взаимодействие, суммирование боевого опыта и общий штаб ВВС. Американские летчики не подвергались таким побоям и унижениям со стороны инструкторов, как это было у нас, но разве американцы сражались хуже? Наша пропаганда кричала, что американцы - трусы и слабаки, а в действительности они оказались умелыми воинами и готовыми на массовое самопожертвование, отчаянными храбрецами. Разве те дни, когда мы сбивали их самолеты десятками в день, но при этом они упорно продолжали летать и сражаться, не являются доказательством их храбрости, проистекающей из твёрдой уверенности в правоте своего дела? В нас веру в правильность японской системы ценностей заколачивали палками. А для поднятия боевого духа американских летчиков палки были не нужны. Так какая система ценностей получается лучше?
Мы потерпели поражение в первую очередь из-за нашей ментальной и общественной отсталости, из-за общественного строя и системы ценностей, которые не отвечали требованиям времени. А недостаток ресурсов и промышленной мощи лишь ускорили наше поражение, которое было неминуемо с самого начала. Вот и получается, что более гибкая, более совершенная и более гуманная американская цивилизация одержала победу над менее совершенной и гуманной японской, которая, к тому же, напала первой. Это и есть главная и фундаментальная причина поражения Японии.»
Спустя годы Сабуро Сакаи снова женился, и его вторая жена Хару подарила ему сына и двух дочерей, одна из которых поехала на учебу в США и вышла там замуж за американца. Сам же бывший японский ас, после выхода в свет в 1957 году автобиографической книги воспоминаний стал известным и уважаемым человеком, и особенно его уважают в Японии за то, что он никогда не торговал совестью, ни разу не уронил достоинства и не потерял лицо ни в каких жизненных невзгодах. Сабуро Сакаи часто приглашали в школы, где, выступая перед молодым поколением японцев, он любил повторять «никогда не сдавайтесь». Известен Сабуро Сакаи ещё и тем, что после войны поклялся больше не убить ни одно живое существо, и являлся последовательным сторонником полной демилитаризации послевоенной Японии, что приводило в бешенство националистов, желавших видеть Сакаи-сан воинственным героем-патриотом. Сабуро Сакаи и был патриотом своей страны, только патриотом честным, а не показным. На этом статью воспоминаний о моей неожиданной встрече с этим легендарным человеком можно было бы закончить, но я хочу рассказать о самом, наверное, интересном моменте той мини-конференции, потому что Сабуро Сакаи сказал... о России. На дворе стоял 1997 год, и многие из читателей знают, что это было за время. То, что тогда сказал Сабуро Сакаи, на мой личный взгляд, более чем полно раскрывает его как личность. А вот насколько он был тогда прав, пусть каждый решит для себя сам.
«Я видел Юрия Гагарина. Знаете, когда в апреле 1961 года пришла новость о первом полёте человека в космос, в Японии творилось нечто невообразимое! Люди бегали по улицам, орали и хохотали, будто наступил новый год. Я читал газету, и мне воздуха не хватало, было такое ощущение, будто мне поднесли чашу с эликсиром бессмертия. А потом из ближайшей школы прибежала целая орава детей, они скакали вокруг меня и требовали, чтобы я напечатал портреты Гагарина, которыми они потом оклеили все углы и столбы в округе. Сложно передать те чувства, что я испытал в те дни. Понимаете, это была атмосфера всемирного праздника, ни у одного нормального человека тогда и мысли не возникло, что в космос полетели военные из Советского Союза, угрожающего всему свободному миру. Люди опьянели от осознания величия самого свершения и для всех было очевидно одно - для всего человечества это сделали русские. Осознавать, что это сделали мы, люди, что нашими, человеческими стараниями просторы Вселенной достижимы - этого было достаточно, чтобы тут же потерять голову и выскочить на улицу, начав поздравлять всех встречных подряд. А мелкие дрязги и зубовный скрежет остались для кучки карьеристов и властолюбцев, потерявших человеческий облик. А потом Гагарин приезжал в Японию, и я его видел.
Тогда же я всерьез заинтересовался Россией, престиж которой достиг неслыханных высот. И вот что я понял: при всем величии русского народа, одного из самых передовых и гуманных народов на Земле, Советский Союз в том виде, в котором он был - это было явление во многом наносное, духу русского народа не до конца свойственное. Уже тогда я подумал, что в течение жизни нашего поколения, а может быть и раньше, СССР очень сильно переменится и откажется от слепого следования коммунистическим идеям. Нельзя было толком сказать, как именно будут происходить эти изменения, но аналогичность косного догматизма довоенной Японии и «совершенного и единственно правильного» учения марксизма в Советском Союзе встала передо мной так ярко, что сомнений почти не осталось. Плохо то, что эти перемены произошли на территории СССР далеко не по самому безболезненному пути, хотя, признаться, и не по самому худшему. Сегодня мы видим, как Россия переживает тяжёлое время, люди массово сталкиваются с нищетой, безработицей и преступностью, но даже в этом есть одна исключительно положительная черта! Эти трудности не смогут сломить русский народ, переживший в своей истории куда более страшные катастрофы, да такие, от подобных которым без следа исчезали целые цивилизации! Поражение в Холодной войне, утрата мирового лидерства, я уверен, временная, будет иметь плохие последствия лишь в кратковременной перспективе, и окажет гнетущее влияние только на нынешнее поколение русских людей. Вы должны быть к этому духовно готовы. Так же как и мы, японцы, после войны сказали себе, что мы, наше поколение, уже никогда не будет жить богато и счастливо, но наши дети - будут, так и вы, нынешнее поколение русских, настройте себя на напряжённый каждодневный труд во благо. И тогда в долгосрочной перспективе нынешние события неизбежно будут иметь для России очень положительные последствия. Республики бывшего СССР всё равно объединятся обратно, потому что ментально и культурно вы очень близки, всегда были между собою равны и рознь для вас просто противоестественна. У нас в Японии есть пословица «страсти нет в делах обжоры». А русский народ, голодный, которому есть, чего хотеть, и несущий в себе такие благородные задатки, подарит миру ещё не одного человека, подобного Юрию Гагарину. Тот же, кто всё время, пока русские боролись за жизнь, сытно кушал, да ещё и за чужой счет, сможет разве что держаться за больной живот и бессмысленно вздыхать.»
Вот и всё, что я хотел рассказать о той встрече. Написание этой статьи затянулось более чем на месяц, потому что многое я позабыл и мне пришлось просить японских друзей вспоминать эпизоды той встречи, чтобы восстановить сказанное Сабуро Сакаи как можно более точно. Так же о многом я решил просто не писать, поскольку это было бы просто моими домыслами, и к тому же о многих событиях, произошедших в послевоенной жизни Сабуро Сакаи, говорить ещё просто не время. Хотя, не скрою, что за этот месяц материала накопилось, наверное, на целый десяток статей по японской авиации. Скажу лишь, что нападки на отставного аса в Японии со стороны ряда лиц не прекращались вплоть до его смерти в сентябре 2000 года, а уже после смерти некоторые заинтересованные лица не могли удержаться, чтобы не попытаться очернить его память. Не всем пришлась по душе объективность и честность бывшего военного летчика, а также критика «важных лиц» с его стороны. Про Сабуро Сакаи рассказывали всякое, утверждали, что его курсанты его ненавидели, сослуживцы называли лжецом за приписываемые себе победы, обвиняли даже в соучастии в финансовых махинациях - хотя в каких махинациях мог принимать участие хозяин книжного магазина и типографии, непонятно. При жизни его пытались споить, пытались купить, потому что для разного рода политических сил его публичное слово поддержки значило много. Об обстоятельствах смерти Сабуро Сакаи известно то, что он, всю жизнь бывший человеком абсолютно непьющим, 22 сентября 2000 года, в возрасте 84 лет, был вынужден присутствовать на торжественном приёме ветеранов в Токио, где американские гости поднесли ему бокал шампанского. Не имея возможности отказаться, Сабуро Сакаи выпил шампанское, и это спровоцировало сердечный приступ, от которого прославленный ас скоропостижно скончался. На его похоронах присутствовали лишь четверо его бывших сослуживцев. Остальных Сабуро Сакаи, несмотря на все выпавшие на его долю невзгоды, смог пережить и уйти из этого мира, так и не нарушив буквы Бусидо, не предав память своих боевых товарищей, не продав своей совести, и, кажется, вместе с этим сумев добиться гармонии и понимания с окружающим миром.
Напоил чаем из фляги
Уставшую женщину.
У дороги к храму Ясукуни
Сгорбленная она сидела на скамье
Последние потеряв силы.
Тяжкая ноша, неподъемный груз -
Маленький бумажный фонарик
С именем сына…
Примечания.
* Традиционный календарь Японии ведёт отсчёт по годам (девизам) правления императоров. Таким образом, период девиза Тайсё - период в истории Японии с 30 июля 1912 по 25 декабря 1926, при правлении императора Ёсихито. Период девиза Сёва - период в истории Японии с 25 декабря 1926 года по 7 января 1989 года, при правлении императора Хирохито.
** Патриотические общества в Японии - крайне правые националистические организации в довоенной Японии, занимавшиеся идеологической подготовкой молодежи, а также внешней и внутренней разведывательной деятельностью в интересах японских военных кругов и крупного бизнеса. После капитуляции Японии в 1945 году патриотические общества в Японии были запрещены и распущены, а ряд их руководителей осуждён Международным Трибуналом.
*** В действительности Дзиро Хорикоси, главный конструктор А7М, изначально поставил 18-цилиндровый двигатель Накадзима на свой новый самолет по требованию командования флота потому, что собственный 18-цилиндровый двигатель Мицубиси ещё не был доведён до готовности к серийному выпуску. Когда же Рэппу с двигателем Накадзима не продемонстрировал ожидаемых от него ЛТХ, проект по требованию флота приостановили. Однако Мицубиси приняла решение продолжить разработку собственными силами и спустя некоторое время установила на А7М свой собственный двигатель МК9 (Рэппу с этим двигателем получил наименование А7М2). С более мощным двигателем Мицубиси новый истребитель уже соответствовал предъявляемым требованиям и работы по проекту были возобновлены. Тем не менее, остаются не до конца понятными столь безразличное отношение руководства флота к вопросу доведения 18-цилиндрового двигателя Мицубиси до серии и готовность столь легко отмахнуться от своего самого перспективного истребителя. Сабуро Сакаи на той встрече довольно прямо намекнул на особую роль в той истории Минору Гэнда и мнение японского аса интересно перекликается с информацией из других источников.
**** «Испуганный Гэри» - японская игра слов, в которой обыгрывается английское имя Harry, звучащее для японцев весьма забавно, поскольку созвучное с этим именем японское слово «гэри» (下痢）обозначает «диарея; расстройство желудка, понос». В Японии во время Второй Мировой войны так иногда называли всех американцев, подобно тому, как в СССР всех немцев называли «фрицами».
***** Речь идет о воздушном бое в небе над Токио 18 августа 1945 года, когда 14 истребителей Зеро и 3 истребителя Сидэн внезапно атаковали разведывательный В-32 Доминэйтор "Hobo Queen II" (серийный номер: 42-108532). На одном из Зеро летел Сабуро Сакаи. В ходе боя были сбиты два Зеро, а В-32 был серьезно поврежден, несколько членов экипажа получили ранения различной степени тяжести, а сержант-аэрофотосьёмщик Энтони Маршион скончался от полученных ранений (последний погибший во Второй Мировой войне американец) прежде, чем самолет вернулся на Окинаву. Этот бой стал последним воздушным боем Второй Мировой войны и привёл к тому, что США потребовали у капитулировавшей Японии срочно снять пропеллеры со всех оставшихся японских самолетов. Выжившие в том бою японские летчики понесли суровое наказание. По понятным причинам в автобиографической книге "Самурай!", вышедшей в 1957 году, Сабуро Сакаи об этом бое не упоминает.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: http://komandante-07.livejournal.com/129821.html
Выдержки из еще одного интервью в: http://komandante-07.livejournal.com/65292.html
https://forum.warthunder.ru/index.php?/topic/193775-сабуро-сакаи-рассказ-о-встрече-от-игрока/&page=1