Заметки на манжетах
Из дневника 16-летнего Дитера Борковского.
Запись от 15 апреля 1945 г. :
«... В полдень мы отъехали в совершенно переполненном поезде городской электрички с Анхальтского вокзала. С нами в поезде было много женщин - беженцев из занятыми русскими восточных районов Берлина. Они тащили с собой все свое имущество: набитый рюкзак. Больше ничего. Ужас застыл на их лицах, злость и отчаяние наполняло людей! Еще никогда я не слышал таких ругательств...
Тут кто-то заорал, перекрывая шум: «Тихо!» Мы увидели невзрачного грязного солдата, на форме два железных креста и золотой Немецкий крест. На рукаве у него была нашивка с четырьмя маленькими металлическими танками, что означало, что он подбил 4 танка в ближнем бою.
«Я хочу вам кое-что сказать, - кричал он, и в вагоне электрички наступила тишина. «Даже если вы не хотите слушать! Прекратите нытье! Мы должны выиграть эту войну, мы не должны терять мужества. Если победят другие - русские, поляки, французы, чехи - и хоть на один процент сделают с нашим народом то, что мы шесть лет подряд творили с ними, то через несколько недель не останется в живых ни одного немца. Это говорит вам тот, кто шесть лет сам был в оккупированных странах!». В поезде стало так тихо, что было бы слышно, как упала шпилька»
.....................................................
" ...Суки.
Пусть воют, когда мы придем в Германию. Пусть плачут кровавыми слезами. Пусть на коленях ползают под дулом винтовок и автоматов, вымаливая прощение.
О том, что «Гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ остается» будем думать потом. Когда размажем их тонким слоем - сначала по нашей, а потом и по чужой земле. Когда они и сами до конца жизни запомнят, и правнукам накажут - никогда, никогда больше! Ферботен, мля!
Боже мой, мы - там - все забыли.
Мы забыли, как пахнут горелые тела.
Мы забыли, как отражается небо в глазах девушки с окровавленными ногами.
Мы там клеим модельки «Тигров» и редких модификаций «трешек», с легким презрением относясь к «скушной», «без деталировочки» броне «тридцатьчетверок» и «ИСов».
Мы дошли до того, что ставим памятники эсэсовцам при церквях, а сами присваиваем себе на Интернет-форумах гитлеровские звания.
И вот когда запах горелой человечины накрывает тебя по-настоящему - ненависть к этим нелюдям смешивается с презрением к самому себе, образуя взрывчатый состав страшной силы."
Запись от 15 апреля 1945 г. :
«... В полдень мы отъехали в совершенно переполненном поезде городской электрички с Анхальтского вокзала. С нами в поезде было много женщин - беженцев из занятыми русскими восточных районов Берлина. Они тащили с собой все свое имущество: набитый рюкзак. Больше ничего. Ужас застыл на их лицах, злость и отчаяние наполняло людей! Еще никогда я не слышал таких ругательств...
Тут кто-то заорал, перекрывая шум: «Тихо!» Мы увидели невзрачного грязного солдата, на форме два железных креста и золотой Немецкий крест. На рукаве у него была нашивка с четырьмя маленькими металлическими танками, что означало, что он подбил 4 танка в ближнем бою.
«Я хочу вам кое-что сказать, - кричал он, и в вагоне электрички наступила тишина. «Даже если вы не хотите слушать! Прекратите нытье! Мы должны выиграть эту войну, мы не должны терять мужества. Если победят другие - русские, поляки, французы, чехи - и хоть на один процент сделают с нашим народом то, что мы шесть лет подряд творили с ними, то через несколько недель не останется в живых ни одного немца. Это говорит вам тот, кто шесть лет сам был в оккупированных странах!». В поезде стало так тихо, что было бы слышно, как упала шпилька»
.....................................................
" ...Суки.
Пусть воют, когда мы придем в Германию. Пусть плачут кровавыми слезами. Пусть на коленях ползают под дулом винтовок и автоматов, вымаливая прощение.
О том, что «Гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ остается» будем думать потом. Когда размажем их тонким слоем - сначала по нашей, а потом и по чужой земле. Когда они и сами до конца жизни запомнят, и правнукам накажут - никогда, никогда больше! Ферботен, мля!
Боже мой, мы - там - все забыли.
Мы забыли, как пахнут горелые тела.
Мы забыли, как отражается небо в глазах девушки с окровавленными ногами.
Мы там клеим модельки «Тигров» и редких модификаций «трешек», с легким презрением относясь к «скушной», «без деталировочки» броне «тридцатьчетверок» и «ИСов».
Мы дошли до того, что ставим памятники эсэсовцам при церквях, а сами присваиваем себе на Интернет-форумах гитлеровские звания.
И вот когда запах горелой человечины накрывает тебя по-настоящему - ненависть к этим нелюдям смешивается с презрением к самому себе, образуя взрывчатый состав страшной силы."