Н. Н. Моисеев о необходимости единства действий
Академик Н. Н. Моисеев в статье "Думая о будущем, или Напоминание моим ученикам о необходимости единства действий, чтобы выжить" писал:
Цитата: Я очень верю в то, что человечество сможет найти разумные программы технического и технологического перевооружения общепланетарной цивилизации. Я думаю также, что общепланетарный интеллект сможет справиться и с выработкой представления о том, какими могут быть новые состояния равновесия биосферы и общества и сформировать систему ограничений и действий, выполнение которых необходимо для перехода человечества в режим коэволюции с биосферой. Гарантию я вижу в том, что многое уже делается в нужном направлении. Но где гарантия, что люди захотят принять разумные и даже, может быть, единственно возможные нормы своего поведения, своих действий и захотят перестроить свое общество? Ведь для этого нужны усилия и лишения. Не следует забывать, что биологически мы мало чем отличаемся от охотников за мамонтами. На протяжении миллионов лет жизнь первобытных стад определяли биосоциальные законы, которые оказались к началу палеолитической революции, вероятнее всего, уже закодированными в нашем генетическом аппарате. И теперь, как и тогда, человек вынужден ограничивать действие этих законов. Только теперь нам труднее, хотя и есть то, чего не доставало нашему далекому предку - понимание ситуации. Но, увы, не всеобщее!
Нравственность, т. е. нравы и следование им (как и многие традиции) как раз и рождаются как один
из естественных ограничителей действия биосоциальных законов. По мере изменения условий жизни меняются и требования к условиям общежития, т. е. меняются те или иные нравственные принципы. Чаще всего происходит появление новых или ужесточение старых принципов нравственности.
Утверждение таких общественно необходимых норм и принципов поведения, которые принято называть нравственностью, происходит стихийно, и механизмы этого утверждения весьма малопонятны. Среди них, вероятнее всего, важную роль играют особенности цивилизации - традиции, особенности духовного мира данного народа и многое другое. Определенную роль играет и надорганизменный отбор. Но одно можно утверждать более или менее определенно: в их формировании, а тем более - становлении, вряд ли когда-либо главную роль играло какое-нибудь целенаправленное начало. Вот почему я с большой долей сомнения говорю о программах культуры и нравственности. Тем более что одних нравственных начал, т. е. системы нравов, образцов поведения людей будет еще недостаточно. Мне кажется, что необходима более глубокая моральная перестройка самого духа и смысла человеческой культуры, обретение нового смысла существования.
Возможно ли это? Да за ограниченное время?! Несмотря на все сомнения, я говорю о том, что другого пути у нас просто нет!
Думая о возможных подходах к решению подобных вопросов, мы переходим уже в сферу духовного мира человека, мы вторгаемся в его взаимоотношения с обществом, с проблемой его готовности подчинить сегодняшнее поведение обеспечению будущих поколений. А подобные проблемы уже тесно связаны с особенностями культуры и цивилизаций, и в их решении нет стандартных подходов. И на фоне таких общегуманитарных проблем предстоит научиться решать проблемы конкретные, которые в наибольшей степени чреваты катастрофическими исходами. Это будут проблемы цивилизационных компромиссов.
Далее в статье Н. Н. Моисеев пишет, что самой главной трудностью в востановлении равновесия между биосферой и обществом является преодоление эгоизма, субъективного, коллективного, государственного, цивилизационного. Но решить эту проблему должно всеобщее образование. "Утверждение образования, в основе которого лежит ясное понимание места человека в природе, есть в действительности главное, что предстоит сделать человечеству уже в ближайшее десятилетие." - говорит он в заключение.
Поразительно, что большинство видных представителей мировой науки говорят об одном и том же. Ведь ученые люди наиболее остро чувствуют угрозы, нависшие над человечеством. А чувствуют их потому, что их умы не омрачены жаждой материального обогащения, славы или власти. Все что их интересует в этой жизни - это знания. Знания на благо человека.
Цитата: Я очень верю в то, что человечество сможет найти разумные программы технического и технологического перевооружения общепланетарной цивилизации. Я думаю также, что общепланетарный интеллект сможет справиться и с выработкой представления о том, какими могут быть новые состояния равновесия биосферы и общества и сформировать систему ограничений и действий, выполнение которых необходимо для перехода человечества в режим коэволюции с биосферой. Гарантию я вижу в том, что многое уже делается в нужном направлении. Но где гарантия, что люди захотят принять разумные и даже, может быть, единственно возможные нормы своего поведения, своих действий и захотят перестроить свое общество? Ведь для этого нужны усилия и лишения. Не следует забывать, что биологически мы мало чем отличаемся от охотников за мамонтами. На протяжении миллионов лет жизнь первобытных стад определяли биосоциальные законы, которые оказались к началу палеолитической революции, вероятнее всего, уже закодированными в нашем генетическом аппарате. И теперь, как и тогда, человек вынужден ограничивать действие этих законов. Только теперь нам труднее, хотя и есть то, чего не доставало нашему далекому предку - понимание ситуации. Но, увы, не всеобщее!
Нравственность, т. е. нравы и следование им (как и многие традиции) как раз и рождаются как один
из естественных ограничителей действия биосоциальных законов. По мере изменения условий жизни меняются и требования к условиям общежития, т. е. меняются те или иные нравственные принципы. Чаще всего происходит появление новых или ужесточение старых принципов нравственности.
Утверждение таких общественно необходимых норм и принципов поведения, которые принято называть нравственностью, происходит стихийно, и механизмы этого утверждения весьма малопонятны. Среди них, вероятнее всего, важную роль играют особенности цивилизации - традиции, особенности духовного мира данного народа и многое другое. Определенную роль играет и надорганизменный отбор. Но одно можно утверждать более или менее определенно: в их формировании, а тем более - становлении, вряд ли когда-либо главную роль играло какое-нибудь целенаправленное начало. Вот почему я с большой долей сомнения говорю о программах культуры и нравственности. Тем более что одних нравственных начал, т. е. системы нравов, образцов поведения людей будет еще недостаточно. Мне кажется, что необходима более глубокая моральная перестройка самого духа и смысла человеческой культуры, обретение нового смысла существования.
Возможно ли это? Да за ограниченное время?! Несмотря на все сомнения, я говорю о том, что другого пути у нас просто нет!
Думая о возможных подходах к решению подобных вопросов, мы переходим уже в сферу духовного мира человека, мы вторгаемся в его взаимоотношения с обществом, с проблемой его готовности подчинить сегодняшнее поведение обеспечению будущих поколений. А подобные проблемы уже тесно связаны с особенностями культуры и цивилизаций, и в их решении нет стандартных подходов. И на фоне таких общегуманитарных проблем предстоит научиться решать проблемы конкретные, которые в наибольшей степени чреваты катастрофическими исходами. Это будут проблемы цивилизационных компромиссов.
Далее в статье Н. Н. Моисеев пишет, что самой главной трудностью в востановлении равновесия между биосферой и обществом является преодоление эгоизма, субъективного, коллективного, государственного, цивилизационного. Но решить эту проблему должно всеобщее образование. "Утверждение образования, в основе которого лежит ясное понимание места человека в природе, есть в действительности главное, что предстоит сделать человечеству уже в ближайшее десятилетие." - говорит он в заключение.
Поразительно, что большинство видных представителей мировой науки говорят об одном и том же. Ведь ученые люди наиболее остро чувствуют угрозы, нависшие над человечеством. А чувствуют их потому, что их умы не омрачены жаждой материального обогащения, славы или власти. Все что их интересует в этой жизни - это знания. Знания на благо человека.