Вадим и три сестры
Нина, Горланова, Вячеслав Букур
пьеса в двух действиях
Действующие лица:
Вадим, 18 лет, студент физфака университета
Лиза, 20 лет
Ася, 16 лет сестры Вадима
Люда, 14 лет
Отец Вадима, инженер, 45 лет
Мать Вадима, учитель русского языка, 43 года
Олеся, невеста Вадима, студентка, 24 года
Отец и мать Олеси, им по 60 лет
Юля, подруга Лизы
Юра, 16 лет, ученик
Владимир Егорович, отец Юры, коммерсант
Сосед Володя, 45 лет
Любовь Сергеевна, 50 лет, соседка
Гости: Миша, Толя, Процкий, Томушка, Регина, супружеская пара почтальонов, Инна Алексеевна с пирогом, дама в костюме цыганки, мужчина в костюме тигра, еще несколько гостей просто в маскарадных полумасках
Охранники Юры
Два полубомжа: Серж и Егор
Мастер-газовик
Врач
Действие 1
Комната. Много книг. Две двери: одна в смежную спальню, другая - в прихожую. Висит лицом к зрителям большая репродукция Ван Гога Сеятель. Мать Вадима перед зеркалом. На ее плечах длинный старый воротник чернобурки. Во рту - длинный мундштук (половинка фломастера). Она делает жесты курения. Входит Вадим.
ВАДИМ. Ма, ты что - курить начала?
МАТЬ ВАДИМА. Нет. Это фломастер сломанный.У нас ведь сегодня маскарад, как обычно. Святки… Всех пригласили. Я буду поэтесса (слащаво-манерно) Серебряного века (сбрасывает воротник).
Звонит телефон. Вадим берет трубку.
ВАДИМ. Здравствуйте. Тяпистый? Тяпистый дома. Ма, тебя!
МАТЬ ВАДИМА (в трубку). Да, Томушка! Здравствуй! У меня две новости: плохая и хорошая. С какой начать? Ладно… Ты ведь в курсе, что из нашей школы сделали лицей? Ученицы в шубах из песцов. Да, да, в основнухе…
Вадим (в сторону). Как Шерлок Холмс всегда найдет преступника, так русский язык всегда найдет суффикс, чтобы выразить отношение к этой действительности.
МАТЬ ВАДИМА (в трубку). И ты правильно подумала: у одной девочки пропала шуба. Да, полный песец! Девчонка в слезах, конечно, родители примчались на двух Рено, матом нас кроют! Полная школа милиции… У меня, как обычно, сердце прихватило, скорая тут завыла! Дежурство-то в раздевалке было моего класса. Завуч наш - ее зовут Я само, потому что она часто повторяет Я - само терпение… в общем, она все по полной программе закатила: сначала провела собрание всех учащихся! А после - педсовет. И тут выяснилось, что это была… нет, не шутка, какие шутки у Я само! Ложная тревога была, учебная. Завуч из своего кабинета выно-о-осит эту злополучную шубу! Просто не завуч, а Мейерхольд! Я само терпение, но сколько можно так плохо инструктировать учеников! Ваш класс хуже всех дежурит в раздевалке! А что я - написала заявление об увольнении. Да, подписали… А вторая новость - сегодня у нас маскарад, как обычно. А чего горевать - работу я найду. У нас педагогами проработали всю жизнь дед, бабушка, две тети, дядя, отец, его кузина. Плюс я! Наш общий педстаж более полутора сотен лет.
ВАДИМ. Плохо считаешь: тяп-ляп! Тяпистый и есть Тяпистый. Двести - ваш общий стаж.
МАТЬ ВАДИМА. Да. Пока репетирую. Старые ученики ходят… А что, я должна была стерпеть, что ли, все: милицию, скорую?
ВАДИМ. Хорошо еще спецназ в масках не вызвали, полежать ничком на холодном полу - вот счастье.
МАТЬ ВАДИМА. Томушка! Ты приходи сегодня на маскарад! Девочки сценарий написали, это само собой. Как говорится. миром владеет тот, кто им наслаждается… До встречи. (Кладет трубку)
В это время внизу что-то бухает, стены сотрясаются. Упали с разных мест несколько бумажек. Вадим поднимает одну и читает.
ВАДИМ. Так, телефон службы знакомств… это одной из сестренок (бережно кладет бумажку на стол).
ОТЕЦ ВАДИМА (выходя из спальни). С ума они там сошли, что ли? (Бьет ногой об пол).
МАТЬ ВАДИМА. Видела сегодня во сне, что мы с девочками стоим на берегу Камы, с воды дует ветер, и прямо с рыбками. Много-много мелких рыбок летит! Набрали мы три мешка рыбы.
ОТЕЦ. Сколько?
МАТЬ. Три мешка. Думали: еще соседям дадим, друзьям. И во сне так радуемся!
ОТЕЦ. Потому что рыба - символ Христа.
ВАДИМ (в сторону) Набрали три мешка символов, и рады.
Грохот ремонта заглушает дальнейшие слова Вадима.
МАТЬ. Раньше под нами тоже шумели. Алкаши.
ОТЕЦ. И мы тоже ничего не могли с ними сделать.
ВАДИМ. А теперь коммерсанты делают евроремонт. Кажется, фирма купила.
Стены сотрясаются, падает Сеятель, слышен звон разбиваемого стекла.
МАТЬ. Сеятель рухнул!
ВАДИМ. Да-да, ваш любимый символ рухнул (поднимает репродукцию). Сейте разумное, доброе, типа вечное!
ОТЕЦ. А ты предъяви свои символы, лозунги - назови, я жду (вставляет гвоздь обратно в стену и вешает Сеятеля).
ВАДИМ. Время лозунгов прошло. Надо дело делать.
ОТЕЦ. Хороший лозунг: Надо дело делать!
МАТЬ. Вам каждому не хватает знаете чего?
ОТЕЦ. Чего?
МАТЬ. Не хватает куска соленого огурца на конце вилки. И чтобы вы пьяно поводили этим огурцом друг у друга под носом.
ВАДИМ (собирая осколки). Ваше поколение сеяло доброе на словах, а мне сейчас так нужна помощь.
Мать берет стекла у сына, уходит.
ОТЕЦ. Что?
Мать возвращается с веником и совком, метет. Звонок телефона. Отец берет трубку.
ОТЕЦ. В костюме невидимки? Ну что ж, пожалуйста… Пан Вздульский, но вы голос-то подавайте иногда. Чтобы мы не сели на вас, не придавили… (кладет трубку). Наверное, не придет.
МАТЬ. Он уже в Польше душой. Брату его там замок вернули.
ОТЕЦ. А может, никакого замка не было.
ВАДИМ. Гонор-то шляхетский, как же без замка.
МАТЬ. Смотрите: зимняя радуга.
ОТЕЦ. По обе стороны солнца. К морозу.
МАТЬ. Куда уж дальше морознее-то!
ВАДИМ. Чего же это символ?
ОТЕЦ. Я сегодня утром на пробежке заметил: словно два изогнутых ледяных штыря уходят через ноздри прямо в легкие. (Пауза. Вадим вскакивает, чтобы что-то сказать) Хотел потом сала поесть, не нашел, куда оно делось?
МАТЬ. Девочки в школу унесли. Учителям не платят.
Звонок телефона. Вадим берет трубку.
ВАДИМ. Да. Тяпистый дома. Ма, тебя! У Дрожжина жена в командировке…
МАТЬ. Ну и что - без жены, мы все равно будем рады! Конечно! А киснуть - ума не надо! Ждем к шести тридцати! Да, все придут. Знаешь, какой сценарий девочки написали! (Кладет трубку) Внизу шум, ария дрели, снова падает Сеятель. Вадим ставит его у стенки на стул боком, так что сеятель идет в пол.
ОТЕЦ. Вчера я пробовал с ними поговорить (топает ногой). Агрессивные такие! Агрессия - переводится захват. С латинского…
Мать уносит совок с мусором.
ВАДИМ. Лесенька мне сказала, что после окончания не хочет в Соликамск.
ОТЕЦ. Кто?
ВАДИМ. Олеся. Чтоб остаться в Перми, она собиралась замуж за Игоря.
ОТЕЦ. Ну и правильно. Тебе 18 лет! А Игорь - ее однокурсник… Кажется, ты говорил, что Олеся на шесть лет тебя старше?
ВАДИМ. Папа! А Лу Саломе вообще была старше Рильке на 15 лет!
ОТЕЦ. А ты кто - Рильке, что ли?!
ВАДИМ. Нет, я не Рильке, я другой. Опередил Игоря! Сделал предложение первым! Если бы я упустил свой шанс… мне уже такую никогда не найти в жизни.
ОТЕЦ. И она согласилась?
ВАДИМ. Да! И теперь мне нужны деньги на кольца.
ОТЕЦ. Ты же знаешь: я третий месяц сижу на пособии.
ВАДИМ. Возьмите для меня в долг у кого-нибудь! Мне очень нужно, очень.
ОТЕЦ. Мать ходила недавно к Пусевым - просить на издание ее лицейского журнала. Так они фигу, натурально фигу показали (показывает). Вот так!. Я уж тебе не говорил… С тех пор, как они открыли магазин, к нам не ходят.
ВАДИМ. А Ушников?
ОТЕЦ. Он уехал вчера в отпуск на Шри-Ланку.
ВАДИМ. Прибыл я на Шри-Ланку разгонять свою тоску.
Входит мать, набрасывает чернобурку, берет мундштук наотлет и манерно читает.
МАТЬ. Как жаль, что для тебя мое существованье
Не стало тем, чем стало для меня
Твое существованье.
ОТЕЦ. Если это юмор, то что же тогда некролог? В святки веселятся люди! Бродский тут не идет, нет.
ВАДИМ. Это все Иосиф у Цветаевой взял:
За то, что мне прямая неизбежность
Прощения обид,
За всю мою безудержную нежность
И слишком гордый вид…
Машкерад устраиваете, а мне не даете денег на кольца.
МАТЬ. Так гости сами все принесут. Как обычно. С нашей стороны только спирт. Это отцу последнюю зарплату натурой выдали… Зачем тебе кольца? У тебя же турник есть.
ОТЕЦ. Да, турник, я забыл - спина что-то…
Идет к турнику, который в проеме двери, ведущей в прихожую. Пристанывая, отец повисает на турнике, вращаясь и растягиваясь.
ВАДИМ. Мама, я женюсь на Олесе!
МАТЬ (после паузы). Семья - это школа компромиссов. Всё бы неплохо… но тебе всего 18 лет.
ВАДИМ. Ма, не всего! Мне уже восемнадцать.
МАТЬ. Племянник Томушки в девятнадцать женился, потом быстро разженился и говорит: Если я вижу женщину, мне только хочется… пнуть ее. (Телефонный звонок, она берет трубку). О! Да! Молодец! Ждем! (Кладет) Хорошие новости!
ВАДИМ. Хорошие новости, надеюсь, в денежном выражении?
МАТЬ. Тебе не стыдно?
ВАДИМ. А чего стыдиться? Чего мне стыдиться-то? Некоторые вон вообще в партию вступали, в КПСС, и ничего. А я должен стыдиться.
ОТЕЦ. Да, я был в партии… но меня туда очень уговаривали вступить! Сам я не рвался. И зла никому не делал. Был рядовым членом.
МАТЬ. И вышел сам! До перестройки! Когда ему выговор за невыход на субботник… а девочки все с ангиной лежали. И я тоже… Так нам угрожали еще две недели, домой каждый день приходили и угрожали: Заберите заявление - иначе вы сильно пожалеете!
ВАДИМ. Хорошо вам! Сначала вы верили в социализм с человеческим лицом, потом без передышки в Бога поверили. А я? В детстве верил в Чебурашку, в Питера Пэна. Маловато будет. Так нечестно.
МАТЬ. Девочки ходят к причастию, кто же тебе запрещает!
ВАДИМ. Я сейчас больше земным занят
ОТЕЦ. Так какие хорошие новости?
МАТЬ. Процкий везет 15 килограммов сосисок.
ОТЕЦ. А в каком он будет костюме?
МАТЬ. Не знаю, наверное, как всегда - в костюме зрителя явится.
ВАДИМ. Мама! Папа! Найдите мне денег! На кольца золотые! Родители Олеси свадьбу делают, платье… а с меня кольца. Одни кольца! Леся сказала: колец не будет - не будет и свадьбы. Она тогда за Игоря выйдет, а я… Я потом заработаю, все вам верну!
ОТЕЦ. Так и сказала: без колец не будет свадьбы?
ВАДИМ. А что?
ОТЕЦ. Значит, Вадим, ты похож на сына миллионера. С чем тебя и поздравляю!
ВАДИМ. Всю жизнь вы так вот острили. Шуточки-хренуточки. И чем закончили?!
МАТЬ. А мы не считаем, что жизнь подошла к концу… А если даже и так, то ничего дурного не сделали: не врали, не крали…
ВАДИМ. Чем тут хвастаться? Лучше бы помогли мне достать денег.
МАТЬ. Как ты с нами разговариваешь? Как с банком, который обязан дать кредит.
ОТЕЦ. Дорогая, спокойно! Первобытные люди вообще родителей убивали. Не из экономии, а чтобы солнышко лучше светило, чтобы охота лучше была.
МАТЬ. Неужели человек так и остался пляшущим у костра в пещере мифологическим существом?
ОТЕЦ. Старость магически старила мир, и чтобы этого не было, убивали стариков. Отец сам учил сына: Как только побелеют волосы мои, о сын мой, ты должен меня прекратить.
ВАДИМ. Иначе охота будет плохая. И погода будет плохая.
Звонок в дверь в виде мелодии Калинка-малинка.
МАТЬ. Ученик. Мне нужно переодеться. Вадим, открой, это Юра, ты знаешь.
ВАДИМ. Это который златая цепь на Юре том?
МАТЬ. Он. Цепь теперь носит не поверху все-таки… одумался.
Родители уходят в спальню. Вадим - в прихожую. Он возвращается с Юрой.
ВАДИМ. Ну что - согрел воздух во Вселенной? Я специально не выходил… Вот придет Юра, думаю, согреет Вселенную - тогда и я выйду. Ну, как жизнь?
ЮРА. Зашиваловка. Возят меня к трем репетиторам.
ВАДИМ. Мне тоже с родичами тяжело Они… денег мне на кольца не дают!
ЮРА. Ты же на первом курсе! И уже жениться надумал?
ВАДИМ. Не знаю, может, не женюсь… невеста не пойдет за меня, если я не куплю кольца золотые! А денег нет.
ЮРА. Нужно торговать органами.
ВАДИМ. Ор-де-на-ми? Но у нас нет никаких орденов. Я знаю, конечно: ордена очень дороги, но у нас их нет, просто нет.
ЮРА. Не орденами! Ор-га-на-ми!
ВАДИМ. Почками, что ли?
ЮРА. Да, можно одну почку продать. Вчера у отца был в гостях наш мэр! Они говорили: чего многодетные плачутся? Нет денег, нет денег! А ведь можно органами торговать.
Входит Мать Вадима и уводит Юру в кабинет (то есть, в прихожую, а оттуда - в невидимый кабинет).
ОТЕЦ (выходя). Сын, вот что я придумал. Мы можем Олесю прописать у нас, живите в этой комнате. Надо ведь вам где-то жить. А кольца - вы их потом купите, когда работать будете. Тем более, что Олеся в этом году университет заканчивает. Так ведь? Так?
ВАДИМ. Заканчивает, да, но она сказала: кольца! И я обязан… Иначе все: еду в общежитие и свадьбу отменяю… Она уже родителям позвонила, подруг пригласила, платье заказала… Туфли купила уже!!!
ОТЕЦ. Да… быстро она все…
ВАДИМ. Ну! Я еду в общежитие!
ОТЕЦ. Горячий уральский парень.
Слышен голос диктующей матери: Храбрый человек иногда бывает добрым, но добрый человек всегда бывает храбрым. Это слова Конфуция. Храбрый… иногда… бывает…добрым…но добрый… всегда храбр.
ОТЕЦ (включая с пульта телевизор и мгновение послушав бах-бах и тра-та-та). Голливуду - голливудово, а уральцу - уралово… (переключает). Н-да, российский детектив, полет пули - первая серия…
ВАДИМ. Есть такой вопрос: если ты такой умный, то почему такой бедный?
ОТЕЦ. Ты же знаешь: у кого есть, тому прибавится. Значит. у кого-то деньги - тому денег привалит еще! У тебя ум есть - ума добавится… К таланту - талант. И так далее. (Снова включает ТВ, оттуда сыплются слова: Тефаль, ты всегда думаешь о нас!) О, я ведь сковородку не вымыл! Картошка утром пригорела.
ВАДИМ. Замочи ее.
ОТЕЦ. Девочки сейчас придут - они не любят, когда замочено, некрофилия, мол, лень ручки приложить. Ну, ты их знаешь!
ВАДИМ. Броуновское движение молекул разрыхлит все за полчаса, оно посильнее любых ручек.
ОТЕЦ. Да проще вымыть, чем объясняться. (Уходит).
Слышен голос Матери: Ельцин пишется через И, а Солженицын - через Ы.
ВАДИМ. С одной стороны - родители с их неприспособленностью! Совершенно не умеют жить. Они вообще слегка не в фазе с миром. Жизнь со мной нечестно поступила… одарив такими родичами. Но я так существовать не хочу и не буду. (Пауза) С другой стороны - эти богатенькие! Жизни от них нет (стучит ногой в пол). Могли бы компенсировать, заплатить за беспокойство. Дайте денег - я кольца куплю, женюсь на Олесе! Она говорит, что у меня большой палец не гнется (пытается гнуть). Признак плохой гибкости характера… (снова пытается выгнуть палец). У самой Олеси он гнется дугой! Радугой!. Но, может… лично я не хочу быть, как этот Юра. Ор-га-на-ми торговать! А когда он вошел и протянул ручку - такую рыбку холодную, маленькую… я подумал: как он, бедный, жить будет, такой мелкий! А он: органами торгуйте, многодетные! По сравнению с Юрой… эти шумы (топает) просто… симфония! Шумите, ребята, шумите! (Пританцовывает).
ОТЕЦ (проходя в спальню). Мне нужно частушки-энэлушки срочно к вечеру сочинить!
Звонок в дверь. Вадим выходит и возвращается с соседом Володей, который снимает шапку. Под нею оказались слипшиеся волосы.
ВАДИМ. Папа!
ОТЕЦ (выходя). Привет, Володя!
ВОЛОДЯ (глухим, безжизненным голосом). Картошку возьмете?
ОТЕЦ ВАДИМА. На спирт поменять опять? С удовольствием.
ВОЛОДЯ (голос его на глазах звончеет). Да, на спирт! Любимая сказала, что если не выпьет - умрет.
ОТЕЦ ВАДИМА. Сколько у тебя?
ВОЛОДЯ (разворачивая пакет). Килограммов пять. Картошка ядреная!
ВАДИМ. От нее уже мошки летят (отгоняет стайку мошек).
ВОЛОДЯ. Ничего, эти мошки много не съели… Любимая сказала, что… (Шум ремонта заглушает его слова, уходит на кухню с Отцом Вадима).
ВАДИМ. Видел сегодня странный сон о любви. Якобы любовь - это вино, и наливают его в бокал… земной шар разрезали, получилось две чаши, в одну наливают вино-любовь (шум ремонта, грохот, падает что-то похожее на листочек бумаги). Это моя береста! Олеся мне на Новый год поздравление напечатала на бересте! Она говорит, что ее отец до сих пор по утрам рисует матери на ноге… солнышко… шариковой ручкой! Если проснется раньше. (Бережно прячет бересту в шкаф. Снимает трубку зазвонившего телефона) Да? Перезвоните попозже, мама сейчас занята… Да, пишу (записывает номер).
ОТЕЦ (входя). Кого?
ВАДИМ. Маму.
ОТЕЦ (уходя в спальню). В самом деле мошки залетали!
Звонок в дверь. Вадим выходит и возвращается с соседкой Любовью Сергеевной. У нее в руках две толстых книги. Володя выходит из кухни и идет к выходу, держа перед собой пластиковую бутылочку со спиртом.
ВАДИМ. Папа!
ОТЕЦ (выходя из спальни). Здравствуйте, Любовь Сергеевна.
ЛЮБОВЬ СЕРГЕЕВНА. Зарплату Гитлерами выдали.
ВАДИМ. Чем-чем?
ЛЮБОВЬ СЕРГЕЕВНА. Гитлерами. (Показывает: это двухтомная биография Гитлера). Может, купите у меня один двухтомник? Я дешево отдам…
ОТЕЦ ВАДИМА. Да я сейчас безработный, никаких денег нет.
ЛЮБОВЬ СЕРГЕЕВНА. Даже не верится… Сегодня я видела во сне Михалкова, а каждый раз, как вижу Михалкова, к прибытку…
ВАДИМ. Которого Михалкова?
ЛЮБОВЬ СЕРГЕЕВНА. Никиту. Ведь каждый вечер ложишься в постель и ждешь… что приснится прекрасный сон (и вся она тут с мечтами о прекрасных снах). А! Вот что! У меня осталась одна чашка… на трех ножках! Хотите купить? (Достает из кармана чайную чашку)
ОТЕЦ ВАДИМА. Да нет денег, вы думаете, что я вам не правду говорю, что ли?!
Сильный шум ремонта, грохот, снова падает несколько вещей, со шкафа планирует большая соломенная шляпа.
ЛЮБОВЬ СЕРГЕЕВНА. Да, у нас так же… все падает (берет в руки упавшего Сеятеля) . Бедный, бедный сеятель! (Делает с ним несколько шагов по комнате). Ночью тоже нет покоя. Соседка за стеной одинокая, она купила вибратор. В секс-шопе. Он шумит, как пылесос! Очень громко. Я только засну - начинается. Я не знала, конечно, сначала думаю: в чем же дело? Почему она ночами пылесосит? Пошла к ней, а она начала обзываться, что я деревня! А просто я… без вибратора… во сне вижу все!
Голос Матери Вадима: Прическа пишется через Ё.
Ну, ладно. А то, может… дадите взаймы чуточку?
ОТЕЦ ВАДИМА. Конечно, дали бы, но нет ничего, честно! (Провожает ее)
ВАДИМ. Даешь руками - берешь ногами. Как моя Олеся говорит. Ходим-ходим… Эти долги Любовь Сергеевна не отдает месяцами. Знаем!.
ОТЕЦ. Да я бы дал ей, но нет ничего… (Уходит в спальню)
ВАДИМ. Что же мне делать? (Нервно ходит по комнате, в это время падает сетчатый занавес, через который его отчетливо видно)
По просцениуму идут Средняя и Младшая Сестры. Им навстречу - Старшая. Встречаются на середине сцены. Одновременно мимо проходит Юля, одноклассница Старшей сестры.
СТАРШАЯ СЕСТРА. Юля! (Обнимает ее).
ЮЛЯ (равнодушно). Лиза.
СТАРШАЯ СЕСТРА. Ну, как ты?
ЮЛЯ. Знаешь: зарплату не платят… и жить не хочется. Ни одежды, ни косметики не купить… Какой парень посмотрит сейчас на меня? На такую! Что делать, а?
СТАРШАЯ СЕСТРА. Я тебе вечером позвоню, ладно? Что-нибудь придумаем. Обязательно! Юлька, держись! (Юля уходит).
СРЕДНЯЯ СЕСТРА. А мы тут еще карнавалы устраиваем.
МЛАДШАЯ СЕСТРА. И правильно делаем. Ты переделала Русский язык?
СРЕДНЯЯ. Во дни сомнений и гомона о судьбах моей родины ты один чисто мне пахан и крыша чисто, о крутой и…
СТАРШАЯ. И нехилый, прикольный русский язык!
СРЕДНЯЯ. Не будь тебя, как планка не поедет при виде того, что делается в хате, ну, я имею в виду инфляцию, пацаны, ну, братва-то просекла. И не надо лохматить бабушку.
СТАРШАЯ. Пару раз нужно вставить в натуре.
СРЕДНЯЯ. Ну, я имею в виду инфляцию, в натуре!
Три сестры уходят. Сетчатый занавес взвивается. В комнате, где Вадим, слышно из коридора дон-дон-дрон, дон-дон-дрон! В комнату входит Младшая сестра Вадима. Она еще раз произносит: Дон-дон-дрон! Из прихожей доносится суматоха. Наконец с грохотом врываются еще две сестры.
ВАДИМ. Вы что? Словно ОМОН врываетесь.
СТАРШАЯ. У тебя что-то случилось? А, Вадим?
ВАДИМ. Случилось… Я сделал предложение Олесе.
СРЕДНЯЯ. Вот это да!
ВАДИМ.. Но! Если я не куплю золотых колец, то она выйдет за Игоря. А денег нет.
МЛАДШАЯ. Я уверена, что от семьи что-то тебе отломится: вы будете жить здесь.
ВАДИМ (в сторону). С таким видом все говорят о прописке, словно это великая милость! Да разве может быть иначе? Разве можно не прописывать? Когда я в первый раз расстегнул Олесе блузку… на ее груди был мертвый таракан! Да! Но это еще что. (Поворачивается к сестрам) Общежитие - это такой спертый невыносимо… это страшный мир. Девушка, которая мне дверь открыла в комнату Олеси, спросонья вообще была с тараканом, размазанным по щеке. Вот здесь голова таракана (показывает на своей щеке), дальше - кишки, а ниже - ноги тараканьи. Я в первый раз в жизни такое видел.
МЛАДШАЯ СЕСТРА. Царица Небесная! Спаси всех общежитских!
ВАДИМ. Все! Еду сейчас в общежитие и отменяю свадьбу. Колец нет и нет.
СТАРШАЯ СЕСТРА. Ты чего? Нельзя так… для девушек такое крушение - отменить свадьбу… могут с жизнью покончить.
СРЕДНЯЯ СЕСТРА. А ты, Вадим, купи серебряные кольца. Позолоченные. Она не сразу заметит. А когда заметит после свадьбы…
МЛАДШАЯ СЕСТРА. …уже поздно будет!
ВАДИМ. Да. Это идея. Не оставлю ее на съедение тараканам!
Звонит телефон, Вадим берет трубку.
Олеся! Да, конечно, все будет, обязательно! Олеся, ты сейчас к нам приезжай - будет карнавал. Старый Новый год. У нас его всегда отмечают… Костюм? Да любой! Жду тебя!
ЮРА (входя). У нас перерыв.
МЛАДШАЯ СЕСТРА. Хочешь погадать? (Дает ему кучу заготовленных открыток и таз) Встань на стул и бросай! Что попало в таз - твоя судьба!
ЮРА (бросил и взял из таза, читает). День, благоприятный для банковских операций...
Средняя сестра смеется.
А что тут смешного?
Входит Мать Вадима. Вадим дает ей номер телефона звонившей ученицы.
МАТЬ ВАДИМА. Алло, Света, вы звонили… да, а что в курсовой? Слушайте: Маяковский и Есенин покончили с собой из-за противоположных причин. С Есенина власти поэму требовали, гигантомания была, большие формы! А он лирик, не мог… да, не попал в колею. Маяковский же - наоборот - так глубоко в колее сидел… он хотел выбраться, над ним же смеялись. Ахматова говорила: Разве написал бы Тютчев, что его полиция его бережет? Но Маяковский не смог выскочить из наезженной…
СТАРШАЯ СЕСТРА ВАДИМА. Мама, мы сейчас Юлю встретили, ну, Юлю Красных, мою одноклассницу, помнишь ее? Она прямо жить не хочет: зарплату не выдают, мол, не на что одеваться и все такое. Что же делать? Мы можем как-то помочь?
МАТЬ ВАДИМА. Конечно, можем! Я через Томушку договорюсь: в психосоматику положим, от депрессии полечат.
ВАДИМ. Это Юля, у которой (показывает высокую грудь Юли, выставив локти вперед) такая красивая фигура? Да на нее и без всякого должны засматриваться, по-моему.
СТАРШАЯ СЕСТРА. А она говорит, что жить не хочется.
МАТЬ ВАДИМА. Сырую капусту надо есть от депрессии.
ОТЕЦ ВАДИМА (выходя из спальни). При чем тут капуста? Как могут атомы пищи что-то сделать с бессмертной душой? И бестелесной…
СРЕДНЯЯ СЕСТРА. Пусть в интернете с кем-нибудь познакомится.
СТАРШАЯ СЕСТРА. Ну и напишет ей Ваня из Иванова, как одной моей знакомой: Ищу обеспеченную блондинку, которая украсит жизнь настоящего мужика.
МАТЬ ВАДИМА. Юра, пойдемте дальше заниматься. (Уходят)
СТАРШАЯ СЕСТРА. Давайте же спектакль репетировать! Папа, ты написал частушки-энэлушки? (Надевает на отца очки сварщика, увешанные мишурой).
ОТЕЦ. (Поет)
Ты мне шшупальце протянешь,
Правой парой глазок глянешь -
Сердечко шестикамерно
Тоже вить не каменно. (Танцует) (вариант: Мериканского Маринера
Антенночка дрожит -
Милый вакуумом дышит -
Ничего не говорит).
Младшая сестра Вадима встает в ушуистскую позу, машет руками и кричит Ия!
СРЕДНЯЯ СЕСТРА. Папа, ты будешь в приемной комиссии по сценарию.
ОТЕЦ ВАДИМА. Так, в приемной комиссии! (Тонким капризным голосом). Ах, как мало нынче талантов поступает в театральный вуз! (Как бы открывает в голове невидимый люк). Начинайте уже!
СТАРШАЯ СЕСТРА. Сейчас! (Быстро повязывает платочек узлом на лбу). Начинать?
ОТЕЦ. Начинайте уже!
СТАРШАЯ. Пушкин… ас.
ОТЕЦ. Кто?
СТАРШАЯ. А. Эс.
ОТЕЦ. Читайте.
СТАРШАЯ (тормозно и окая) Ну, вы меня измучили уже. Если к вам не поступлю - буду у себя в деревне в клубе выступать. У нас не хуже вашей ТОганки…
ОТЕЦ. Да читайте уже!
СТАРШАЯ. Письмо ТОтьяны (с жестами якобы скромной девушки-деревни). Я вам пишу, чего же боле, чего я могу еще скОзать! Теперь, я знаю, в вашей воле…
МЛАДШАЯ. Найти лекарство против моли (хлопает мошку).
ВАДИМ. Это не моль, это мошки из картошки.
СТАРШАЯ СЕСТРА. Не сбивайте меня! Это вы все специально, чтобы я не поступила.
ОТЕЦ. Да читайте дальше!
СТАРШАЯ. Теперь, я знаю, в вашей воле
Меня презреньем нОкОзать.
Но вы, к моей несчастной доле
Хоть каплю жалости хрОня,
Вы не оставите меня…
Все хохочут. Звонок телефона.
МЛАДШАЯ (берет трубку). Алло! Вас не слышно. Перезвоните. Алло! Алло! (Кладет трубку) Странно… сначала мужской голос был - спросил, наша ли квартира… а потом пропал…
ОТЕЦ. Кто следующий?
СРЕДНЯЯ. Я. Сейчас буду классику чисто читать, ясно, нет? (Пальцы веером, надевает черные очки) Тургенев написал, слыхали про такого крутого, нет? А? Русский язык называется чисто конкретно… Стишки, но в прозе, прикольно так. (Встает в позу) Во дни сомнений и гомона о судьбах моей родины ты чисто один мне пахан и крыша, о крутой и прикольный русский язык…
ВАДИМ (хохочет). Это вы из интернета нарыли?
СРЕДНЯЯ. Обижаешь! Сами переделали.
МЛАДШАЯ СЕСТРА (старшей). Идет тебе этот платочек!
СТАРШАЯ (окая). Не хуже вашего КОрдена у нас носят. А вы как думОли! Вот так (проходит, как на подиуме).
Звонок телефона. Старшая берет трубку.
Алло, да! Вам кого, маму? А мама репетирует сейчас, ее можно прервать, если что-то важное, срочное… Алло? Вас не слышно… Странно. Положили трубку.
ОТЕЦ. Кто следующий? Ты? (Смотрит на младшую дочь.)
МЛАДШАЯ. Это будет интервью с Дедом Морозом. (Быстро надевает на Отца шапку и повязывает платок в виде бороды). Вот текст! (Вручает лист бумаги). то что должна делать жена, по вашему мнению?
ДЕД МОРОЗ. Валенки!
МЛАДШАЯ. Валенки? Что - валенки?
ДЕД МОРОЗ. Валенки подшивать.
Звонок телефона. Отец берет трубку, снимая шапку и бороду.
ОТЕЦ. Да, Толя! Ждем вас. Через полчаса? Это будет зергут.
В это время сестры раздвигают стол и начинают его накрывать. Достают из серванта посуду, протирают бокалы и пр. Звонок в дверь. Отец уходит и возвращается с гостем Мишей. Миша в бумажном цилиндре, верх которого полый, из него выглядывает игрушечный заяц. Миша время от времени поправляет рукой зайца.
МИША (зайцу). Да не топчись ты там!
СТАРШАЯ СЕСТРА. Ой, кОкой красивой мушшина! У нас в деревне я и не видывала тОких! Поехали в нашу деревню, там у нас девки красивушшие!
МИША. Вы из какой деревни, мадмазель?
ВАДИМ. А я-то что буду делать? (Берет гитару, поет).
Казалось: мы обречены!
Мы так запутались с делами!
Но не оставили нас сны,
И мы живем своими снами…
Отец входит с гостьей Томушкой.
ТОМУШКА. Ну, Вадим, какой ты! Я на таких высоких и красивых не смела даже в молодости заглядываться! И поешь! И на гитаре! Кому-то повезет!
ВАДИМ. Уже повезло. Женюсь я, теть Том.
ТОМУШКА. Да ты что! (Надевает фартук с пластмассовыми голыми грудями). Костюм Геллы. Из Мастера и Маргариты.
В это время звонят, Вадим идет открывать дверь и возвращается с гостем Толей. Толя сначала
ошарашено смотрит на Томушку, потом все понимает. В это время ему навстречу идет Отец Вадима,
закрыв глаза и вытянув вперед руки (разыгрывая слепого). Гость тоже зажмуривается и начинает искать наощупь. После этого друзья здороваются и обнимаются.
ТОЛЯ. Вчера я все закончил оформлять! Теперь можешь меня поздравить: купил квартиру и матери, и сыну. На улице Ленина и улице Карла Маркса. Нет, Кырламырла уже опять - Сибирская… Какой слом идет! Какая эпоха! Эпохалки должны сейчас рождаться.
ОТЕЦ ВАДИМА. Где ты видишь слом? Какой такой слом?
МИША. Ну, ты посмотри на Толю! Это был самый большой любитель книг в Перми. И самый читающий. А теперь он ничего не читает, зарабатывает своими психотренингами огромные бабки, купил по квартире
матери и сыну!
ОТЕЦ ВАДИМА. А по-моему, он бы имел эти же две квартиры в годы застоя. Да-да, очень просто. Сыну бы достал через ректора, по блату. А матери - ее киевскую квартиру бы сюда поменял, еще и с доплатой!
МИША. А чтение? Толя, ты прочел хотя бы одну книгу за последние пять лет?
ТОЛЯ. Нет! Ни од-ной.
ОТЕЦ ВАДИМА. И в советское время люди к сорока пяти годам часто бросали читать. На телевизор переключались, дача там… Так что никакого эпохального слома.
Три сестры все время берут у гостей свертки с едой,, намазывают паштет на кусочки хлеба и пр. Входит Регина в кимоно и шлепанцах.
РЕГИНА. (подавая торт Младшей сестре). Это к чаю.
Входит Мать Вадима. У нее усталый вид. Накидывает чернобурку и берет в рот сломанный фломастер.
Делает жесты курения.
МАТЬ ВАДИМА. В первый раз без Позовухина собираемся!
ОТЕЦ ВАДИМА. Да. Был нищий писатель - и сколько мы от него радости получали! А занялся коммерцией - в три месяца спился.
ВАДИМ. За полгода.
Входит супружеская пара: оба в блестящих маскарадных очках, звенит колокольчик.
СУПРУЖЕСКАЯ ПАРА (хором). А мы - почтальоны! Мы вам письма принесли!
ТОМУШКА. Из Кремля, надеюсь, есть письмецо? Они наконец объяснят нам, есть жизнь в России или нет?
ОТЕЦ ВАДИМА. Помню, у нас в НИИ был такой случай: исчез человек во время рабочего дня. К концу смены он явился и написал объяснительную записку: так, мол, и так - голос свыше объяснил мне, что нужно быть в одном месте…
МАТЬ ВАДИМА. Девочки, кто-нибудь откройте - звонят.
ТОЛЯ. И голос свыше велел ему быть в определенном месте?
ОТЕЦ ВАДИМА. Это что! Оказалось, он еще видит внутри фотографии! То, что заслонено другими
предметами.
МАТЬ ВАДИМА. И в конце, помню, он оказался сумасшедшим.
ОТЕЦ ВАДИМА. А теперь вот разбогател. Значит, и тогда не был с левой резьбой! Просто хотелось интересной жизни.
МАТЬ ВАДИМА. Я очень много выиграла от того, что нет коммунистов: раньше из сорока гостей каждого третьего подозревала… в стукачестве. А теперь - никого не подозреваю. Красота.
Входит Вадим с Олесей. Олеся в костюме ангела (крылышки, вырезанные из ватмана, широко
торчат в стороны). Сестры Вадима начинают вокруг нее хлопотать.
СТАРШАЯ СЕСТРА. Ой, чо деется: ангел! Я у нас в деревне такого не видывала!
МАТЬ ВАДИМА. Олесенька, как хорошо, что ты сегодня уже здесь!
ТОМУШКА. Так вот кому повезло…
ОЛЕСЯ (ласково берет в ладони розовый молодой лист крупнолистной бегонии) . Смотрите: как маленькое детское ухо (целует листик).
Звонок в дверь. Входит Инна Алексеевна, она высоко над головой держит мясной пирог.
ИННА АЛЕКСЕЕВНА. Я вот так его спасала! Собака на остановке ко мне пристала - никак не могу отогнать! А трамвай, как назло, не идет! И я подняла пирог высоко - и спасла.
МИША. За это сейчас же надо выпить. Срочно! (Наливает, и ему помогает Толя). Толя, женщинам поменьше наливай!
ТОМУШКА. Дискриминация!
ИННА АЛЕКСЕЕВНА (с бокалом в руке). Друзей моих обвисшие черты… (Заплакала) Меня шестнадцатого сокращают…
ОЛЕСЯ. Мы с Вадимом можем что-то приготовить - помочь?
МАТЬ ВАДИМА. Да, сварите гречку, к сосискам гарнир будет. Процкий сосиски купил.
Олеся и Вадим уходят. Сестры режут пирог и торт. Вбегает разъяренный Вадим.
ВАДИМ. Мама, почему у нас никогда не перебирают гречку?!
ОТЕЦ ВАДИМА (невозмутимо). А у вас в семье будут перебирать гречку. Если она у вас будет, конечно, гречка…
ВАДИМ (матери). Тяпистый! Когда эти мошки закончат свои пилотаж? (Одну пытается прихлопнуть. Уходит на кухню).
МЛАДШАЯ СЕСТРА. Тетя Инна! Для хорошего настроения нужно вот улыбнуться и пальцем пять раз нажать в межключичную ямку! Нас психолог учила.
Звонки. Появляется еще несколько гостей: один в костюме и маске тигра, дама в одеянии высокой
цыганки. Наконец слышен мощный бас Процкого: он вносит гирлянду сосисок и вешает их… на турник!
ПРОЦКИЙ. Мне сейчас хорошо, что я умею - так это деньги зарабатывать.
ТОМУШКА. Знаем: мы - соль земли… Эх, Процкий, Процкий!
ПРОЦКИЙ. А что! Мы - соль земли.
ТОМУШКА. Соль земли двадцать три года училась в институте заочно и… еще учится…
МАТЬ ВАДИМА. Но верно же говорил Бродский: главное - величие замысла.
ПРОЦКИЙ. Ничего я такого не говорил. (Надел повязку пирата на глаз)
СТАРШАЯ СЕСТРА. Ах, как вы преобразились! Я оробела (произносит оба О отчетливо - в образе деревенской девушки все еще).
НЕКТО В МАСКЕ ТИГРА. А я своему водолазу водолазиху нашел! Он теперь такой счастливый - не
срывается с поводка.
Входит гость с шариками, за ним - Вадим и Олеся..
ОЛЕСЯ. Гарнир скоро будет.
МАТЬ ВАДИМА. Рассаживаемся! Все за стол! Только прошу быть осторожными - здесь у нас еще один гость в костюме невидимки! Прошу его не придавить.
ОТЕЦ ВАДИМА. Пан Вздульский! Вы голос-то подайте нам, чтоб мы не сели - не придавили! Ау! Невидимка!
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
пьеса в двух действиях
Действующие лица:
Вадим, 18 лет, студент физфака университета
Лиза, 20 лет
Ася, 16 лет сестры Вадима
Люда, 14 лет
Отец Вадима, инженер, 45 лет
Мать Вадима, учитель русского языка, 43 года
Олеся, невеста Вадима, студентка, 24 года
Отец и мать Олеси, им по 60 лет
Юля, подруга Лизы
Юра, 16 лет, ученик
Владимир Егорович, отец Юры, коммерсант
Сосед Володя, 45 лет
Любовь Сергеевна, 50 лет, соседка
Гости: Миша, Толя, Процкий, Томушка, Регина, супружеская пара почтальонов, Инна Алексеевна с пирогом, дама в костюме цыганки, мужчина в костюме тигра, еще несколько гостей просто в маскарадных полумасках
Охранники Юры
Два полубомжа: Серж и Егор
Мастер-газовик
Врач
Действие 1
Комната. Много книг. Две двери: одна в смежную спальню, другая - в прихожую. Висит лицом к зрителям большая репродукция Ван Гога Сеятель. Мать Вадима перед зеркалом. На ее плечах длинный старый воротник чернобурки. Во рту - длинный мундштук (половинка фломастера). Она делает жесты курения. Входит Вадим.
ВАДИМ. Ма, ты что - курить начала?
МАТЬ ВАДИМА. Нет. Это фломастер сломанный.У нас ведь сегодня маскарад, как обычно. Святки… Всех пригласили. Я буду поэтесса (слащаво-манерно) Серебряного века (сбрасывает воротник).
Звонит телефон. Вадим берет трубку.
ВАДИМ. Здравствуйте. Тяпистый? Тяпистый дома. Ма, тебя!
МАТЬ ВАДИМА (в трубку). Да, Томушка! Здравствуй! У меня две новости: плохая и хорошая. С какой начать? Ладно… Ты ведь в курсе, что из нашей школы сделали лицей? Ученицы в шубах из песцов. Да, да, в основнухе…
Вадим (в сторону). Как Шерлок Холмс всегда найдет преступника, так русский язык всегда найдет суффикс, чтобы выразить отношение к этой действительности.
МАТЬ ВАДИМА (в трубку). И ты правильно подумала: у одной девочки пропала шуба. Да, полный песец! Девчонка в слезах, конечно, родители примчались на двух Рено, матом нас кроют! Полная школа милиции… У меня, как обычно, сердце прихватило, скорая тут завыла! Дежурство-то в раздевалке было моего класса. Завуч наш - ее зовут Я само, потому что она часто повторяет Я - само терпение… в общем, она все по полной программе закатила: сначала провела собрание всех учащихся! А после - педсовет. И тут выяснилось, что это была… нет, не шутка, какие шутки у Я само! Ложная тревога была, учебная. Завуч из своего кабинета выно-о-осит эту злополучную шубу! Просто не завуч, а Мейерхольд! Я само терпение, но сколько можно так плохо инструктировать учеников! Ваш класс хуже всех дежурит в раздевалке! А что я - написала заявление об увольнении. Да, подписали… А вторая новость - сегодня у нас маскарад, как обычно. А чего горевать - работу я найду. У нас педагогами проработали всю жизнь дед, бабушка, две тети, дядя, отец, его кузина. Плюс я! Наш общий педстаж более полутора сотен лет.
ВАДИМ. Плохо считаешь: тяп-ляп! Тяпистый и есть Тяпистый. Двести - ваш общий стаж.
МАТЬ ВАДИМА. Да. Пока репетирую. Старые ученики ходят… А что, я должна была стерпеть, что ли, все: милицию, скорую?
ВАДИМ. Хорошо еще спецназ в масках не вызвали, полежать ничком на холодном полу - вот счастье.
МАТЬ ВАДИМА. Томушка! Ты приходи сегодня на маскарад! Девочки сценарий написали, это само собой. Как говорится. миром владеет тот, кто им наслаждается… До встречи. (Кладет трубку)
В это время внизу что-то бухает, стены сотрясаются. Упали с разных мест несколько бумажек. Вадим поднимает одну и читает.
ВАДИМ. Так, телефон службы знакомств… это одной из сестренок (бережно кладет бумажку на стол).
ОТЕЦ ВАДИМА (выходя из спальни). С ума они там сошли, что ли? (Бьет ногой об пол).
МАТЬ ВАДИМА. Видела сегодня во сне, что мы с девочками стоим на берегу Камы, с воды дует ветер, и прямо с рыбками. Много-много мелких рыбок летит! Набрали мы три мешка рыбы.
ОТЕЦ. Сколько?
МАТЬ. Три мешка. Думали: еще соседям дадим, друзьям. И во сне так радуемся!
ОТЕЦ. Потому что рыба - символ Христа.
ВАДИМ (в сторону) Набрали три мешка символов, и рады.
Грохот ремонта заглушает дальнейшие слова Вадима.
МАТЬ. Раньше под нами тоже шумели. Алкаши.
ОТЕЦ. И мы тоже ничего не могли с ними сделать.
ВАДИМ. А теперь коммерсанты делают евроремонт. Кажется, фирма купила.
Стены сотрясаются, падает Сеятель, слышен звон разбиваемого стекла.
МАТЬ. Сеятель рухнул!
ВАДИМ. Да-да, ваш любимый символ рухнул (поднимает репродукцию). Сейте разумное, доброе, типа вечное!
ОТЕЦ. А ты предъяви свои символы, лозунги - назови, я жду (вставляет гвоздь обратно в стену и вешает Сеятеля).
ВАДИМ. Время лозунгов прошло. Надо дело делать.
ОТЕЦ. Хороший лозунг: Надо дело делать!
МАТЬ. Вам каждому не хватает знаете чего?
ОТЕЦ. Чего?
МАТЬ. Не хватает куска соленого огурца на конце вилки. И чтобы вы пьяно поводили этим огурцом друг у друга под носом.
ВАДИМ (собирая осколки). Ваше поколение сеяло доброе на словах, а мне сейчас так нужна помощь.
Мать берет стекла у сына, уходит.
ОТЕЦ. Что?
Мать возвращается с веником и совком, метет. Звонок телефона. Отец берет трубку.
ОТЕЦ. В костюме невидимки? Ну что ж, пожалуйста… Пан Вздульский, но вы голос-то подавайте иногда. Чтобы мы не сели на вас, не придавили… (кладет трубку). Наверное, не придет.
МАТЬ. Он уже в Польше душой. Брату его там замок вернули.
ОТЕЦ. А может, никакого замка не было.
ВАДИМ. Гонор-то шляхетский, как же без замка.
МАТЬ. Смотрите: зимняя радуга.
ОТЕЦ. По обе стороны солнца. К морозу.
МАТЬ. Куда уж дальше морознее-то!
ВАДИМ. Чего же это символ?
ОТЕЦ. Я сегодня утром на пробежке заметил: словно два изогнутых ледяных штыря уходят через ноздри прямо в легкие. (Пауза. Вадим вскакивает, чтобы что-то сказать) Хотел потом сала поесть, не нашел, куда оно делось?
МАТЬ. Девочки в школу унесли. Учителям не платят.
Звонок телефона. Вадим берет трубку.
ВАДИМ. Да. Тяпистый дома. Ма, тебя! У Дрожжина жена в командировке…
МАТЬ. Ну и что - без жены, мы все равно будем рады! Конечно! А киснуть - ума не надо! Ждем к шести тридцати! Да, все придут. Знаешь, какой сценарий девочки написали! (Кладет трубку) Внизу шум, ария дрели, снова падает Сеятель. Вадим ставит его у стенки на стул боком, так что сеятель идет в пол.
ОТЕЦ. Вчера я пробовал с ними поговорить (топает ногой). Агрессивные такие! Агрессия - переводится захват. С латинского…
Мать уносит совок с мусором.
ВАДИМ. Лесенька мне сказала, что после окончания не хочет в Соликамск.
ОТЕЦ. Кто?
ВАДИМ. Олеся. Чтоб остаться в Перми, она собиралась замуж за Игоря.
ОТЕЦ. Ну и правильно. Тебе 18 лет! А Игорь - ее однокурсник… Кажется, ты говорил, что Олеся на шесть лет тебя старше?
ВАДИМ. Папа! А Лу Саломе вообще была старше Рильке на 15 лет!
ОТЕЦ. А ты кто - Рильке, что ли?!
ВАДИМ. Нет, я не Рильке, я другой. Опередил Игоря! Сделал предложение первым! Если бы я упустил свой шанс… мне уже такую никогда не найти в жизни.
ОТЕЦ. И она согласилась?
ВАДИМ. Да! И теперь мне нужны деньги на кольца.
ОТЕЦ. Ты же знаешь: я третий месяц сижу на пособии.
ВАДИМ. Возьмите для меня в долг у кого-нибудь! Мне очень нужно, очень.
ОТЕЦ. Мать ходила недавно к Пусевым - просить на издание ее лицейского журнала. Так они фигу, натурально фигу показали (показывает). Вот так!. Я уж тебе не говорил… С тех пор, как они открыли магазин, к нам не ходят.
ВАДИМ. А Ушников?
ОТЕЦ. Он уехал вчера в отпуск на Шри-Ланку.
ВАДИМ. Прибыл я на Шри-Ланку разгонять свою тоску.
Входит мать, набрасывает чернобурку, берет мундштук наотлет и манерно читает.
МАТЬ. Как жаль, что для тебя мое существованье
Не стало тем, чем стало для меня
Твое существованье.
ОТЕЦ. Если это юмор, то что же тогда некролог? В святки веселятся люди! Бродский тут не идет, нет.
ВАДИМ. Это все Иосиф у Цветаевой взял:
За то, что мне прямая неизбежность
Прощения обид,
За всю мою безудержную нежность
И слишком гордый вид…
Машкерад устраиваете, а мне не даете денег на кольца.
МАТЬ. Так гости сами все принесут. Как обычно. С нашей стороны только спирт. Это отцу последнюю зарплату натурой выдали… Зачем тебе кольца? У тебя же турник есть.
ОТЕЦ. Да, турник, я забыл - спина что-то…
Идет к турнику, который в проеме двери, ведущей в прихожую. Пристанывая, отец повисает на турнике, вращаясь и растягиваясь.
ВАДИМ. Мама, я женюсь на Олесе!
МАТЬ (после паузы). Семья - это школа компромиссов. Всё бы неплохо… но тебе всего 18 лет.
ВАДИМ. Ма, не всего! Мне уже восемнадцать.
МАТЬ. Племянник Томушки в девятнадцать женился, потом быстро разженился и говорит: Если я вижу женщину, мне только хочется… пнуть ее. (Телефонный звонок, она берет трубку). О! Да! Молодец! Ждем! (Кладет) Хорошие новости!
ВАДИМ. Хорошие новости, надеюсь, в денежном выражении?
МАТЬ. Тебе не стыдно?
ВАДИМ. А чего стыдиться? Чего мне стыдиться-то? Некоторые вон вообще в партию вступали, в КПСС, и ничего. А я должен стыдиться.
ОТЕЦ. Да, я был в партии… но меня туда очень уговаривали вступить! Сам я не рвался. И зла никому не делал. Был рядовым членом.
МАТЬ. И вышел сам! До перестройки! Когда ему выговор за невыход на субботник… а девочки все с ангиной лежали. И я тоже… Так нам угрожали еще две недели, домой каждый день приходили и угрожали: Заберите заявление - иначе вы сильно пожалеете!
ВАДИМ. Хорошо вам! Сначала вы верили в социализм с человеческим лицом, потом без передышки в Бога поверили. А я? В детстве верил в Чебурашку, в Питера Пэна. Маловато будет. Так нечестно.
МАТЬ. Девочки ходят к причастию, кто же тебе запрещает!
ВАДИМ. Я сейчас больше земным занят
ОТЕЦ. Так какие хорошие новости?
МАТЬ. Процкий везет 15 килограммов сосисок.
ОТЕЦ. А в каком он будет костюме?
МАТЬ. Не знаю, наверное, как всегда - в костюме зрителя явится.
ВАДИМ. Мама! Папа! Найдите мне денег! На кольца золотые! Родители Олеси свадьбу делают, платье… а с меня кольца. Одни кольца! Леся сказала: колец не будет - не будет и свадьбы. Она тогда за Игоря выйдет, а я… Я потом заработаю, все вам верну!
ОТЕЦ. Так и сказала: без колец не будет свадьбы?
ВАДИМ. А что?
ОТЕЦ. Значит, Вадим, ты похож на сына миллионера. С чем тебя и поздравляю!
ВАДИМ. Всю жизнь вы так вот острили. Шуточки-хренуточки. И чем закончили?!
МАТЬ. А мы не считаем, что жизнь подошла к концу… А если даже и так, то ничего дурного не сделали: не врали, не крали…
ВАДИМ. Чем тут хвастаться? Лучше бы помогли мне достать денег.
МАТЬ. Как ты с нами разговариваешь? Как с банком, который обязан дать кредит.
ОТЕЦ. Дорогая, спокойно! Первобытные люди вообще родителей убивали. Не из экономии, а чтобы солнышко лучше светило, чтобы охота лучше была.
МАТЬ. Неужели человек так и остался пляшущим у костра в пещере мифологическим существом?
ОТЕЦ. Старость магически старила мир, и чтобы этого не было, убивали стариков. Отец сам учил сына: Как только побелеют волосы мои, о сын мой, ты должен меня прекратить.
ВАДИМ. Иначе охота будет плохая. И погода будет плохая.
Звонок в дверь в виде мелодии Калинка-малинка.
МАТЬ. Ученик. Мне нужно переодеться. Вадим, открой, это Юра, ты знаешь.
ВАДИМ. Это который златая цепь на Юре том?
МАТЬ. Он. Цепь теперь носит не поверху все-таки… одумался.
Родители уходят в спальню. Вадим - в прихожую. Он возвращается с Юрой.
ВАДИМ. Ну что - согрел воздух во Вселенной? Я специально не выходил… Вот придет Юра, думаю, согреет Вселенную - тогда и я выйду. Ну, как жизнь?
ЮРА. Зашиваловка. Возят меня к трем репетиторам.
ВАДИМ. Мне тоже с родичами тяжело Они… денег мне на кольца не дают!
ЮРА. Ты же на первом курсе! И уже жениться надумал?
ВАДИМ. Не знаю, может, не женюсь… невеста не пойдет за меня, если я не куплю кольца золотые! А денег нет.
ЮРА. Нужно торговать органами.
ВАДИМ. Ор-де-на-ми? Но у нас нет никаких орденов. Я знаю, конечно: ордена очень дороги, но у нас их нет, просто нет.
ЮРА. Не орденами! Ор-га-на-ми!
ВАДИМ. Почками, что ли?
ЮРА. Да, можно одну почку продать. Вчера у отца был в гостях наш мэр! Они говорили: чего многодетные плачутся? Нет денег, нет денег! А ведь можно органами торговать.
Входит Мать Вадима и уводит Юру в кабинет (то есть, в прихожую, а оттуда - в невидимый кабинет).
ОТЕЦ (выходя). Сын, вот что я придумал. Мы можем Олесю прописать у нас, живите в этой комнате. Надо ведь вам где-то жить. А кольца - вы их потом купите, когда работать будете. Тем более, что Олеся в этом году университет заканчивает. Так ведь? Так?
ВАДИМ. Заканчивает, да, но она сказала: кольца! И я обязан… Иначе все: еду в общежитие и свадьбу отменяю… Она уже родителям позвонила, подруг пригласила, платье заказала… Туфли купила уже!!!
ОТЕЦ. Да… быстро она все…
ВАДИМ. Ну! Я еду в общежитие!
ОТЕЦ. Горячий уральский парень.
Слышен голос диктующей матери: Храбрый человек иногда бывает добрым, но добрый человек всегда бывает храбрым. Это слова Конфуция. Храбрый… иногда… бывает…добрым…но добрый… всегда храбр.
ОТЕЦ (включая с пульта телевизор и мгновение послушав бах-бах и тра-та-та). Голливуду - голливудово, а уральцу - уралово… (переключает). Н-да, российский детектив, полет пули - первая серия…
ВАДИМ. Есть такой вопрос: если ты такой умный, то почему такой бедный?
ОТЕЦ. Ты же знаешь: у кого есть, тому прибавится. Значит. у кого-то деньги - тому денег привалит еще! У тебя ум есть - ума добавится… К таланту - талант. И так далее. (Снова включает ТВ, оттуда сыплются слова: Тефаль, ты всегда думаешь о нас!) О, я ведь сковородку не вымыл! Картошка утром пригорела.
ВАДИМ. Замочи ее.
ОТЕЦ. Девочки сейчас придут - они не любят, когда замочено, некрофилия, мол, лень ручки приложить. Ну, ты их знаешь!
ВАДИМ. Броуновское движение молекул разрыхлит все за полчаса, оно посильнее любых ручек.
ОТЕЦ. Да проще вымыть, чем объясняться. (Уходит).
Слышен голос Матери: Ельцин пишется через И, а Солженицын - через Ы.
ВАДИМ. С одной стороны - родители с их неприспособленностью! Совершенно не умеют жить. Они вообще слегка не в фазе с миром. Жизнь со мной нечестно поступила… одарив такими родичами. Но я так существовать не хочу и не буду. (Пауза) С другой стороны - эти богатенькие! Жизни от них нет (стучит ногой в пол). Могли бы компенсировать, заплатить за беспокойство. Дайте денег - я кольца куплю, женюсь на Олесе! Она говорит, что у меня большой палец не гнется (пытается гнуть). Признак плохой гибкости характера… (снова пытается выгнуть палец). У самой Олеси он гнется дугой! Радугой!. Но, может… лично я не хочу быть, как этот Юра. Ор-га-на-ми торговать! А когда он вошел и протянул ручку - такую рыбку холодную, маленькую… я подумал: как он, бедный, жить будет, такой мелкий! А он: органами торгуйте, многодетные! По сравнению с Юрой… эти шумы (топает) просто… симфония! Шумите, ребята, шумите! (Пританцовывает).
ОТЕЦ (проходя в спальню). Мне нужно частушки-энэлушки срочно к вечеру сочинить!
Звонок в дверь. Вадим выходит и возвращается с соседом Володей, который снимает шапку. Под нею оказались слипшиеся волосы.
ВАДИМ. Папа!
ОТЕЦ (выходя). Привет, Володя!
ВОЛОДЯ (глухим, безжизненным голосом). Картошку возьмете?
ОТЕЦ ВАДИМА. На спирт поменять опять? С удовольствием.
ВОЛОДЯ (голос его на глазах звончеет). Да, на спирт! Любимая сказала, что если не выпьет - умрет.
ОТЕЦ ВАДИМА. Сколько у тебя?
ВОЛОДЯ (разворачивая пакет). Килограммов пять. Картошка ядреная!
ВАДИМ. От нее уже мошки летят (отгоняет стайку мошек).
ВОЛОДЯ. Ничего, эти мошки много не съели… Любимая сказала, что… (Шум ремонта заглушает его слова, уходит на кухню с Отцом Вадима).
ВАДИМ. Видел сегодня странный сон о любви. Якобы любовь - это вино, и наливают его в бокал… земной шар разрезали, получилось две чаши, в одну наливают вино-любовь (шум ремонта, грохот, падает что-то похожее на листочек бумаги). Это моя береста! Олеся мне на Новый год поздравление напечатала на бересте! Она говорит, что ее отец до сих пор по утрам рисует матери на ноге… солнышко… шариковой ручкой! Если проснется раньше. (Бережно прячет бересту в шкаф. Снимает трубку зазвонившего телефона) Да? Перезвоните попозже, мама сейчас занята… Да, пишу (записывает номер).
ОТЕЦ (входя). Кого?
ВАДИМ. Маму.
ОТЕЦ (уходя в спальню). В самом деле мошки залетали!
Звонок в дверь. Вадим выходит и возвращается с соседкой Любовью Сергеевной. У нее в руках две толстых книги. Володя выходит из кухни и идет к выходу, держа перед собой пластиковую бутылочку со спиртом.
ВАДИМ. Папа!
ОТЕЦ (выходя из спальни). Здравствуйте, Любовь Сергеевна.
ЛЮБОВЬ СЕРГЕЕВНА. Зарплату Гитлерами выдали.
ВАДИМ. Чем-чем?
ЛЮБОВЬ СЕРГЕЕВНА. Гитлерами. (Показывает: это двухтомная биография Гитлера). Может, купите у меня один двухтомник? Я дешево отдам…
ОТЕЦ ВАДИМА. Да я сейчас безработный, никаких денег нет.
ЛЮБОВЬ СЕРГЕЕВНА. Даже не верится… Сегодня я видела во сне Михалкова, а каждый раз, как вижу Михалкова, к прибытку…
ВАДИМ. Которого Михалкова?
ЛЮБОВЬ СЕРГЕЕВНА. Никиту. Ведь каждый вечер ложишься в постель и ждешь… что приснится прекрасный сон (и вся она тут с мечтами о прекрасных снах). А! Вот что! У меня осталась одна чашка… на трех ножках! Хотите купить? (Достает из кармана чайную чашку)
ОТЕЦ ВАДИМА. Да нет денег, вы думаете, что я вам не правду говорю, что ли?!
Сильный шум ремонта, грохот, снова падает несколько вещей, со шкафа планирует большая соломенная шляпа.
ЛЮБОВЬ СЕРГЕЕВНА. Да, у нас так же… все падает (берет в руки упавшего Сеятеля) . Бедный, бедный сеятель! (Делает с ним несколько шагов по комнате). Ночью тоже нет покоя. Соседка за стеной одинокая, она купила вибратор. В секс-шопе. Он шумит, как пылесос! Очень громко. Я только засну - начинается. Я не знала, конечно, сначала думаю: в чем же дело? Почему она ночами пылесосит? Пошла к ней, а она начала обзываться, что я деревня! А просто я… без вибратора… во сне вижу все!
Голос Матери Вадима: Прическа пишется через Ё.
Ну, ладно. А то, может… дадите взаймы чуточку?
ОТЕЦ ВАДИМА. Конечно, дали бы, но нет ничего, честно! (Провожает ее)
ВАДИМ. Даешь руками - берешь ногами. Как моя Олеся говорит. Ходим-ходим… Эти долги Любовь Сергеевна не отдает месяцами. Знаем!.
ОТЕЦ. Да я бы дал ей, но нет ничего… (Уходит в спальню)
ВАДИМ. Что же мне делать? (Нервно ходит по комнате, в это время падает сетчатый занавес, через который его отчетливо видно)
По просцениуму идут Средняя и Младшая Сестры. Им навстречу - Старшая. Встречаются на середине сцены. Одновременно мимо проходит Юля, одноклассница Старшей сестры.
СТАРШАЯ СЕСТРА. Юля! (Обнимает ее).
ЮЛЯ (равнодушно). Лиза.
СТАРШАЯ СЕСТРА. Ну, как ты?
ЮЛЯ. Знаешь: зарплату не платят… и жить не хочется. Ни одежды, ни косметики не купить… Какой парень посмотрит сейчас на меня? На такую! Что делать, а?
СТАРШАЯ СЕСТРА. Я тебе вечером позвоню, ладно? Что-нибудь придумаем. Обязательно! Юлька, держись! (Юля уходит).
СРЕДНЯЯ СЕСТРА. А мы тут еще карнавалы устраиваем.
МЛАДШАЯ СЕСТРА. И правильно делаем. Ты переделала Русский язык?
СРЕДНЯЯ. Во дни сомнений и гомона о судьбах моей родины ты один чисто мне пахан и крыша чисто, о крутой и…
СТАРШАЯ. И нехилый, прикольный русский язык!
СРЕДНЯЯ. Не будь тебя, как планка не поедет при виде того, что делается в хате, ну, я имею в виду инфляцию, пацаны, ну, братва-то просекла. И не надо лохматить бабушку.
СТАРШАЯ. Пару раз нужно вставить в натуре.
СРЕДНЯЯ. Ну, я имею в виду инфляцию, в натуре!
Три сестры уходят. Сетчатый занавес взвивается. В комнате, где Вадим, слышно из коридора дон-дон-дрон, дон-дон-дрон! В комнату входит Младшая сестра Вадима. Она еще раз произносит: Дон-дон-дрон! Из прихожей доносится суматоха. Наконец с грохотом врываются еще две сестры.
ВАДИМ. Вы что? Словно ОМОН врываетесь.
СТАРШАЯ. У тебя что-то случилось? А, Вадим?
ВАДИМ. Случилось… Я сделал предложение Олесе.
СРЕДНЯЯ. Вот это да!
ВАДИМ.. Но! Если я не куплю золотых колец, то она выйдет за Игоря. А денег нет.
МЛАДШАЯ. Я уверена, что от семьи что-то тебе отломится: вы будете жить здесь.
ВАДИМ (в сторону). С таким видом все говорят о прописке, словно это великая милость! Да разве может быть иначе? Разве можно не прописывать? Когда я в первый раз расстегнул Олесе блузку… на ее груди был мертвый таракан! Да! Но это еще что. (Поворачивается к сестрам) Общежитие - это такой спертый невыносимо… это страшный мир. Девушка, которая мне дверь открыла в комнату Олеси, спросонья вообще была с тараканом, размазанным по щеке. Вот здесь голова таракана (показывает на своей щеке), дальше - кишки, а ниже - ноги тараканьи. Я в первый раз в жизни такое видел.
МЛАДШАЯ СЕСТРА. Царица Небесная! Спаси всех общежитских!
ВАДИМ. Все! Еду сейчас в общежитие и отменяю свадьбу. Колец нет и нет.
СТАРШАЯ СЕСТРА. Ты чего? Нельзя так… для девушек такое крушение - отменить свадьбу… могут с жизнью покончить.
СРЕДНЯЯ СЕСТРА. А ты, Вадим, купи серебряные кольца. Позолоченные. Она не сразу заметит. А когда заметит после свадьбы…
МЛАДШАЯ СЕСТРА. …уже поздно будет!
ВАДИМ. Да. Это идея. Не оставлю ее на съедение тараканам!
Звонит телефон, Вадим берет трубку.
Олеся! Да, конечно, все будет, обязательно! Олеся, ты сейчас к нам приезжай - будет карнавал. Старый Новый год. У нас его всегда отмечают… Костюм? Да любой! Жду тебя!
ЮРА (входя). У нас перерыв.
МЛАДШАЯ СЕСТРА. Хочешь погадать? (Дает ему кучу заготовленных открыток и таз) Встань на стул и бросай! Что попало в таз - твоя судьба!
ЮРА (бросил и взял из таза, читает). День, благоприятный для банковских операций...
Средняя сестра смеется.
А что тут смешного?
Входит Мать Вадима. Вадим дает ей номер телефона звонившей ученицы.
МАТЬ ВАДИМА. Алло, Света, вы звонили… да, а что в курсовой? Слушайте: Маяковский и Есенин покончили с собой из-за противоположных причин. С Есенина власти поэму требовали, гигантомания была, большие формы! А он лирик, не мог… да, не попал в колею. Маяковский же - наоборот - так глубоко в колее сидел… он хотел выбраться, над ним же смеялись. Ахматова говорила: Разве написал бы Тютчев, что его полиция его бережет? Но Маяковский не смог выскочить из наезженной…
СТАРШАЯ СЕСТРА ВАДИМА. Мама, мы сейчас Юлю встретили, ну, Юлю Красных, мою одноклассницу, помнишь ее? Она прямо жить не хочет: зарплату не выдают, мол, не на что одеваться и все такое. Что же делать? Мы можем как-то помочь?
МАТЬ ВАДИМА. Конечно, можем! Я через Томушку договорюсь: в психосоматику положим, от депрессии полечат.
ВАДИМ. Это Юля, у которой (показывает высокую грудь Юли, выставив локти вперед) такая красивая фигура? Да на нее и без всякого должны засматриваться, по-моему.
СТАРШАЯ СЕСТРА. А она говорит, что жить не хочется.
МАТЬ ВАДИМА. Сырую капусту надо есть от депрессии.
ОТЕЦ ВАДИМА (выходя из спальни). При чем тут капуста? Как могут атомы пищи что-то сделать с бессмертной душой? И бестелесной…
СРЕДНЯЯ СЕСТРА. Пусть в интернете с кем-нибудь познакомится.
СТАРШАЯ СЕСТРА. Ну и напишет ей Ваня из Иванова, как одной моей знакомой: Ищу обеспеченную блондинку, которая украсит жизнь настоящего мужика.
МАТЬ ВАДИМА. Юра, пойдемте дальше заниматься. (Уходят)
СТАРШАЯ СЕСТРА. Давайте же спектакль репетировать! Папа, ты написал частушки-энэлушки? (Надевает на отца очки сварщика, увешанные мишурой).
ОТЕЦ. (Поет)
Ты мне шшупальце протянешь,
Правой парой глазок глянешь -
Сердечко шестикамерно
Тоже вить не каменно. (Танцует) (вариант: Мериканского Маринера
Антенночка дрожит -
Милый вакуумом дышит -
Ничего не говорит).
Младшая сестра Вадима встает в ушуистскую позу, машет руками и кричит Ия!
СРЕДНЯЯ СЕСТРА. Папа, ты будешь в приемной комиссии по сценарию.
ОТЕЦ ВАДИМА. Так, в приемной комиссии! (Тонким капризным голосом). Ах, как мало нынче талантов поступает в театральный вуз! (Как бы открывает в голове невидимый люк). Начинайте уже!
СТАРШАЯ СЕСТРА. Сейчас! (Быстро повязывает платочек узлом на лбу). Начинать?
ОТЕЦ. Начинайте уже!
СТАРШАЯ. Пушкин… ас.
ОТЕЦ. Кто?
СТАРШАЯ. А. Эс.
ОТЕЦ. Читайте.
СТАРШАЯ (тормозно и окая) Ну, вы меня измучили уже. Если к вам не поступлю - буду у себя в деревне в клубе выступать. У нас не хуже вашей ТОганки…
ОТЕЦ. Да читайте уже!
СТАРШАЯ. Письмо ТОтьяны (с жестами якобы скромной девушки-деревни). Я вам пишу, чего же боле, чего я могу еще скОзать! Теперь, я знаю, в вашей воле…
МЛАДШАЯ. Найти лекарство против моли (хлопает мошку).
ВАДИМ. Это не моль, это мошки из картошки.
СТАРШАЯ СЕСТРА. Не сбивайте меня! Это вы все специально, чтобы я не поступила.
ОТЕЦ. Да читайте дальше!
СТАРШАЯ. Теперь, я знаю, в вашей воле
Меня презреньем нОкОзать.
Но вы, к моей несчастной доле
Хоть каплю жалости хрОня,
Вы не оставите меня…
Все хохочут. Звонок телефона.
МЛАДШАЯ (берет трубку). Алло! Вас не слышно. Перезвоните. Алло! Алло! (Кладет трубку) Странно… сначала мужской голос был - спросил, наша ли квартира… а потом пропал…
ОТЕЦ. Кто следующий?
СРЕДНЯЯ. Я. Сейчас буду классику чисто читать, ясно, нет? (Пальцы веером, надевает черные очки) Тургенев написал, слыхали про такого крутого, нет? А? Русский язык называется чисто конкретно… Стишки, но в прозе, прикольно так. (Встает в позу) Во дни сомнений и гомона о судьбах моей родины ты чисто один мне пахан и крыша, о крутой и прикольный русский язык…
ВАДИМ (хохочет). Это вы из интернета нарыли?
СРЕДНЯЯ. Обижаешь! Сами переделали.
МЛАДШАЯ СЕСТРА (старшей). Идет тебе этот платочек!
СТАРШАЯ (окая). Не хуже вашего КОрдена у нас носят. А вы как думОли! Вот так (проходит, как на подиуме).
Звонок телефона. Старшая берет трубку.
Алло, да! Вам кого, маму? А мама репетирует сейчас, ее можно прервать, если что-то важное, срочное… Алло? Вас не слышно… Странно. Положили трубку.
ОТЕЦ. Кто следующий? Ты? (Смотрит на младшую дочь.)
МЛАДШАЯ. Это будет интервью с Дедом Морозом. (Быстро надевает на Отца шапку и повязывает платок в виде бороды). Вот текст! (Вручает лист бумаги). то что должна делать жена, по вашему мнению?
ДЕД МОРОЗ. Валенки!
МЛАДШАЯ. Валенки? Что - валенки?
ДЕД МОРОЗ. Валенки подшивать.
Звонок телефона. Отец берет трубку, снимая шапку и бороду.
ОТЕЦ. Да, Толя! Ждем вас. Через полчаса? Это будет зергут.
В это время сестры раздвигают стол и начинают его накрывать. Достают из серванта посуду, протирают бокалы и пр. Звонок в дверь. Отец уходит и возвращается с гостем Мишей. Миша в бумажном цилиндре, верх которого полый, из него выглядывает игрушечный заяц. Миша время от времени поправляет рукой зайца.
МИША (зайцу). Да не топчись ты там!
СТАРШАЯ СЕСТРА. Ой, кОкой красивой мушшина! У нас в деревне я и не видывала тОких! Поехали в нашу деревню, там у нас девки красивушшие!
МИША. Вы из какой деревни, мадмазель?
ВАДИМ. А я-то что буду делать? (Берет гитару, поет).
Казалось: мы обречены!
Мы так запутались с делами!
Но не оставили нас сны,
И мы живем своими снами…
Отец входит с гостьей Томушкой.
ТОМУШКА. Ну, Вадим, какой ты! Я на таких высоких и красивых не смела даже в молодости заглядываться! И поешь! И на гитаре! Кому-то повезет!
ВАДИМ. Уже повезло. Женюсь я, теть Том.
ТОМУШКА. Да ты что! (Надевает фартук с пластмассовыми голыми грудями). Костюм Геллы. Из Мастера и Маргариты.
В это время звонят, Вадим идет открывать дверь и возвращается с гостем Толей. Толя сначала
ошарашено смотрит на Томушку, потом все понимает. В это время ему навстречу идет Отец Вадима,
закрыв глаза и вытянув вперед руки (разыгрывая слепого). Гость тоже зажмуривается и начинает искать наощупь. После этого друзья здороваются и обнимаются.
ТОЛЯ. Вчера я все закончил оформлять! Теперь можешь меня поздравить: купил квартиру и матери, и сыну. На улице Ленина и улице Карла Маркса. Нет, Кырламырла уже опять - Сибирская… Какой слом идет! Какая эпоха! Эпохалки должны сейчас рождаться.
ОТЕЦ ВАДИМА. Где ты видишь слом? Какой такой слом?
МИША. Ну, ты посмотри на Толю! Это был самый большой любитель книг в Перми. И самый читающий. А теперь он ничего не читает, зарабатывает своими психотренингами огромные бабки, купил по квартире
матери и сыну!
ОТЕЦ ВАДИМА. А по-моему, он бы имел эти же две квартиры в годы застоя. Да-да, очень просто. Сыну бы достал через ректора, по блату. А матери - ее киевскую квартиру бы сюда поменял, еще и с доплатой!
МИША. А чтение? Толя, ты прочел хотя бы одну книгу за последние пять лет?
ТОЛЯ. Нет! Ни од-ной.
ОТЕЦ ВАДИМА. И в советское время люди к сорока пяти годам часто бросали читать. На телевизор переключались, дача там… Так что никакого эпохального слома.
Три сестры все время берут у гостей свертки с едой,, намазывают паштет на кусочки хлеба и пр. Входит Регина в кимоно и шлепанцах.
РЕГИНА. (подавая торт Младшей сестре). Это к чаю.
Входит Мать Вадима. У нее усталый вид. Накидывает чернобурку и берет в рот сломанный фломастер.
Делает жесты курения.
МАТЬ ВАДИМА. В первый раз без Позовухина собираемся!
ОТЕЦ ВАДИМА. Да. Был нищий писатель - и сколько мы от него радости получали! А занялся коммерцией - в три месяца спился.
ВАДИМ. За полгода.
Входит супружеская пара: оба в блестящих маскарадных очках, звенит колокольчик.
СУПРУЖЕСКАЯ ПАРА (хором). А мы - почтальоны! Мы вам письма принесли!
ТОМУШКА. Из Кремля, надеюсь, есть письмецо? Они наконец объяснят нам, есть жизнь в России или нет?
ОТЕЦ ВАДИМА. Помню, у нас в НИИ был такой случай: исчез человек во время рабочего дня. К концу смены он явился и написал объяснительную записку: так, мол, и так - голос свыше объяснил мне, что нужно быть в одном месте…
МАТЬ ВАДИМА. Девочки, кто-нибудь откройте - звонят.
ТОЛЯ. И голос свыше велел ему быть в определенном месте?
ОТЕЦ ВАДИМА. Это что! Оказалось, он еще видит внутри фотографии! То, что заслонено другими
предметами.
МАТЬ ВАДИМА. И в конце, помню, он оказался сумасшедшим.
ОТЕЦ ВАДИМА. А теперь вот разбогател. Значит, и тогда не был с левой резьбой! Просто хотелось интересной жизни.
МАТЬ ВАДИМА. Я очень много выиграла от того, что нет коммунистов: раньше из сорока гостей каждого третьего подозревала… в стукачестве. А теперь - никого не подозреваю. Красота.
Входит Вадим с Олесей. Олеся в костюме ангела (крылышки, вырезанные из ватмана, широко
торчат в стороны). Сестры Вадима начинают вокруг нее хлопотать.
СТАРШАЯ СЕСТРА. Ой, чо деется: ангел! Я у нас в деревне такого не видывала!
МАТЬ ВАДИМА. Олесенька, как хорошо, что ты сегодня уже здесь!
ТОМУШКА. Так вот кому повезло…
ОЛЕСЯ (ласково берет в ладони розовый молодой лист крупнолистной бегонии) . Смотрите: как маленькое детское ухо (целует листик).
Звонок в дверь. Входит Инна Алексеевна, она высоко над головой держит мясной пирог.
ИННА АЛЕКСЕЕВНА. Я вот так его спасала! Собака на остановке ко мне пристала - никак не могу отогнать! А трамвай, как назло, не идет! И я подняла пирог высоко - и спасла.
МИША. За это сейчас же надо выпить. Срочно! (Наливает, и ему помогает Толя). Толя, женщинам поменьше наливай!
ТОМУШКА. Дискриминация!
ИННА АЛЕКСЕЕВНА (с бокалом в руке). Друзей моих обвисшие черты… (Заплакала) Меня шестнадцатого сокращают…
ОЛЕСЯ. Мы с Вадимом можем что-то приготовить - помочь?
МАТЬ ВАДИМА. Да, сварите гречку, к сосискам гарнир будет. Процкий сосиски купил.
Олеся и Вадим уходят. Сестры режут пирог и торт. Вбегает разъяренный Вадим.
ВАДИМ. Мама, почему у нас никогда не перебирают гречку?!
ОТЕЦ ВАДИМА (невозмутимо). А у вас в семье будут перебирать гречку. Если она у вас будет, конечно, гречка…
ВАДИМ (матери). Тяпистый! Когда эти мошки закончат свои пилотаж? (Одну пытается прихлопнуть. Уходит на кухню).
МЛАДШАЯ СЕСТРА. Тетя Инна! Для хорошего настроения нужно вот улыбнуться и пальцем пять раз нажать в межключичную ямку! Нас психолог учила.
Звонки. Появляется еще несколько гостей: один в костюме и маске тигра, дама в одеянии высокой
цыганки. Наконец слышен мощный бас Процкого: он вносит гирлянду сосисок и вешает их… на турник!
ПРОЦКИЙ. Мне сейчас хорошо, что я умею - так это деньги зарабатывать.
ТОМУШКА. Знаем: мы - соль земли… Эх, Процкий, Процкий!
ПРОЦКИЙ. А что! Мы - соль земли.
ТОМУШКА. Соль земли двадцать три года училась в институте заочно и… еще учится…
МАТЬ ВАДИМА. Но верно же говорил Бродский: главное - величие замысла.
ПРОЦКИЙ. Ничего я такого не говорил. (Надел повязку пирата на глаз)
СТАРШАЯ СЕСТРА. Ах, как вы преобразились! Я оробела (произносит оба О отчетливо - в образе деревенской девушки все еще).
НЕКТО В МАСКЕ ТИГРА. А я своему водолазу водолазиху нашел! Он теперь такой счастливый - не
срывается с поводка.
Входит гость с шариками, за ним - Вадим и Олеся..
ОЛЕСЯ. Гарнир скоро будет.
МАТЬ ВАДИМА. Рассаживаемся! Все за стол! Только прошу быть осторожными - здесь у нас еще один гость в костюме невидимки! Прошу его не придавить.
ОТЕЦ ВАДИМА. Пан Вздульский! Вы голос-то подайте нам, чтоб мы не сели - не придавили! Ау! Невидимка!
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ