Записки из наркологической больницы
И так хорошо это утро... Пропитывается им тяжелая голова и начинает мечтать о несбыточном - что всё еще образуется, отступят лютые проблемы? И мы вдруг поймем, кто мы такие, зачем живем, зачем с нами было то, что было и зачем с нами всё это будет снова. Вот-вот всё поймем, осмыслим, сделаем как надо, а умелый Господь пошьёт нам просторную, новую душу.И много еще о чём мечтает тяжелая голова в розовом луче рассвета, забыв что на самом деле меня уже давно усыпили, сожгли и забили в серые стены больницы для умалишенных. Но всё больше шума в коридоре, в палате и я просыпаюсь окончательно.
Первым делом открываю окно, стою, вдыхаю утренний майский воздух и любуюсь видом за окном.
Вид из окна моей палаты чудесный, зеленые, ухоженные газоны, клумба с петуньями, много деревьев. От всего этого весеннего великолепия меня отделяет решетка на окне. Но когда окно открыто решетка не мешает майскому ветерку врываться в палату.
Моя палата №4. Нас вместе со мной 4 человека. Я нахожусь в областном наркологическом диспансере. Был определен сюда 20 мая. Сколько мне здесь быть точно неизвестно. Говорят 21 день, но часто случается больше.
Вообще находиться в закрытом, режимном заведении в мае особенно тоскливо. За окном жизнь в расцвете, а тут - обстановочка, режим. Отбой в 22:00 подъем в 7:00 (но все мы как-то само собой просыпаемся раньше, часов в 6 утра, а то и раньше. Не спится. До завтрака уколы, таблетки. (врачи следят чтобы мы выпивали таблетки при них, но я научился обманывать, таблетки не пил, прятал, выбрасывал.)
Палаты у нас без дверей, система welcom. Три раза в день питание. Орут на весь коридор: "завтрак, обед, ужин!" Из всех палат выстраиваются в строй пациенты с ложками и кружками.
Под конвоем медсестер нас ведут на первый этаж в столовую. Там на раздаче нам выдают тарелки с едой, пресной, скудной, ну в общем сытной. По армейски вообщем. На завтрак, например, каша непонятного происхождения, одно яйцо, хлеб с маслом, чай или компот. И вот все 40 человек сидят, гремят ложками, чавкают, а повара подгоняют быстрей, ждет следующее отделение.
Под конвоем мы расходимся по нашим палатам. Далее процедуры: капельницы, уколы, снова таблетки.
А вообще больше заняться нечем. Все спят. После капельницы особенно хочется спать.
За мгновение до засыпания исчезают все земные желания. Может появиться чувство, что ты воздушный шар привязанный к земле и усиленно пытаешься отвязать веревку, что тебя держит. От этих усилий просыпаешься, но снова впадаешь в какой-нибудь сюрреалистический сон.
Кровать у меня не мягкая, а с досками. Потому сплю как йог. Говорят это полезно. Но моей исколотой заднице на досках лежать больно. Ну спать можно и на боку и на животе, а когда под капельницей два часа на спине, не поворочаешься, копчик потом долго ноет.
Вечером часа на три включают телевизор. Большинство смотрят. Но там только один телеканал РЕН-ТВ. Часто скучно. Я перечитал две книги Веллера, толстый том Бредбери, тяжелый Мамлеев не пошел в таком скорбном, тяжелом заведении.
Про наши туалеты. Кабинки без дверей. Сидишь на очке, а перед тобой толпа тусуется, курит. Всё открыто, всё всем видно. Ну тут уж не до смущений.
Коллектив вообще нормальный, добрый. Есть экземпляры которые по 10-15-му разу уже здесь лежат. Они веселые по жизни, всему рады. Оно и понятно. Насрать на свою нормальную жизнь на воле и в 15-й раз ложиться в нарколечебницу это особое мировоззрение нужно.
Говорят, что если проблему в жизни назвать словом приключение, то становится легче, интересней. Вот такое у меня приключение. Наступает вечер. Я занимаю в одиночестве свой пост у окна своей палаты и смотрю. Там жизнь, май, деревья, гуляют люди. Видно как в окне жилого дома напротив синим светом зажегся телевизор, желтым светом зажглось окно рядом. И так хорош этот вечер. И начинаешь мечтать о несбыточном - что всё еще образуется, отступят лютые проблемы? И мы вдруг поймем, кто мы такие, зачем живем, зачем с нами было то, что было и зачем с нами всё это будет снова. Вот-вот всё поймем, осмыслим, сделаем как надо, а умелый Господь пошьёт нам просторную, новую душу.
Первым делом открываю окно, стою, вдыхаю утренний майский воздух и любуюсь видом за окном.
Вид из окна моей палаты чудесный, зеленые, ухоженные газоны, клумба с петуньями, много деревьев. От всего этого весеннего великолепия меня отделяет решетка на окне. Но когда окно открыто решетка не мешает майскому ветерку врываться в палату.
Моя палата №4. Нас вместе со мной 4 человека. Я нахожусь в областном наркологическом диспансере. Был определен сюда 20 мая. Сколько мне здесь быть точно неизвестно. Говорят 21 день, но часто случается больше.
Вообще находиться в закрытом, режимном заведении в мае особенно тоскливо. За окном жизнь в расцвете, а тут - обстановочка, режим. Отбой в 22:00 подъем в 7:00 (но все мы как-то само собой просыпаемся раньше, часов в 6 утра, а то и раньше. Не спится. До завтрака уколы, таблетки. (врачи следят чтобы мы выпивали таблетки при них, но я научился обманывать, таблетки не пил, прятал, выбрасывал.)
Палаты у нас без дверей, система welcom. Три раза в день питание. Орут на весь коридор: "завтрак, обед, ужин!" Из всех палат выстраиваются в строй пациенты с ложками и кружками.
Под конвоем медсестер нас ведут на первый этаж в столовую. Там на раздаче нам выдают тарелки с едой, пресной, скудной, ну в общем сытной. По армейски вообщем. На завтрак, например, каша непонятного происхождения, одно яйцо, хлеб с маслом, чай или компот. И вот все 40 человек сидят, гремят ложками, чавкают, а повара подгоняют быстрей, ждет следующее отделение.
Под конвоем мы расходимся по нашим палатам. Далее процедуры: капельницы, уколы, снова таблетки.
А вообще больше заняться нечем. Все спят. После капельницы особенно хочется спать.
За мгновение до засыпания исчезают все земные желания. Может появиться чувство, что ты воздушный шар привязанный к земле и усиленно пытаешься отвязать веревку, что тебя держит. От этих усилий просыпаешься, но снова впадаешь в какой-нибудь сюрреалистический сон.
Кровать у меня не мягкая, а с досками. Потому сплю как йог. Говорят это полезно. Но моей исколотой заднице на досках лежать больно. Ну спать можно и на боку и на животе, а когда под капельницей два часа на спине, не поворочаешься, копчик потом долго ноет.
Вечером часа на три включают телевизор. Большинство смотрят. Но там только один телеканал РЕН-ТВ. Часто скучно. Я перечитал две книги Веллера, толстый том Бредбери, тяжелый Мамлеев не пошел в таком скорбном, тяжелом заведении.
Про наши туалеты. Кабинки без дверей. Сидишь на очке, а перед тобой толпа тусуется, курит. Всё открыто, всё всем видно. Ну тут уж не до смущений.
Коллектив вообще нормальный, добрый. Есть экземпляры которые по 10-15-му разу уже здесь лежат. Они веселые по жизни, всему рады. Оно и понятно. Насрать на свою нормальную жизнь на воле и в 15-й раз ложиться в нарколечебницу это особое мировоззрение нужно.
Говорят, что если проблему в жизни назвать словом приключение, то становится легче, интересней. Вот такое у меня приключение. Наступает вечер. Я занимаю в одиночестве свой пост у окна своей палаты и смотрю. Там жизнь, май, деревья, гуляют люди. Видно как в окне жилого дома напротив синим светом зажегся телевизор, желтым светом зажглось окно рядом. И так хорош этот вечер. И начинаешь мечтать о несбыточном - что всё еще образуется, отступят лютые проблемы? И мы вдруг поймем, кто мы такие, зачем живем, зачем с нами было то, что было и зачем с нами всё это будет снова. Вот-вот всё поймем, осмыслим, сделаем как надо, а умелый Господь пошьёт нам просторную, новую душу.